Журнал «Агроинвестор»
Главный редактор журнала «Агроинвестор» Николай Лычев про расширение рынков сбыта, технологии и мировое разделение труда
Естественно и незаметно сельское хозяйство нашей страны решило так называемую продовольственную проблему, считавшуюся хронической и существовавшую многие десятилетия подряд. В стране производится достаточно своей еды. Угрозы голода нет, и мы его не боимся! «Продовольственная безопасность» достигнута, дефицита продовольствия собственного производства в стране нет ни в одной из основных товарных категорий. Есть проблемы с качеством продовольствия и его экономической доступностью для части населения, но это уже проблема другого порядка. Достигли мы этого за счет двух ключевых факторов. В АПК пришли качественный менеджмент (как правило, из не связанных с агро отраслей) и большие для нашего сектора деньги, тоже имеющие внеотраслевое происхождение. Этих инвестиций — $100+ млрд с 2010 года — хватило для запуска органического роста производства. Эти факторы позволили нам научиться производить достаточные для внутреннего баланса объемы продуктов питания, и даже экспортировать небольшую часть излишков. Заметим, научиться без технологических прорывов и сохраняя технологическую отсталость, которая тем заметнее, чем ближе к полевому растениеводству.
Однако сейчас оба фактора-драйвера исчерпаны. Они почти полностью отыграны, их уже недостаточно для дальнейшего развития. Есть три новых больших фактора, на которых сможет базироваться наше движение вперед, к следующей стадии рыночной зрелости. Первый, на мой взгляд, — это расширение рынков сбыта, как внутренних, так и внешних. Внутри страны они могут развиваться, во-первых, благодаря программам адресной продовольственной помощи населению. За чертой бедности только по официальным данным сейчас живет 20 млн (13%) россиян. Пока тема, что называется, не созрела. Но, уверен, рано или поздно программы продпомощи будут запущены. Во-вторых, большой потенциал у нишевых агротоваров: эко, био, фермерских продуктов, а также у вина или, скажем, реплик подсанкционного продовольствия — от качотты до хамона и бреазолы.
Второй фактор — инновации, новые технологии, включая биотехнологические решения. Отрасль почти обречена на переход к новому технологическому укладу, если мы хотим развивать экспорт и увеличивать продажи еды экономически активному российскому населению, готовому потреблять больше и качественнее. А главное, за это платить, тем самым финансируя дальнейший рост производств. Сейчас используются советские и постсоветские решения, начиная от техники и семян и заканчивая рецептурами готовых продуктов. Мы иногда уже с трудом конкурируем на рынках традиционных для нас позиций — таких, как пшеница или сахар. Я немного упрощаю, но тем не менее: нет цены — нет продаж. Во всяком случае, прибыльных, так как конкурировать качеством и сервисом мы по большому счету не можем. Какие крупные драйверы есть на главном экспортном рынке — зерновом, на который в предыдущем сезоне пришлось почти 50% из $21 млрд общего агроэкспорта? Никаких, кроме локальных (а при укреплении рубля — вообще никаких). Мы на грани достижения потолка и географически, и в тоннах. Ну добавим мы к покупателям еще несколько небольших стран, ну на сколько-то увеличат закупки Турция и Египет. И все!
Третий важный фактор, без которого не сработают первые два, — встраивание в глобальные продовольственные цепочки. Наши продукты АПК будут нужны или не нужны в мире не сами по себе — то есть не в силу своей цены или потребности стран-покупателей. А ровно в той мере, в какой условные McDonalds, Cargill, Danone или Glencore смогут взять здесь и встроить в пищевую цепочку на том или ином рынке ингредиент либо готовый продукт российского производства. Не потому, что какой-то регион сам решил выйти на экспорт со своим маслом или мясом, а потому, что масло или мясо нужного качества и в нужном объеме востребованы, скажем, в Китае для выпуска конкретных продуктов питания. А вот взять им пока в общем-то и нечего. В этом плане наращивание внешних поставок просто «продукции с добавленной стоимостью» - тактически оправданная, но стратегически ложная цель. Так мы еще подрастем, но $45 млрд экспорта не сделаем. Мир стремительно усложняется, и этим усложнением затронуты в том числе рынки commodities. Чтобы завоевать новые и удержаться на нынешних рынках, нужен не просто растущий в объемах, а «умный экспорт»: технологичный, целевой, планируемый «под заказ» потребителей на 10-15 лет вперед.
