Журнал «Агроинвестор»
Как работает новый агростраховой закон
Посевная и уборочная кампании 2012 года прошли при действующем законе о господдержке сельхозстрахования. Опросив экспертов, страховщиков и производителей, «Агроинвестор» выяснил, что недовольны все, а аграрии чаще страховаться не стали. АПК так закредитован, что у многих нет на страховку оборотных средств. Производители не считают выгодной экономику страхования катастрофических рисков, не доверяют страховщикам и уверены, что в случае чего снова поможет государство. Засуха нынешнего года показала, что оно и правда помогает.
Вступивший в силу 1 января закон «О государственной поддержке в сфере сельскохозяйственного страхования» разрабатывался, чтобы сделать агрострахование массовым и эффективным, а главное — гарантировать сельхозпроизводителям финансовую устойчивость при неблагоприятных погодных условиях, когда они лишаются значительной части урожая либо полностью теряют его. По госпрограмме-2008/12 правительство рассчитывало увеличить долю застрахованных посевов до 40% в 2012 году против 20% в 2011-м. В перспективе охвачены страхованием должны быть 70-80% посевов.
По данным Минсельхоза, заявленный регионами ущерб от нынешней засухи составлял в сентябре 37,5 млрд руб. По предварительным оценкам ведомства, возмещение по заключенным договорам страхования будет намного меньшим — на уровне 9,2 млрд руб. Спасать аграриев снова придется правительству на деньги налогоплательщиков. В числе озвученных СМИ вариантов — беспроцентные бюджетные кредиты и 6 млрд руб. дотаций на сбалансирование региональных бюджетов. Вице-премьер Аркадий Дворкович также рассказывал ранее, что из федерального и региональных бюджетов может быть выделено 19 млрд руб., а премьер Дмитрий Медведев озвучивал объем дополнительной поддержки в 14 млрд руб. Минсельхоз в конце августа предложил страховщикам досрочно выплатить пострадавшим от засухи хозяйствам возмещения по договорам госстрахования.
Почему не страхуются
По словам члена научно-экспертного совета при комитете Госдумы по аграрным вопросам Данила Фербикова, закон важен и нужен, но с началом его действия эффективность и популярность агрострахования почти не выросли. Того же мнения вице-президент «Атона» Иван Николаев. Но прежде чем делать окончательные выводы о качестве закона, он предлагает дождаться результатов урегулирования страховщиками убытков по итогам 2012 года. По наблюдениям гендиректора ИКАРа Дмитрия Рылько, отношение агробизнеса к страхованию осталось негативным и даже ухудшилось из-за его агрессивного навязывания. «Резкого увеличения числа желающих страховаться с господдержкой не произошло, несмотря на то что с осени 2009 года продолжаются локальные и территориальные засухи», — подтверждает руководитель Управления агропромышленного страхования «Ингосстраха» Деляра Сангаджиева.
Не было очереди из желающих застраховать посевы и в «Росгосстрахе». Руководитель центра сельхозстрахования компании Олег Блинков объясняет это несколькими причинами. Закон создали для защиты аграриев от катастрофических убытков, а не для покрытия любого ущерба. «К страхованию катастроф люди не готовы: многие верят в бесплатную господдержку, — говорит Блинков. — В некоторых регионах, где в этом году погиб урожай, власти оказали сельхозпроизводителям финансовую помощь. Это лишний раз убедило их в отсутствии необходимости заключать договоры страхования». Кроме того, в регионах у участников рынка были затруднения при подаче документов на получение субсидии, что отпугивало потенциальных страхователей, знает Блинков. Но есть и другие причины, указывает юрист Timofeev/ Cherepnov/ Kalashnikov (T&K Legal) Мария Горина: «В частности, страховые компании в большинстве случаев находят возможность отказать в выплате возмещения при наступлении рисков, предусмотренных в законе».
Фербиков тоже считает, что обосновать страховой случай аграриям бывает сложно: для расчетов берется средняя цифра урожайности за последние пять лет, что оставляет немало «лазеек» для страховых компаний.
Есть и другое: многие аграрии не страхуются потому, что продолжают жить по принципу «может, ничего не произойдет», знает экс-руководитель агрофирмы из ЮФО. И потом, за многие годы у рынка сложилось устойчивое мнение, в каком-то смысле стереотип, что получить страховую выплату почти невозможно, да к тому же в случае чего государство все равно поможет. Власти порождают у бизнеса иждивенческие настроения, несовместимые с ответственным страхованием, говорит Николаев из «Атона». «От гибели урожая, к примеру, в результате поедания саранчой, охотно страхуются американские фермеры, но не будут страховаться у нас, — сравнивает он. — В США государство не затыкает компенсациями убытки компаний. Мы же продолжаем давать деньги тем, кто не смог вырастить урожай или потерял свиней из-за АЧС.
Опрошенные «Агроинвестором» сельхозпроизводители придерживаются мнения, что страхование — это сложно, невыгодно и неэффективно. Того же мнения топ-менеджмент агрохолдингов, в том числе публичных. В «Русагро» урожай никогда не страховали: по вероятностным моделям компании и действующим правилам страхование посевов невыгодно, в том числе потому, что компенсация рассчитывается исходя из средних показателей по региону и по годам, поясняет гендиректор Максим Басов. После принятия закона экономика страхования улучшилась, но недостаточно, добавляет он. Получить возмещение крайне сложно даже крупным компаниям, не говоря о средних и мелких предприятиях, говорит гендиректор «Сибирского хлеба» Павел Миклухин: «Как только сумма ущерба переваливает за 5-10 млн руб., нужно готовиться доказывать свою правоту в суде. Но сельхозпроизводителям, по-моему, давно надоело что-то кому-то доказывать, тратить время и силы сначала на сбор справок и документов, чтобы застраховаться, а потом месяцами обосновывать ущерб в судах».
Гендиректор подмосковного «Совхоза им. Ленина» Павел Грудинин считает страхование актуальным для секторов, ориентированных на экспорт — в первую очередь зернового.
Мало денег
Останавливает потенциальных страхователей и высокая стоимость полисов, которая, даже несмотря на возмещение 50% государством, остается для сельхозпроизводителей существенной, уверен Дмитрий Рылько. Авторы закона не учли, что главная проблема большинства сельхозпроизводителей — отсутствие свободных собственных средств, подтверждает Фербиков. Чтобы застраховать сельхозриски, многим аграриям с большой вероятностью придется брать дополнительные оборотные кредиты, которые к тому же одобрят далеко не всем. А госсубсидии, по расчетам Фербикова, не покрывают и 50% расходов на страховку. «Руководитель одного сельхозпредприятия рассказал мне, что начисленная хозяйству страховая премия составила 10 млн руб., тогда как субсидия — всего порядка 4 млн руб.», — приводит он пример.
Горина говорит, что средние ставки для расчета субсидий почти в два раза ниже страховых тарифов, основанных на официальной статистике. Из-за этого обещанные государством 50% превращаются в 30-40%, подтверждает она слова Фербикова. «Политика Минсельхоза по минимизации своих расходов на субсидирование страховой премии крайне негативна для развития агрострахования, — добавляет Сангаджиева. — При реальных тарифах страхования будущего урожая субсидируемая ставка очень низка». По ее расчетам, в сравнении с предыдущими годами ставки страховой премии в 2012-м снизились в два-три раза.
Трудности могут возникать и у страховщиков. Поскольку сроки выплаты государством субсидируемой части премии не регламентированы, после принятия закона они опасались задержек и рисков постоянной дебиторской задолженности. Опасения оказались оправданными: сейчас вторая часть страховой премии поступает с опозданием, признает Блинков из «Росгосстраха». «Мы сейчас активно получаем средства господдержки от тех регионов, где заявлены убытки в результате опасных природных явлений, — добавляет Сангаджиева. — Там же, где убытки не заявлены, власти задерживают выплату субсидий. Это лишний раз дискредитирует систему господдержки».
Страховщики также сомневаются в достаточности деклараруемых объемов господдержки страхования растениеводства, записанных в новой агропрограмме — 46 млрд руб. за семь лет (показатели по годам — в таблице «Мало денег»). Еще меньше — около 11 млрд руб. — выделят на животноводство. «Если в плане страхования останется одна агрокультура [страхование которой субсидирует бюджет], а ставка для калькуляции субсидий не будет равна расчетным тарифам, как сейчас, то этих денег хватит, — рассуждает Блинков. — Но если основываться на расчетных тарифах и страховать все агрокультуры, то денег недостаточно». По оценке «Ингосстраха», для покрытия 80% посевов, как изначально планировали власти, при существующем порядке страхования с господдержкой нужно минимум 40 млрд руб. Это в 6,9 раз больше, чем в среднем по году предусматривает новая агрогоспрограмма.
Решили вменить
Развитию агрострахования больше всего мешает взаимное недоверие страхователей и страховщиков, сложившееся в предыдущие годы, говорит управляющий партнер юридической группы «Ратум» Ольга Романова. Несмотря на очевидную непопулярность сельхозстрахования, государство планирует сделать его вмененным, привязав к погектарным выплатам — субсидиям на поддержание доходности агропроизводства: по замыслу Минсельхоза, с 2013 года, не застраховавшись, получить деньги будет невозможно. Ситуация становится совсем неприятной для агробизнеса, констатирует Дмитрий Рылько из ИКАРа. На такой, как сейчас, стадии развития агрострахования привязывать субсидии к наличию полиса нецелесообразно, соглашается Горина из T&K Legal: «У большинства небольших хозяйств нет денег на страховку, а не банкротятся они только благодаря субсидиям. Сделав условием поддержки страхование посевов, государство рискует окончательно разорить мелких и средних сельхозпроизводителей».
Павел Миклухин из «Сибирского хлеба» указывает, что привязка погектарных субсидий к страхованию может не только лишить аграриев части собственных средств, но, скорее всего, еще больше усложнит и без того непростой процесс получения госденег. Такая привязка — глупость, категоричен Грудинин из «Совхоза им. Ленина»: получается, чтобы получить от государства деньги на поддержание доходов, нужно сначала заплатить, даже если дохода у вас нет.
Страховщики другого мнения. «Если сельхозпроизводитель претендует на субсидии из бюджета — по сути, средства налогоплательщиков, — то он должен позаботиться о сохранности полученных средств (заключить договор страхования), а не рассчитывать еще на одну бюджетную поддержку в случае наступления убытков», — уверен Блинков из «Росгосстраха». Привязка господдержки к страхованию — правильное решение, одобряет он. Сангаджиева из «Ингосстраха» говорит, что на Западе страхование на селе начинало развиваться после того, как стало вмененным: нет договора страхования основного вида производства — нет господдержки. Вообще, по ее словам, концепция вмененного страхования урожая очень хорошо ложится в правовое поле ВТО, тем более что господдержка страхования относится к «зеленой корзине» и не ограничена. Блинков рассуждает, что все-таки число страхователей должно расти не по принуждению, а вследствие понимания необходимости такой защиты бизнеса. Но для этого нужно прекратить «порочную практику» компенсации потерь производителей из бюджетных средств, говорит он.
Учитывая все недостатки агрострахования, по мнению Гориной, при обязательном страховании посевов сохраняется риск повсеместного распространения схем, когда договоры заключаются только для получения субсидий. По наблюдениям Дмитрия Рылько, после принятия закона о сельхозстраховании схемность начала снижаться, правда, непонятно, почему. У привязки страхования к субсидированию, по его мнению, может быть два последствия — рост популярности схем или отказ от погектарных выплат, чтобы не тратить время и деньги на оформление полиса. Басов из «Русагро» рассказывает, что компания «изучает целесообразность» страхования для получения погектарных субсидий, но решения еще нет.
Большинство опрошенных «Агроинвестором» экспертов и участников рынка говорят, что система страхования после принятия закона по-прежнему нуждается в изменениях. Сельхозпроизводителей не устраивает, что учитывается средняя урожайность за пять лет: в случае повторяющихся засух или других природных катаклизмов база может быть очень низкой. Поэтому, например, в Российском зерновом союзе предлагают страховать не недобор урожая, а его гибель на каждом конкретном гектаре. Это разумный подход, думает Романова из «Ратума», тем более что оформить его можно без внесения изменений в федеральный закон. Достаточно ведомственного подзаконного нормативного акта: методику страхования утверждает Минсельхоз. Однако Блинков из «Росгосстраха» считает, что такой вариант имеет недостатки. Например, если с неповрежденной застрахованной площади страхователь получит выручку от урожая, равную его страховой стоимости (то есть убытка не будет), а страховщик еще и заплатит за гибель части посевов, то получится не возмещение убытков, а обогащение. Это противоречит Гражданскому кодексу, да и самому смыслу страхования, рассуждает Блинков.
Сангаджиева за погектарное страхование. Если государство с 2013 года делает единицей поддержки гектар, то логично и страхование привязать к гектару земли, считает она. «Это все равно, что страховать основную ответственность при использовании инвестиционных госсредств (средств поддержки) на гектар, — объясняет Сангаджиева. — Государство выделяет субсидии / компенсации / дотации, а сельхозпроизводитель гарантирует эффективно использовать их по целевому назначению. Гарантией защиты госсредств выступает страхование».
По оценке «Ингосстраха», даже в случае 100%-ного охвата посевов страхованием расходы государства на его субсидирование будут в пределах 10 млрд руб., тогда как при нынешнем порядке нужно 40 млрд руб., чтобы гарантировать господдержку страхования даже 80% площадей (и это при неполной ответственности страховщиков). Снижение расходов произойдет вследствие изменения страховой суммы: если сейчас она равна минимум 80% стоимости будущего урожая, то при погектарном решении страховая сумма будет исчисляться исходя из затрат на гектар. «Приведу пример, — говорит Сангаджиева. — Хозяйство засевает 1 тыс. га, планируемая урожайность — 20 ц/га, средняя сумма прямых затрат на производство яровой пшеницы, при простой технологии, составит 1,5 тыс. руб./га. Страховая сумма в этом случае будет равна 1,5 млн руб., средний страховой тариф составит примерно 6%, а страховая премия, которую заплатит сельхозпроизводитель, — 90 тыс. руб. Сейчас это выглядит по-другому. Допустим, что при тех же планируемых по технологической карте 20 ц/га реальная урожайность получается 18 ц/га. Умножаем этот результат на 1 тыс. га посевной площади и на среднюю рыночную цену — 3 тыс. руб./т. Получаем 5,4 млн руб. страховой суммы. Средний тариф сейчас равен 4%, а размер страховой премии для сельхозпроизводителя составит 216 тыс. руб.».
По мнению Гориной, если страховать гибель урожая на каждом гектаре, то неизбежна еще большая, чем сейчас, бюрократизация страховых выплат. К тому же вырастет зависимость аграриев от экспертов, которым по закону переданы полномочия подтверждать факт наступления страхового случая.
Альтернативные решения
Дмитрий Рылько советует использовать, кроме варианта с господдержкой, «настоящее страхование» - индексное или коммерческое, которое, правда, недешево и подходит не всем. «Продвинутые страховщики предлагают варианты коммерческого страхования, но по ним сельхозпроизводитель должен сам полностью заплатить страховую премию, что получается довольно дорого, — приводит он пример. — Но эти инструменты реально работают».
По мнению Сангаджиевой, если сельхозпроизводитель действительно хочет защищать инвестиции, выручку, будущие прибыли, то не стоит перекладывать это на государство — нужно страховаться на свои деньги и с учетом собственных предпринимательских рисков и интересов. Блинков подтверждает, что есть много коммерческих программ страхования урожая без компенсации затрат страхователя, но они непопулярны из-за высокой стоимости страхования. А она, в свою очередь, складывается на таком уровне из-за частого наступления страховых случаев, утверждает Блинков.
Николаев из «Атона» считает, что агробизнесу нужен рабочий рыночный инструмент хеджирования: не страхование поля, а, например, покупка фьючерса на погоду. «В США можно хеджировать все: количество выпавших осадков, среднюю температуру в течение определенного периода
Александр Артюшин. Вице-президент подразделения «Агро Корпоративный Бизнес» Swiss Re Corporate Solutions (Швейцария)
Основываясь на нашем почти 150-летнем опыте управления рисками, могу сказать, что использование традиционных видов агрострахования, на которых сейчас базируется страхование с господдержкой в России, не всегда оптимально для всех участников рынка. Одним из недостатков таких решений для крупных компаний, агрохолдингов является сложность администрирования. Также традиционные страховые решения не учитывают позитивного влияния диверсификации крупного бизнеса, в том числе на стоимость страхования. Кроме того, традиционные решения неприменимы для страхования любого другого элемента цепочки поставки сельхозпродукции. А ведь в случае неурожая с трудностями сталкиваются не только производители: переработчики не могут закупить необходимые объемы и работают не на полную мощность, элеваторные или перевалка простаивают, поставщики семян сталкиваются с неплатежами или снижением продаж.
Альтернативой традиционным решениям в такой ситуации может быть более гибкое индексное страхование, которое базируется на данных погоды, региональной сельхозстатистике, информации о вегетации растений со спутников. К сожалению, несмотря на то, что подобные решения относительно просто администрировать, они более привлекательны с точки зрения стоимости и максимально прозрачны при наступлении страхового случая, российские страховые компании пока не имеют достаточного опыта для их внедрения.
Купить погоду
Фьючерсы на погоду появились в 1999 году на Чикагской товарной бирже (СВОТ). Это стандартный способ хеджирования рисков от неблагоприятных погодных явлений. В России о введении фьючерсов на погоду впервые заговорили в 2006 году, но фьючерс не был запущен из-за неготовности к нему участников торгов. Летом этого года РТС вернулась к обсуждению возможности торгов погодой. На официальном сайте ММВБ-РТС говорится, что фондовая биржа РТС совместно с метеоагентством Росгидромета приступили к разработке спецификаций фьючерсных контрактов на погоду.
