Журнал «Агроинвестор»
Статистика не отражает реального объема импорта
Россия динамично увеличивает мясное производство — в свино- и птицеводство за шесть лет вложено 0,5 трлн руб. Но все еще сохраняется выраженная зависимость внутреннего рынка от импорта. Однако каков его реальный объем? Официальные цифры некорректны, и их нужно пересматривать, считает автор этой статьи. Доля импортной говядины — не 30%, а почти 40%, свинины — в два раза выше, чем принято считать: 1,3-1,4 млн т.
Россия стремительно наращивает производство мяса, чтобы обеспечить продовольственную независимость и в течение нескольких лет выйти на мировой рынок со своей продукцией. За последние шесть лет объем производства мяса птицы увеличился на 1,8 млн т (130%), свинины — на 858 тыс. т (54%). С 2006 года инвестиции в эти отрасли превысили 500 млрд руб. В 2012 году ожидается прирост производства мяса птицы еще на 300-400 тыс. т, а свиноводческий сектор должен прибавить 100-150 тыс. т.
Что получилось
Удалось сломать многолетний тренд снижения поголовья крупного рогатого скота, намечается его постепенный рост. Федеральное правительство приняло для этого ряд последовательных решений. Например, три года назад по предложению Национальной мясной ассоциации было увеличено субсидирование процентов по инвестиционным кредитам с 80% до 100% ставки рефинансирования Центробанка, которая сейчас составляет 8,25% годовых. Еще три процентных пункта коммерческой кредитной ставки начали субсидировать регионы. Затем, также по предложению ассоциации, была скорректирована таможенно-тарифная политика в отношении импорта говядины, и ввоз этого вида мяса в обход тарифных квот по льготной ставке резко сократился. Поддержка увеличения маточного поголовья КРС стала хорошим стимулом для сохранения коров как основы роста поголовья товарного скота. 5 млрд руб. получили регионы, не допустившие сокращения поголовья после засухи 2010-го. Кроме того, говядина подорожала на мировом рынке, что не могло не сказаться благоприятно на ценах скота и в России.
Доктрина продовольственной безопасности предусматривает нижний порог обеспечения страны мясом собственного производства — 85% внутреннего потребления. Производство мяса птицы в нашей стране уже достигло этого уровня, что подтверждается как оценками отраслевых экспертов, так и данными официальной статистики (Росстат). По прогнозу Российского птицеводческого союза, в 2012 году отечественное птицеводство преодолеет планку в 3,5 млн т убойного веса. При этом импорт составит около 450 тыс. т, включая все режимы ввоза, с учетом всех стран-поставщиков, а также не исключая субпродуктов. Таким образом, общий объем потребления превысит в нынешнем году 3,95 млн т. Почти 88% мяса птицы будет российского производства, доля импорта сократится приблизительно до 11-12%. А ведь еще несколько лет назад некоторые политики и птицеводы упорно доказывали, что емкость всего отечественного рынка мяса птицы — только 3,5 млн т, мы на пороге перепроизводства и нужно прекращать импорт. Теперь с мясом птицы все ясно, а споров о цифрах и долях, если не брать во внимание нюансы, почти нет.
Говядина без идиллии
С говядиной картина не такая идиллическая. И здесь все дело в том, как считать.
Общий объем российского потребления говядины в 2011 году составил порядка 2,32 млн т в убойном весе: около 1,62 млн т пришлось на отечественное производство, а импорт немного превысил 700 тыс. т. Чиновники и часть отраслевых аналитиков, сопоставляя эти две цифры, рассказывают рынку и докладывают на высоких совещаниях, где принимаются стратегические решения, что доля импортной говядины сейчас не превышает 30%.
Так ли это? Попробуем разобраться. Объем российской говядины учитывают в убойном весе. Упрощенно говоря, это туши, содержащие не только мясо, а еще и кости, внутренний жир, субпродукты первой и второй категорий. Импорт делится на несколько видов. Во-первых, 90% импортного мяса поступает в обваленном виде — без костей, а отруба часто очищены от жира. Во-вторых, Белоруссия (около 100 тыс. т/год) и Украина (10-13 тыс. т/год) ввозят нам говядину, как правило, на кости. И, в-третьих, не будем забывать о том, что ежегодно Россия, кроме всего упомянутого, закупает за рубежом более 100 тыс. т субпродуктов.
Другими словами, арифметически складывать свое производство с общим объемом импорта некорректно. У нашей ассоциации другая оценка. После вычислений, применив несколько упрощенных коэффициентов, учитывающих выход бескостного мяса из мяса на кости и мяса на кости из туши, получаем общий объем ввоза говядины не 700 тыс. т, а более чем 1 млн т в год, если считать в мясе на кости. Кстати, этот итог почти совпадает с международными оценками. Исходя из полученного показателя, выходим на более корректную долю импортной говядины: не 25-30%, как привыкли докладывать, а все 38-39%.
Есть еще один нюанс. Профессиональные операторы рынка, торговые компании, переработчики, розница справедливо отметят, что говядина говядине рознь. Пока наш нетребовательный покупатель мало разбирается, в чем разница между говядиной, полученной от бычков специализированных мясных пород, и говядиной от отработавших свое в молочной отрасли коров. В России существует ярко выраженная сезонность производства и забоя скота. Более 40% производства приходится на четвертый квартал года. Свыше 60% поголовья КРС содержится в личных подсобных хозяйствах, а, следовательно, формировать партии для убоя перерабатывающим предприятиям сложно и затратно. Да и скот очень разный по своим характеристикам: говорить о стандартах откорма у сотен тысяч деревенских жителей вообще не приходится. А уж о строго технологичном откорме на специальных площадках во многих регионах не задумываются до сих пор. Еще встают вопросы о здоровье скота и безопасности мяса, его товарности, ассортименте, регулярности поставок, потерях и прочих профессиональных нюансах. Если принять во внимание все эти факторы, то получится, что зависимость отечественных переработчиков от импорта выше 60%, а в крупных городах — и того больше.
Самое интересное — свинина
Но самое интересное начинается при сравнении официальных оценок федеральных ведомств и Национальной мясной ассоциации по свинине.
В 2011 году ее производство достигло примерно 2,43 млн т в убойном весе, следует из данных Росстата. Правда, почти 1 млн т этого мяса был получен личными подсобными хозяйствами, объемы производства в которых непонятно как считаются: частные хозяйства не обязаны предоставлять статистические данные. Я с трудом представляю, как от имеющихся на откорме в ЛПХ в среднем менее 6 млн свиней за год можно получить около 1 млн т свинины в убойном весе. Для сравнения, в промышленном свиноводстве около 12 млн свиней на откорме, и в среднем по году эта отрасль выдает только 1,4 млн т, несмотря на многократно большую эффективность. Но это тема отдельного разговора.
Итак, импорт свинины, по данным Федеральной таможенной службы, составил в 2011 году 718 тыс. т. Вот здесь необходимо начать разбираться детально. Свинина поступает в Россию из дальнего зарубежья по тарифным квотам и сверх квот. Другой источник импорта — через Особую экономическую зону в Калининградской области, третий — из Украины и Белоруссии. Импортеры ввозят как обваленную свинину, так и на кости, со шкурой и без нее. Соотношение между свининой на кости и бескостной меняется, в зависимости от конъюнктуры рынка, спроса и предложения, страны-поставщика и прочих факторов. Но на бескостную свинину, в любом случае, приходится не менее 70-75% общего объема импорта из дальнего зарубежья. Таким образом, в пересчете на костное мясо импорт составляет уже на 100 тыс. т больше официальной цифры — около 820 тыс. т. Плюс Россия ввозит пищевые субпродукты (на уровне 180 тыс. т/год), свиной жир (или шпик, примерно 270 тыс. т/год), а также мясокостную муку, непищевые субпродукты и свиней на убой (все вместе — порядка 50 тыс. т/год). То есть, если мы хотим знать финальный объем импорта, то нужно суммировать, применяя поправочные коэффициенты, все продукты переработки туш, которые официальная статистика сейчас учитывает во внутреннем производстве. После такого суммирования импорт свинины вырастает почти до 1,3-1,4 млн т в год. Это огромная цифра, и из нее следует, что импорт в 2011 году был почти равен объему всего промышленного производства свинины в стране, составившему 1,42 млн т!
Вывод: национальное свиноводство и производство свинины по-прежнему находятся под мощным давлением поставок мяса и свиней из десятков стран. В то же время, рынок свинины как раз и стал «разменной монетой» при присоединении России к ВТО в части обязательств нашей страны в сфере сельского хозяйства. За несколько месяцев до подписания протокола о присоединении Национальная мясная ассоциация обращалась к руководству страны и профильных ведомств с предложением ввести квотирование всего ассортимента продукции свиноводства, включая субпродукты, а не только свинины. Однако эта инициатива означала бы срыв переговоров и необходимость чуть ли не с самого начала начинать процесс вступления в ВТО. Поэтому предложения ассоциации не были поддержаны, несмотря на очевидную логику, стратегическую целесообразность и важность корректировки таможенно-тарифной политики. Неслучайно европейские и американские партнеры так бились именно за доступ на наш рынок свинины. На одной из недавних встреч в Брюсселе представители европейского свиноводства прямо говорили, что от возможности экспортировать продукцию — в частности в Россию как один из крупнейших рынков сбыта некоторых частей свиной туши — зависит выживание этой отрасли в странах Европы.
Где мы
Почему корректные цифры так важны для всех — производителей, экспертов, инвесторов и государства? Потому что наши планы, стратегия развития, оценка инвестиционных перспектив отрасли банками, политиками и самими инвесторами, размеры государственной поддержки, равно и наша позиция как новой страны-участницы ВТО во многом зависят от того, насколько корректно мы оцениваем пройденный путь и текущее положение. Если Россия всерьез заинтересована в развитии своего, а не зарубежного свиноводства (а также растениеводства и других связанных с мясным животноводством отраслей), в изменении структуры потребления, в выборе правильных стратегических направлений развития АПК, рано или поздно нам придется отказаться от устаревших методик и заняться точными расчетами балансов производства и потребления. Чтобы конкурировать в будущем, всегда нужно точно знать, в какой точке мы находимся сейчас.
Автор — руководитель исполнительного комитета Национальной мясной ассоциации
Чиновники узко мыслят
Нет смысла стремиться обеспечить нижний, 85%-ный, порог продовольственной безопасности по всем видам мяса и, тем более, во всех регионах. Хотя часто некоторые региональные чиновники ставят как раз такую задачу, аргументируя это необходимостью «самообеспечения» и не понимая, что не везде выгодно и целесообразно это мясо производить, или забывая о едином экономическом пространстве страны. Да и в условиях чрезвычайной ситуации не имеет большого значения, какое мясо мы потребляем — свинину, птицу или говядину, а в дефицитные регионы привезти его можно из областей с более благоприятными природно-климатическими или географическими условиями. Если рассмотреть опыт США, то почти все свиноводство этой страны расположено в штате Айова и вокруг него, то есть там, где производят основную кормовую культуру — кукурузу. Несколько лет назад производство свинины развилось еще и в Северной Каролине, а также в одном из графств Пенсильвании. В других штатах производство минимально и почти не влияет на общий рынок. И, скажем, в Калифорнии никому не приходит в голову «самообеспечить» 38-миллионное население собственной калифорнийской свининой.
Андрей Дальнов
Руководитель информационно-аналитической группы «Оcтанкинского МПК»
Действительно, существующая официальная методика подсчета объема импорта в России не совсем корректна. Кроме мяса, нам завозят шпик и субпродукты, которые также необходимо учитывать. Мясо привозится в основном бескостным. Чтобы понять, сколько оно весит на кости, объемы импорта, отраженные в таможенной статистике, нужно умножать минимум на коэффициент 1.1. Если это сделать, то получатся цифры, очень схожие с теми, о которых пишет автор статьи.
В стране также есть большая «серая» в плане достоверности статистики зона — это ЛПХ. Нет точного понимания, что происходит с объемам производства в данном секторе. При этом инвесторов интересует, прежде всего, динамика промышленного производства, которая в последние годы выглядит очень убедительно. Но если анализировать рынок шире, то нужно обратить внимание, какой объем импорта используют промышленные переработчики — мясокомбинаты. Даже теоретически у крупных комбинатов не может быть меньше 50% ввозного сырья. Они зависят от импорта больше, чем принято думать: в производстве отечественных мясных изделий не используется продукция ЛПХ (то есть 30-40% российского объема мяса-сырья), а вот основные объемы ввозимого мяса предназначены как раз для переработки на крупных предприятиях. Таким образом, реальная зависимость страны от поставок мяса из-за рубежа остается чрезвычайно высокой.
«Останкино» решает эту проблему, развивая производство свинины в Московской и Смоленской областях. Поэтому наши закупки диверсифицированы, и на долю отечественного сырья приходится 70%. Модель вертикальной интеграции снижает риски компании и дает нам преимущество, по сравнению со многими другими игроками рынка.
Валентин Корыпаев
Бизнес-консультант по птицеводству и мясной переработке
Я согласен с оценкой рынка, которую приводит автор статьи, — она, как всегда, профессиональна и убедительна. Недостоверная статистика, с которой рынок вынужден работать, может косвенно мешать инвесторам строить соответствующие реальности планы развития. Да и государство, принимая решения о поддержке производителей, исходя из неточных статданных, не сможет защитить их настолько, насколько планирует. И потом, структура и общий объем квот, которые сейчас есть, не защищают рынок от специфических угроз, о которых пишет Сергей Юшин. Перекос в отдельных статьях импорта (по бескостным отрубам или субпродуктам) действительно создает отечественному производителю проблему, вынуждая снижать цену на свою аналогичную продукцию и ухудшая показатели реализации в целом. Вместе с тем, чрезмерная защита бизнеса от конкуренции [с ввозным мясом] не способствует его эффективности в долгосрочном плане.
На мой взгляд, все ввозимые позиции должны четко и подробно классифицироваться в таможенном законодательстве. Возможно, для каждой нужно установить индивидуальную квоту.
