Журнал «Агроинвестор»
Нужна стратегия продвижения мяса на между-народные рынки. Какой она может быть?
В агрогоспрограмме-2013/20 запланирован рост экспорта мяса птицы за семь лет до 400 тыс. т, свинины — до 200 тыс. т. Пока эти прогнозы выглядят малореальными: у нас нет опыта внешних поставок крупных партий сортового мяса, взаимных ветсертификатов со странами-импортерами и многого другого, без чего не выходят на международные рынки. Но главный стоп-фактор — высокая себестоимость и отсутствие навыков управления ей.
Международные организации — ОЭСР и ФАО — прогнозируют отличные от заложенных в Гос-программе объемы экспорта мяса из России в 2020 году. По их данным, наша страна сможет вывезти 225 тыс. т мяса птицы и 216,7 тыс. т свинины. Эти прогнозные параметры представляются более реалистичными, чем цифры, предложенные федеральным правительством в госпрограмме: 400 тыс. т и 200 тыс. т.Вместе с тем ситуация может измениться в любую сторону, так как международные прогнозы основаны на проекции динамики производства и потребления в России и мире в течение последних лет. Они не учитывают возможных экономических, социальных и природных стресс-факторов.
Решить вопросы
В свою очередь, целевые показатели, заложенные в агрогоспрограмме-2013/20, тоже могут быть достигнуты при выполнении нескольких условий. Эти условия — сохранение текущей покупательской способности населения и обеспеченного покупательского спроса на мясо; значительное насыщение рынка отечественной продукцией: увеличения потребления мяса птицы до 35-40 кг, а свинины — до 30-35 кг на человека в год. Производителям необходимо заметно снизить себестоимость продукции птице- и свиноводства до конкурентоспособного уровня — чтобы она была минимум на 10-15% ниже среднемировых цен с учетом доставки на целевые рынки.
Важно также решить ряд ключевых технических вопросов ветеринарии: создать госреестр предприятий, привести отечественные санитарно-ветеринарные требования в соответствие международно признанным принципам и нормам, ликвидировать очаги эпизоотий, компартментализировать предприятия, внедрить НАССР/ХАССП и государственные программы контроля сальмонеллеза, согласовать двусторонние ветеринарные сертификаты со странами-импортерами. Имеет значение сама по себе готовность предприятий-экспортеров работать по требованиям стран-импортеров. Необходимо выделение средств господдержки (на паритетной с отраслевыми ассоциациями основе) для финансирования целевых программ продвижения продукции птице- и свиноводства на внешние рынки. Требуется тесное взаимодействие отраслевых ассоциаций со всеми государственными органами, особенно с Миниэкономразвития и Минсельхозом, чтобы бизнес и государство имели возможность вместе анализировать внутренний и внешний рынки, вырабатывать рекомендации для стратегических и оперативных программ поддержки экспорта.
Экспортный потенциал мясной отрасли любой страны — это совокупность внешних и внутренних факторов. Внутренние — наличие водных, земельных, трудовых ресурсов и уровень экономического развития — являются определяющими. Внешние — тарифные и нетарифные барьеры, мировые цены, логистика поставок — в большей мере являются переменными. С точки зрения внутренних критериев у России не просто большой, а огромный внутренний потенциал, который сопоставим с потенциалами Бразилии и США — стран, уже являющихся крупнейшими мировыми поставщиками продовольствия, особенно мясной продукции. Возможность и реалистичность позитивного сценария использования российского потенциала — вот что определяет среднесрочные перспективы экспорта Россией мяса.
Снизить себестоимость
Главное препятствие для выхода российской продукции на внешние рынки — ее себестоимость. Несмотря на «застывшие» в последние три года ценники на мясо птицы и высокую цену отечественной свинины, себестоимость не снижается, а, наоборот, растет как в рублевом, так и валютном эквивалентах. Причем растет даже в условиях относительной стабильности обменного курса рубля, в последние годы находящегося в коридоре 30-33 руб./$. К 2013 году потенциал внутренней экспансии оте-чественного птицеводства (объемы производства росли по 15-17% с 2002 по 2012 годы) был исчерпан в результате непрекращающихся потерь из-за постоянно высоких цен на зерно, роста стоимости строительства, рабочей силы и энергоносителей, ужесточения кредитной политики банков, снижения темпов роста потребления и задержек государством субсидий по кредитам. В свою очередь рынок свинины был демотивирован внезапно выросшими после вступления в ВТО поставками больших объемов дешевого импортного мяса, тем же ростом цен на корма. Хотя впоследствии ценовой стресс был скорректирован ветеринарными запретами и вспышками АЧС, фактически вынесшими приговор непромышленным свиноводам — крестьянско-фермерским и личным подсобным хозяйствам.
Но и тот, и другой сектора по-прежнему экономически низкоэффективны из-за отсутствия знаний, навыков и опыта контроля над себестоимостью и управления ею. Когда сокращение издержек становится вопросом выживания производственной компании, акционеры и менеджмент часто предпринимают спонтанные действия, напоминающие тушение пожара, но не понимают необходимости в корне пересмотреть экономику бизнеса, выявить его слабые места и резервы. Для этого нужны стратегические решения, воля, упорство, применение новых инструментов и механизмов — прежде всего, анализа, прогнозирования и планирования. Вариантом выхода из положения может быть вхождение в капитал новых акционеров, которые осознают этот императив. Почти все зарубежные производители и переработчики мяса птицы, свинины, кормов уже десятилетиями используют такие инструменты на местном, региональном и международном уровне. Однако в России, за редким исключением, к ним относятся скептически. Как правило, о системах управления себестоимостью задумываются (но не всегда внедряют их) крупные отраслевые холдинги, особенно вышедшие на биржи, отчетность которых публично рассматривается аналитиками фондового рынка, доступна инвесторам и конкурентам. Большинство российских предприятий упорно продолжают бороться с текущими проблемами, оценивая свою эффективность исключительно производственными показателями, не умея правильно интерпретировать их экономическую и финансовую суть. К примеру, такие параметры, как конверсия корма или привесы в птице- и свиноводстве часто возводятся в абсолют без учета их стоимости. Ничто не мешает делать идеальные корма из чистой кукурузы и высокопротеинового шрота и достигать таким образом рекордной конверсии, но при этом другая рецептура с более низкой конверсией может быть в полтора раза рентабельнее в пересчете на себестоимость килограмма привеса. То же самое с плотностью посадки птицы и так называемыми санразрывами: не исключено, что более низкая сохранность поголовья компенсируется количеством дополнительного веса птицы, полученного с квадратного метра птичника. Сравнивать нужно не только физические показатели, но и их экономические составляющие. В этом смысле сравнительный анализ на уровне предприятия позволяет правильно управлять себестоимостью не только внутри компании, но и в целом по отрасли, а также на уровне международных рынков. Более того, методология расчета себестоимости должна быть адекватна международно принятым критериям, единицам измерения и факторам.
Проблемы государства
Государство в сфере агроэкспорта сейчас не играет почти никакой роли, хотя могло бы очень помочь птице- и свиноводам, создавая эффективную систему сбора и анализа данных, мониторинга ключевых параметров отраслей на федеральном и региональном уровнях. Так делают министерства и департаменты сельского хозяйства США, Бразилии, ЕС, Австралии и других крупных стран — производителей мясной продукции. А о чем можно говорить в России, если последняя сельскохозяйственная перепись была проведена в 2006 году, ее результаты — опубликованы в 2008-м, а намеченная на 2014-й перепись уже перенесена на июль 2016 года? В это же время данные о поголовье стад птицы, закладок яйца в инкубаторы, динамике откорма свиней официально публикуются, к примеру в США, еженедельно, а собираются и агрегируются — каждый день. Создается впечатление, что государству невыгодна прозрачность статданных. Правильная статистика указывает на многие неприятные явления, особенно если содержит прозрачный материальный эквивалент. К примеру, ведущаяся более трех лет дискуссия о необходимости покончить с практикой взимания и последовательного удорожания сборов за оформление ветеринарных документов постоянно наталкивается на противодействие структур, получающих от этой деятельности финансовые средства. Но для сельхозпроизводителя такие документы — дополнительные расходы, которые он вынужден относить на и без того высокую себестоимость продукции.
Непонятен оптимизм, с каким чиновники и даже руководители государства рапортуют, например, о внесении отечественных предприятий в списки компаний, которым разрешен экспорт в ЕС. Решение проблемы доступа на рынок зависит, прежде всего, от признания эквивалентности подходов к гарантии безопасности продукции, наличия систем прослеживаемости, программ контроля эпизоотиий и пищевых токсикоинфекций, согласования двусторонних ветсертификатов. А в России до сих пор нет даже государственного номерного реестра предприятий, создание которого зависит от принятия федерального закона о ветеринарии, уже несколько лет обсуждаемого в правительстве и парламенте. Как нет и официально утвержденной национальной программы контроля сальмонеллеза. Без нее ни одна цивилизованная страна не разрешит ввезти нашу птице- и свиноводческую продукцию.
Подумать о качестве
И, наконец, производственно-качественные ограничения. Опять же с сожалением приходится констатировать, что российская продукция пока не выдерживает конкуренции с аналогами из других стран не только по себестоимости, но и по параметрам безопасности. По данным, опубликованным в 2012 году исследовательской группой российских и американских ученых в Journal of Food Protection, 34% отечественных тушек бройлеров, продаваемых в рознице, заражены сальмонеллой. Весной и летом этого года правительство Казахстана обвиняло российских и украинских производителей птицы в значительном превышении разрешенных показателей бактериальной обсемененности и содержания в мясе добавленной влаги. Россельхознадзор с тревогой отмечает заметный рост продукции птицеводства с превышением остаточных уровней антибиотиков. При этом российская свинина, по информации ВНИИ мясоперерабатывающей промышленности им. Горбатова, не соответствует мировым стандартам качества по температуре плавления шпика и йодовому числу. Вот и приходится нашим участникам рынка довольствоваться экспортом куриных лапок и свиных субпродуктов в такие страны, как Гонконг или Вьетнам, ставшими для многих международных поставщиков транзитерами полуконтрабандного или частично переработанного товара в Китай и страны Юго-Восточной Азии. Или — как утешение, что у других еще хуже — обходиться поставками своей продукции в Казахстан по правилам Таможенного союза, допускающим торговлю без уплаты импортерами таможенной пошлины. При этом российская продукция по цене уже заметно проигрывает, к примеру, украинской, в последнее время вытесняющей ее с прилавков казахских магазинов и рынков. Неужели все так плохо и нет никаких перспектив? Уверен: переход от экстенсивного роста к интенсивному совершенствованию производства и его экономики неизбежно приведет к большей отраслевой концентрации и консолидации, снижению издержек, улучшению безопасности и качества продукции и, как следствие, повысит ее конкурентоспособность. Однако переход этот будет не добровольным, а вынужденнным.
Наши действия
Россия должна не только осознать, что у нее есть огромный природный, экономический и человеческий потенциал для развития производства, насыщения рынка и экспорта, но и учиться экономить, правильно управлять, контролировать и снижать себестоимость, сегментировать и изучать потенциальные рынки и договариваться о снятии торговых барьеров.Прежде всего, необходим объективный, непредвзятый и профессиональный анализ наших возможностей с применением современных методов бенчмаркинга. Следующий шаг — определение степени насыщения рынка и факторов, влияющих на эту степень. К примеру, резкое снижение обменного курса рубля по отношению к ведущим мировым валютам может не только нивелировать импорт и освободить долю рынка, но и создать возможности для экспорта, поскольку наш продукт станет дешевле аналогов из других стран.Далее необходимо выделить продукты или продуктовые группы, которые производятся страной в избытке, но по конкурентоспособной цене или могут ими стать. В этом случае не произойдет ничего страшного, даже если страна станет нетто-импортером одних продуктов и нетто-экспортером других. То есть что-то (к примеру, куриные окорочка) будет импортировать, а филе грудки — экспортировать. Это нормальная рыночная ситуация.В любом случае возникнет необходимость приведения ветеринарного и санитарного законодательства, нормативных актов и процедур в соответствие мировым стандартам и требованиям потенциальных стран-импортеров. Предстоит не только согласовать формы двусторонних ветеринарных сертификатов со странами-покупателями, но и признать взаимную адекватность систем гарантий безопасности продукции, провести аудиты предприятий инспекторами государств-импортеров и включить одобренные компании в список имеющих право на экспорт в целевые страны. Министерству экономического развития и представителям России в ВТО нужно будет проанализировать, какими способами и средствами преодолеваются тарифные и нетарифные барьеры для нашей продукции на мировых рынках, разработать план действий и достигать его выполнения. Для продвижения продукции на внешние рынки придется создавать совместные фонды финансирования маркетинговых программ для экспорта, которые позволят российским производителям участвовать отраслевыми стендами в крупнейших международных выставках, таких как Gulf Food, ANUGA, SIAL. Есть большие перспективы для поставок российской птицеводческой продукции, сертифицированной как халяльная и одобренной исламскими центрами для потребления в странах с мусульманским населением. Сейчас оно активно увеличивается и становится основным потребителем этого наиболее дешевого мяса. России необходим колоссальный рывок в уровне, количестве и качестве сбора и анализа данных о мировых рынках. Тогда можно будет не только адекватно отслеживать текущие тренды, но и делать реалистичные прогнозы, видеть стратегические угрозы и возможности, уметь их просчитать и рекомендовать взвешенные решения как на корпоративном и отраслевом, так и на государственном уровнях. К примеру, есть понятия, которые уже почти десять лет формируют стратегические подходы к агрополитике большинства стран мира — sustainability и animal welfare, но даже не переводятся на русский язык. Передать их можно близкими по смыслу словосочетаниями «устойчивое развитие» и «благополучие животных». К сожалению, абсолютное большинство российских аграриев, государственных служащих сельхозсектора и даже ученых-аграриев не слышали либо имеют слабое или неправильное представление о них. Наше государство должно понять, что зерновое сырье, которое Россия десятками миллионов тонн вывозит на мировые рынки, может быть наиболее выгодно конвертировано в добавленную стоимость именно через его использование в птице-, свино- и животноводстве. Конечно, простые торговые операции дают быструю прибыль, но они лишают страну потенциала внутреннего роста, создания рабочих мест, реального роста ВВП, инвестиций, технологического прорыва, дополнительных налоговых поступлений. А главное, того самого технологичного экспортного потенциала, о котором мечтают руководители страны, ее граждане и, безусловно, российские птицеводы и свиноводы.
Автор — президент консалтинговой компании Agrifood Strategies и вице-президент Международной программы развития птицеводства (IPDP). Статья написана специально для «Агроинвестора»
Что нужно понимать под экспортом
Говоря о любых прогнозных сценариях развития экспорта мясной продукции, следует оперировать убойным весом, а не живым, как это часто делает российская сельскохозяйственная статистика. В случае с вывозом мяса к 2020 году следует подразумевать под экспортом поставки из России в любые страны, в том числе государства Таможенного союза и Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭс), а также соседние страны-сателлиты (такие, как Абхазия и Южная Осетия). Эти прогнозные объемы, по всей вероятности, включают продукцию промышленного птицеводства (без яиц), то есть мясо птицы и субпродукты. Такие уточнения принципиальны. Даже при небольших текущих объемах экспорта абсолютное большинство проданных за рубеж продуктов из птицы составляют ноги (лапки), то есть субпродукты, а не мясо. То же можно сказать о свинине; в вывозимые объемы включаются как обваленное мясо и мясо на кости, так и субпродукты.
