Журнал «Агроинвестор»
Николай Лычев, главный редактор журнала «Агроинвестор» о том, что основная маржа — в руках производителей
Помните, кто и по какому случаю так говорил?.. Пусть и старая, но очень подходящая цитата для АПК. А первый номер — самый подходящий, чтобы поделиться с вышедшими из праздников читателями не фактами, а наблюдениями и ощущениями.
Главное наблюдение — сложилась редкая ситуация, когда денег по большому счету хватает всем экономическим агентам: сельхозпроизводителям, производителям из сфер животноводства, агрохолдингам, трейдерам, экспортерам и тем, кто делает из сырья продукты первых переделов и готовую продукцию. Хорошо зарабатывают производители техники, семян, средств защиты и других МТР: обороты многих из них растут на десятки процентов. От времен агфляции почти ничего не осталось, однако цены на нормальном уровне. Налоговая нагрузка низка, господдержка стабильна, несмотря на секвестирование. Операционная среда в принципе спокойная. Рубль немного укрепился, но резких скачков нет, и текущий курс не угрожает основной доходности. Спрос на главные cash crops превышает предложение. Стоимость кредита для нормальных заемщиков — плюс-минус на уровне инфляции. Таможенно-тарифная защита — пожалуй, на максимальном уровне за многие годы. Для аграрных операторов освободили многомиллиардные рынки, насыщать которые можно еще минимум несколько лет. Негативные факторы — большой и безнадежный долг по субсидиям, снижение цен на мясо и некоторые агрокультуры, экспортная пошлина на зерно и т. д. — снижают маржу, но не нивелируют ее как таковую.
С деньгами, одним словом, нормально. Просто не все в этом признаются публично, а некоторые (в основном аграрии-растениеводы) искренне верят, что «денег все равно мало» и вообще их товар «должен быть дороже». В этом понимании экономической справедливости было и остается много иррационального: почему дороже? на сколько? где оптимальная для бизнеса цена, и почему именно эта? А главное, когда становится дороже, они придерживают зерно или семечку, веря, что вот теперь-то наверняка попрет. Так думают и действуют далеко не все, но на рынке остается стабильная прослойка независимых хозяйств, думающая и делающая именно так. Она и «качает рынок» в ту или иную сторону во второй половине сезона, когда на нем образуются локальные дефициты. Но если еще лет десять назад такое поведение могло почти начисто лишить хозяйство маржи, то теперь производитель небезосновательно уверен, что, может, сколько-то и потеряет, но по большому счету все равно останется при своих. Он обзавелся сушилками, хранилищами-«банками», альтернативными связями с разными покупателями, более-менее обновил технику. И может себе позволить почти любое экономическое поведение, что прекрасно осознаёт.
В ушедшем году основная маржа агросектора — как процентная, так и номинально-денежная — была сосредоточена у сельхозпроизводителей. Та же тенденция сохранится в этом.
Агрохолдинги консолидируют ключевые рынки, на их стороне — большие объемы производства, лоббистский ресурс, технологические компетенции. Я считаю бизнес-модель вертикальной интеграции очень рискованной на длинной дистанции (а стратегию агрессивного собирания разрозненных и токсичных активов — в принципе провальной), но сейчас — «в моменте» — это в чистом виде бенефициарная история. Она работала в прошлом году, будет работать и в наступившем. Причем холдинги — выгодоприобретатели при негативной макроконъюнктуре: чем дешевле нефть, тем лучше чувствуют себя большие агрооператоры.
Все хорошо? Не совсем. У меня интуитивное ощущение штиля перед какими-то крупными событиями. Нынешнее равновесие долго не просуществует. Во-первых, маржинальные деньги очень неравномерно распределены по отрасли. Если по аналогии с росстатовским делением населения по десяти децильным группам доходности так же разделить АПК, то двумя нижними группами (с огромным отрывом от первой) наверняка стали бы малый бизнес и индивидуальные хозяйства. Во-вторых, не решаются системные проблемы отрасли. Где механизмы гарантирования доходности СХП? Их нет. А вы знаете, сколько АПК должен кредиторам? Давно уже далеко за 2,2 трлн руб. А в каком состоянии Россельхозбанк — второй кандидат на спасение после ВЭБа? Проблем много, и они, в отличие от хорошей доходности, не текущие, а хронические.
Но это уже тема отдельной колонки.
