Журнал «Агроинвестор»
Половина участников агрорынка не верит в его рост
EY сделала обзор АПК за 2012-2013 годы, опросив участников рынка. Они считают возможным продолжить наращивание производства, но осознают необходимость оптимизации издержек. Вместе с тем компании указывают на сокращение собственных финансовых ресурсов и доступности заемного кредитования, без которых им трудно развиваться. В целом бизнес настроен скептически: роста АПК ждут 53%. Три года назад таких было 100%.
Международная аудиторская компания EY сделала обзор АПК России, оценив развитие отрасли за 2012-2013 годы. На вопросы письменно ответили «до 50 руководителей» российских агрокомпаний разного масштаба бизнеса, уточнила «Агроинвестору» партнер российского офиса EY Оксана Крупнова (см. врез «Кого опросили»).
Производители начали аккуратнее прогнозировать развитие агрорынков: если в 2011 году, когда проводилось предыдущее исследование, рост АПК прогнозировали все респонденты, то теперь в него верят только 53%. Остальные ждут стагнации или спада аграрных производств. Эксперты EY связывают рост скептических настроений аграриев со вступлением России в ВТО и последующими изменениями мер господдержки.
Те, кто надеется на прирост, оценивают его на уровне 5-15% — то есть оптимистичнее прогноза Минэкономразвития, по которым в ближайшие несколько лет отрасль будет прибавлять в среднем 5-7% в год. «При отсутствии выраженного роста экономики и обострении геополитического противостояния повышается роль плохо прогнозируемых внешних рисков, — комментирует аналитик “Финам Менеджмента” Максим Клягин. — Их прямое или косвенное давление на агропром — отток капитала, ослабление рубля, ускорение инфляции или сужение экспортного потенциала — может серьезно повлиять на динамику развития». Но АПК все равно будет расти быстрее национальной экономики, считает он: внутренний спрос стабилен, а отрасль может инерционно развиваться благодаря инвестициям последних лет.
Политика и поддержка
По мнению некоторых участников опроса, перспективы сельского хозяйства напрямую зависят от господдержки. При этом число компаний, которые рассчитывают на помощь государства, существенно сокращается. 56% ответили, что не смогут сохранить адекватный уровень доходности в случае отмены поддержки в течение ближайших одного-трех лет. В 2011 году так считали 72% аграриев, принявших участие в опросе EY. «В первую очередь господдержка важна для сельхозпредприятий, которые сильно закредитованы, а таких на рынке немало», — говорит гендиректор компании «Сибирский хлеб» Павел Миклухин.
Доля компаний, положительно оценивающих госполитику в отрасли, тоже заметно снизилась — с 65% в 2011 году до 47% в 2013-м. «На первый взгляд, изменения оценок достаточно позитивные: это можно интерпретировать как рост финансовой устойчивости предприятий и снижение их зависимости от господдержки», — рассуждает Клягин. Но не исключено и такое объяснение: возможно, рыночно ориентированные компании считают субсидии неэффективными из-за сложностей их оформления и получения. Но ни то, ни другое — не аргумент для кардинальных изменений системы финансовой мотивации роста отрасли, добавляет аналитик. «Инвестиции государства — прежде всего в инфраструктуру и социальную сферу — остаются фактором стабильного развития сельского хозяйства», — объясняет Клягин.
Субсидирование — самая важная мера финансовой помощи отрасли: 71% респондентов признают, что оно положительно влияет на бизнес. Отрицательное воздействие отметили 29%. При этом те и другие сошлись во мнении, что система распределения средств федерального бюджета недостаточно понятна.
Неслучайно в последнее время наметилась тенденция перехода участников рынка к проектному финансированию.
По мнению аналитиков EY, повышение прозрачности господдержки и более эффективное распределение финансирования (а не увеличение его объемов) должны стать приоритетными целями для правительства в ближайшие годы.
«В последнее время основные средства направляли на развитие животноводства, чтобы полностью обеспечить страну мясом. Растениеводству уделяли очень мало внимания, — отмечает гендиректор холдинга “Русское зерно” Алексей Верхотуров. — Мы близки к поставленной цели, и теперь нужно помочь растениеводам».
В 2013 году темп роста ВВП существенно замедлился. В этом году тенденция продолжится, поэтому нужно ждать сокращения государственных расходов. В такой ситуации логично повышать операционную эффективность и оборачиваемость капитала, оптимизировать бизнес-процессы, а также выстраивать эффективные логистические цепочки, чтобы бизнес оставался рентабельными независимо от объема дотаций.
Президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский считает, что в нынешнем виде господдержка позволяет выживать слабым игрокам, компенсирует им убытки, но не способствует развитию. «Необходимо менять агрогосполитику, — уверен он. — Например, в госпрограмме разделить финансирование на поддержку отрасли и ее развитие. Сейчас сложилась парадоксальная ситуация: инвесторам обещали субсидировать ставки по кредитам, но многие из них так и не получили денег.
Проекты реализованы, средства (в том числе заемные) потрачены, а субсидий нет». Причина — непродуманная технология выплат, уверен Злочевский. В зависимости от объема вложений проекты рассматривали на региональном или федеральном уровне. Если стоимость проекта превышала 150 млн руб., то его финасирование одобряла федеральная комиссия, и тогда субсидии выплачивались. На местах возникали проблемы: проекты дешевле 150 млн руб., одобренные региональными комиссиями, сдавались одним пакетом в Минсельхоз, а потом нередко оказывалось, что они не учтены в федеральном бюджете и деньги на них не выделялись.
Стратегические задачи
Участники рынка называют своими главными стратегическими целями повышение эффективности бизнеса и развитие собственных брендов. В числе других приоритетов — устойчивая рентабельность и снижение затрат. По сравнению с результатами прошлого исследования фокус сместился: тогда большинство компаний говорили о расширении деятельности.
Опрошенные «Агроинвестором» эксперты и участники рынка считают такое понимание развития правильным. «Логично повышать эффективность имеющегося производства [а не покупать новые] — хотя бы потому, что дешевых активов на рынке почти не осталось, — констатирует Верхотуров. — А предприятия, которые продаются, требуют больших и не всегда экономически оправданных вложений либо имеют скрытые внутренние проблемы, не заметные на первый взгляд». Кроме того, сейчас обостряется конкуренция, поэтому эффективность производства выходит на первый план.
Низкоэффективные игроки вынуждены уходить с рынка, и в ближайшем будущем этот тренд продолжится, ожидает Верхотуров. По его словам, «Русское зерно» тоже модернизирует производство. К примеру, на техническое обновление «Башкирской» птицефабрики холдинг в этом году потратит 1,8 млрд руб.
Несмотря на то, что существенно увеличить выручку планируют всего 16% компаний, подавляющее большинство (88%) все же собираются наращивать объемы производства и реализации за счет повышения эффективности использования активов, а также расширения земельных банков. По сравнению с результатами первого обзора, доля игроков, которые для увеличения производства рассчитывают инвестировать в модернизацию оборудования или покупку нового, значительно сократилась.
Клягин связывает такие настроения с экономическим спадом. По его словам, эффективность отечественного сельского хозяйства остается сравнительно невысокой, поэтому ставка на модернизацию оправдана. «Пока есть возможность, можно и нужно повышать производительность, — настаивает Злочевский. — Например, средняя урожайность пшеницы в России сейчас составляет 20 ц/га, в мире — 40 ц/ га. Такие показатели достигаются за счет использования современных технологий обработки почвы».
По его оценке, отечественные сельхозпроизводители сейчас вкладывают в среднем 7-10 тыс. руб./га, некоторые сокращают затраты до 5-6 тыс. руб./га, что недопустимо мало. Те же хозяйства (например, в Орловской и Тамбовской областях), которые ориентируются на урожайность пшеницы 60 ц/га, тратят по 15-19 тыс. руб./га. «Если мы поднимемся до среднемирового показателя урожайности — 40 ц/ га, то удвоим валовый сбор», — уверен он. Потенциал освоения новых угодий в России тоже есть. «У нас 20 млн га заброшенных земель, пригодных для агропроизводства, — продолжает эксперт. — Они выпали из сельхозоборота, но их можно вернуть».
Географическая экспансия и построение вертикально интегрированного бизнеса — менее популярные цели компаний. Только 39% (на 8% меньше, чем в 2011 году) собираются выходить в новые регионы. Тех, у кого все же есть такие планы, интересует юг страны. В прошлом исследовании самым привлекательным был ЦФО, сравнивают аналитики EY. Они не связывают этот тренд с изменением приоритетов развития компаний, просто 30% участников опроса — из ЮФО. Предприятия, как правило, стремятся расширять деятельность в уже освоенных либо в близлежащих регионах. Тем не менее несколько респондентов сказали, что планируют экспансию на удаленные рынки или собираются вести бизнес за рубежом.
Большинство (61%) не собирается осваивать новые сегменты отрасли. Те, у кого есть такие планы, в качестве приоритетов называли переработку и торговлю сельхозпродукцией. Очевидно, намерения выйти в другие сегменты связаны с желанием компаний увеличить рентабельность. «Снижение темпов экспансии и сокращение капитальных затрат вполне естественны в условиях негативной макроэкономической конъюнктуры, оттока капитала, снижения ликвидности и удорожания денег, — комментирует Клягин. — АПК с его высокой волатильностью цен и довольно длинными циклами окупаемости проектов традиционно чувствителен к таким изменениям». По мере восстановления экономики тренд будет меняться и инвестиционная активность оживет, думает он.
Стоп-факторы
По сравнению с 2011 годом аграрии отмечают сокращение финансовых ресурсов компаний. Половина респондентов говорят о низкой рентабельности при высокой кредитной нагрузке. К тому же кредиты становятся все менее доступными. Собственные средства компаний также ограничены. Дефицит ликвидности — одна из основных проблем отрасли, замечает Клягин: «Данные опроса подтверждают, что заметных улучшений не происходит, и это ставит под угрозу долгосрочные цели развития АПК». По мнению аналитика, в ближайшее время дополнительное давление на отрасль будут оказывать ускорение оттока капитала и повышение ставок на фоне ослабления рубля и роста инфляции.
Тем не менее банковское кредитование, как и раньше, лидирует как источник финансирования агрокомпаний. Об этом сказали 94% опрошенных.
Инвестировать собственные средства, при наличии кредитования, готовы 67%. В 2013 году выросла популярность таких видов финансирования, как выпуск облигаций и привлечение стратегического инвестора, а вот интерес к лизингу снизился. Аналитики EY связывают это с его высокой стоимостью.
Еще одним фактором, который препятствует развитию рынка, аграрии считают нехватку квалифицированных специалистов. По словам вице-президента «Мираторга» Александра Никитина, из-за дефицита в стране качественного персонала приходится нанимать экспатов и привозить людей из других регионов, тратить деньга на обучение, что значительно повышает расходы на оплату труда. «На производствах по выращиванию и забою КРС у нас работает около 30 человек из США», — приводит пример топ-менеджер. Зарплаты таких специалистов в несколько раз выше, чем местных.
Экспортные прогнозы
Один из разделов исследования EY посвящен оценкам экспорта зерна. По прогнозам ОЭСР и ФАО, объем его вывоза из России будет расти на 5-6% в год. Однако аналитики Business Monitor International (BMI) считают, что наращивать экспорт помешает высокая инфляция на внутреннем рынке и значительный спрос российских производителей на зерновые. РЗС в текущем сезоне ожидает большого объема экспорта — 24-25 млн т. «Мировые цены выросли, курсы валют изменились, и это положительно сказалось на нашем рынке, — рассказывает Злочевский. — В феврале внутренние цены начали было падать, но в марте-апреле снова прибавили, так что появились стимулы увеличить посевы».
Аналитики EY мыслят глобально, главное для них — уловить основной тренд, но сделать объективный прогноз развития рынка и экспорта зерна почти невозможно, указывает гендиректор компании «Агроко» Алексей Иванов. «Потенциал роста экспорта есть, — соглашается он. — Он может быть на 5-6% в год, и даже выше, но все будет зависеть от того, как быстро аграрии станут совершенствовать технологии растениеводства для повышения урожайности, а также от валовых сборов и динамики спроса». Слишком много факторов, чтобы делать точные прогнозы в условиях нестабильного рынка, резюмирует Иванов.
Большой потенциал наращивания экспортных поставок есть у производителей восточных регионов страны, уверен Миклухин из «Сибирского хлеба». «Сейчас у нас достаточно закрытый и локальный сбыт, но компании, которые находятся за Уралом, тоже могут поставлять зерно на мировой рынок, — считает он. — Сейчас Сибирь из-за действующей тарифной политики — просто “сырьевой рай” для переработчиков зерновых. При более решительном вмешательстве государства в восстановление равных конкурентных условий можно увеличить экспортные поставки зерна из региона на 15%».
Кого опросили
В исследовании EY приняли участие до 50 представителей разных сегментов отрасли, включая производителей и переработчиков сельхозпродукции. 95% занимаются растениеводством и животноводством. Все респонденты, занятые в растениеводстве, выращивают зерновые агрокультуры. Также высока доля производителей масличных (37%).
Большинство животноводов занимаются птицеводством и свиноводством (по 30%).
30% участников опроса работают в Южном, 24% — в Центральном федеральном округах.
