Журнал «Агротехника и технологии»
«Законодатель аграрной моды» Вадим Ванеев о возрождении любви к исконно русской еде, трудностях компаний-первопроходцев и продовольственной независимости от зарубежных стран.
Когда в 2003 году Вадим Ванеев запускал первое в России производство индейки, в успех этого предприятия никто не верил. Некоторые зарубежные коллеги называли начинающего агрария «фантастом из России». Однако сегодня в созданную им отрасль устремились десятки инвесторов и предпринимателей: перед глазами есть яркий образец, маржинальность индейки уже никто не ставит под сомнение. И вот Ванеев вновь становится «законодателем мод» — в 2014 году им запущено (пока в тестовом режиме) первое в нашей стране промышленное производство утки.
О том, почему команда «Евродона» не идет по проторенному пути, в интервью «АТт» рассказал генеральный директор компании.
Идея создания промышленного производства утки пришла к нам через пять лет после запуска индейководческих площадок, в 2008-м. Мы много ездили по миру, изучали тенденции, и я понял, что моим следующим проектом будет утка. Наверное, я бы до сих пор мечтал, если бы идею не поддержал тогдашний премьер Виктор Зубков, который поверил в меня и поручил Дмитрию Патрушеву рассмотреть финансирование проекта в профильном банке, став «крестным отцом русской утки». Конечно, это было рискованно: несмотря на традиционность продукта, промышленного производства в России не было.
На данный момент лидерами в производстве мяса утки являются Китай и Малайзия, в Европе — Франция, Германия, Венгрия. Сейчас к ним подключился наш «Донстар» — крупнейшая площадка в Европе, на которой выпускается 21-22 тыс. т мяса утки в год, а с запуском следующих этапов будет выпускаться более 40 тыс. т/год.
Я считаю, такие масштабы производства оправданы. У нас огромная страна, а с учетом Таможенного союза получается, что мы должны кормить порядка 170 млн человек. Конечно, в мире есть комплексы крупнее и мощнее, но все они в основном сосредоточены в Корее и Китае — традиционных странах выращивания и потребления утки. В Европе подобных комплексов нет.
Между тем производство самого естественного для человеческого организма белка — мяса — стратегически важная задача. Я убежден, что поддерживать отечественные животноводческие и птицеводческие предприятия необходимо на государственном уровне. Сейчас в России ежегодно производится 11 млн т мяса, из которых почти 4 млн т — это курица. Если мы хотим достичь хотя бы европейского уровня потребления мяса, то нам нужно примерно в 1,5 раза увеличить рынок и производить 15-16 млн т мяса в год. И без развития новых отраслей, которые, в свою очередь, нуждаются в государственной поддержке, не обойтись.
Тернистый путь
Даже колоссальный опыт, полученный при запуске индейководческих комплексов, не смог уберечь нас от ошибок: утка оказалась слишком непредсказуемой, мы до сих пор вносим различные технологические изменения. Безусловно, это выстраданный проект, поэтому доступ к нашим разработкам будет закрыт. Нам не хочется повторять историю с индейкой, когда другие компании запускали свои индейководческие комплексы, используя наш опыт как трафарет.
А ведь у утки есть будущее в России, поскольку это исконно русский продукт, в отличие от индейки. Именно поэтому к утке люди готовы больше, чем когда-то были готовы к индейке. Мы оцениваем российский рынок индейки примерно в 130-140 тыс. т/год, а утки — в 100-140 тыс. т/ год. Но я уверен, что только 10-15% приходится на промышленное производство. Дело в том, что 80-90% рынка — это частные фермерские хозяйства и маленькие инкубационные станции, то есть нецивилизованная торговля: потребитель не знает, здорова ли была птица «от фермера», сколько ей лет или месяцев, была это мясная утка или несушка, чем она питалась на выгуле, от чего погибла и прочее.
Государством этот рынок, к сожалению, не контролируется. Поэтому на рынках, куда горожане отправляются за свежей уткой, потребителя ожидает множество подводных течений. Не секрет, что существуют целые сети «псевдо-бабушек» с «псевдо-птицей»: мелкие хозяйства покупают промышленную птицу, сами ее «обрабатывают», придают «домашний вид» и выносят на рынки как фермерский, «домашний» продукт.
Есть и еще одна проблема. Стандартный ассортимент, представленный в супермаркетах. Он настолько крепко закрепился в головах людей, что потребитель попросту забыл о существовании многих продуктов, в том числе и о традиционной для России утке. Впрочем, во многих домах есть утятница, народ знает, помнит вкус утки, понимает, как ее готовить. Поэтому мы уверены, что возродив традиции потребления утки, вдохнем в продукт новую жизнь.
Выбор технологии
Идея создания предприятия по выращиванию и переработке утки сформировалась у нас давно, однако чтобы ее воплотить, нам потребовалось много лет и сил. Нужно было продумать бизнес-план, защитить его, найти инвесторов, превратить идею в работающую технологию, создать продукт.
Безусловно, огромный вклад в качество продукта внесла французская компания Orvia, поставившая нам «генетику». В результате тщательного анализа выбор пал на пекинскую породу утки, поскольку она больше всего подходила под современные требования промышленного производства и потребителя — меньше жира, больше мяса, простота приготовления.
Но, кстати, если за консультациями по вопросам генетики мы могли обратиться к западным компаниям, то про специфику промышленного производства нам почти ничего не рассказывали, да и не могли. В «Донстаре» 20% заимствованных технологий, остальное приходилось придумывать в процессе самостоятельно. По этой причине наше производство сильно отличается от всего, что мы видели за границей, и это неудивительно, ведь в европейской практике таких объемов производства утки тоже еще не было.
Оборудование закупалось по всему миру. Имея за плечами опыт индейководческих комплексов и сложившиеся отношения с поставщиками
оборудования, мы при запуске нового производства обратились к тем компаниям, которые предлагали качественное обслуживание.
В результате наша утка получилась русской, но «глобальной»: порода — белая пекинская, птенцы из Франции, оборудование — со всего света. Например, в процессе мясопереработки у нас задействовано оборудование Marel Stork (Нидерланды), на выращивании установлено оборудование Chore-time (США) — система кормления птицы, Rotem (Израиль) — оборудование для контроля микроклимата, Exafan (Испания) — система вентиляции, Plasson (Израиль) — оборудование для поения. Технологическое проектирование и инжиниринг инкубатора произвела компания Hartmann (Германия), а возведением объектов занимались строители «Евродона».
Инкубатор «Донстара» рассчитан на 13-13,5 млн утиного яйца, производительность оборудования по убою утки составляет 4 тыс. голов в час, а с небольшими изменениями может быть увеличена до 6 тыс. голов/час. На сегодняшний день по утке это самая мощная линия, хотя в сравнении с производительностью оборудования для убоя курицы (12-15 тыс. голов/час) эти цифры выглядят скромно. Причина проста: создавая новые мощные комплексы, приходится сталкиваться с некоторыми ограничениями в технологиях.
Для уток производители делают специальные кормушки и поилки, учитывающие анатомические особенности птицы. Дело в том, что утка не умеет глотать, поэтому, чтобы пища попала в пищевод, птица должна постоянно ее запивать, подняв голову. К тому же утка — птица водоплавающая, любит плескаться, мыться, купать собратьев. Но при этом лапы у нее всегда должны оставаться сухими, тогда подстилка тоже будет сухой, и утята не натрут лапы. Все эти нюансы необходимо было учесть при организации производства.
Но сразу все предусмотреть невозможно. Поэтому мы, обнаружив проблему, ставим задачу партнерам, даем техническое задание и указываем, какое оборудование, когда, в каком объеме, для каких задач производства нам нужно. Поставщиков качественного оборудования много, однако нам нужны только те, кто способен стать стратегическим партнером, кто сделает нам предложение, подходящее для современного производства и приемлемое по цене.
Все оборудование для «Евродона» и «Донстара» закупается за рубежом — в Европе или Америке. Китай не рассматриваем. Предпочитаем работать с проверенными поставщиками. Есть и российские производители оборудования для птицеводства, но мы с ними пока не работаем.
Инфраструктура и кадры
Беда всех российских агрокомплексов — плохая инфраструктура. К сожалению, областные власти редко когда оказывают реальную поддержку инвесторам, желающим развивать АПК. Например, наши производственные площадки «Донстара» построены с нуля в чистом поле. Мы вынуждены были не только построить свои объекты, но и самостоятельно провести 100 км коммуникаций, 45 из которых приходится на электросети. Инфраструктурные затраты, как правило, составляют 15% от общей стоимости наших проектов.
В целом на подключение всех коммуникаций для «Донстара» у нас ушло около 550 млн руб. Если бы государство взяло на себя хоть эти затраты, стало бы возможным снижение себестоимости производства мяса.
А ведь в отличие от «неудачных», есть и «удачные» инвестиционные области, например, Калужская. Коммуникации там были еще с советских времен: в этих местах располагались различные станкостроительные и военные заводы, и после того как они пришли в упадок, их место заняли автомобильные производства, получив в наследство все коммуникации.
В «Донстаре» мы пока пользуемся государственными газовыми и электросетями, однако сразу же стали задумываться о собственной газогенерирующей станции. Тем более что мы все равно страдаем от перебоев: в неделю случается до 20 отключений электроэнергии. В связи с этим на каждой площадке комплекса установлены дизельные генераторы.
В других странах энергосети идут навстречу производителям, предлагают более гибкие условия. В Израиле если предприятие работает в выходные и праздничные дни, электроэнергия отпускается ему по минимальным тарифам. А наша компания производит продукты питания — основу человеческого существования! Пока власти не поймут значимость таких предприятий, ничего к лучшему не изменится.
Сегодня наши расходы на коммунальные платежи составляют 15-18% от общих затрат. Но даже не инфраструктурные проблемы остаются важнейшими. Есть другая, пожалуй, даже более серьезная беда — люди разучились работать. Мы ищем работников в радиусе 50 км, предлагаем социальные гарантии, самую высокую в области заработную плату, обучение.
Производство растет, требуется больше людей, а их попросту нет, или они не хотят работать. Тяжелый монотонный труд, например, обвалку, выдерживают далеко не все: из ста желающих устроиться на работу человек на этой операции остается всего около семи. А ведь с запуском нового производства (сейчас идет расширение индейководческих площадок) потребуется еще около 2,5 тыс. человек.
Конечно, есть и позитивные моменты: например, женщины, трудящиеся на предприятии, приводят к нам на работу своих выросших детей. Это говорит о том, что люди нам доверяют, видят в нашей компании источник стабильности.
Нашу команду мы собираем по всей России. Специалистов (как по индейке, так и по утке) в стране практически нет, но есть люди, у которых горят глаза, которые верят в проекты, и хотят работать. Таких мы берем на работу и обучаем. Практически со всеми, кто будет принимать решения, я веду переговоры лично. Работали у нас и зарубежные специалисты, которые могли помочь в каких-то отдельных вопросах, например, в ветеринарии и генетике, но в остальном приходилось разбираться самим.
В связи с этим мы стремимся изменить сложившуюся ситуацию: в конце июня нашей компанией было подписано соглашение с ДонГАУ об открытии факультета птицеводства. Лекции будут читать специалисты с производства, в том числе и я. Мы готовы давать и теоретическую базу, и практику. Будем сами для себя воспитывать кадры. К тому же учебные корпуса Донского Аграрного Университета располагаются близ нашего индейководческого комплекса, поэтому сотрудничество будет тесным во всех отношениях.
Что дальше?
Планов на будущее у нас много, часть из них может быть реализована в ближайшее время. Уже осенью этого года планируется запуск собственного комбикормового завода, расположенного близ производственных комплексов «Донстара». Затем произойдет увеличение объемов производства. Одним из долгосрочных проектов «Евродона» является выход на рынок халяльной продукции. Но пока об этом говорить рано, ведь у нас нет достаточных мощностей, чтобы обеспечить даже наш, российский, рынок.
Да и арабские страны сейчас еще не верят в индейку, как не верили в нее в России. В Европу мы не стремимся — там рынок перенасыщен своей продукцией. Поэтому приоритетных направлений у нас три: Россия, арабский мир и Дальний Восток. В свое время нас никто не ждал в России, и в арабском мире никто не ждет. Но дорогу осилит идущий.
Кстати, и российский рынок свежего мяса для европейских производителей закрыт по вполне понятным логистическим причинам. Поэтому у западных компаний один выход — сбрасывать нам излишки своей продукции в замороженном виде. А стало быть, по охлажденному мясу конкурентов у нас нет.
На данный момент мы ведем масштабное строительство новых индейководческих мощностей: в Ростовской области на стадии строительства находится 16 производственных площадок по 25 га каждая. Растут и планы по утке.
Обсуждается новый проект в подмосковном Раменском, сейчас просчитывается бизнес-план. В Подмосковье может быть организована такая же площадка по производству утки, как и в Ростовской области, только родительское стадо будет в Ростове-на-Дону.
Рассматривается возможность выхода производственных площадок в Воронежскую область, но пока и это под вопросом: нет договоренности с банками о выдаче кредитов.
К сожалению, процентные ставки по кредитам в нашей стране очень высоки. Наш «Евродон» сейчас кредитуется под 13% годовых, и это означает, что даже такой огромный и значимый проект инвестируется на общих основаниях. А мелким фермерам банки и вовсе предлагают кредиты под 16%. На Западе ни один нормальный человек не возьмет деньги под такие проценты, под какие берем мы. У них процентная ставка не превышает 2,5-3%. Получается, что наши деньги медленно перетекают в банки. Здесь опять-таки нужна колоссальная поддержка государства, которое должно грамотно расставлять приоритеты.
И все же сегодня банки намного охотнее финансируют индейку, чем несколько лет назад. Теперь все понимают, что индейководство — прибыльное направление, а вот утиная история только начинается. Инвесторам проще дать денег на строительство очередного торгового или офисного центра, чем на рискованное дело — утку. А ведь наша жизнь непредсказуема. Возьмем недавние обещанные санкции для России: нам надо быть независимыми от зарубежных стран.
Чтобы меньше зависеть от западных генетиков, мы рассматриваем в будущем возможность создания собственного генетического центра и сети исследовательских лабораторий. Сегодня в нашей компании функционирует лаборатория, работники которой занимаются оценкой качества кормов, проверяют безопасность птичников и готовность их принять новую партию птицы.
Лаборатория была укомплектована еще до запуска производства. Бежать за каждым анализом в государственную лабораторию и далеко, и нецелесообразно, ведь отслеживать ветеринарное состояние птицеводческих объектов надо регулярно: брать пробы воды, корма, подстилки, смыва, тестировать бактериальный фон приезжающих на предприятие машин
В скором времени в «Донстаре» появится еще одна лаборатория, которая будет располагаться на комбикормовом заводе. Специалисты будут следить за качеством поступающих от сельхозпроизводителей ингредиентов.
Столь строгий контроль кормовой базы оправдан. Ведь наша птица находится в контролируемых условиях, в помещении, у нее нет возможности пощипать траву, и состояние птицы полностью зависит от качества кормов и премиксов.
Также в наших планах построить «новую русскую деревню» с хорошей инфраструктурой, новыми домами. Человек, работающий на одном из передовых предприятий, где производительность и эффективность труда приближается к американским показателям, должен и жить в достойных условиях. Мы сейчас развиваем проект по строительству жилья. Рассматриваются варианты сотрудничества с банками, которые могли бы предложить льготные условия строительства поселков нового типа и ипотечного кредитования для всех работников компании.
Что касается первых результатов работы «Донстара», то говорить о них и оценивать окупаемость проекта пока рано — компания работает в тестовом режиме, а продукция вышла на рынок чуть менее месяца назад. Сейчас идет раскачка рынка, в сентябре будет запущена рекламная компания по продвижению продукции, пройдет гастрономический фестиваль Русской утки. Поскольку в сознании потребителя есть определенные стереотипы относительно мяса утки, нам придется с этим работать.
Конечно, утка — это ассортиментная позиция, никто не будет потреблять ее в тех же объемах, что и курицу, однако выйти на уровень 2-3 кг на душу населения в год (для сравнения, потребление курицы в России составляет 21 кг/год) вполне реально.
Мы еще не вышли на проектную мощность по утке, но за нами уже выстраивается очередь последователей. Верят в нее, как и в индейку, и идут с бизнес-планами в банк. С одной стороны, раз на этот рынок уже выходят инвесторы, это лишний раз доказывает, что мы на правильном пути. С другой — они не знают, с чем столкнутся. А тень неудач может пасть на всю отрасль, которая пока находится на стадии формирования.
«Евродон» и «Донстар» в цифраХ
21-22 тыс. т мяса утки в год — планируемые производственные показатели компании «Донстар» в первые годы после запуска. Проектная мощность первого этапа — 26 тыс. т/ год. Второго этапа — в два раза больше.
5,3 тыс. рабочих мест создано агрохолдингом «Евродон» в аграрной сфере.
43 тыс. т/год произвели индейководческие площадки в 2013-м году.
15-17% — маржинальность индейки на сегодняшний день. Утка пока такой маржой похвастаться не может.
7,5 млрд руб. было вложено в строительство предприятий «Донстара». Столько же в свое время было затрачено на производственные комплексы «Евродона».
250 тонн мяса утки продукии «Донстар» планируется поставлять в сети ежемесячно уже в этом году
До 20 отключений электричества может происходить за одну неделю.
Инвестиции в «Донстар»
«Донстар» — это инвестиционный проект, причем практически без доли собственного участия, которая составляет около 5-7%. «Россельхозбанк» согласился инвестировать в этот проект, предоставив кредит в 7 млрд руб., а губернатор Ростовской области Василий Голубев пообещал построить дороги для новых объектов «Евродона», на что уже выделен соответствующий бюджет. «Евродон» же со своей стороны поставил технологические решения, построил 200 тыс. кв. м объектов на 240 га, протянул дублирующие коммуникации — почти 60 км, собрал и подготовил команду сотрудников (в проекте по производству утки занято почти 1 тыс. человек, всего в холдинге работает уже около 5 тыс. специалистов), запустил производство утки в тестовом режиме и к лету 2014 года вошел во все сети.
Налаженные связи
Несмотря на стремление делать многое своими силами, «Донстар» вступает во взаимодействие с другими предприятиями. Так, самостоятельно производством и заготовкой кормов компания не занимается: в Ростовской и соседних с ней областях достаточно сельхозпроизводителей, готовых по выгодной для обеих сторон цене продавать продукцию растениеводства. Однако собственную переработку зеленой массы и производство кормов планируется запустить: осенью этого года завершится строительство крупнейшего на постсоветском пространстве (производительностью 35 т/ час) комбикормового завода, расположенного в промзоне Миллеровского района Ростовской области, где сосредоточено производство «Донстара». Сейчас корма для утки поставляются из Азова (почти 300 км от комплекса) и Воронежской области (420 км). В радиусе 300 км нет ни одного крупного комбикормового производства. А ведь ежедневно в «Донстар» доставляют 140 т кормов общей стоимостью почти 3 млн руб.
Другое направление сотрудничества связано с утилизацией пера: почти каждый день «Донстар» поставляет компании «Донской пух» целую машину, нагруженную пером. После перощипальных машин утиное перо попадает в цех переработки отходов, где производится первичный отжим и подготовка к транспортировке. Свежее светлое перо отечественного производства пользуется у предпринимателей большим успехом, чем темное, поставленное из Китая или купленное у жителей окрестных деревень, которое перемешано с куриным.
А вот такие виды кооперации, как привлечение фермерских хозяйств на этапах доращивания уток, «Донстар» не рассматривает, поскольку утиных хозяйств, где отлажена работа, сегодня практически нет — система фермерского производства, гарантирующая качество и количество продукта для промышленных объемов переработки, отсутствует.
