Журнал «Агроинвестор»
Консолидация рынка бройлерного птицеводства началась 10 лет назад. Небольшим местным игрокам все сложнее конкурировать с крупными холдингами. Инфляция затрат, отсутствие роста цен на неразделанное мясо, ошибки в управлении, ограниченные возможности создания добавленной стоимости — все это не в пользу локальных компаний
Предпосылки к консолидации птицеводческой отрасли в России через покупку крупными компаниями более мелких появились еще в начале 1990-х. Именно с развития небольших региональных предприятий начинали свой бизнес ныне один из крупнейших производителей мяса птицы «Черкизово» и некогда успешный, а сейчас переставший существовать холдинг «ОГО». В последние три-пять лет случаи банкротства небольших птицефабрик участились, пик пришелся на 2012 и 2013-й, считает вице-президент Международной программы развития птицеводства (UIPDP) Альберт Давлеев. По его оценке, за последние годы из-за закрытия или временной приостановки деятельности предприятий с рынка ушло примерно 350 тыс. т мяса птицы. Но выпавшие объемы в целом серьезно не влияют на отрасль и тем более не грозят дефицитом продукции, уверен эксперт: в этот же период запускались площадки с потенциальным объемом вдвое больше потерянного.
Почему закрываются
Птицеводческая отрасль России начала бурно развиваться с 2005—2006 годов, демонстрируя двузначные темпы роста. Тогда же начался и процесс консолидации рынка, отмечает старший эксперт по мясному рынку Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Даниил Хотько. Лидирующие позиции в отрасли уверенно удерживают крупнейшие игроки, такие как «Приосколье», «Черкизово», «Ресурс» и другие. Только за последние три года топ-10 ведущих предприятий (см. таблицу) увеличили выпуск мяса бройлера на 37% до 2,46 млн т в живом весе, нарастив таким образом свою долю в общем объеме производства с 46,6% в 2011 году до 48,6% в 2014-м. На остальные предприятия приходится 2,6 млн т и 51,4% рынка, сравнивает Хотько.В ближайшие годы процесс консолидации, увеличения доли лидеров и ухода с рынка небольших, неэффективных предприятий ускорится, считает Давлеев. «Темпы закрытия птицефабрик будут расти, но крупные компании подберут лишь малую часть из них, остальные продолжат ликвидироваться», — говорит он. Главной причиной этого эксперт называет резкий рост цен на корма и энергоносители. В кризисной ситуации рискует оказаться птицефабрика, у которой отсутствует одно из звеньев производственной цепочки, полагает Даниил Хотько. «Наличие собственного завода по убою, переработке, кормовых мощностей, инкубации позволяет предприятию быть независимым и более успешным», — уверен он.
Первый замгендиректора птицефабрики «Чайковская» (Пермский край) Владимир Бельков полагает, что небольшие птицефабрики закрываются в первую очередь из-за диспаритета цен. «Корма, топливо, электроэнергия постоянно дорожают, издержки растут, а стоимость нашей продукции не увеличивается такими темпами, — комментирует он. — Обострилась проблема кредитования, получить новые займы крайне трудно, многим в таких условиях сложно выживать». Тем не менее «Чайковская» не только продолжает работать, но и постоянно инвестирует в развитие, чтобы снизить себестоимость продукции. В этом году компания реконструирует комбикормовый цех на 120 т в смену и два корпуса для содержания птицы, а также строит новый убойный цех на 3 тыс. голов/час с холодильником. Вложения только в последний проект превысят 200 млн руб. «Затраты для нас большие, но без современного убойного цеха дальше невозможно расти», — считает Бельков. В 2014-м в обновление предприятия было вложено около 90 млн руб.
Компании помогает и то, что она производит и мясо, и яйцо. «Если бы у нас было только бройлерное направление, то работали бы с убытком, — признает Бельков. — Сейчас делаем ставку на яйцо, именно оно приносит нам основной доход. Мясо выпускаем скорее для имиджа, для того, чтобы в нашей торговой сети был представлен широкий ассортимент продукции». Хотя объемы у птицефабрики небольшие (около 1,5 тыс. т мяса в год), примерно 70% продукции идет в глубокую переработку. Также предприятие производит около 200 млн яиц в год.
По мнению независимого консультанта по птицеводству Сергея Вражевского, прежде всего закрываются предприятия, не имеющие собственной глубокой переработки, комбикормовых мощностей и родительского стада. Цена на мясо птицы без разделки сейчас не покрывает всех затрат на производство, которые к тому же заметно выросли за последний год. Тушка бройлера стоит 100-110 руб./кг, а себестоимость доходит до 110-115 руб./кг. «Если у компании есть глубокая переработка и большая часть продукции реализуется в виде разделки, колбас, полуфабрикатов и прочего, то за килограмм в среднем получается 120-130 руб. (при делении выручки на произведенное мясо), — подчитывает эксперт. — Разница очевидна».
Отсутствие собственного родительского стада тоже влечет дополнительные издержки. За последний год стоимость инкубационного яйца выросла в два раза — до 20-25 руб./шт. в зависимости от кросса и региона, знает Вражевский. С другой стороны, птицефабрикам, выпускающим менее 10 тыс. т/год мяса в живом весе, не всегда выгодно иметь собственное родительское стадо: трудно выстроить цикличность производства, добавляет он.
Также важен региональный фактор. В некоторых областях производство куриного мяса в целом неэффективно, считает Хотько. Например, на Северо-Западе высокая стоимость доставки кормов на предприятия делает бессмысленной экономию в других сегментах бизнеса, подтверждает Давлеев. В Северо-Кавказском федеральном округе традиционно много птицы выращивают на домашних подворьях, и промышленное производство не пользуется большим спросом. Доходит до того, что крупные птицефабрики подращивают бройлерных цыплят до двухнедельного возраста и отдают их на откорм в ЛПХ. На Дальнем Востоке, наоборот, очень высокий спрос: расстояние между предприятиями большое, они не могут удовлетворить потребности региона, что создает высокую зависимость от импорта.
По мнению Белькова, функционирование птицефабрик зависит и от поддержки региональных властей. В Пермском крае, Свердловской и Кировской областях она минимальна, поэтому именно здесь предприятия закрываются чаще. В соседних Чувашии, Мордовии, Татарстане птицеводы чувствуют себя лучше благодаря хорошему уровню помощи от государства.
Ошибки управления
Региональное преимущество — одна из составляющих успеха предприятия, соглашается независимый консультант по птицеводству Валентин Корыпаев. «Чем ближе птицефабрика находится к производству зерна и комбикорма, тем благоприятнее это сказывается на бизнесе, — отмечает он. — Комплексы лидеров рынка («Приосколье», «Ресурс», «Черкизово», «Белгранкорм» и другие) расположены в Центральном Черноземье, южных регионах или близко к ним — там, где есть хорошая кормовая база». Хотя при ошибках в управлении производством этот фактор не всем помогает. Стоит вспомнить обанкротившийся ростовский «Оптифуд». Компания не обеспечивала себя кормами, неэффективно перераспределяла денежные потоки, направляя выручку в другие бизнесы группы, и злоупотребляла короткими кредитами, финансируя за их счет долгосрочные проекты.Недобросовестная работа менеджмента и владельцев приводит к проблемам с финансированием и росту долгов, с которыми предприятие может расплатиться только за счет новых кредитов. В итоге это приводит к нехватке оборотных средств и закрытию комплекса. В такой ситуации оказались птицефабрики «Обшаровская» (входила в холдинг «Цыпочка») в Самарской области и «Среднеуральская» (100% акций принадлежит администрации Свердловской области), приводит пример Давлеев. Первая задолжала кредиторам 900 млн руб., и это несмотря на ежегодно выделяемую господдержку в размере нескольких десятков миллионов рублей. По словам министра сельского хозяйства и продовольствия Самарской области Виктора Альтергота, кроме падения цен на мясо, удорожания кормов и высокой закредитованности фабрики, серьезным фактором стала «не совсем грамотная политика руководства», цитировал его «Коммерсантъ».
«Среднеуральская» была ГУПом и долгие годы балансировала на грани банкротства. Министерство по управлению государственным имуществом Свердловской области видит в этом вину замминистра ведомства Александра Самбурского, который возглавлял совет директоров птицефабрики. Чиновники считают, что Самбурский не проводил «мероприятия по совершенствованию механизмов управления акционерным обществом», и пытаются через суд взыскать с него 202,1 млн руб.
В июле «Среднеуральская» была объявлена банкротом. В отношении нее открыто конкурсное производство на шесть месяцев. В апреле по требованию Сбербанка, которому компания задолжала 228,8 млн руб., на предприятии ввели наблюдение. Министерство по управлению государственным имуществом Свердловской области уже провело конкурс по выбору оценщика птицефабрики, в сентябре на предприятии шла оценка собственности. Параллельно идет поиск инвестора. Как рассказывала порталу Ura.ru исполнительный директор «Среднеуральской» Ольга Пастухова, предприятие уже провело 15 «экскурсий» для потенциальных покупателей, в том числе велись переговоры с представителями удмуртского холдинга «Комос». «Чтобы наладить дела, нужно вложить порядка 3 млрд руб. в инвестпрограмму. Естественно, никто не хочет покупать активы за очень большие деньги, а потом искать средства на то, чтобы поднять бизнес. «Комос» подумал и через неделю сообщил, что сделки не будет», — делилась Пастухова.
Пока «Среднеуральская» продолжает работу своими силами. Государство выделяет некоторую поддержку, но ее недостаточно, говорил в сентябре «Агроинвестору» источник, знакомый с ситуацией. Финансовое положение у компании сейчас непростое: из-за нехватки кормов пришлось закрыть несколько корпусов, производство мяса сократили с 15 тыс. т до 11 тыс. т. Есть дефицит запчастей, но работники фабрики стараются делать их сами в ремонтных мастерских. Коллектив настроен работать, знает он.
По его мнению, одна из причин такого положения компании в том, что комплекс вовремя не модернизировали. На птицефабрике выстроена хорошая производственная цепочка: есть собственный комбикормовый завод, родительское стадо, инкубаторий, убойный цех и глубокая переработка. Но большая часть оборудования — 1980-1990-х годов, технологии устаревают, и себестоимость мяса получается высокой. Продукции таких фабрик трудно конкурировать с более современными предприятиями, где издержки ниже. Например, в Челябинской области в свое время в отрасль шли значительные инвестиции, и сейчас на птицефабриках региона работает современное оборудование. В Свердловской области такого не было. Если бы три-четыре года назад компания инвестировала в модернизацию, то сегодня легче смогла переживать любые экономические трудности — удорожание кормов и прочих ресурсов. Продукция была бы более конкурентна в рознице, поскольку сети предпочитают брать более дешевое мясо, даже если его приходится возить из других регионов.
Сергей Вражевский соглашается, что модернизация очень важна для ведения эффективного бизнеса. На одном из небольших птицекомплексов, с которым он работал, только благодаря замене старого клеточного оборудования на современное напольное удалось нарастить выход мяса с одного корпуса с 40 т до 65-66 т и сократить сроки откорма, увеличив количество оборотов в год с пяти с половиной до семи.
Еще одной государственной свердловской птицефабрике — «Первоуральская» — в марте этого года тоже угрожало банкротство. Она была ответчиком по ряду исков, например, первоуральскому «Водоканалу» задолжала 1,5 млн руб., «Облкоммунэнерго» — более 2 млн руб. Из-за тяжелого положения управление предприятием было передано птицефабрике «Свердловская» — одной из двух прибыльных в регионе (вторая — «Рефтинская»). После этого дела у компании постепенно стали налаживаться: восстановили родительское стадо, цеха разделки, глубокой переработки, знает Вражевский, который ранее был гендиректором «Первоуральской». В сентябре предприятие выплатило долг за электричество, сообщал портал «Первоуральск ОнЛайн». В дальнейшем планируется присоединение «Первоуральской» к «Свердловской» в форме поглощения: ее название как бренд сохранится, а юрлицо — нет.
Вражевский приводит еще один пример выхода бройлерной птицефабрики из кризиса. В феврале этого года компания, которой он оказывал консалтинговые услуги, из-за финансовых трудностей закрыла производство. Но, полностью сменив менеджмент, уже через два месяца снова начала работать, стала закупать инкубационное яйцо и вышла на хорошие показатели выпуска мяса — до 700 т/месяц в живом весе. Практически весь объем перерабатывается на собственном мясокомбинате.
В условиях современной рыночной экономики предприятия в форме ГУП или ОАО с участием местной администрации обречены на провал, уверен Давлеев. Государственный капитал крайне неэффективен в управлении. Крупные предприятия могут себе позволить нанимать иностранных консультантов и самых дорогих специалистов в отрасли, инвестировать в обучение персонала, покупать более дорогое оборудование, использовать наиболее рациональные разработки в кормопроизводстве и ветеринарии. Только в Свердловской области десять лет назад работало около 25 птицефабрик с участием в акционерном капитале регионального правительства, сейчас почти все они разорились.
Аналогичная ситуация сложилась в Вологодской, Архангельской, Кировской и Мурманской областях, где предприятия, среди акционеров которых есть государство, обанкротились или испытывают финансовые трудности. «Государственные субсидии как источник дохода не работают, а владельцами в лице госучреждений активно манипулируют менеджеры, использующие свои позиции только для обогащения, — рассказывает эксперт. — Однако, переживая кризис из-за неэффективного управления, такие активы остаются интересными сторонним инвесторам». До сих пор есть спрос на небольшие фабрики, закрытые 10-15 лет назад. Цена на них упала, но они владеют землей, а также закрепленным лимитом на электричество, газ и воду. Сегодня, когда на получение всех разрешений для нового бизнеса уходит до трех лет, это очень привлекательно, полагает Давлеев.
Непросто работать небольшим игрокам и в условиях насыщенности рынка. Компаниям в ЦЧР, на Урале и юге России приходится в непосредственной близости конкурировать с предприятиями, входящими в крупные холдинги, добавляет Даниил Хотько. Эффективность производства мяса птицы также напрямую зависит от мощности птицефабрики. «Маленькая фабрика с объемом производства 5-10 тыс. т в живом весе в год несет больше издержек. Производство куриного мяса в принципе может существовать только в промышленном секторе», — добавляет он.
Второй шанс
Несмотря на то, что ежегодно из производственного процесса выпадают те или иные предприятия, потерянные объемы компенсируются постоянно растущим выпуском мяса птицы на площадках крупных игроков, в том числе за счет вовлечения закрывшихся птицефабрик, продолжает Корыпаев. Присоединившись к бизнесу крупного холдинга, неэффективные компании получают второй шанс. Даже предприятие, долгое время испытывающее финансовые проблемы, редко полностью закрывается. Финансовые вложения и успешное управление со стороны нового инвестора позволяют внедрить перспективные технологии на таких комплексах, модернизировать их, нанять квалифицированных рабочих и наладить выпуск качественной продукции. При этом, присоединившись к вертикально-интегрированному холдингу, компания может получить новую специализацию. Например, перейти на производство яйца или родительского стада. Этот процесс одинаково полезен и для фабрики, и для инвестора, считает Давлеев.Несмотря на то, что сейчас в целом благоприятное время для развития птицеводства — в кризисный период потребление мяса птицы всегда увеличивается — растущая конкуренция на российском рынке ставит мелкие предприятия в тяжелое положение, говорит гендиректор группы «Продо» (производит около 150 тыс. т мяса птицы в год) Петр Илюхин. Все ведет к тому, что лидеры рынка будут увеличивать свои доли за счет мелких компаний.
Заключение сделок по слиянию и поглощению не означает, что та или иная птицефабрика закрывается и прекращает работу. Чаще всего крупный игрок планирует нарастить собственные объемы, приобретая дополнительные мощности, рассказывает Корыпаев. Так, компания «Агрокомплекс», аффилированная с семьей главы Минсельхоза Александра Ткачева, в этом году приобретала мелкие птицефабрики в Краснодарском крае. Подмосковный «Элинар-Бройлер» нарастил объем производства до 45 тыс. т/год за счет покупки региональных игроков — Жилино-Горковской и Чеховской птицефабрик в Московской области, рассказала коммерческий директор холдинга Людмила Синицина.
Однако поглощаются не только мелкие предприятия. Например, группа «Черкизово» в прошлом году купила «Лиско Бройлер» — крупнейшего производителя мяса птицы в Воронежской области с объемом 85 тыс. т/ год. Ранее холдинг приобрел четыре птицефабрики «Моссельпрома» (свыше 56 тыс. т/год) вместе с долгом более чем в $180 млн. «Белая птица» в 2014 году выкупила «Оптифуд», который был одним из крупнейших производителей мяса птицы в ЮФО, «Ресурс» поглотил «Ставропольский бройлер» (более 70 тыс. т/год). Покупал он и мелкие — буквально в несколько птичников — активы на Ставрополье, находящиеся не в очень хорошем финансовом состоянии. Это позволило «Ресурсу» стать монополистом на местном рынке с совокупным объемом производства 300 тыс. т мяса в год, отмечает Давлеев.
При покупке банкротящегося или уже закрытого предприятия важно, чтобы у него не было слишком большого долга, который превышает размер капитальных расходов на восстановление производства, обращает внимание Давлеев. Нередко долгие годы упадка приводят активы птицефабрики в такое плачевное состояние, что их восстановление до уровня стандартов инвестора потребует больше средств, чем строительство нового комплекса. Соотношение долга и состояния предприятия может сделать актив непривлекательным для любого покупателя или инвестора, уверен эксперт.
Как правило, если позволяют финансовые возможности, крупный игрок предпочитает инвестировать в расширение и модернизацию уже имеющихся мощностей, чем в покупку и восстановление активов. Такой стратегии придерживается «Продо». «Мы нацелены на повышение конкурентоспособности и эффективности работы уже действующих предприятий, увеличение объема производства и повышение качества выпускаемой продукции», — говорит Илюхин. Небольшим птицефабрикам для удержания своей рыночной доли он рекомендует проводить грамотную маркетинговую политику, увеличивать долю брендированной продукции, а также не забывать регулярно расширять ассортимент, как для удержания уже существующих лояльных покупателей, так и для привлечения новых. Кроме того, топ-менеджер советует уделять особое внимание контролю распространения опасных заболеваний, которые могут привести к массовому падежу птицы, а также рекомендует обеспечить безопасность конечной продукции и отлаженную логистику.
Не мы одни
Процесс консолидации российской птицеводческой отрасли за счет приобретения крупными игроками небольших предприятий в целом не уникален. Подобная картина наблюдается на рынках многих стран: во всем мире происходит процесс слияния и поглощения, рассказывает Альберт Давлеев. Даже такой развитый рынок, как Северная Америка, до сих пор полностью не сформировался и, мало того, испытывает влияние извне. Сейчас на него приходят бразильские и мексиканские компании, которые покупают местных игроков. В Европе крупные компании продолжают скупать более мелких производителей. На Украине этот процесс завершился пять-семь лет назад, но еще не затронул рынки Казахстана и Белоруссии. В целом процесс слияния начинается почти во всех странах мира, он не имеет особых национальных черт и главным образом диктуется необходимостью снижения себестоимости производства: у крупного предприятия издержки меньше.
