Журнал «Агроинвестор»
К 2020 году в России должно быть 700 тыс. мясных животных
98% говядины в России получают от «шлейфа» (бычков) молочных пород и выбракованных дойных коров. За последние несколько лет компании начали чаще вкладывать в мясное скотоводство, в том числе промышленное. Благодаря господдержке и росту потребления такие проекты интересны бизнесу, но их инвестпривлекательность сомнительна: средства возвращаются не раньше чем через 10 лет, а рисков много. И потом, мало у кого в нашей стране есть такие длинные деньги.
В 1990 году российское производство говядины достигло 4,3 млн т в убойном весе, или 29 кг на человека. Произошедший спад поголовья КРС с 57 млн в 1990 году до 20 млн в 2010-м привел к снижению производства говядины с 4,3 млн т до 1,7 млн т, или в 2,5 раза. В расчете на душу населения показатель сократился с 29,3 кг до 11,9 кг. Сейчас это единственный из всех промышленных видов мяса (говядина, свинина, птица), объемы производства которого почти не растут, а импорт превышает 40% отечественного производства. Не развивая специализированное скотоводство, Россия останется страной, ввозящей говядину, говорится в Стратегии развития мясного животноводства до 2020 года (далее в тексте — «Стратегия…»), утвержденной в прошлом году. Между тем для масштабирования этого сектора есть благоприятные производственные условия, написано там: 70 млн га естественных кормовых угодий и более 25 млн га неиспользуемой пашни.
Время пришло?
В западных странах молочное скотоводство намного раньше, чем в России, перевели на интенсивные технологии. Одновременно со снижением поголовья коров увеличивалось стадо мясных в пропорции 1: 1,1-1,2. У нас этого сделано не было: 20 лет подряд молочное стадо сокращалось, а мясное — не росло. Многие выращивают мясной КРС на примитивном уровне. По данным Программы развития мясного скотоводства на 2009-2012 годы, современное оборудование по уходу за такими животными и технологические решения (расколы с фиксаторами, рабочие площадки, весовое хозяйство, огораживание пастбищ проволокой) есть всего на 1,5-2% мясных ферм. Почти все ранее созданные откормочные предприятия работают в условиях, когда окупить затраты почти невозможно, а произвести конкурентоспособное по цене мясо нереально: молодняк содержится в капитальных помещениях, оснащенных энергоемким оборудованием. Содержание мясных коров с телятами в облегченных помещениях и на открытых площадках, а откормочного молодняка ¬- на открытых мощностях типа североамериканских фидлотов распространено не более чем на 5% животноводческих объектов.
В последние годы инвесторы начали вкладываться в производство говядины, выращивая животных специализированных мясных пород. Их поголовье за несколько лет выросло с 300 тыс. до 500 тыс., рассказывает эксперт ИКАРа Михаил Григорьев. А учитывая, что общее поголовье КРС в стране составляет около 21 млн, получается, что доля мясного скота увеличилась с 1,5% до 2,4%, подсчитывает он. По словам эксперта, в ближайшие годы мясное стадо может вырасти еще на 1,5-2%, если реализуются объявленные крупные инвестпроекты. При этом, отмечает Григорьев, рост производства высококачественной говядины не так выраженно зависим от цен на зерно, как молочное скотоводство: доля комбикорма в рационе животных мясных пород на откорме мала — их содержат в основном на открытых пастбищах. В «Стратегии…» прогнозируется увеличение мясного стада до 700 тыс. животных к 2020 году.
Мясное животноводство впервые за многие годы становится инвестиционно привлекательным, говорит Сергей Юшин, руководитель исполнительного комитета Национальной мясной ассоциации. Григорьев тоже советует инвесторам обратить внимание на эту нишу: бизнес не самый простой, зато она единственная в секторе красного мяса, которая не занята. Есть и потенциальный потребитель: сегмент общепита (horeca) и премиальная розница. «Рынок качественной говядины — интересная и пока свободная ниша», — вторит Григорьеву Александр Никитин, вице-президент «Мираторга» (проект в Брянской области на 100 тыс. маточного КРС с вложениями на уровне 24 млрд руб.). С учетом сроков окупаемости начинать инвестировать нужно, по его словам, именно сейчас: в ближайшее десятилетие сектор не будет высококонкурентным. Развивать мясное скотоводство удобно в Нечерноземье — там много нераспаханных земель, подходящих для пастбищ, и в то же время эти регионы недалеко от крупных рынков сбыта. Такие области, как Смоленская, Калужская, Костромская, Ивановская, Владимирская и Рязанская, приводит пример Никитин, не очень подходят для производства зерна, но там достаточное для пастбищ количество осадков.
Топ-менеджер свердловской агрокомпании «Старт» Евгений Коковин называет оптимальными территориями, кроме нечерноземных регионов, центр и Черноземье. Там относительно мягкий климат, недолгий снежный период, удобно пасти животных и строить облегченные зимние стоянки, лучше климатические условия для хорошей урожайности зеленого корма, а значит, ниже затраты на производство, аргументирует он. «А у нас — в Свердловской, Челябинской, Курганской областях — климат резко континентальный, увлажнение сельхозугодий часто недостаточное, да и продуктивность кормовых агрокультур может быть низкой», — сравнивает Коковин. В Пермском крае и Тюменской области условия для производства говядины более комфортны, добавляет он.
Высококачественная говядина дороже мяса от коров молочных пород. Калужский фермер Андрей Давыдов, 10 лет занимающийся специализированным откормом, рассказывает, что во Франции разница цен закупки на бойне составляет до 70% в пользу «мясного» КРС. Качество говядины, за которую готов доплачивать потребитель, получается благодаря соблюдению технологии: до семимесячного возраста теленок содержится на подсосе у коровы, оставаясь при этом на пастбище. Эти 210 дней — первый из трех этапов откорма, и как раз он определяет успех или неуспех всего проекта, говорит Давыдов. По его опыту, инвестиционные затраты в организацию первого этапа, не включая стоимость животных, небольшие — около 4 тыс. руб./гол. Это средства на обустройство культурного пастбища из расчета гектар на корову, поясняет фермер.
Давыдову непонятно, почему, говоря об ускоренном развитии мясного скотоводства, чиновники имеют в виду крупные производства. Западный опыт, на который мы хотим ориентироваться, говорит о другом, объясняет он. В США половина из более чем 92 млн КРС — это коровы и телята мясных пород. Их откормом занимаются больше 760 тыс. фермерских и семейных хозяйств. На каждой ферме в среднем 120 животных (из них 50% коров). «Это ключевой вопрос: на первом этапе пара «корова и теленок» должна содержаться на небольших площадках семейного типа, а у нас почему-то говорят о больших мощностях, — продолжает Давыдов. — Но без создания сети мелких ферм успеха в мясном скотоводстве ждать не стоит. Если проект рассчитан на 10 тыс. КРС, нужно создать 200 хозяйств по 50 голов». В противном случае есть риск потерять деньги, аргументирует фермер: «Невозможно принимать отелы одновременно у большого числа животных. Представьте, что будет, если начнет телиться сразу тысяча коров! Будут огромные расходы и падеж телят». В возрасте семи месяцев, когда у телят стойкий иммунитет, их уже можно объединять в большие группы по 1-2 тыс. и доращивать на пастбищах. Третья стадия проекта — откорм на фидлотах — предполагает организацию крупных площадок минимум с 1 тыс. животных на каждой, говорит Давыдов. Это тоже мировой опыт. В штатах Техас и Небраска США, знает он, есть откормочные площадки крупнее 100 тыс. гол. Животные там обычно содержатся в секциях по 200 КРС.
Какие трудности
Сложности проектов откорма КРС — их долгая окупаемость (в среднем 10 лет) и высокая капиталоемкость. Позволить себе зайти в этот сектор могут крупные компании / агрохолдинги или предприниматели, которые хотят заниматься мясным скотоводством и на инвестиционной стадии могут хеджировать риски скотоводства за счет бизнесов со стабильной доходностью, говорит Григорьев. Юшин считает основным препятствием для развития производства говядины отсутствие длинных и доступных денег в кредитно-банковской системе страны: «Как правило, для реализации таких проектов нужны кредиты на срок от 10-12 лет. А для устойчивого развития этого направления и существенного роста поголовья требуются деньги на срок от 15 лет. Причем в течение всего периода кредитования необходимо субсидирование ставки». Сейчас кредиты с господдержкой, по которым федеральный и региональный бюджеты компенсируют заемщикам ставку рефинансирования ЦБ (8% годовых), редко одобряются на срок, превышающий 8 лет.
Капиталоемкость растет, если стартап-проект предполагает выращивание собственного маточного поголовья как основы будущего товарного производства, продолжает Юшин: мало кто из участников агрорынка в состоянии потянуть такие капитальные затраты. Замедлить масштабирование сектора может и состояние сельхозземель, на которые «Стратегия…» ссылается как благоприятное месторасположение пастбищ. Вернуть в оборот деградированные или заросшие кустарником и молодыми деревьями земли стоит больших денег, указывает Юшин. «Мы пропустили благоприятный момент, когда на выведенных из оборота землях можно было запустить мясное скотоводство, — сожалеет Давыдов. — Теперь ввести в оборот утраченные угодья будет труднее и дороже». По подсчетам Национальной мясной ассоциации, если земля не обрабатывалась 10 лет, то на возврат в оборот одного гектара потребуется 10-13 тыс. руб.
Еще одной затратной историей для новых инвесторов является острая нехватка квалифицированных управленцев и работников ферм, имеющих достаточный опыт и знающих современные технологии производства, считает Юшин. В ближайшие годы не обойтись без привлечения зарубежных специалистов, делает вывод эксперт. Особенно чувствителен дефицит технологического персонала, делится Никитин из «Мираторга», уже больше года развивающего свой брянский проект. Сейчас до 5% сотрудников проекта — американцы.
Римантас Мацкевичюс, гендиректор пензенской компании «Дамате» (создана основателем агрохолдинга «Русмолко» Наумом Бабаевым; в 2012 году начала разработку проекта по откорму, убою и переработке КРС стоимостью 10,4 млрд руб.), отмечает две задачи этого бизнеса, без решения которых об окупаемости мясного скотоводства можно забыть. Первая — вывод племенного стада на оптимальный уровень воспроизводства, то есть достижение требуемой плодовитости поголовья и стабильного приплода. Вторая — максимально полное использование генетического потенциала животных, а значит, получение максимального суточного привеса.
Самая длительная из всех секторов животноводства окупаемость — это то, что останавливает инвесторов в первую очередь, говорит гендиректор компании «Фермер К» из Тульской области Константин Козлов. «Длинных» денег, которые нужны под мясные проекты, российские банки в принципе не выдают — сроки окупаемости превышают 10 лет, добавляет он. На комплексе предприятия может единовременно содержаться более 12 тыс. КРС, но пока поголовье скота у компании не превышает 3 тыс. Свердловский «Старт» занимается откормом КРС четыре года, у менеджмента от этого бизнеса одни разочарования: «Рентабельность нулевая. Экономических перспектив тоже нет, так как в регионе не сформировался спрос на качественную говядину, а массовый продукт напрямую конкурирует с недорогим импортным замороженным мясом».
Мясное скотоводство у «Старта» небольшое — всего 200 голов на откорме. Дальнейшее развитие проекта зависит от того, будет ли меняться конъюнктура рыночного спроса на говядину, говорит Коковин. Пока свердловские потребители, кроме импорта, предпочитают птицу и свинину, которые дешевле, понятнее и доступнее охлажденной говядины. Объемы у компании небольшие, поэтому проблем со сбытом нет: покупатели — розничные рынки, общепит и местные мясокомбинаты. Впрочем, высококачественной говядину «Старта» назвать нельзя, признается Коковин. «У нас животные с генетическим потенциалом мясных пород, с хорошей упитанностью, но инвестировать в рост качества при отсутствии премиального рынка мы не видим необходимости», — объясняет он. Пока потребитель не готов платить до 500 руб./кг, затраты не окупятся, считает топ-менеджер. Проблема не только в деньгах, но и в потребительских предпочтениях: по словам Коковина, российские покупатели привыкли к темно-красной говядине, которая получается от старых молочных коров, тогда как «мясная» говядина светлее. Сформировать розничный спрос на нее могут крупные компании, ранее приучившие потребителя к охлажденной птице, а теперь предлагающие им свежую свинину. Когда сложится покупательский спрос, «Старт» подумает об увеличении производства, заключает Коковин.
Это первая из двух статей о перспективах развития мясного скотоводства. Вторая будет опубликована в октябрьском (№ 10) выпуске «Агроинвестора»
Планы
Стратегия развития мясного животноводства предусматривает увеличение отечественного производства говядины в убойной массе с 1,7 млн т в 2010 году до 1,8 млн т к 2020-му. В расчете на душу населения будет производиться 14,1 кг этого мяса вместо 11,9 кг сейчас.
