Журнал «Агроинвестор»
Производство масличных в России в этом сезоне вновь ожидается на высоком уровне. Это значит, что продолжит расти и выпуск побочных продуктов переработки, таких как шрот. Только за прошедший сезон его потребление увеличилось почти на 1 млн т, и потенциал повышения данного показателя еще очень большой. Пока же излишки шрота — около 30% получаемого ежегодно объема — уходят на экспорт: по итогам сезона 2022/23 вывоз данного продукта вырос почти на четверть
Объем производства продуктов переработки масличных культур в сезоне 2022/23 (сентябрь — август) заметно превысил уровни прошлых лет. По данным «Центра Агроаналитики» при Минсельхозе, только за 11 месяцев завершившегося сельхозгода было отгружено 5,2 млн т растительных масел против 4,1 млн т за аналогичный период сезона 2021/22. Выпуск и отгрузка шрота как побочного продукта переработки масличных также растет, констатирует начальник южного филиала Центра Оксана Щербина. Согласно информации Росстата, с сентября 2022 по 1 августа 2023 года было произведено 11,9 млн т шрота и жмыха, что на 22% больше, чем за 11 месяцев предыдущего сезона (9,7 млн т), отгружено 9,9 млн т шрота и жмыха против 7,8 млн т годом ранее. В июле этого года и вовсе был установлен рекорд по отгрузкам — 878 тыс. (в 2022-м — 672 тыс. т). «Это самый высокий показатель за всю историю наблюдений», — подчеркивает эксперт.
Информационно-аналитическое агентство OleoScope оценивает российский объем выпуска основных видов шрота в России по итогам всего сезона 2022/23 более чем в 11,7 млн т — это почти на четверть больше, чем в 2021/22 сельхозгоду. В частности, подсолнечного шрота произведено 5,9 млн т (+10% к сезону 2021/22), соевого — почти 3,8 млн т (+23%), рапсового — 2 млн т (+83%), уточняет аналитик компании Кирилл Лозовой. Предварительная оценка Масложирового союза России (МЖСР) — почти 12 млн т шрота всех видов (на 19% больше, чем сезоном ранее). «Благодаря рекордному урожаю производство рапсового шрота увеличилось почти на 900 тыс. т, до 2 млн т, подсолнечного и соевого шрота — на 700 тыс. т каждого, до более 6 млн т и более 3,8 млн т соответственно», — отмечает исполнительный директор союза Михаил Мальцев. По мнению гендиректора аналитической компании «ПроЗерно» Владимира Петриченко, общий объем шрота и жмыха, полученный в завершившемся сельхозгоду, может достигнуть 12,8 млн т против 10,5 млн т годом ранее.
Производители также сообщают об увеличении производства. Так, ГК «Благо» в сезоне 2022/23 выпустила 534 тыс. т шрота, что на 25% больше, чем по итогам 2021/22-го. «Этот результат мы получили благодаря запуску работы на Бийском МЭЗ и на Донском маслоэкстракционном комплексе», — делится директор по маркетингу группы Кирилл Мельников. В 2023/24 сельхозгоду компания готова наращивать объемы за счет более оптимальной загрузки площадок. Такие же планы у «Юга Руси»: в сезоне 2023/24 группа рассчитывает нарастить переработку масличных, прежде всего подсолнечника и рапса, и, как следствие, увеличить выпуск шрота.
По прогнозу экспертов, производство шрота в наступившем сельхозгоду действительно продолжит увеличиваться. «С учетом ожидания отличного урожая масличных (около 15,7 млн т подсолнечника, 6,5 млн т сои и 4 млн т рапса) и рекордных переходящих остатков выпуск данного продукта переработки вырастет как минимум на 200 тыс. т», — считает Мальцев. «ПроЗерно» оценивает валовой сбор подсолнечника еще выше, чем МЖСР, — 16,6 млн т, а сои меньше — 5,7 млн т. При таком производстве объем полученных шрота и жмыха может составить порядка 14 млн т, уверен Петриченко.
Между тем минимальная годовая потребность шрота на внутреннем рынке только в молочном животноводстве, по данным организации «Института молока», составляет порядка 2,3 млн т. Всего же в России потребляется более 9,1 млн т жмыха и шрота.
Каналы продаж
Основная часть произведенных в нашей стране подсолнечного и рапсового шротов используется внутри страны, отмечает Щербина. «Российский рынок приобретает порядка 60-63% от общего объема этих видов шрота, а на экспорт уходит около 25-28% и 31-35% соответственно», — прикидывает эксперт. По оценке МЖСР, почти 70% выпущенного шрота реализуется внутри страны, а 30% — вывозится из нее. При этом объемы потребления данной продукции в России растут, утверждает Мальцев. Только за последний сезон увеличение составило 900 тыс. т, говорит он.
«Юг Руси» отмечает высокий спрос на шрот со стороны внутреннего рынка. «В текущем сезоне особый акцент будет сделан на работу с российскими потребителями, — рассказывает представитель пресс-службы компании. — У нас принята программа гибкого ценообразования для отечественных хозяйств». Что касается объемов, подход также гибкий — группа сотрудничает и с самыми крупными, и с самыми малыми покупателями; и для всех есть свои, комфортные условия в части поставок шрота, заверяет спикер.
Шрот служит важным источником белка для животных, комментирует директор по животноводству ГК «ЭкоНива» Михаил Гурнов. На предприятиях группы используют в основном соевый и рапсовый шроты, иногда подсолнечный. Объем потребления зависит от численности поголовья. «При этом доля шрота в кормах значительно не меняется: у нас сформированы определенные рационы животных, от которых зависят качество и вкус молока, и они должны оставаться стабильными», — поясняет топ-менеджер. Большим преимуществом является то, что группа самостоятельно выращивает сою и порядка 70-80% урожая продает перерабатывающим предприятиям, от которых впоследствии получает обратно шрот. Такая партнерская схема, по словам Гурнова, позволяет эффективно управлять себестоимостью производства молока-сырья.
Шрот или жмых?
Не все животноводы, имеющие поголовье молочного КРС, используют в рационах шрот — есть компании, отдающие предпочтения жмыху, как, например, ГК «Деревенский молочный завод» из Кемеровской области, молочное стадо которого насчитывает 4 тыс. голов. «Жмых жмыху — рознь, то же самое можно сказать и про шрот: состав входящих в эти продукты кислот может быть как полезен корове, так и вреден, — предупреждает директор холдинга Александр Сухинин. — В жмыхе также остается некоторое количество масла, и есть плохо отжимаемые неполезные масла, мы так однажды, закупив жмых на стороне, чуть не отравили животных». По анализам приобретенный продукт был хорошего качества, но проверка в лаборатории показала высокое содержание эруковой кислоты, которая негативно влияет на здоровье КРС (вызывает патологические изменения сердечной мышцы, печени, почек, тормозит рост животных и подавляет у них функции размножения). Компания также пробовала закупать и подсолнечный шрот на Алтае, но его качество тоже не устраивало: в нем было большое включение семечек и шелухи. «Тогда мы и решили отказаться от идеи покупать жмых у сторонних производителей, построили свой рапсовый завод мощностью 3,3 тыс. т сырья в год, — говорит руководитель. — Теперь выпускаем качественное масло под торговой маркой Rapsol, которым торгуем по всей стране, и полностью обеспечиваем свои потребности жмыхом».
Сухинин подчеркивает, что шрот для переработчиков в плане прибыли получать выгоднее, чем жмых, так как в первом случае из сырья выжимается максимальное количество масла. «Шрот по сути — шелуха без масла», — объясняет он. В то же время жмых содержит 10% масел, которые дают коровам энергию, поэтому для молочного животноводства более подходит этот продукт, считает топ-менеджер.
ООО «Победа» (Башкортостан) с поголовьем 2,8 тыс. коров в рационах КРС использует подсолнечный, рапсовый и соевый шроты, ежемесячно закупая 150-200 т. Весь объем данного продукта хозяйство сейчас приобретает у российских производителей. Хотя раньше соевый шрот завозился из Аргентины, так как импортный продукт был оптимальным по соотношению «цена — качество» и в закупаемых партиях всегда держался стабильный уровень протеина, поясняет главный зоотехник компании Григорий Лапин. «Однако с ростом курса доллара относительно рубля завозить соевый шрот из-за рубежа стало невыгодно, — делится он. — Мы нашли поставщиков на Дальнем Востоке, которые предложили достойную продукцию по хорошей цене, теперь берем шрот у них — получается на 8 тыс. руб./т дешевле импортного при текущем курсе». В целом же качество отечественного соевого шрота оставляет желать лучшего: протеина в нем бывает меньше, чем заявлено, а продукт этот ценен как раз за высокое содержание белка, обращает внимание специалист.
Потребление группой «Черкизово» соевого и подсолнечного шротов варьирует от месяца к месяцу и зависит как от их стоимости, так и от цен на другое сырье, входящее в состав рецепта кормов, обращает внимание представитель компании. Например, средняя потребность холдинга в соевом шроте доходит до 30-40 тыс. т в месяц. Почти весь этот объем обеспечивается собственной продукцией, производимой маслоэкстракционным заводом компании в Липецкой области. Недостающий объем в небольших количествах закупается с рынка. Подсолнечного шрота «Черкизово» использует в среднем 5-10 тыс. т ежемесячно и закупает его у отечественных компаний.
Рекордный вывоз и минимальный ввоз
В динамике экспорта шрота также наблюдается уверенный рост. Сравнивая сезон 2022/23 с 2017/18 сельхозгодом, можно говорить о существенном увеличении отгрузок, отмечает Щербина. Так, вывоз соевого и подсолнечного шротов, по информации «Центра Агроаналитики», вырос в 1,8 раза по каждому, рапсового — в 3,5 раза.
По данным МЖСР, в сезоне 2022/23 поставки всех видов шрота увеличились на 22% по сравнению с показателем 2021/22. Основными покупателями стали Турция, которая нарастила объемы с 476 до 868 тыс. т, Беларусь, импортировавшая 620 тыс. т вместо 370 тыс. т годом ранее, и Латвия, сократившая ввоз российского шрота с 463 тыс. т до 371 тыс. т. В пятерку экспортеров несколько сезонов подряд также входят Германия и Литва, дополняет Мальцев. «Отгрузки шрота на внешние рынки за последние пять лет росли на 15-30% ежегодно, в зависимости от объемов валового сбора масличных, — уточняет он. — В следующем сезоне, поскольку внутреннее потребление тоже значительно увеличилось, а импорт сократился, объемы поставок могут прирасти всего на 150-200 тыс. т».
Россия по-прежнему остается крупнейшим поставщиком рапсового шрота на территорию ЕС, акцентирует внимание Кирилл Лозовой. «Доля России на этом рынке по данному продукту составляет практически 50%», — оценивает он. Активнее всего отечественный шрот контрактуют Литва, Франция и Испания. При этом в последнее время наблюдается и снижение объемов продаж, например подсолнечного шрота в Латвию или соевого в Германию и Нидерланды, но в целом отечественная продукция по-прежнему остается востребованной в Европе, подчеркивает эксперт.
В целом же география экспорта расширяется по мере развития животноводческой отрасли в различных странах. С начала сентября 2022 года Россия почти в 2,5 раза увеличила отгрузки подсолнечного шрота в КНР, в 6,6 раза выросла реализация соевого шрота в Узбекистан, в пять раз нарастила закупки рапсового шрота Турция, перечисляет Лозовой. По данным OleoScope, в тройке покупателей подсолнечного шрота из России в сезоне 2022/23 находятся Турция (620 тыс. т), Беларусь (553 тыс. т) и Латвия (386 тыс. т). По объемам ввоза соевого шрота лидировали Турция (181 тыс. т), Беларусь (146 тыс. т) и Германия (133 тыс. т), а рапсовый больше всего закупали Литва (156 тыс. т), Франция (104 тыс. т) и Турция (96 тыс. т).
По всем видам шрота Россия активно наращивает и объемы производства, и долю экспорта, подтверждает менеджер в отделе трансформации бизнеса группы Б1 Андрей Буханцов. «Меньше всего доля отгрузок на внешние рынки у соевого шрота, — отмечает он. — Связано это с тем, что у нас еще недостаточно собственного производства сои, но и тут заметен рост экспорта». По остальным видам данного продукта Россия в последние годы активно наращивала объемы выпуска рапсового и подсолнечного масел, возник переизбыток этого побочного продукта данного производства на внутреннем рынке, и, как следствие, увеличился его вывоз, объясняет эксперт.
«Благо» традиционно отправляла свой подсолнечный шрот в Европу, однако сейчас это невозможно из-за сложившейся геополитической ситуации, признает Мельников. Теперь компания переориентирует потоки поставок на рынки Турции и Китая. «По итогам сезона 2022/23 объем экспорта этого продукта вырос вдвое, до 54 тыс. т, несмотря на смену направления продаж», — информирует он. Рапсовый шрот компания выпускает в Сибири, и его вывоз сейчас незначительный в первую очередь из-за логистических ограничений. Впрочем, наладить систематические отгрузки на внешние рынки «Благо» готово уже в наступившем сельхозгоду.
Что касается ввоза, то в основном в Россию импортируется только соевый шрот. Согласно информации OleoScope, в завершившемся сельхозгоду за рубежом его было закуплено около 150 тыс. т. «Фиксировались также поставки небольших партий подсолнечного, рапсового и льняного шротов», — сообщает Кирилл Лозовой.
По соевому шроту Россия является нетто-экспортером, обращает внимание Владимир Петриченко. «А вот подсолнечный и рапсовый, можно сказать, не импортируются, у нас их производится больше, чем потребляется, поэтому мы их вывозим», — отмечает он.
Доля закупаемого в других странах шрота на рынке составляет менее 1% всего потребления, знает Буханцов. Рапсовой и подсолнечный шроты приобретаются за рубежом в незначительных объемах. А вот доля соевого импорта, по данным USDA и TradeMap, исторически составляет 10-15% его общего потребления в России. Последние три года 90% поставок приходится на продукцию из Аргентины и Беларуси, рассказывает он. «У рынка соевого шрота есть другой важный аспект — сырье для его производства завозится из других стран, — акцентирует внимание эксперт. — Хотя объемы импорта сои стабильно сокращаются, и есть перспектива полного ее импортозамещения». Среди ключевых поставщиков ранее были Бразилия, Парагвай и Аргентина, однако, по данным TradeMap, в 2022 году российские переработчики завозили фактически только бразильскую сою.
В перспективе пяти-семи лет будет снижаться и импорт соевого шрота на фоне появления новых мощностей по переработке соевых бобов на Дальнем Востоке и возможного повышения ставки на вывоз данной масличной культуры вплоть до 50%, прогнозирует Лозовой. «Мы сможем нарастить объемы производства продукции с добавленной стоимостью и увеличить предложение для мирового рынка, а особенно для Китая, где еженедельно на МЭЗ перерабатывают около 2 млн т сои, — говорит эксперт. — Наш соевый шрот будет очень востребован у потребителей из Поднебесной за счет близкого территориального расположения двух государств и высокого качества конечной отечественной продукции, произведенной из сырья без ГМО-компонентов».
Рост цен будут сдерживать пошлины
С ценами на шрот аналогичная ситуация, как с растительными маслами, отмечает Мальцев. «Достигнув пиковых значений в марте — апреле 2022-го, с мая прошлого года они начали снижаться», — напоминает он. К началу осени стоимость растительных масел и шрота на мировом рынке стабилизировалась, и находится в боковом тренде с небольшим повышением.
Обычно цена шрота связана с ценой на молоко: если дорожают компоненты, растет и стоимость сырого молока, делится наблюдениям Гурнов. «Сейчас ситуация другая: рапс растет в цене, так как это экспортный продукт, и трейдерам выгоднее его продавать на внешних рынках из-за слабого рубля. В то же время соя частично импортируется, и ее стоимость тоже повышается из-за курса валют, — говорит он. — Таким образом, компоненты дорожают, а сырое молоко нет. Это не самая благоприятная ситуация для производителей».
Цена на рапсовый шрот, по информации Лапина, в последние полтора-два месяца очень сильно подскочила — примерно на 6-7 тыс. руб./т. «Мы стараемся искать каналы, где можно его купить хорошего качества и по приемлемой стоимости», — признается он. Цены на соевый шрот в начале осени находились на стабильном уровне, тогда как в прошлом году наблюдались сильные колебания. А вот стоимость подсолнечного шрота в этом году была как никогда низкая, утверждает Лапин. В первой декаде сентября он стоил 14 тыс. руб./т, а чуть ранее его можно было приобрести и за 12,5 тыс. руб./т. Для сравнения — в 2022-м его цена доходила до 24 тыс. руб./т, приводит пример он.
Рост стоимости подсолнечного шрота сдерживается выросшей с начала сентября экспортной пошлиной, объясняет Владимир Петриченко. Если до конца августа она находилась на уровне 7,44 тыс. руб./т, то в середине сентября составляла 7,99 тыс. руб./т. Пошлина на соевый шрот остается на уровне 20%, но не менее $100 за тонну, она будет действовать до 31 августа 2024 года. «Соответственно, здесь не стоит ожидать роста цен», — прогнозирует эксперт.
Экспортная пошлина на подсолнечный шрот вводилась с той же целью, что и на масло, отмечает Мальцев. Она защищает внутренние цены от резких колебаний стоимости продукта на мировом рынке. Изменение цены отсечения на подсолнечный шрот должно оказать положительный эффект на закупочную стоимость подсолнечника, полагает он. «Шрот — это побочный продукт переработки масличных, и у него нет своей маржинальности, — акцентирует внимание эксперт. — Принято считать рентабельность переработки масличных через цены реализации масла и шрота, традиционно этот показатель находится на уровне 3-5%».
Рапс вместо сои
Актуальным для животноводов является вопрос снижения себестоимости производства, особенно в условиях растущей конкуренции, уменьшения цен на сырое молоко и увеличения затрат на ветпрепараты, корма, технику и оборудование. Так, по данным Союзмолока, себестоимость производства сырого молока в июле текущего года увеличилась относительно июля 2022-го на 3,6%, а в сравнении с 2017-м — на 52,3%. В августе рост операционной себестоимости продолжился на фоне повышения цен на дизельное топливо, энергетическую группу кормов, ускорения девальвации и повышения темпов инфляции. В результате к декабрю 2023-го себестоимость сырого молока может вырасти на 10%, прогнозируют аналитики организации.
Снизить затраты, причем без ущерба продуктивности, можно в том числе за счет увеличения в рационах животных доли рапсового шрота и снижения соевого, цены на который в последний год существенно выросли, считает гендиректор «Института молока», эксперт по кормозаготовке и кормопроизводству Татьяна Нагаева. Всего рекомендуется вводить в рационы молочных КРС ежедневно 5-6 кг шрота, из которых не менее 1 кг подсолнечного, остальное — пополам между рапсовым и соевым, рекомендует она. При этом подсолнечник используют в рационах достаточно давно, сою — не менее 20 лет, а вот на рапсовый шрот животноводы обратили особенно пристальное внимание всего шесть-семь лет назад, когда возникла необходимость роста производительности КРС в молочном животноводстве. На распространение в кормлении данного продукта повлияла во многом и селекционная работа. «В «старых» сортах и гибридах было много остаточной эруковой кислоты, которая считалась вредной, сейчас уже не используют такие сорта», — поясняет эксперт.
В I квартале прошлого года цены на соевый шрот из-за скачка доллара превышали 100 тыс. руб./т, тогда как рапсовый был практически в два раза дешевле, напоминает Нагаева. Параллельно с этим наметилась тенденция к снижению цены на сырое молоко. Перед животноводами встала задача сохранить рентабельность, не теряя в качестве и не ставя под угрозу продуктивность коров. «Уровень протеина в рапсовом шроте ненамного ниже, чем в соевом — 349 г/кг против 448 г/кг соответственно, обменная энергия тоже отличается незначительно — 10,5 МДж против 12 МДж, — приводит цифры эксперт. — Таким образом, заменяя в рационе сою на рапс, при грамотном подходе можно снизить себестоимость корма и не потерять в качестве молока и его количестве».o
Логистика как вызов
В сезоне ключевым вызовом для рынка шрота в сезоне 2023/24 могут стать перевозки железнодорожным транспортом. «Уже сейчас заявки на вагоны выполняются не полностью, притом что стоимость аренды увеличилась вдвое, сроки оборачиваемости арендованных вагонов тоже выросли более чем в два раза, поэтому их собственники отказывают в аренде, — знает Михаил Мальцев из МЖСР. — Если не решать эту проблему оперативно, то потенциал экспорта шрота, а значит, и переработки масличных в новом сезоне может быть реализован не полностью». Трудности с логистикой в этом сельхозгоду, включающие в себя доступность подвижного состава, пропускную способность транспортной инфраструктуры, скорость подхода порожних вагонов, могут негативно повлиять на способность вывоза готовой продукции и, как следствие, на объемы переработки, опасается и Кирилл Мельников из ГК «Благо».
Совсем недавно считалось, что нельзя вводить в рацион КРС более 1,5 кг рапсового шрота в сутки, обращает внимание Нагаева. «Сейчас картина другая: исследования и практика показали, что можно использовать до 3-4 кг ежедневно, — уверяет она. — Если мы будем вводить 4 кг рапсового шрота в сутки на одну голову, то это будет рационально и эффективно у высокопродуктивных молочных коров (при продуктивности свыше 7 т)». Таким образом, при дойном поголовье в 3,8 млн голов, содержащемся на российских сельхозпредприятиях без учета КФХ и ЛПХ, отрасль может потреблять дополнительно порядка 15 млн т одного только рапсового шрота, подсчитала эксперт. Иными словами, потенциал увеличения объемов потребления данного продукта в России еще очень высок.
