Журнал «Агротехника и технологии»
На рынке полевой сельхозтехники и в сопредельных сферах начинает формироваться новый ландшафт, пока не очень очевидный, но уже очерченный крупными мазками. Игрокам ещё предстоит осознать большую часть его проявлений при всё ещё сохраняющейся инерции прошлого. Адаптация займёт несколько лет и может быть довольно болезненной. Своими рассуждениями о ключевых вопросах, которые встанут перед отраслью, с журналом «Агротехника и технологии» поделился член правления ассоциации «АСХОД» Александр Алтынов
Драйверы роста АПК и путь к замещению импорта отечественным предложением — основные вопросы, которые стоят перед рынком.
Сегодня экономика сельхозпредприятий находится под давлением целого ряда факторов, и выраженных предпосылок для роста довольно мало. На горизонте ближайших лет (если не произойдут какие-то глобальные перемены) можно говорить лишь об ограниченных инвестиционных возможностях для обновления и расширения парка техники. Это имеет принципиальное значение и для дилеров, и для отечественных производителей машин, которые реализуют планы по развитию мощностей. Не буду перечислять и так хорошо известные факторы, довлеющие на АПК, скажу лишь, что в части обновления техники важное влияние будет оказывать доступность финансирования в условиях ограниченности внутренних ресурсов. А это значит, что при текущих уровнях кредитных ставок, в том числе анонсированного роста стоимости льготных кредитов, альтернатив программам Росагролизинга практически не остаётся. Команда Росагролизинга, проявляя завидную гибкость и увеличивая технологичность процессов, в существенной части обеспечивает рынок техники и будет продолжать играть на нём системно значимую роль.
В то же время коммерческий лизинг отраслевых игроков, несмотря на существенно более ограниченное поле для манёвра, продолжит поиски своего пути. Однако воздействие дилеров и небольшого числа производителей на ослабление лизингового удорожания при нынешних уровнях ставок не способно оказывать значимого влияния на цифры. Кроме того, и сами возможности дилерских компаний будут стремительно сокращаться по мере продолжающегося застоя на рынке, угрозы которого многие оценили уже в 2023 году.
Определённые государством основные направления трансформации приведут к долгосрочному влиянию на рынок. Причём, не всегда желаемому. Ведь уже сами приоритеты, в общих чертах сводящиеся к интенсивному импортозамещению, реализуются в условиях невнятных упрощённых целей, неочевидной дорожной карты движения и с использованием старых инструментов, которые не претерпели никаких существенных новаций в соответствии с сильно изменившимися обстоятельствами. То есть мы меняем ранее сложившийся уклад, не давая рынку ориентиров разворачивания нового.
Возьмём, например, вопросы производства отечественного продукта в сфере полевой техники, средств защиты растений или семян. Все направления имеют довольно слабо очерченные рамки «отечественности». Если мы ввозим действующее вещество из Китая и разливаем его в России, то произведённый препарат становится достаточно отечественным? Должны ли мы радостно рапортовать о подобных достижениях или реальный успех находится в плоскости разработки собственных формул? То же самое можно сказать и про технику. Насколько переход на восточные компоненты, особенно в их ключевой части, даёт нам возможность производить свой продукт?
Для меня заявленный суверенитет состоит в способности создания действительно нового, отвечающего требованиям рынка продукта. На первом этапе, вероятно, можно использовать созданное чужими руками и интеллектом, но и сама тональность оценки подобного должна быть, скорее, сдержанной и в логике транзитности достижения чего-то большего, а для этого следует создавать серьёзные предпосылки, которые приведут к результату лишь через несколько лет.
Происходящий в данный момент процесс позволит, в лучшем случае, избежать заметных потерь технологичности в полевых операциях и подготовиться к будущим возможным успехам. Западные технологии в немалой степени способствовали развитию российского АПК. Но достигнутый уровень необходимо поддерживать. А переходя на технически более простые машины и иные замещающие решения в полеводстве, мы невольно будем пожинать плоды их использования, связанные с уменьшением количества и, возможно, ухудшением качества производимой продукции, вовлечением большего числа работников, сменой технологий. Это неудивительно: готовящиеся альтернативы не могут быть сразу по определению безупречными, ведь любой сложный процесс, технология, продукт невольно пройдут путь проб и ошибок, накопления опыта. Однако за шапкозакидательной производственной риторикой мы предпочитаем опускать издержки переходного периода, что несколько странно. Было бы честно сказать, что ближайшие 3-4 года будут непростыми, поскольку придётся направить силы на поиск эффективных альтернатив. Такой посыл позволил бы внутренне готовиться к вызовам, искать методы и инструменты реакции. Вместо этого рынок продолжают убаюкивать, внушая веру в то, что всё можно решить. Аргумент, что мы в космос ракеты запускаем, конечно, обнадёживает, но не исключает рисков переходного этапа.
Простой пример: в России нет тракторов мощностью 300 л.с. Возможно, они появятся в обозримом будущем (хорошо, если достаточного качества), но на их разработку потребуется минимум пара-тройка лет, а чтобы добиться по-настоящему хорошего уровня — лет 10, что видно по опыту всемирно известных корпораций. Как на этом временном интервале мы будем реагировать на полевую потребность? Повышать утилизационный сбор на китайское и любое импортное? Очевидно, что подход создания внутренних стимулов через запреты в том или ином виде уже не раз обкатывался и, что таить, давал определённые результаты. Только платит за это конечный потребитель, о котором мы не всегда должным образом заботимся в период трансформации. Как заплатят и дилеры. Выходом из бизнеса, в том числе, вместе с утратой рынком технической экспертизы.
Поэтому, рассуждая о будущем парка техники и продаж, я бы исходил из нисходящего сценария развития. В каком публично доступном документе отражены меры, нивелирующие недостатки реализуемого сценария? Приходится признать: сегодня и для аграриев, и для дилеров, и для производителей наступила иная реальность. Конечно, рынок, рано или поздно, приспособится к изменившимся правилам игры, но кто знает, какую за это придётся заплатить цену? Интересно было бы узнать прогнозы аналитиков об этом.
Помимо этого, есть и другой вопрос: каким образом сбытовая и сервисная политика отечественных заводов трансформируется под новые реалии слабого спроса, деградации сервиса, технологического упрощения продукта? Должны ли отечественные заводы и дилеры наращивать потенциал, чтобы отвечать на вызовы переходного периода — обкатку рынком новых моделей и «восточных» решений или же напротив имеет смысл отказаться прилагать немалые усилия в силу отсутствия необходимости иметь глубокую сервисную экспертизу для более простых машин? Много ли позитивных перемен рынок увидел в сервисной политике отечественных заводов за последние пару лет? И чего тогда ждать клиенту в будущем?
Насколько я могу судить, никаких значимых перемен не происходит. Трансформацию рынка сопровождают общая ригидность и старый «рецептурник» (аналогично старым государственным поддерживающим инструментам). То есть смена уклада не связана с какими-либо поддерживающими мероприятиями. Однако странно было бы рассчитывать на прорывной успех в спорте за счёт выпуска новых гантелей. Хотя само по себе отсутствие перемен в сбытовой политике и управлении сетями в текущем моменте довольно любопытно. Получается, что клиент, как потребитель продукта и сервиса, остаётся в старой системе координат при новых вводных. Вероятно, государство должно просто направить спрос в нужном направлении, применяя административные меры и предлагая какие-то денежные стимулы. Но, очевидно, мы исходим из идеальности существующего. Что, интересно, обосновывает подобное суждение?
Дилерскому сообществу тоже следует готовиться к возможным испытаниям. Прежде всего, слабый рынок резко сжимает экономику дилеров. Это требует особого внимания к вопросам финансовой грамотности, которая у многих компаний оставляет желать лучшего. Предпринимательский характер ведения бизнеса, свойственный большинству компаний, подходы производителей к работе с дилером могут сослужить плохую службу тем, кто много лет не встречал стагнации или падения рынка. Впрочем, для критического разворота достаточно и пары лет. Это можно доказать в режиме стресс-теста на цифрах, отражающих состояние отрасли, анализом которой я занимаюсь уже не один год.
Например, если взять финансовую отчётность дилеров за 2022 год и приложить к ней падение выручки на 15%, постоянно сопровождающий рост затрат (как минимум в 10%), скорректировать маржинальность продаж на слабый спрос (на 2-3%) и добавить сильно возросшую стоимость кредитов, то мы получим расчёты, согласно которым более половины дилеров покажут убытки, 20% станут формальными банкротами, а отраслевая прибыль упадёт практически до нуля. Весной появится отчётность — посмотрим, как жизнь совпадёт с представленной моделью.
Что же ожидает рынок в 2024 году? К сожалению, даже относительно крепкие дилеры в условиях дефицитного денежного потока, дороговизны кредитов, падения маржинальности и оборачиваемости ощутят негативную симптоматику, которая будет накладываться на более слабые цифры 2023 года.
Как эти ожидания сопрягаются с коммерческой политикой производителей, которые в условиях падения текущего спроса на сельхозтехнику и инвестирования в развитие будут по традиции несколько давить на сбытовых партнёров — отличный вопрос.
Таким образом, было бы правильно смотреть на грядущее существенно шире, нежели через призму производственных задач. Любые системные перемены имеют множественные эффекты, в том числе вторичные, которые необходимо учитывать как регуляторам, так и игрокам. Поэтому уместнее предвосхищать события и предлагать рынку понятную дорожную карту и сопутствующие меры, вытекающие из прикладываемых мер, а не решать в упрощённой логике и с помощью старого инструментария.
