Журнал «Агроинвестор»
Из-за кризиса ликвидности к ним вырастет интерес на рынке
В последние годы производители и переработчики сельхозпродукции почти полностью перешли на денежные расчеты. Популярные в 1990-е годы давальческие схемы встречаются редко, а их доходность упала чуть ли не до нуля. Производители агропродукции, которым нужно ее перерабатывать, обзавелись своими линиями и цехами.
У переработчиков есть земли, к тому же они не видят смысла делиться с поставщиками сырья продуктом, а значит, и прибылью. По давальческим контрактам продолжают работать только в свеклосахарном секторе, где хозяйства зависят от заводов, в зонах которых они расположены, но цены на свеклу и сахар не устраивают ни тех, ни других.
Андрей Сизов, исполнительный директор центра «СовЭкон», рассказывает, что давальчество сейчас не распространено: «Эта схема была нужна после перестройки, когда в агропроме и пищевой промышленности нарушились хозяйственные связи, а живых денег в экономике не хватало. Давальческие контракты помогали переработчикам хоть как-то держаться на плаву». Теперь в этих операциях смысла мало, поэтому встречаются они редко, говорит эксперт. Хозяйства, которым нужно перерабатывать сырье, построили либо купили линии производства муки, масел, круп
Бизнес по себестоимости
Большинство опрошенных «Агроинвестором» производителей сахарной свеклы работают по давальческим контрактам. Коммерческий директор «АСТ компани М» Геннадий Юров вспоминает, как десять с лишним лет назад сдавал так почти всю растениеводческую продукцию. «Нам перерабатывали пшеницу в муку, гречку, просо, ячмень — в крупу, а пивоваренный ячмень в солод», — перечисляет он. Самостоятельно продавать все это было выгодно, говорит Юров. Рентабельность таких операций, по его словам, в 1990-е и до 2001 года составляла до 50%. В последние годы доходность давальчества снизилась чуть ли не до нуля. «Выгоднее стало привезти и продать зерно мукомольному заводу. А муку, если есть необходимость, купить там же и реализовать [своим контрагентам]», — вспоминает Юров.
Сейчас «АСТ компани М» перерабатывает по давальческой схеме только сахарную свеклу (урожай в этом году — 40 тыс. т), которую в виде сырья не продает. Взамен компания получает от Добринского и Грязинского заводов сахар, патоку и свекловичный жом. Так можно больше заработать на свекле, чем сдавая ее заводам, объясняет Юров. У компании есть торговое подразделение в Москве. Оно перепродает купленную «АСТ» в регионах муку, а также давальческий сахар.
Липецкий «Сельхозинвест» отказался от давальчества несколько лет назад, но в 2008 году опять вернулся к этому варианту. «Мы подсчитали, что реализовывать сахар выгоднее, чем предлагать переработчикам свеклу, — рассказывает член совета директоров компании Александр Жемчужников. — Работая по такой схеме, мы зарабатываем на 200-300 руб. с каждой тонны свеклы больше, чем просто продавая ее». Сырье, до 70 тыс. т/год, холдинг отдает Елецкому заводу. Предприятие берет в качестве платы 35% свеклы «Сельхозинвеста», остальные 65% перерабатывает для компании в сахар.
В прошлом году, сравнивает Жемчужников, холдинг продал 100% выращенной свеклы: была хорошая цена — 1,35 тыс. руб./т. «А в 2008-м нам предложили всего 1,19 тыс. руб./т, это невыгодно», — недоволен топ-менеджер. Однако не выращивать сахарную свеклу нельзя — она нужна для севооборота, поэтому «Сельхозинвест» решил перейти с прямых продаж на давальческие договоры. В этом году Жемчужников хочет реализовать оптовикам 4 тыс. т сахара, переданные ему заводом. Но на давальческой схеме, предупреждает Жемчужников, можно как получить прибыль, так и потерять деньги. «Мы, например, заработаем, если к Новому году сахар подорожает, сейчас он стоит около 14 руб./кг. Если подешевеет — будут убытки», — говорит он. «Руссагропром-холдингу» предлагают за свеклу 1-1,1 тыс. руб./т при себестоимости 1,05-1,1 тыс. руб./т. Отдавать ее за такие деньги бессмысленно: себестоимость выше цены реализации. Сахарная свекла не дорожает уже несколько лет, недоволен коммерческий директор «Руссагропрома» Ревас Кавтарадзе: «Из-за этого мы решили попробовать переработать весь урожай — 150 тыс. т — на предприятиях Краснодарского края». Холдинг отдает заводам 30-32% своей сахарной свеклы. Но и готовым продуктом сейчас невыгодно торговать, расстроен Кавтарадзе. При себестоимости 13,4-13,5 тыс. руб./т сахар покупают за 13,3-13,4 тыс. руб./т (все цены — без НДС). «Одним словом, сахарная свекла — культура затратная, и инвестировать в ее выращивание не имеет смысла [даже если продавать не сырье, а сахар]. Давальческие схемы выгодны, только когда на сахар есть хорошая цена», — делает вывод Кавтарадзе. Поэтому «Руссагропром» сокращает посевы свеклы (в 2009 году они снизятся вдвое до 4 тыс. га). Постепенно компания, возможно, перестанет ее возделывать даже несмотря на то, что все технологии отработаны и куплена дорогая самоходная техника. «Какой смысл продавать свеклу по себестоимости, а то и ниже, — рассуждает Кавтарадзе. — А с севооборотом как-нибудь разберемся».
Хозяйство «Рассвет» (Липецкая область) в этом году отказалось от давальческих схем. Причин несколько, объясняет гендиректор компании Сергей Дьяченко. «Нас не устраивает большая, 35%, доля свеклы, которую приходится отдавать заводу, и высокая скидка на ее загрязненность, — рассказывает он. — Итого выходит почти 40%! Кроме того, негде хранить сахар, а его получается много: в 2008 году сдали 69 тыс. т сырья. Еще при переработке получается 40-50 тыс. т жома. Хранилищ для него тоже не хватает». Как и другим аграриям, местные закупочные цены, 1,2 тыс. руб./т свеклы, Дьяченко не нравятся. И все же это лучше, чем давальческие контракты, не сомневается он: «Хотя бы не нужно вывозить жом и думать о реализации сахара». По данным «Союзроссахара», средняя цена закупки свеклы выше — 1,2-1,4 тыс. руб./т. Но сельхозпроизводителям, чтобы окупить расходы и получить доход, нужно 1,5-1,6 тыс. руб./т, признает Бодин. Переработчики же, чтобы им было выгодно продавать сахар, должны платить аграриям 1 тыс. руб./т. В результате установившиеся на рынке цены не устраивают ни фермеров, ни сахарные заводы.
Зачем схемы переработчикам «Сюкден» использует давальческие схемы, перерабатывая сахарную свеклу и импортный сырец. У группы три завода — Добринский (Липецкая область, мощность — 800 тыс. т/год, загрузка в 2008 году — 700 тыс. т), Тбилисский (Краснодарский край, 450 и 425 тыс. т) и Каменский (Пензенская область, 350 и 350 тыс. т). Часть сырья — 40% от объема переработки — у холдинга собственное. В 2007 году из него произвели 150 тыс. т, а в этом получат 212 тыс. т сахара. Остальную свеклу «Сюкден» закупает на условиях авансовых контрактов, рассчитываясь на заводах наличными, и давальческих договоров. По последним в 2008 году планируется переработать 520 тыс. т сырья. В контракте компании с поставщиком свеклы записано, какую часть сырья завод возьмет себе (от 28 до 33%) и сколько переработает для производителя (72-67%). Также учитываются потери при приемке и оговаривается качество: минимальное содержание сахара не должно быть меньше 10-12%. По словам финансового директора «Сюкдена» Глеба Тихомирова, большинство аграриев предпочитают работать именно так. «Вероятно, потому, что у крестьян нет хорошей сбытовой сети и долгосрочного видения ситуации на рынке», — размышляет он.
Выгода переработчиков прежде всего в том, что, воспользовавшись давальческой схемой, они могут загружать заводы свеклой даже при дефиците оборотных средств, считает Сизов из «СовЭкона». Давальчество не выгоднее расчетов наличными, уверяет Тихомиров: «Мы просто даем крестьянам возможность выбора — продать свеклу или поставить на переработку в обмен на сахар. Так они могут поступать, если их не устраивает закупочный тариф». В этом году, уточняет финдиректор, он составляет 1,2 тыс. руб./т. Рентабельность сахара из давальческого сырья и из свеклы, приобретенной за наличные, «примерно одинакова», говорит Тихомиров, отказываясь называть цифры.
Что дальше
Давальческие схемы в этом сезоне используют чаще, чем в прошлом, комментирует Бодин. Тогда была хорошая закупочная цена на свеклу, а переработчики старались по максимуму закупать сырье, чтобы в течение полугода продавать сахар (он тоже стоил дороже), поясняет он. Теперь, как и в 1990-е годы, дефицит ликвидности: банки перестали кредитовать заводы оборотными средствами, и им не хватает денег на приобретение свеклы. По наблюдениям Сизова, несколько последних лет давальческие операции встречаются все реже. На них соглашаются заводы, у которых простаивают мощности и нет денег на сырье, доказывает он. Если же предприятие рентабельно, то ему ни к чему расплачиваться сахаром, говорит Сизов: «Маржу заберет «давалец», и хороших денег переработчик не получит». Впрочем, он соглашается с Бодиным, что из-за кризиса ликвидности интерес к давальческим схемам вырастет, так как у переработчиков сложности с финансированием закупок сырья.
Заводы сами отказываются от давальческих договоров, знает Юров из «АСТ компани М». От них зависит, сохранятся ли эти схемы в будущем, считает он. Когда переработчик сам выращивает свеклу или может приобрести ее, ему незачем делиться продуктом и прибылью с производителем сырья, понимает Юров. А вот в случае нехватки оборотных средств остается два варианта — снижать цену на свеклу или «оплачивать ее натурой», заключает он. Тихомиров, наоборот, уверен, что сохранять давальческие контракты или нет, решат сельхозпроизводители, заинтересованные в них больше переработчиков. Все определит цена свеклы, которую будут предлагать переработчики, и рыночная цена самого сахара, высказывает свое мнение Жемчужников из «Сельхозинвеста»: «Не начнет дорожать сахар — станет выгоднее сдавать свеклу за деньги».
Давальческие схемы вообще не должны существовать, категоричен Бодин, каждый участник производственной цепочки должен заниматься своим делом. «В других странах они законодательно запрещены», — говорит он. У нас это невозможно: не позволяет закон о конкуренции, сожалеет эксперт.
