Журнал «Агроинвестор»
Действующий с этого года нацпроект «Технологическое обеспечение продовольственной безопасности» подразумевает не просто обеспечение доступности продуктов питания и замещение импорта, а технологический суверенитет. Предполагается, что новые отечественные разработки средств производства для АПК не должны уступать импортным. Однако финансирование нацпроекта относительно небольшое, а насколько бизнес готов входить с инвестициями в сложные долгосрочные проекты в текущих макроэкономических условиях — вопрос
С этого года начал действовать нацпроект «Технологическое обеспечение продовольственной безопасности» — часть масштабного плана правительства по достижению национальных целей развития до 2030 года и на перспективу до 2036-го. В ходе реализации единого плана будут решаться долгосрочные задачи, в том числе выхода на устойчивую траекторию экономического роста в условиях имеющихся вызовов, увеличения доходов граждан, повышения рождаемости и продолжительности жизни, обеспечения технологического суверенитета.
Национальный проект «Технологическое обеспечение продовольственной безопасности» включает в себя пять федеральных проектов для решения задач в области селекции и генетики, развития биотехнологий, разработки ветеринарных препаратов и вакцин, обеспечения отрасли сельхозтехникой и оборудованием, а также кадрами. Изначально в документ также предполагалось включить федеральные проекты «Средства защиты растений с высоким уровнем локализации» и «Отечественный флот для нужд АПК и рыбохозяйственного комплекса», а проект по сельхозтехнике и оборудованию был разделен на два: «Техническая и технологическая независимость в сельскохозяйственном машиностроении» и «Технико-технологическая независимость животноводства, пищевой и перерабатывающей промышленности», однако в итоговой версии осталось пять направлений.
Плюс 11% к безопасности
К 2030 году уровень технологической независимости России в сфере продовольственной безопасности должен составлять 66,7%. По итогам 2023-го он оценивался в 45,8%, план на 2025 год — 47,6%. Показатель рассчитывается как среднее взвешенное значение уровней обеспеченности, готовности технологий и производства высокотехнологичного продукта (при наличии) по технологическим направлениям нацпроекта. Самый большой коэффициент веса для расчетов — 0,25 единиц — по показателю «уровень самообеспечения семенами отечественной селекции». Коэффициент 0,15 предусмотрен для показателя «достигнутый уровень технологической независимости по отечественным критически важным ферментным препаратам, пищевым и кормовым добавкам, технологическим вспомогательным средствам» (биотехнологии). Для всех остальных показателей действует коэффициент 0,1.
В нацпроекте предусмотрено восемь дополнительных статистических индикаторов. Первые два — объем высева семян подсолнечника и сахарной свеклы отечественной селекции, в 2025 году они должны составить 15,3 тыс. т и 100,2 т соответственно, в 2030-м — почти 23 тыс. т и 1,14 тыс. т. Еще два индикатора — количество суточных цыплят мясных кроссов кур отечественной репродукции и племенных телят молочного КРС. Плановые уровни на 2025 год — 29,49 млн голов и 94 тыс. голов, на 2030-й — 308,6 млн голов и 99 тыс. голов. Количество отечественных ветпрепаратов, произведенных в 2030 году, должно достигнуть 234,3 тыс. упаковок против 200,2 тыс. в 2025-м, отечественных вакцин — вырасти с 18,97 млрд доз до 20,95 млрд доз. Число созданных отечественных технологий с использованием результатов исследований и разработок, востребованных агросектором, планируется увеличить с шести в 2025 году до 25 к 2030-му. Действующие мощности по производству критически важных ферментов и кормовых добавок предстоит нарастить со 148 тыс. т в этом году до 363 тыс. т в 2030-м.
Сейчас уровень обеспечения продовольственной безопасности определяется в большей степени экономическим доступом к продовольствию. С этой стороны основными факторами его роста в последние годы стали повышение реальных доходов населения и стабильность цен на основные виды продовольственных товаров, говорит ведущий научный сотрудник Центра агропродовольственной политики ИПЭИ РАНХиГС Денис Терновский. Направления национального проекта, скорее, призваны не повысить текущий уровень продовольственной безопасности, а снизить риски развития АПК и обеспечить будущую продовольственную безопасность безотносительно к изменению внешних условий. При этом нужно учитывать, что повышать независимость отрасли можно по-разному, обращает внимание он. «Рост доли отечественных ресурсов за счет ограничений импорта повысит устойчивость производства, но, скорее всего, приведет к увеличению цен, что, безусловно, снизит экономическую доступность продовольствия для населения, — рассуждает эксперт. — С другой стороны, поддержка внутренних производителей при сохранении условий конкуренции с лучшими зарубежными аналогами приведет к выигрышу и для производителей, и для потребителей, однако такой вариант будет сопровождаться большими бюджетными расходами».
Развитие всех направлений нацпроекта необходимо, но все они должны вести не только к обеспечению продовольственной безопасности, но и к технологическому лидерству, то есть в итоге наша страна должна выйти на уровень не ниже того, который будет достигнут основными странами-конкурентами, считает независимый эксперт агрорынка Александр Корбут. Также есть вопрос — как оценивать результаты. «Например, мы можем увеличить количество выпускаемых ветпрепаратов, сельхозтехники, семян. Это хорошо, но критерием того, что они соответствует мировым стандартам, может быть только экспорт этой продукции», — продолжает он. При этом беспокойство вызывает тот факт, что все плановые достижения нацпроекта подразумевают наличие развитых научных школ, которые продолжат развиваться в обозначенный период. Просто произвести ветпрепарат, семена или технику можно, но должна быть создана определенная инженерная или генетическая школа, а для этого нужна подпитка молодежью, новыми идеями и новыми разработками, подчеркивает Корбут.
План по вакцинам уже выполнен
По мнению Романа Самойлова из Strategy Partners, среди всех направлений нацпроекта достижение плановых показателей наиболее вероятно по ветеринарным препаратам, где целевые показатели по вакцинам были достигнуты уже в 2024 году. По данным Минсельхоза, в прошлом году российские производители увеличили выпуск вакцин для животных в 1,7 раза по сравнению 2023-м, с 19,2 млрд доз до 32,5 млрд доз.
Ветеринарные препараты и вакцины — это 1-2% в себестоимости мяса, но от них критично зависят здоровье животных и темпы набора веса: при использовании неэффективных препаратов или при переходе с одной вакцины на другую, по оценкам экспертов, потери в привесе могут достигать 10%, приводит данные Павел Лапшин из Kept. Поэтому бизнес заинтересован, скорее, в качестве импортозамещенных препаратов, чем в снижении их стоимости. Объем рынка ветпрепаратов в России — это менее 10% объема рынка фармы для людей, то есть это не гигантский рынок, но тем не менее довольно привлекательный сегмент, в котором уже есть передовые компании, продолжает эксперт.
Объем импорта ветпрепаратов — 50-70% в стоимостном выражении по разным группам препаратов, при этом простые молекулы уже успешно производятся в России, а импортируются вакцины, гормоны и некоторые другие виды препаратов. «Для производства в России некоторых из таких сложных препаратов отсутствие экономии от масштабов может стать препятствием: объем потребления какой-то отдельной вакцины в России может быть недостаточен, чтобы быстро окупить создание технологичного (что, как правило, означает дорогого) производства», — делает вывод Лапшин.
В целом достижению поставленных нацпроектом целей может поспособствовать улучшение макроэкономической ситуации, в том числе снижение стоимости кредитов и стабилизация на рынке труда, полагает руководитель проектов практики «АПК и потребительский сектор» консалтинговой компании Strategy Partners Роман Самойлов. Кроме того, совершенствование законодательства в области ограничения импорта может сделать переход на отечественные решения более плавным. В направлении селекции и генетики сотрудничество с ведущими зарубежными компаниями может ускорить решение задач нацпроекта. «Успехи в рамках цифровой трансформации АПК позволят активнее внедрять новые виды техники и оборудования, способствуя выполнению плана по направлению технической и технологической независимости сельского хозяйства», — комментирует он.
Достижение плановых показателей вполне реалистично, соглашается Терновский, но добавляет, что гонка за их выполнением любой ценой, в том числе путем существенного ограничения импорта, может привести к обратной цели — не укреплению, а ослаблению уровня продовольственной безопасности при снижении эффективности производства и связанного с ним роста цен.
Селекция и генетика — в приоритете
Индекс технологического суверенитета продовольственной безопасности в своей методике расчета предусматривает акцент на развитии отечественного семеноводства, при этом показатели федерального проекта «Кадры в АПК» никак не учитываются в индексе, обращает внимание Самойлов. «Таким образом, можно сделать вывод о смещении баланса национального проекта в сторону селекции и генетики», — считает он.
Среди тех направлений, которые отмечены в нацпроекте, самыми сложными являются вопросы селекции и генетики, уверен директор центра компетенций в АПК компании Kept Илья Строкин. Это наиболее тяжелый с точки зрения исполнения импортозамещающий блок из-за необходимости длительных научных исследований для получения качественного генетического или селекционного материала, а также больших капитальных затрат на науку, поясняет он. Данная проблематика касается в основном подсолнечника, гибридов рапса, кукурузы, сахарной свеклы и некоторых других культур, перечисляет Строкин. «Можно заниматься репродукцией качественного селекционного материала несколько сезонов для того, чтобы обеспечить стабильность его свойств. Процесс можно ускорить за счет ежегодного производства в разных частях мира, как делают международные компании, тем самым сокращая период получения этих стабильных качеств, — рассказывает эксперт. — Если говорить только о России, то потребуется пять-семь лет. Международная практика показывает, что инвестиции в селекцию могут доходить до нескольких сотен миллионов долларов».
Самойлов считает селекцию и генетику наиболее уязвимым направлением нацпроекта, поскольку сроки создания и успешной коммерциализации новых сортов растений составляют в среднем 16 лет. «Многие компании не готовы инвестировать на такой длительный срок и в основном рассматривают проекты со сроком окупаемости шесть-восемь лет», — подчеркивает он.
Александр Корбут думает, что из всех направлений нацпроекта импортозамещение семян будет развиваться достаточно быстро, но возникает вопрос их качества. «Нам нужны не просто семена, которые даже, может быть, и соответствуют текущему мировому уровню, а такие, которые не хуже лучших мировых предложений в данном сегменте, — акцентирует внимание он. — Пока импортозамещение по семенам зачастую приводит к снижению урожайности: не потому, что семена плохие, а потому, что технология использования отечественных семян требует отработки непосредственно в хозяйствах. Недружественные страны-поставщики продавали нам не семена или генетику, а технологии, которые и обеспечили рост нашему агросектору».
В ближайшие годы Минсельхоз планирует создать в стране сеть агротехнологических парков для развития отечественной селекции и генетики, первые два уже отобраны, рассказывал в ноябре прошлого года замглавы ведомства Максим Титов на Новосибирском агропродовольственном форуме. Агробиотехнопарк в Белгородской области будет сосредоточен на создании аминокислот, ферментов, органических кислот и другой продукции биотеха. Среди резидентов агробиотехнопарка — «Новатория» на его сайте указаны инновационный центр «Бирюч» («Эфко»), «Биотехнологии будущего», «Клонинг фасилити», «Центр индустриальных технологий» и др. Также был отобран агробиотехнопарк в Адыгее, специализирующийся на производстве семян и селекции растений. В этом году будет отобран еще один проект со специализацией на животноводстве.
Проект в Адыгее реализует компания Ruseed. Этот технопарк станет центром инноваций в селекции и семеноводстве, объединяющим ученых, селекционеров, аграриев и предприятия для разработки и внедрения конкурентоспособных отечественных технологий, поясняет пресс-служба компании. «Ruseed активно участвует в реализации национального проекта “Технологическое обеспечение продовольственной безопасности” в направлении селекции. Мы работаем в рамках системного подхода, где каждая составляющая играет ключевую роль: от подготовки кадров и коммерциализации разработок до практического применения передовых технологий, — рассказывает представитель компании. — Наша цель — выпуск востребованных отечественных продуктов, которые превзойдут зарубежные аналоги. За последние два года удалось создать полноценную экосистему (селекционный блокчейн “государство-наука-бизнес”). Выстроили систему, где учебные учреждения аккумулируют научные разработки и готовят кадры, мы создаем инфраструктуру и внедряем научные достижения в производство, а государственные программы обеспечивают поддержку и стимулируют развитие отрасли».
В рамках Федеральной научно-технической программы развития сельского хозяйства на 2017-2030 годы Ruseed создает 15 новых гибридов подсолнечника и 12 гибридов рапса, адаптированных к российским условиям. Два гибрида подсолнечника — Сури и Суринат — уже выведены на рынок, гибриды Марс и Плутон внесены в Госреестр сортов и гибридов, допущенных к использованию в России.
Компания высоко оценивает перспективы достижения плановых показателей нацпроекта в части селекции, но считает, что успех будет зависеть от ряда факторов: государственной поддержки, роста квалификации отечественных специалистов и развития научных программ, а также дальнейшей кооперации между наукой, бизнесом и государством для ускоренного внедрения новых технологий, перечисляет представитель компании. «Мы крайне заинтересованы в развитии отечественного агротеха, именно поэтому мы создаем агробиотехнопарк в Адыгее, где будут созданы все условия для ученых и разработчиков, — добавляет представитель Ruseed. — Кроме того, в этом году мы запускаем фонд, который будет финансировать проекты в сфере селекции и агрогенетики».
Также компания работает над совершенствованием системы подготовки кадров, что важно для формирования научной базы и реализации селекционных разработок в агросекторе. «Важным шагом стало наше участие в проекте “Большие вызовы 2024” в образовательном центре “Сириус”, где талантливые школьники со всей страны при поддержке Ruseed и ВИР им. Вавилова исследовали гены устойчивости подсолнечника к ложной мучнистой росе. Этот проект — не просто учебная программа, а прикладное научное исследование, результаты которого могут лечь в основу создания новых гибридов», — добавляет представитель компании.
С техникой будет сложно
По мнению Корбута, из всех направлений нацпроекта в большей степени беспокойство вызывает состояние сельхозмашиностроения. «У нас очень много разговоров о том, что не хватает кадров. Но дефицит людей в агросекторе связан с тем, что у нас низкая производительность труда. Соответственно, нам нужны не просто какие-то технические средства, а технологии, которые будут работать с высокой производительностью и отдачей», — говорит он.
Что касается масштабов субсидирования и кредитов по этому проекту, то основные деньги в его рамках идут на субсидирование закупок техники — не новой, которой еще нет, а существующей, продолжает эксперт. «Почему-то ее относят к этому нацпроекту. Логика не очень понятна, хотя субсидии на технику, тем более на отечественную, — это разумно и рационально. С другой стороны, тот трактор, который будет куплен в этом году, проработает еще лет семь-десять, то есть мы будто бы выходим за пределы сроков реализации нацпроекта, предоставляя по нему субсидии на технику сегодня», — рассуждает Корбут.
В федеральном проекте по технике и оборудованию существует риск, связанный с использованием зарубежных компонентов, в частности электроники и гидравлики, оценивает Самойлов. «Разработка новых видов техники и оборудования требует многих лет инвестирования, а у бизнеса сейчас нет возможности вкладывать средства в долгосрочные проекты», — отмечает эксперт. Также он обращает внимание, что на федеральный проект, связанный с техникой и оборудованием, в агрогоспрограмме не предусмотрены средства из бюджета, несмотря на то, что в период с 2022-го по 2024 год стоимость техники выросла на 65%, а общий уровень износа машин и оборудования в АПК составляет 59%.
Российские производители сельхозтехники в последние годы вели активную инвестиционную деятельность: только с 2019-го по 2023 год объем вложений в реализацию проектов по строительству новых заводов, а также по модернизации и расширению действующих площадей превысил 38 млрд руб., приводит данные ассоциация «Росспецмаш». В прошлом году эта работа продолжалась. «Впервые за последние 52 года в России был построен завод полного производственного цикла по выпуску тракторов компанией “Ростсельмаш”. Также в Ростове-на-Дону она запустила завод автоматических и механических трансмиссий, мостов и редукторов для тракторов, комбайнов и дорожно-строительной техники, — рассказывает представитель ассоциации. — KOBLiK GROUP открыла новый сборочный конвейер и увеличила мощности по выпуску силосов для хранения зерна и других продуктов сельхозпроизводства, также компания строит завод тракторных прицепов и реализует другие проекты. ПТЗ возводит завод по производству мостов, “Лилиани” — предприятие по выпуску бункеров-перегрузчиков, и это лишь несколько примеров». По данным «Росспецмаш», с 2023 года по конец октября 2024-го отечественные сельхозмашиностроители поставили в серийное производство 114 новых моделей и модификации сельхозтехники.
«К сожалению, действующая сегодня запредельно высокая ключевая ставка Центробанка фактически ставит крест на многих инвестиционных проектах, — комментирует представитель ассоциации. — Отечественные производители уже заявляют о сокращении инвестиций или о полном прекращении вложений в новые проекты в 2025 году. Проблему усугубляют низкая доходность аграриев, растущие издержки производства, высокие цены на металл и электроэнергию, большие налоги».
Так, например, «Ростсельмаш» перешел на работу в одну смену со сниженной производительностью, рассказал первый заместитель гендиректора, директор центра продаж, маркетинга и сервиса компании Алексей Швейцов в ходе конференции «Где маржа 2025». «Мы приостанавливаемся, но держим коллективы. Соответственно, наша рентабельность падает при росте себестоимости», — отметил он. Ранее ТАСС со ссылкой на совладельца компании Константина Бабкина писал, что в прошлом году «Ростсельмаш» уменьшил производство сельхозтехники на 30% на фоне отсутствия ожидаемой господдержки и падения спроса. В 2024 году компания инвестировала в развитие производства 7 млрд руб., было запущено три завода. На этот год крупных инвестпроектов не запланировано. «Компания сосредоточится на сохранении имеющихся компетенций, сохранении коллектива, — ранее цитировал Бабкина «Интерфакс». — Новых строительных проектов, конечно, затевать не будем. Намерены следить за обстановкой на рынке, производить компоненты, запчасти, обслуживать технику».
Освоение производства новых видов сельхозтехники должно проходить в условиях системной и эффективной господдержки, уверены в «Росспецмаш». Особенно, когда речь идет про очень узкие сегменты и дорогие, сложные в производстве машины. Кроме того, важно развивать отечественное производство комплектующих для сельскохозяйственной техники. «Поэтому необходимо предоставлять гранты для таких производителей в размере 10 млрд руб. ежегодно в 2025—2030 годах, а также утвердить план развития производства компонентов и создать для наших предприятий равные условия конкуренции с иностранными компаниями», — предлагает представитель ассоциации.
Денег вряд ли хватит
В мае прошлого года Минсельхоз оценивал стоимость реализации нацпроекта до 2030 года минимум в 1 трлн руб. В декабре 2024-го вице-премьер Дмитрий Патрушев сообщил, что объем его финансирования составит около 260 млрд руб., в том числе 127,1 млрд руб. бюджетных средств, остальная сумма — из внебюджетных источников. В этом году на нацпроект в бюджете заложено 9,4 млрд руб., также на его цели будет выделено 6,6 млрд руб. на льготное кредитование: на приобретение отечественной техники (5,5 млрд руб.), пищевые и кормовые добавки (0,8 млрд руб.), российские ветеринарные препараты и вакцины (0,3 млрд руб.).
Как правило, бюджетного финансирования не бывает много, особенно с учетом текущей учетной ставки, уверены в компании «Деловой профиль». Каждое из направлений Нацпроекта очень масштабно, особенно с учетом размеров нашей страны и объема планируемых работ, поэтому даже удвоение общей суммы финансирования до 500 млрд руб. не выглядело бы избыточным, уверены эксперты. При этом выделяемые бюджетные средства должны балансироваться участием частного капитала, добавляют в компании.
Существующего объема финансирования из бюджетных источников может оказаться недостаточно в связи с ограничениями, препятствующими росту инвестиций в АПК в среднесрочной перспективе со стороны бизнеса: падение рентабельности в ряде подотраслей и рост стоимости кредитования, оценивает Роман Самойлов. «Снижается конверсия EBITDA в чистую прибыль (с 70% в 2020-м до 59% в 2023 году), растет доля оборотного капитала (с 70% в 2020-м до 59% в 2023 году), что приводит к уменьшению свободного денежного потока у бизнеса, — отмечает он. — Мы видим, что многие компании предпочитают модернизацию текущих предприятий, а не строительство новых объектов».
Тем не менее он считает, что бизнес заинтересован в инвестициях в приоритетные направления национального проекта. В частности, в области селекции и семеноводства ожидается увеличение объема вложений в период с 2024-го по 2026 год на 32% по сравнению с 2021—2023 годами. «Однако высокая ключевая ставка снижает привлекательность инвестиций в новые проекты, так как сроки окупаемости в семеноводстве составляют 10 лет и более», — добавляет Самойлов.
Кадровый дефицит — хроническая проблема
По оценке Дениса Терновского из РАНХиГС, сложная ситуация складывается с кадровым обеспечением отрасли, но она в меньшей степени связана с проблемой подготовки кадров, на которой сосредоточен нацпроект. «Плановые показатели по целевому набору, созданию агроклассов, скорее всего, будут достигнуты, но они не определят кадровую ситуацию в перспективе ближайшего десятилетия, — полагает он. — Текущий уровень производительности труда, потребность в сезонных работах, уровень цен на сельхозпродукцию, сложившийся на мировом рынке, не позволяют установить в отрасли уровень заработной платы, конкурентный в масштабах национальной экономики. Это ведет к хроническому кадровому дефициту, выходом из которого может быть либо активное привлечение внешней рабочей силы, либо кардинальный технологический сдвиг, способный резко повысить производительность труда при приемлемых затратах капитала».
Достижению плановых показателей в части кадрового направления может препятствовать существующий разрыв в уровне заработной платы между работниками сельского хозяйства и других отраслей экономики, соглашается Роман Самойлов из Strategy Partners. «В 2023 году средняя заработная плата в сельском хозяйстве составляла 52,6 тыс. руб. в месяц, в то время как средний уровень заработной платы по стране — 73,7 тыс. руб., — сравнивает он. — При этом у бизнеса нет свободных ресурсов для повышения заработной платы, так как в АПК наблюдается снижение рентабельности». Кроме того, сокращается численность сельского населения, что также будет усложнять выполнение плана по кадровому направлению, добавляет он.
Подробно о федеральном проекте «Кадры в АПК» «Агроинвестор» писал в феврале.
Половина денег, запланированных на нацпроект, — это деньги не из бюджета, но для того, чтобы появились внебюджетные источники, нужно, чтобы инвесторы, которые идут в какое-либо направление нацпроекта, имели четкую ясную программу и понимали, как они будут жить, потому что это длительный процесс — не на один год, подчеркивает Александр Корбут. «Те, кто входит в генетику, делают это на десятилетия. Интерес вложений в такие проекты, по крайней мере в части импортозамещения семян, у бизнеса есть, но нужны четкие правила игры и недопущение монополизации. В противном случае деньги от инвесторов точно не пойдут», — уверен эксперт.
Объем финансирования нацпроекта не кажется большим: общая сумма бюджетных расходов на пять лет сопоставима с ежегодными поступлениями от экспортных пошлин на зерно, сравнивает Денис Терновский. По его мнению, при таких относительно небольших расходах и амбициозных целях важно, чтобы растущий уровень независимости АПК не лег дополнительным финансовым бременем на конечных потребителей.
«Мы как страна сейчас находимся на том этапе, когда в сельском хозяйстве все базовое, то есть производство большинства продуктов самого сельского хозяйства уже “импортозамещено” и теперь усилия направлены на технологически сложные и наукоемкие области, — говорит директор департамента инвестиций и рынков капитала Kept Павел Лапшин. — Здесь две сложности: первая — найти технологию и внедрить ее, это вопрос денег, времени и приложенных усилий. Вторая — возможное отсутствие экономии от масштабов производства».
Для экономически перспективных сегментов точно найдутся инвесторы, готовые вложить даже «длинные» деньги, тем более при условии господдержки, не сомневается он. Вторая проблема актуальна для узких ниш: например, объем продаж картофелеуборочных комбайнов в мире составляет примерно $5 млрд в год, а в России потенциал этого сектора менее 5 млрд руб. «Понятно, что с таким объемом годовых продаж не получится разрабатывать и делать технику мирового уровня, — рассуждает Лапшин. — Теоретически может помочь экспорт, но для этого продукт должен быть привлекательным технологически и по цене».
Если ориентироваться на направления нацпроекта, то в среднем уровень продовольственной безопасности сейчас ниже 50%, причем это критерий традиционных объемных показателей, обращает внимание Корбут, а с учетом того, что нацпроект реализуется в рамках национальной цели достижения технологического лидерства, необходимо работать над качеством, а не просто увеличивать объемы производства и замещать импорт. «В целом же, если у нас будут создаваться научные школы как основа дальнейшего технологического развития, появится правовая база, которая не будет меняться, если мы будем ориентироваться не только на текущие разработки и их тиражирование, а станем создавать новые через стартапы и временные творческие коллективы, то перспективы у нацпроекта будут очень хорошие. Мозги и грамотные специалисты в стране есть», — уверен он.
Бизнес готов вкладывать в R&D
Руководитель отдела селекции животных «Башкирской мясной компании» (БМК) доктор сельскохозяйственных наук Андрей Рудь говорит, что компания полностью поддерживает разработку и запуск нацпроекта, направленного на технологическое обеспечение продовольственной безопасности. «Эффективное конкурентоспособное производство свинины невозможно без чистопородного разведения, а также глубоких генетических исследований по максимально точной оценке наследственных качеств животных, — говорит он. — Опыт показывает, что данные исследования имеют высокую эффективность при объединении потенциала племенных предприятий, университетов и научно-исследовательских организаций. В качестве примера можно привести БМК, которая в качестве индустриального партнера совместно с Институтом биохимии и генетики УФИЦ РАН в 2024 году выиграла мегагрант на создание отечественного биобанка материалов ДНК и РНК свиней перспективных пород (йоркшир, ландрас и дюрок) башкирских линий датской генетики. Коллекция генотипов в сочетании с базой данных зоотехнического учета (фенотипами) позволит проводить разнонаправленные исследования ДНК свиней. Например, изучать ДНК животных, имеющих контрастные значения производственных показателей по конверсии корма, устойчивости к заболеваниям, скорости роста, мясным качествам и др. Полученные результаты в дальнейшем будут активно использованы в селекционной работе предприятия».
БМК считает перспективным расширение подобных практик не только в свиноводстве, но и в птицеводстве, в том числе в рамках нового нацпроекта. Российский бизнес готов активно подключаться к исследовательским проектам, имеющим прикладное значение, уверен Рудь. По его мнению, существенно расширить участие бизнеса в научных исследованиях возможно при наличии эффективных механизмов софинансирования со стороны государства. Например, это может быть частичное возмещение затрат предприятий на сотрудничество с R&D-лабораториями, научными центрами или определенные льготы, перечисляет он.
Для достижения целей нацпроекта сами цели должны быть гармонизированы между собой и базироваться на экономических реалиях, а под них должны быть подобраны соответствующие инструменты, комментирует директор компании «Яков и Партнеры» Алексей Клецко. По его словам, во-первых, нужно использовать единую логику для всех аспектов технологического суверенитета продовольственной безопасности и как минимум включить их все в программу. «Например, сейчас в России почти полностью отсутствует производство действующих веществ для пестицидов. Очевидно, что технологическая независимость производства средств защиты растений должна быть частью нацпроекта. Скорее всего, в процессе качественного и честного обсуждения этой критически важной для АПК темы родятся полезные для реализации остальных аспектов технологического суверенитета идеи и подходы», — думает он.
Во-вторых, важно адекватно оценить стоимость НИОКР и инвестиций в производственные мощности, необходимые для достижения «технологического суверенитета» в различных его вариантах. Мировые лидеры средств производства для АПК ежегодно вкладывают в НИОКР 5-15% выручки. Так, в 2023 году расходы на R&D у Syngenta составили $1,7 млрд, Bayer CropScience — $2,6 млрд, John Deere — $2,2 млрд, CNH — $1 млрд», — приводит данные Клецко, подчеркивая, что это только операционные расходы на основе уже созданной материальной базы. Создание кластера по локальному производству «прожиточного минимума» действующих веществ из примерно 40 действующих веществ компания оценивает на уровне $5-10 млрд в течение около 10 лет.
В-третьих, необходимо правильно определить «технологический суверенитет» и учесть экономический эффект от его реализации в различных вариантах, продолжает Клецко. Нужно достичь разумного баланса между стремлением к технологической автаркии и доступом аграриев к самым эффективным технологиям для оптимизации структурной себестоимости: лучшей генетике, СЗР, сельхозтехнике и агротехнологиям. При этом стоит воздержаться от введения таких ограничений на импорт средств производства, которые наносят ущерб финансово-экономическому положению АПК, при отсутствии средств производства российского происхождения с идентичными качественными характеристиками. «Так, полный переход на отечественные семена сейчас будет стоить отрасли около 300 млрд руб. операционной прибыли в год, ущерб в десятки миллиардов рублей в год будет нанесен при полном переходе на отечественный кросс бройлеров», — подсчитывает Клецко.
Очевидно, что средств, которые планируется выделить на нацпроект, недостаточно для решения поставленных (и непоставленных) задач. Нужно или менять цели, или подбирать другие инструменты, или увеличивать государственное финансирование, полагает эксперт. «Например, можно было бы считать достигнутым состояние технологического суверенитета, если средства производства можно импортировать как минимум из двух стран с разной геополитической повесткой, — предлагает он. — Все эти задачи можно описать одним выражением: сохранение и повышение инвестиционной привлекательности АПК. Решение задачи, сформулированной в таких терминах, очевидно, приведет к достижению целевых значений национального проекта».
В подготовке статьи участвовала Елена Долбунова.
