Журнал «Агротехника и технологии»
Возобновляемые источники энергии, в том числе биоэлектростанции, аграриям не интересны. Лишь в редких случаях их используют для избавления от отходов. А ведь на свободной в хозяйстве площади вполне можно организовать производство электроэнергии — именно так давно и успешно поступают фермеры в развитых странах. Тем более что агрокомпания — самое подходящее для этого место: по санитарным нормам, ветряные и биоэлектростанции рядом с жилыми домами ставить запрещено. Да и для солнечных панелей нужен простор. Сельская местность для этого подходит как нельзя лучше.
Сколько бы новых способов получения электроэнергии ни придумывали, все проходит мимо российских аграриев. Впрочем, порой и мимо западных тоже. Ведь альтернативная энергетика — это больше вопрос государственной поддержки и заботы об экологии, чем бизнеса.
«Невозможный» дизель
В финской компании Neste Oil знают, как получать электроэнергию из рыбьего жира. Исполнительный вице-президент компании по нефтяным продуктам и возобновляемой энергетике Матти Лехмус (Matti Lehmus) говорит, что это всего лишь один из материалов, из которых делается дизель. Однако по цене он не может конкурировать ни с одним ископаемым топливом. «Стоимость производства всегда получается выше. Просто любое возобновляемое сырье сейчас дороже сырой нефти», — поясняет специалист. Это сырье, конечно же, можно использовать для работы на сельскохозяйственной технике. Более того, такой биодизель, в отличие от большинства применяемых сейчас, не вызывает неисправностей машин, таких как коррозия топливной аппаратуры и быстрый износ денталей, утверждает Лехмус. Но это единственная причина (не считая экологической), по которой фермер может решиться использовать рыбий жир вместо обычного дизеля. О какой-либо возможности сэкономить с таким топливом не может быть и речи.
Производить его на рыбных фермах или в хозяйствах тоже не получится. «Для производства такого биодизеля нужны специальные технические знания и образование. Мы не думаем, что подобный завод возможно эксплуатировать на фермах», — рассуждает Лехмус. Существуют также методы производства электроэнергии из водорослей, десятков видов растений, отходов, мусора, древесных опилок. Но в России до сих пор нет ни зеленых тарифов, ни законов, регламентирующих работу с альтернативными источниками. Да и стоимость 1 кВт по сравнению с ценами на энергоносители в Европе (в Дании платят €0,3 за кВт/ч, а в среднем по России — €0,1) у нас пока еще не настолько высока, чтобы вынудить аграриев искать альтернативные способы получения электроэнергии.
Ничего нельзя
С тех пор, как в 1950—1960-е годы в СССР началась электрификация сельского хозяйства, отдельные мелкие станции в агрокомпаниях были упразднены, поскольку их посчитали неэкономичными, рассказывает Алина Бахарева, аналитик Frost & Sullivan (головной офис в США, Маунтин-Вью, штат Калифорния; консалтинг, маркетинговые исследования и тренинги) в области возобновляемых источников энергии. Однако сейчас в развитых странах идет обратный процесс — децентрализация энергообеспечения сельской местности путем внедрения возобновляемых источников энергии. «Это может быть производство тепла и энергии в совместном режиме, использование отходов растениеводства для отопления или производства биотоплива, возобновляемых источников энергии — для выработки электричества или опять же для отопления», - объясняет специалист.
Впрочем, об энергосбережении задумались и в России. В нашей стране действует госпрограмма энергосбережения и повышения энергетической эффективности на период до 2020 года. В документе прописаны меры повышения энергоэффективности, например, за счет снижения среднего расхода топлива тракторов и улучшения изоляции теплиц. Сказано в программе и об автоматизации систем управления источников тепла и микроклимата в теплицах и внедрении эффективных систем подогрева воды для полива. Но это все, как обычно, осталось на бумаге.
Проблема в том, что широкомасштабной поддержки, которая должна следовать после постановки целей и определения основных направлений развития, в России не проводится. «Существуют только отдельные пилотные проекты (например, в рамках программы «Умная энергия»), которые направлены на модернизацию животноводческих комплексов с целью сокращения до нуля выбросов в атмосферу, воду и почву», — констатирует Бахарева.
Прежде всего в нашей стране необходимо внедрить так называемый «зеленый тариф» для альтернативной энергетики, полагает генеральный директор компании «Неофорс» Алексей Лысцов. «Это специальная мера, направленная на поддержку производителей такой электроэнергии. Суть в том, что производители получают за электроэнергию, «сбрасываемую» в энергосистему страны, более высокую ставку, что позволяет окупить расходы на электростанцию в достаточно короткие сроки, за 3-4 года», — поясняет он.
По мнению специалистов, без повышенных цен связываться с возобновляемыми источниками энергии не имеет смысла, ведь их производство обходится гораздо дороже добычи ископаемых энергоносителей. Конечно, на крупных станциях электроэнергия получается дешевле, чем на маленьких. Но почти вся альтернативная энергетика — это и есть небольшие станции, не получающие денег, которые платят потребители: часть заработанных средств уходит на оплату транспортировки электроэнергии сетевым компаниям. «В московском регионе, например, доля производителей альтернативной энергии в конечном тарифе для потребителей составляет 1,3 руб. за кВт/ч. Для малой генерации такая цена невыгодна, она фактически равняется себестоимости производства», — рассказывает исполнительный директор ГК «ГазЭнергоСтрой» (Москва, проектирование и строительство газовых теплоэлектростанций) Владислав Морозов.
При этом станции мощностью до 25 МВт могут снабжать потребителей напрямую, минуя централизованную сеть, что может быть более выгодно для производителей, продолжает специалист. Они также могут работать в параллельном режиме с большой генерацией и поставлять в сеть только излишки своей электроэнергии в часы пиковых нагрузок. Но в этом случае возникнут другие труднорешаемые проблемы. Так, прокладка сетей к новым удаленным объектам в сельской местности может быть затруднена и стоить достаточно дорого, да и потери электроэнергии в нецентрализованных сетях довольно велики.
Помимо этого существуют еще и юридические сложности. «На начальном этапе строительства аграриями часто предпринимаются попытки заключить договор с энергокомпаниями о поставке электроэнергии в сеть. И это оказывается невозможно, так как строящая станцию организация с юридической точки зрения не является производителем электроэнергии — она сельхозпроизводитель», — предупреждает Владислав Морозов. По его словам, возникает неприятная ситуация: договор о присоединении подписан быть не может, так как нет объекта генерации, и это, в свою очередь, создает проблемы при поиске финансирования. Ведь многие банки для принятия решения о кредитовании просят предоставить им договор о поставке электроэнергии в сеть.
В результате многие аграрии предпочитают рассматривать производство электроэнергии и газа на биоэнергетических установках как непрофильное производство, говорит генеральный директор компании «Русские фермы» (Москва, производства молока, растениеводство и консалтинг) Алексей Аманов. По их мнению, такая установка только существенно снижает рентабельность и повышает себестоимость основного производства. Поэтому никто не торопится инвестировать средства в это направление. «Практически все хозяйства, для которых требуется строительство биоэнергетических комплексов, перекредитованы и не имеют несвязанных ликвидных залогов, чтобы выступать равным партнером с зарубежными компаниями. Поэтому встает вопрос о гарантиях региональных бюджетов и банковских гарантиях для привлечения зарубежных средств», — полагает специалист. По его подсчетам, чтобы сделать альтернативную энергетику в сельской местности привлекательной, придется компенсировать сельхозпроизводителям затраты по устройству биоэнергетических комплексов от 50 до 100%.
А пока из-за отсутствия системы господдержки альтернативная энергетика для аграриев не более чем инструмент для переработки отходов. Поэтому биоэнергетические комплексы сейчас — самый выгодный сегмент, уверен коммерческий директор компании «Агробиотех» (Санкт-Петербург, проектирование биогазовых установок) Иван Егоров. «Объем выручки от производства электроэнергии на таких установках больше, потому что при использовании современных биогазовых технологий образуются и другие дополнительные источники дохода: снижение экологической нагрузки и получение удобрения», — поясняет специалист.
По личной инициативе
Решив построить биогазовую электростанцию, «Агробиотех» ищет сельхозобъекты, которые имеют возможность исключить взаимодействие с сетевой компанией. Это необходимо для того, чтобы хозяйство могло использовать производимую энергию самостоятельно, а также продавать ее соседним предприятиям по прямым договорам. Заключив договор о строительстве биогазовой электростанции, аграрии получают установку бесплатно. Они загружают ее своими отходами, при этом оплачивая их утилизацию, но получают электроэнергию по ценам ниже розничных.
Тем не менее на окупаемость биогазовые установки выходят не быстро. «Станции мощностью менее мегаватта будут окупаться долго — 6-7 лет, так как у них очень высокая удельная стоимость. Чем меньше станция, тем она дороже», — поясняет Егоров. Однако строить станции мощностью больше 5 мегаватт тоже нецелесообразно, уверен он, потому что возникает проблема с нехваткой сырья и сбытом электроэнергии. Узкий диапазон рентабельности биогазовых инвестпроектов при отсутствии возможности продажи электроэнергии через сеть и гарантированного снабжения станции отходами — главная проблема отрасли.
Владелец ГК «Русские фермы» Андрей Даниленко подсчитал, что вкладываться в строительство биогазовой станции имеет смысл при наличии не менее 1 тыс. коров на одной площадке. Чем больше голов в хозяйстве, тем проще наладить производство электроэнергии, но при этом надо решить проблему спроса, напоминает специалист. Хорошо, если агрокомпания располагает теплицей, которая будет потреблять вырабатываемую энергию. Ведь продавать ее по причине низкой цены не выгодно. «По нашим расчетам, без специальных тарифов и соответствующей государственной программы (это мировая практика) окупить затраты на такие станции очень сложно», — делится Даниленко.
Похожая ситуация складывается и в свиноводстве. Биогазовые установки хороши в агрокомпаниях, где содержатся не менее 600 свиноматок, утверждает Лысцов. По его мнению, применять подобного рода станции в мелких хозяйствах не имеет смысла: они недешевы и требуют большого объема сырья, которым маленькие компании не располагают. Однако для крупных свинокомплексов такие установки — хорошее подспорье, поскольку они не только позволяют получать энергию, но и сокращают сроки хранения навоза. «Обычно навоз хранится в лагунах не менее полугода до внесения на поля — за этот период преобразуются все токсичные вещества. А после обработки в биогазовой установке он готов к внесению немедленно», — поясняет специалист.
Так, на агрокомбинате «Снов» (Минская область) в 2009 году построили биогазовый комплекс совместно со швейцарской компанией «ТДФ Технолоджи Холдинг AG», рассказывает Лысцов. Мощность комплекса — 2 МВт, он рассчитан на выработку 15 млн кВт/ч электроэнергии в год и около 1,4 Гкал тепла за счет охлаждения газопоршневых машин. Годовое энергопотребление агрокомбината составляет 13 млн кВт/ч. Избыток в будущем планируют направить на теплицу, которую хотят здесь построить. В дополнение к этому биоплощадка может ежедневно «выдавать» до 400 т высококачественных органических удобрений. Объем инвестиций в проект составил около €6,7 млн, расчетный срок окупаемости — 5-7 лет.
Стороны заключили договор на 15 лет о совместных поставках: агрокомбинат обеспечивает установку сырьем (навозом, биомассой, другими органическими отходами), а после переработки получает удобрения, а также тепловую и электрическую энергию.
По данным Лысцова, использование биогазовой установки позволит хозяйству существенно сократить затраты на энергоносители, на 15% удешевить теплоснабжение существующих объектов, улучшить экологическую обстановку и получить дополнительную прибыль от участия в проекте за счет операций по поставкам сырья и удобрений.
Как у них
И все же, по мнению большинства экспертов, альтернативная энергетика без поддержки государства не выгодна ни в одной стране мира. Глава Российской биотопливной ассоциации Алексей Аблаев приводит в пример США, где долгие годы субсидировали производителей биоэтанола. Без помощи «сверху» это топливо было бы нерентабельным для производства и не смогло бы конкурировать с нефтью. Дотации отменили только в прошлом году: компании-производители стали достаточно сильными, чтобы выживать самостоятельно — прогресс в технологиях производства позволил снизить себестоимость биоэтанола.
Подобные истории, связанные с биотопливом и альтернативной энергетикой, есть во всех развитых государствах. Директор иерусалимской консалтинговой компании «Алекон» Андрей Лопатухин рассказывает, что в Израиле фермерам, как и в России, сложно подключиться к сети. Поэтому самостоятельно никто этим, как правило, не занимается — все хлопоты берут на себя специализированные компании. Впрочем, при наличии в хозяйстве свободной земли или незанятых крыш аграрии предпочитают установить солнечные панели. Опять же с помощью специализированных компаний. «Такие фирмы арендуют площади под панели у фермеров и сами занимаются прохождением всех бюрократических процедур. Они же получают прибыль от продажи электроэнергии в общую сеть», — поясняет Лопатухин. Израиль обозначил лимит производства солнечной электроэнергии, который государство согласно субсидировать: специальные повышенные зеленые тарифы, по которым выкупается такая энергия, рассчитаны только на 300 МВт в год солнечной энергии и 30 МВт ветряной на всю страну.
Швеция поставила цель стать к 2020 году первой в мире независимой от нефти экономикой. Пока ЕС к этому же сроку мечтает покрыть 20% потребления энергии из возобновляемых источников, Швеция уже в 2010-м году 44% энергии производила из возобновляемых источников, причем в основном из биотоплива, которое обеспечивает 31,8% потребностей страны. Столь высоких показателей удалось добиться исключительно благодаря политике государства. Достаточно высокие тарифы на обычную электроэнергию (чтобы поощрять экономию и стимулировать переход на альтернативные источники) и немалые денежные вливании, направленные на поддержку альтернативной энергетики, сделали свое дело.
Финляндия тоже активно поощряет использование возобновляемых источников энергии и повышение энергоэффективности. В этом году из бюджета страны на перестройку домов для повышения энергоэффективности и другие экологические проекты в жилых помещениях выделено €90,5 млн. Кроме того, в прошлом году из бюджета в €1,9 млрд (3,87% ВВП), специально созданного для поощрения исследований и разработок, отведено €550 млн на развитие зеленых технологий и альтернативной энергетики. Субсидируется даже установка пластиковых окон: на возврат налогов тем, кто поставил у себя новые окна, сохраняющие тепло в доме, либо установил тепловой насос, который позволяет поддерживать температуру в частных домах, выделено около €30 млн.
Даже в соседних Украине и Казахстане дела с альтернативной энергетикой, в том числе производством биотоплива, обстоят значительно лучше, чем в России. «В нашей стране акцизы на спирт распространяются в том числе и на биоэтанол, что делает его производство невыгодным. У соседей по СНГ такого нет, поэтому у них это направление развито хорошо», — констатирует Аблаев. По его предположению, правила Таможенного союза заставят и Россию отменить такой акциз. Но пока этой мере сопротивляется Министерство финансов. А значит, российские аграрии в ближайшие годы не смогут заниматься альтернативной энергетикой.
Когда выгодно производить биотопливо
По информации пресс-службы завода «Титан», в Омской области с 2010 года реализуется проект «Омский промышленно-аграрный инновационный кластер «ПАРК», в состав которого входит нефтехимический, агропромышленный, кремниевый и лесопромышленный комплексы. В рамках этого проекта «Титаном» создается завод глубокой переработки зерновых культур и растительной биомассы, который позволит получать из возобновляемого сырья (некондиционного, фуражного или низкосортного зерна) глютен, крахмал, а на втором этапе — аминокислоты, в том числе лизин. Сейчас все это практически на 100% импортируется. В процессе получения этих веществ образуется побочный продукт — абсолютированный биоэтанол, который может стать одним из сырьевых компонентов для топлива. В компании утверждают, что производство биотоплива и биотопливных компонентов из возобновляемого сырья рентабельно, если предприятие выпускает другие — более ценные — продукты.
Для реализации подобного проекта необходим профицит зерновых. В Омской области он есть. В прошлом году на полях региона был собран урожай свыше 3,5 млн т зерновых. Для собственных нужд Омская область потребляет около 2 млн т, оставшееся зерно экспортируется. За излишки зерна на рынке сельхозпроизводитель получает бросовую цену, поэтому «Титаном» и был разработан этот проект, который позволит выпускать линейку ценных продуктов с высокой добавленной стоимостью. Основным потребителем такого вида топлива являются особо охраняемые и курортные зоны, а также зоны экологического бедствия.
Белгородский зеленый тариф
В Белгородской области в 2011 году ввели зеленый тариф для альтернативной энергетики. Сейчас там построены биогазовая и солнечная электростанция, энергия в сеть продается по высоким ценам — около 12 руб. за кВт/ч (в среднем по России — 5 руб.), что делает альтернативную энергетику привлекательной для инвесторов.
Вопрос в том, как долго это продержится, ведь высокий тариф приходится субсидировать из чьего-то кармана, полагают эксперты. Белгородцы подсчитали, что потребитель не ощутит на себе этого субсидирования до того момента, пока суммарная мощность всех станций на возобновляемых источниках не превысит 10 МВт.
Зеленый тариф — это хорошо, не сомневается коммерческий директор компании «Агробиотех» (Санкт-Петербург, проектирование биогазовых установок) Иван Егоров, но надо искать и другие способы поддержки — введение системы гарантированного сбыта электроэнергии через сеть по тарифам, привязанным к розничным ценам на электроэнергию и к их колебаниям. Сейчас цена электроэнергии в среднем по России обеспечивает рентабельность проектов и близка к уровню европейских стран.
