Журнал «Агроинвестор»
Как птице- и свиноводы решают проблему складских остатков
Птицеводы по итогам 2010 года опять накопили излишки, хотя и меньше, чем в 2009-м — 41 тыс. т. Но запасы увеличиваются: сказывается сезонное снижение спроса и давление импорта, сетуют в Росптицесоюзе. Свиноводы тоже опасались, что начнут год с остатками в 200 тыс. т, но им помог рост спроса. Проблема не в остатках и импорте, а в нехватке перерабатывающих и холодильных мощностей, неразвитой логистике, дистрибуции и отсутствии экспорта, уверены эксперты. Выращивать у нас научились, а вот разделывать и продавать умеют далеко не все.
Благодаря снижению квоты на импорт до 350 тыс. т текущий год должен стать последним, когда у производителей копятся остатки, надеется гендиректор Росптицесоюза Галина Бобылева. По данным ФТС, в минувшем году ввезено 649,9 тыс. т мяса птицы на $863,2 млн. До 60% объема пришлось на IV квартал, когда сняли запрет на импорт из США. Причем больше половины их этих 60% завезли в декабре, отмечает Бобылева. «Хотя перед Новым годом активно шла торговля, почти 200 тыс. т декабрьского импорта перешло остатком на 2011-й, — сетует она. — И если 1 января на складах российских птицеводов было около 41 тыс. т, то на 1 марта — уже на 36% больше». Остатки продолжают расти, говорила в марте Бобылева, ссылаясь на данные мониторинга, который ведет возглавляемый ею союз. «Спрос на отечественную птицу падает из-за большого запаса импорта у оптовиков», — считает она. Реализовать излишки обычно удается ко второму кварталу. Однако в начале 2010 года этого не произошло: птицеводы накопили 250-300 тыс. т, реализовав их только летом. Импорт мяса птицы за 2009 год, по статистике ФТС, составил 964,8 тыс. т (в том числе 132 тыс. т в декабре). «О каких излишках у птицеводов мы говорим? — не понимает руководитель исполкома Национальной мясной ассоциации (НМА) Сергей Юшин. — Остатки в 55 тыс. т — это объем на неделю торговли при условии, что это качественная продукция, а не товар, внешний вид которого вызывает сомнения. С таким объемом можно сказать, что у нас нет запасов». В условиях сокращения импорта их отсутствие может даже привести к росту цен, беспокоится эксперт. Локальные остатки российской продукции возникают не из-за перепроизводства, а вследствие несовершенства переработки, логистики и дистрибуции, уверен Юшин.
Сезонность + импорт = остатки?
Пик продаж у птицеводов приходится на декабрь, вторую половину апреля и май, когда начинается сезон шашлыков, рассказывает руководитель проекта по птицеводству «Мираторга» Андрей Дмитриев. Конец октября и ноябрь — самые неблагоприятные по продажам месяцы, продолжает он, также спрос уменьшается в феврале или марте, когда начинается Великий пост. Гендиректор «Ставропольского бройлера» Дмитрий Авельцов тоже говорит о сезонных минимумах спроса. «В начале года, после продолжительных праздников, финансовые возможности населения не позволяют активно покупать, а осенью на реализацию влияет продукция ЛПХ, — поясняет он. — Как бы производители ни готовились к снижению спроса, почти невозможно точно предугадать, сколько будет излишков».
Для «Ставропольского бройлера» проблема накопления остатков актуальна весной. Нормой в компании считают недельный запас — до 1 тыс. т. «Один раз в прошлом году на складах задержалась месячная норма, и это стало серьезной проблемой, — вспоминает Авельцов. — Как только излишки превышают недельную норму, мы вынуждены использовать сторонние коммерческие склады. Из-за этого к стоимости продукции прибавляется стоимость хранения. Результат — непривлекательная цена». Хранение на сторонних складах в день обходится компании в 30 руб./т. При этом себестоимость килограмма мяса увеличивается на 2-3% в месяц по отношению к продукции, выпускаемой по графику. Недостаточные холодильные и складские мощности — проблема многих российских птицефабрик, замечает Юшин. «Проектируя предприятия, инвесторы не всегда задумывались, что со временем могут потребоваться большие склады. Если продукции больше, чем вмещает склад, то приходится прибегать к аутсорсингу, а это дополнительные расходы, — рассуждает эксперт. — Поэтому сейчас те, у кого есть средства, стараются расширить мощности хранения».
Причиной скопления остатков, кроме сезонных колебаний внутреннего спроса, Бобылева считает отсутствие равномерного распределения импорта в течение года. «После большого завоза в конце 2010-го импорт продолжает влиять на формирование рынка и создает на нем дисбаланс», — резюмирует она. Самые большие остатки, по ее оценке, возникают у производителей, активно наращивающих производство. Юшин согласен: крупным предприятиям сложнее заниматься эффективной дистрибуцией — увеличивая объемы, они не всегда успевают развить другие бизнес-направления. Но, по его мнению, импортеры и их контрагенты-оптовики не виноваты в накоплении остатков у российских производителей. «Да, в декабре завезли много, но ведь не весь товар сразу же появился на рынке! — говорит он. — Квота на ввоз мяса птицы в этом году маленькая, поэтому продавцы будут растягивать ввезенную партию минимум до апреля. К тому же импорт — это преимущественно замороженные окорока. Они не могут напрямую конкурировать с охлажденной тушкой или крылышками. Это разная продукция для разных потребителей». «Импортные окорока — продукт другого сегмента, — поддерживает Юшина Дмитриев. — Они не продаются в крупных сетях, в розничной упаковке, а просто складируются в холодильники. И потом, эта продукция давно уже сбывается главным образом в Сибири и на Урале, а не в европейской России, где много птицефабрик и жесткая конкуренция».
Юшин замечает, что считать остатки «валом» неправильно — в странах с развитыми мясными отраслями оценивают излишки/дефицит конкретных отрубов и частей. «У наших птицеводов остатки, как правило, копятся в целых тушках, — обращает внимание он. — А их мы и так производим больше, чем нужно рынку. Потребитель же предпочитает части разделанной птицы. Это связано в том числе с тем, что при розничной цене 110-120 руб./кг покупатель должен потратить на тушку порядка 200 руб. (при весе около 2 кг). Для многих это большие единовременные расходы». Юшин рассказывает, что видел в магазине упакованный на подложке охлажденный окорочок отечественного производства. При цене около 175 руб./кг он стоил 48 руб. Вот это, в отличие от тушки, правильный подход к продажам, хвалит эксперт: «Оптимальный вариант для одинокого человека или потребителя с низким доходом». Тушки мы почти не ввозим — уже поэтому неправильно говорить о прямой конкуренции с импортом. В этом году их ввоз вообще не предусмотрен квотой, а сверхквотный импорт нецелесообразен — пошлина составляет 80% таможенной стоимости. «Игра в футбол тоже осложняется наличием на поле команды противника», — иронизирует Юшин в адрес птицеводов, сетующих, что импорт до сих пор мешает им работать. Он советует расширять каналы сбыта, в том числе за рубежом, и стимулировать потребление, ведь скоро импорта будет еще меньше и в накоплении излишков будет некого винить кроме конкурентов-соотечественников. Уже в этом году планируется импорт лишь 10% объема потребления. По оценкам НМА и Ассоциации операторов российского рынка мяса птицы, внутренний рынок развивается неравномерно: 50% производства в России приходится на тушки, но их реализация не превышает 27% объемов продаваемой курятины. У Росптицесоюза другие данные: в тушке производят и продают чуть более 40% мяса птицы. А спрос на нее хороший, так как она самая дешевая, говорит Бобылева: 89-95 руб./кг в рознице при отпускной цене 62-64 руб./кг.
В 2010 году, по оценке Росптицесоюза, Россия экспортировала около 15 тыс. т мяса птицы, а в этом может вывезти до 100 тыс. т. Экспорт в 100 тыс. т малореален не только сейчас, но и в ближайшие несколько лет, оппонирует Юшин. Но в целом в союзе настроены правильно: нужны внешние рынки, стоит вести переговоры с потенциальными странами-импортерами, одобряет он. Пока, впрочем, цена внутри страны высокая и не делает привлекательным внешний рынок. Исключение — то, что уже экспортируется — в основном куриные лапки в Юго-Восточную Азию, отмечает Юшин. «Но кроме них мы могли бы экспортировать грудку, тушку, как вариант — соленое мясо, — перечисляет он. — В прошлом году одна только Бразилия поставила в Европу 190 тыс. т соленого мяса птицы. Наращивает свое присутствие в ЕС и Китай, и импортозависимая по зерну Турция. А у нас некоторые не устают повторять, что Европа на свой рынок никого не пускает, видимо, не зная, что ЕС является крупнейшим в мире импортером продовольствия».
Избегают стоков
По мнению Юшина, остатки продукта у некоторых птицеводов связаны с недостаточно развитой разделкой, ограниченными взаимоотношениями с переработчиками мяса и фудсервисом, слабой логистикой и отстающей от производства дистрибуцией. Он часто бывает в сетевых магазинах Москвы и вечером видит в мясных отделах полупустые полки. Логистика и дистрибуция пока не развились до уровня, когда в любое время суток можно купить нужный продукт, разводит руками Юшин. Есть проблемы с сохранностью товара во время транспортировки, хранения и реализации. А перемороженное, потемневшее и текущее филе за 220 руб./кг вряд ли кто-то купит, добавляет он.
Хотя ситуация с продажами птицы чуть лучше, чем свинины, нельзя сказать, что во всех средних и крупных городах постоянно есть весь ассортимент замороженного и охлажденного мяса по доступной цене, продолжает Юшин. «В небольшие города везти продукцию очень затратно: ее цена вырастает на 30-40 руб./кг, ¬- прикидывает он. — Например, в прошлом году в Архангельской области куриный окорок стоил 175 руб./кг, тогда как рыночной была цена 120-130 руб./кг». В малых городах отсутствуют современные форматы торговли, и дистрибуторам приходится добавлять свои затраты к цене товара, иначе он вообще не появится в населенном пункте, говорит эксперт.
Год назад гендиректор Национального союза свиноводов Юрий Ковалев высказывал в интервью «Агроинвестору» опасение, что по итогам 2010-го у производителей может скопиться до 200 тыс. т излишков свинины. Промышленное производство тогда росло очень быстро — на 27% в первые три месяца 2010 года. Еще порядка 13-14% тогда же прибавили ЛПХ. Но ситуация начала развиваться непредвиденно. Во-первых, на 5% (150 тыс. т) увеличилось потребление свинины, рассказывает Ковалев: 8 месяцев в страну не ввозились американские куриные окорока, также прекратились поставки относительно дешевой говядины (сверхквотные пошлины на нее выросли с 30% до 50%). Свинина стала пользоваться большим, чем ранее, спросом. Во-вторых, из-за роста числа случаев АЧС началось падение производства в ЛПХ (примерно на 50 тыс. т за 2010 год). Поэтому вместо ожидаемого общего прироста в 200 тыс. т свиноводство по итогам прошлого года прибавило порядка 150 тыс. т, что соответствовало цифре увеличения спроса. В результате остатков, которые могли бы заметно повлиять на рынок, производители свинины не имеют.
У свиноводов вообще нет понятия «товарные остатки»: если в птицеводстве почти все фермы ассоциированы с убойными предприятиями, то свинокомплексов со своими бойнями и переработкой всего 30-40%, объясняет Ковалев. Однако, когда спрос на мясо падает и переработчики снижают закупку «живка», возникает проблема передержки свиней, что при выросших ценах на корм крайне невыгодно свиноводам. В «Пермском свинокомплексе» передержки нет, уверил корреспондента «Агроинвестора» замгендиректора по коммерческим вопросам Михаил Потапов. Наоборот, по его словам, есть тенденция сдачи животных раньше срока — средним весом 100-105 кг. «Из-за возросших цен на сырье для комбикормов нам не хватает оборотных средств для закупки кормов и полноценного выращивания поголовья, — сетует Потапов. — Сейчас кормление составляет лишь 85% от физиологических норм. К тому же в марте начался Великий пост, а в этот период цены на мясо, как правило, снижаются». Внутрироссийские цены сейчас формируют белгородские производители: в этой области сосредоточено 30% российского поголовья, обращает внимание топ-менеджер. Более мелкие регионы-производители вынуждены подстраиваться. «Знаю, что как раз в Белгородской области из-за большого поголовья бывает передержка свиней», — добавляет Потапов. Время от времени скапливаются остатки, признает гендиректор «Торгового дома «Агро-Белогорье» Олеся Дмитрова. Причины, по ее словам, — от просчетов в планировании производства и прогнозировании потребления до ценового «проседания» рынка — например, из-за введения ограничительных/разрешительных мер или активизации продаж у конкурентов. В «Агро-Белогорье» остатки «управляемые и прогнозируемые», заверяет Дмитрова: в 2010 году переходящий остаток был 358 т, в этом году составляет 326 т. «Мы пока на стадии развития и модернизации отрасли — товарное производство выросло, а убой и первичная разделка развиты слабо, — комментирует Ковалев. — Сейчас эти мощности интенсивно строятся. С их вводом доля «живка» на рынке будет снижаться, и свиноводы смогут предлагать переработчикам больше блочного мяса, нехватка которого сейчас покрывается импортом».
Снижать риск возникновения избыточных остатков свинины, экспортируя маловостребованные в стране отруба, Россия пока не может. Минсельхоз в марте планировал за 1-2 месяца договориться с ЕС о гармонизации ветеринарных требований, чтобы отечественные птице- и свиноводы могли начать экспорт, но для последних внешний рынок все равно будет закрыт из-за АЧС, говорит Юшин. Справившись с этой болезнью, мы могли бы экспортировать корейку (самую дорогую часть туши) и ребра на кости, думает он.
В чем польза остатков
Торговая политика и стратегия — важные инструменты управления излишками продукции. Другими словами, нужно учиться продавать, поясняет свою мысль Дмитриев из «Мираторга». Эффективно работающих логистических компаний в мясном секторе мало, а транспорт часто устаревший, не выполняющий функции рефрижератора, говорит он. Поэтому «серьезные производители», в том числе «Мираторг», стараются самостоятельно доставлять продукцию до прилавка, поясняет Дмитриев. «Ставропольский бройлер» тоже предпочитает самостоятельно отвозить продукцию в гипермаркеты крупных федеральных сетей и распределительные центры партнеров. Собственные логисты компании работают в крупном опте и небольших сетях. Производитель не должен зависеть от сторонних транспортных компаний и организаций, предоставляющих услуги по хранению, уверена и Дмитрова из «Агро-Белогорья»: «Аутсорсинг менее удобен и надежен. К тому же он связан с транзакционными издержками: передачей информации, расходами на обучение не занятого в компании персонала
Регулируемое накопление остатков не всегда отрицательно, думает Дмитрова. Производитель, не желающий снижать ситуационную цену реализации, может таким образом сохранить для себя возможность отложить продажу товарной партии, чтобы через какое-то время получить запланированный доход на более благоприятной конъюнктуре цен. Авельцов из «Ставропольского бройлера» тоже говорит, что остатки могут способствовать развитию бизнеса. «Мы решаем проблемы остатков не только за счет сброса продукции, но и вводя новые мощности, — рассказывает он. — Сейчас завершаем строительство мясоперерабатывающего комбината. В год планируется производить 80 тыс. т продукции, возможно увеличение до 120 тыс. т». Кроме того, компания думает о строительстве цеха глубокой переработки птицы, что тоже снизит риск накопления излишков.
Прогнозы 2011 год должен быть сбалансированным в плане излишков, рассчитывает Ковалев из Национального союза свиноводов. Прирост производства будет меньше, чем в 2010-м (115-120 тыс. т в убойной массе), так как из-за АЧС и дорогого корма продолжится падение производства в ЛПХ. «При этом, поскольку говядина не дешевеет, а квота на импорт птицы небольшая, на свинину должен сохраниться устойчивый спрос, и рынок переварит эти объемы, — объясняет Ковалев. — Цена на «живок» тоже упасть не должна. Учитывая рост себестоимости из-за удорожания зерна, оптовики должны бы поднимать цены, но этого, скорее всего, не будет, ведь дефицита свинины не ожидается». В марте живые свиньи, по данным союза, стоили 78-80 руб./кг. Этот уровень с небольшими отклонениями сохранится в течение всего года, прогнозирует Ковалев.
По данным Росптицесоюза, производство мяса птицы в 2011 году увеличится на 10,34% (около 300 тыс. т), до 3,2 млн т, при спросе в 3,45 млн т. По мнению Бобылевой, сейчас основная задача — снижать издержки и делать продукт экономически доступным, в том числе в регионах, где мало производственных мощностей. Неразвитость боен, переработки и логистики вполне могут затормозить развитие птицеводства, свиноводства и создать опасность роста излишков, перечисляет риски Юшин. Поэтому каждое предприятие должно выработать свою стратегию хеджирования рисков: оценить, где его продукция может лучше продаваться (в том числе в месяцы, когда снижается спрос) и какой продукт будет в перспективе востребован потребителем.
Комментарий
Дмитрий Гордеев
Гендиректор компании Meatland Logistic & Distribution
Остатки у производителей копятся из-за того, что предприниматели не могут вовремя и правильно сформировать товарные потоки. Проблема логистики любых продуктов [питания] в том, что большинство машин, перевозящих продовольствие, находятся в частной собственности индивидуальных предпринимателей (ИП). Если компания-производитель обращается к юридическому лицу за услугами перевозки, то это лицо часто перепоручает выполнение заказа ИП или диспетчерам, у которых в каждом городе могут быть сотни и даже тысячи машин. Сегодня все это черный рынок, где за услуги платят наличными; доля таких ИП в отрасли — порядка 90%. Частные предприниматели не соблюдают стандарты при подготовке и мойке машин, плохо следят за их техническим и санитарным состоянием. В сфере хранения преобладают старые складские предприятия, которые не могут обеспечивать нужную температуру заморозки (-18˚С), а камер, поддерживающих температуру от 0˚С до +2˚С, на них нет вообще.
