Журнал «Агроинвестор»
Главный редактор журнала «Агроинвестор» Николай Лычев о том, что власть хочет напрямую модерировать крупнейший аграрный рынок
Начавшийся в июле новый сезон (2019/20) будет не похож на все остальные. Не по рыночной конъюнктуре — в этом отношении разные сезоны редко схожи, а по складывающейся операционной среде. С начала года государство взяло курс на прямую модерацию экспорта зерна (а через него, косвенно, и всего зернового рынка). До сих пор он оставался вполне свободным для госкапиталистической России рыночным сектором. Большая зерноэкспортная индустрия — от ориентированных на экспорт сельхозпроизводств до перевалки на суда — за 15 лет выросла естественным путем, без сколь-либо значимой прямой господдержки.
В этом плане ее можно сравнить с тремя такими сферами, как IT, сетевой ритейл и телекоммуникации. Быстрый рост и развитие всех четырех стали заслугой частной инициативы, а невмешательство государства — важным фундаментальным фактором предпринимательского успеха. Невмешательство, конечно, слово не совсем точное. Были и давление на телекомов через лицензии и частоты, и законодательство, ограничивающее рост ритейла, и экспортное эмбарго 2010 года, и пошлины на вывоз зерна, и интервенции, которым столько же лет, сколько зерновому экспорту. Я, скорее, имею в виду, что государство не играло в этих сферах само. Если надо, то кредитовало, ограничивало, регулировало — в общем, присматривало и подруливало, но не играло. Даже ОЗК не являлась на 100% государственной компанией и по сути так и не стала полноценным зерновым трейдером.
И вот теперь началась игра, которая в досанкционную эпоху роста рентного пирога была мало кому интересна — заботились разве что о том, чтобы цены на хлеб не росли под выборы. А теперь интересна, и $5,5 млрд денежного потока от вывоза пшеницы уже имеют значение. Плюс нужно выполнять майский указ и наращивать агроэкспорт до $45 млрд. Главная статья вывоза — пшеница, поэтому на нее основная надежда (цель — $11,4 млрд к 2024 году). Цель в принципе ясна: взять под контроль, выполнить госзадачу и заодно дать заработать доверенным лицам и институциям. Ничего нового — та же цель ставилась в банковской сфере и медиа, а ранее, скажем, в оборонке и нефтегазе.
«Смотрящим» за денежными потоками на зерновом рынке явно назначен псевдосуверенный институт — «ВТБ Капитал». В ходе серии сделок, последней (а я уверен, что не последней) из которых стала покупка близкого к кубанским властям трейдера «Мирогрупп», ВТБ начинает приобретать доминирующую рыночную силу. Доминирующую не в плане монополизма — об этом речи не идет — а по степени влияния на рынок, сравнимого с которым не имеет ни один из других игроков. «Мирогрупп» — шестой по объему перевалки экспортер зерна. Кроме нее, ВТБ располагает возможностью прямо или косвенно контролировать следующие активы. 35% железнодорожных перевозок зерновых, в том числе 36% — на экспорт. 70% мощностей по отгрузке зерна на базисах Причерноморья и больше 30% — по перевалке всех российских зерновых (НКХП, НЗТ и Тамань). Добавим к набору активов во многом решающую фору — возможность самостоятельно финансировать любые M&A-сделки и любую операционную деятельность зернового кластера.
осталось обзавестись парой-тройкой крупных производителей зерна и поглотить трейдера
из топ-3. Но не факт, что в этом заключается стратегия банка. Известные нам
публичные и непубличные факты говорят немного о другом. Контроль над зерновым
рынком государства через лояльные ему бизнес-элиты будет строиться по принципу,
по аналогии с нефтянкой — «„труба“ плюс инфраструктура». Где «труба» — это
вагоны, узловые и линейные элеваторы, а инфраструктура — портовые мощности
на тех самых причерноморских базисах. В отличие от десятка компаний — лидеров
нефтянки, в АПК невозможно, да и не нужно, брать под контроль десятки тысяч
производителей зерна. Что бы они ни вырастили и ни убрали, все равно упрутся в
фитосанитарную регуляторику, логистику и экспортную инфраструктуру. Тот, кто ее
контролирует, сможет получать хорошую валютную маржу и косвенно влиять на
доходность всех остальных — как рядом, так и ниже по цепочке.
