Совладелец Нижегородского масложирового комбината (НМЖК, производитель майонеза «Ряба», «Хозяюшка», соусов Astoria и др.) Иван Сидорок вместе с партнерами создали венчурный фонд Aintrigud для инвестиций в фудтех, пишут «Ведомости». Половина капитала принадлежит Сидорку, 25% — у кипрской Ph&re Holdings, ее бенефициар — президент фармацевтической компании «Нанолек» Владимир Христенко, который вложил $1,25 млн. Остальная доля принадлежит компании Ntc World, бенефициары которой не раскрываются. Гендиректор Ntc World — Артем Козовой. Фонд был зарегистрирован на Кипре в июне 2019 года.
Еще в 2014 году Сидорок основал акселератор Mabius, который отбирает стартапы в производстве продуктов питания, напитков, разработке биотехнологий и др. Новый фонд инвестирует в том числе и в проекты акселератора, рассказал Сидорок «Ведомостям». Например, он уже вложился в производителя злаковых чипсов Loot и выпуск мяса из соевого белка. В июне планируется войти в два проекта компании Go Foods — производство молочного напитка Оcta и гранолы Granolife. До конца года Aintrigud планирует инвестировать в фудтех $5 млн. Основатель Go Foods Андрей Редуто уточнил изданию, что вложения Aintrigud будут уже вторым раундом инвестиций. По его словам, инвесторам интересны подобные проекты, но пока на рынке не так много разработок, в которые люди готовы вкладываться.
Инновации в питании будут востребованы, так как все больше людей переходят на полезные и доступные продукты, говорит Сидорок. Технологии в производстве еды активно развиваются, такие инвестиции перспективны, подтверждает Христенко.
Население земли уже превышает 7 млрд человек, и оно будет расти дальше, если в этот процесс глобально не вмешается пандемия. По этой причине будущее у альтернативных продуктов питания есть, уверен исполнительный директор инвестиционной компании «Атон» Иван Николаев. «Но, на мой взгляд, фудтех и альтернативная еда более релевантны для бедных стран. Так было бы разумно, потому что какой смысл заниматься фудтехом, если он будет дороже, чем традиционные способы производства. Кроме того, думаю, Россия и страны бывшего СССР исчерпали не все ресурсы для традиционного производства», — прокомментировал «Агроинвестору» Николаев.
Тем не менее, будущее у фудтех проектов есть, но нужно смотреть на их экономику. Вряд ли такие продукты питания смогут заменить традиционные: скорее всего, они будут дополнять их, считает он. Николаев проводит аналогию с лекарственными препаратами: есть оригинальные и их аналоги — дженерики, и первые стоят дороже вторых. «Аналогами редко заменяют оригинальные препараты. Скорее, ими расширяют рынок для людей, стран и целых континентов, которые не могут себе позволить оригинальные препараты», — говорит он.
Кроме того, альтернативные продукты питания идут вразрез с российской культурой потребления, и большой вопрос, насколько в нашей стране будет популярно мясо из сои, рассуждает Николаев. Он не считает, что доходы россиян настолько упадут, что им придется переключиться на соевое мясо. «Но если инвестор ожидает, что Россия переместится из категории стран Латинской Америки в категорию стран Африки, то, конечно, такой продукт нам будет нужен», — говорит Николаев.
Инвестиции в альтернативные продукты питания интересны, но не столько для потребления в России, сколько для экспорта в развитые страны, рассказал «Агроинвестору» гендиректор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько. По его мнению, развивающимся странам нужны более примитивные продукты.
Будущее — за производством продуктов с использованием биотехнологий, уверен гендиректор «Эфко инновации», управляющий партнер фонда Fuel for Growth Андрей Зюзин. По его данным, объем мирового рынка FoodTech достигнет $390 млрд к 2025 году (на долю России приходится от $7 млрд до $15 млрд), а сфера инновационных продуктов питания (растительное мясо и рыба, альтернативное молоко и др.) будет показывать наиболее высокий совокупный среднегодовой темп роста — 50,5% в 2018—2025 годах.
Зюзин также рассказал «Агроинвестору», что корпоративный венчурный фонд Fuel for Growth на $50 млн был запущен в сентябре прошлого года. Уже в октябре он вложил $2 млн в фонд Newtrition под управлением Peakbridge Partners. Группа надеется получить как «ожидаемую норму доходности», так и доступ к потоку стартапов и инвесторов, с которыми работает Peakbridge.
«Сейчас мы работаем с большим количеством инкубаторов и акселераторов из США, Европы и Израиля, которые занимаются поиском, отбором и выращиванием проектов в области фудтеха», — добавляет Зюзин. В результате этой работы у корпоративного фонда на рассмотрении более пяти компаний из разных стран, которые проходят анализ. Проекты находятся в сферах растительного и клеточного мяса, заменителей сахара, инновационной упаковки и искусственного интеллекта.
В России венчурного рынка в классическом понимании слова «венчур» нет, считает Николаев. Он есть только в США, где культуре инвестирования около 200 лет, и она радикально отличается от российской: если в США люди к инвестициям относятся спокойно, то у нас физические лица предпочитают хранить деньги на депозитах. Сейчас, когда ставки по ним сокращаются, люди несут деньги на фондовый рынок, покупают облигации и потом, когда-нибудь, массово дойдут до акций. «Массово — это не 2% от населения, — уточняет он. — А когда наши люди понесут деньги в венчурные фонды — не знаю. Не уверен, что застану этот момент».
По его словам, сложно назвать инвестиции в условные злаковые чипсы и соевое мясо новой идеей, а именно это и предполагает под собой венчур — задумка, реализованная почти с нуля. «А соевое мясо — это не новинка. Оно в 1990-х было везде. И это продукт для тех, кто не может себе позволить обычное мясо», — говорит Николаев. Венчурные инвестиции предполагают создание нового рынка, а не попытку репликации чего-то уже существующего, заключает он.
