Журнал «Агроинвестор»
Россия практически не зависит от импорта свинины, но ее производители закупают за рубежом до 100% некоторых компонентов. В среднем на их долю приходится до половины себестоимости мяса. Полностью отказаться от ввоза оборудования, ветпрепаратов, ингредиентов для кормов и прочего в ближайшее время не удастся, поскольку в стране не производятся равноценные аналоги.
Зависимость России от импорта свинины за последнее десятилетие значительно снизилась. Если в 2005 году она составляла 40-45%, то в 2015-м — лишь 10%, причем потребление за это время выросло почти в два раза. Подъем промышленного производства — а с 2005-го оно увеличилось примерно в шесть раз — стал стимулом для развития многих сопутствующих секторов. Так, внутри страны удалось значительно увеличить выпуск премиксов, станкового оборудования, строительных материалов и конструкций, улучшилась ситуация с племенной работой. Но зависимость от многих зарубежных компонентов по-прежнему остается высокой.
Зависимость от импорта уменьшается
По данным Национального союза свиноводов, отрасль на 100% зависит от импортных витаминов, минеральных веществ, программного обеспечения. Высокой (до 50-90%) остается доля зарубежного оборудования для убоя и переработки, иностранных вакцин, био-, ветеринарных и фармакологических препаратов, аминокислот, белковых компонентов, оборудования для кондиционирования и вентиляции свинокомплексов. В целом, по оценке президента Мясного совета Единого экономического пространства Мушега Мамиконяна, в структуре себестоимости свинины на импортные составляющие сейчас приходится до 40-50%. «Конечно, постепенно их доля снижается, но перед государством и компаниями не стоит задачи абсолютной локализации. Нам нужно лишь уменьшить зависимость от валюты, чтобы не подвергаться влиянию ежедневных колебаний курса доллара и евро», — говорит эксперт. По его мнению, долю импортных компонентов в производстве свинины стоило бы снизить до 25%.
Больше всего российские свиноводы зависят от импортных технологий и оборудования, по некоторым составляющим — до 100%. «Станки, системы хранения, холодильное оборудование — все это завозим из-за рубежа», — отмечает гендиректор Национального союза свиноводов Юрий Ковалев. У крупных компаний оборудование для убоя и переработки скота на 80-90% импортное, добавляет Мамиконян. Но здесь есть некоторые подвижки: в начале этого года «Агро-Белогорье» и Big Dutchman начали проект совместного производства оборудования для свинарников в Белгородской области, оно будет реализовываться как внутри страны, так и за рубежом.
Существенного прогресса удалось добиться в производстве комбикормов. Если в 2005—2008 годах до 30% продукции завозилось из других стран, то сейчас отрасль практически полностью обеспечена за счет отечественного производства. Построено много комбикормовых заводов, большая часть — в составе агрохолдингов, которые занимаются свиноводством. Основными составляющими корма являются зерно, премиксы и белковый шрот. «С первым в стране нет проблем, но важна цена, поскольку зерно может составлять до 65% в себестоимости комбикорма, а за сезон оно может дорожать в два раза», — обращает внимание Ковалев. Постепенно увеличивается производство сои для выпуска шрота. Но мы все еще зависим от зарубежных нутриентов для кормов, их частично производили в Советском союзе, но после его распада сектор был разрушен, рассказывает Мамиконян. В комбикормах сейчас преобладают импортные белковые компоненты (около 65%), добавляет ведущий эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Даниил Хотько.
Восемь лет назад более 80% используемых свиноводами премиксов было импортными, знает Ковалев. Теперь — не более 10%. Российскими и иностранными компаниями построены независимые заводы по их выпуску. Правда, хотя рынок премиксов в России на 90% состоит из продукции отечественных производителей, компоненты для них полностью закупаются за рубежом, обращает внимание Хотько. Ковалев соглашается, но напоминает, что проекты производства необходимых компонентов все-таки появляются. Так, заводы по выпуску лизина в Белгородской области запустило «Приосколье», а в Тюменской — агрохолдинг «Юбилейный». Сектору нужны хорошие инвестиции и время, уверен Мамиконян: производство премиксов можно наладить за три-четыре года.
Зависимость от импортных ветеринарных препаратов за последние десять лет упала с 80-90% до 50%. «По таблетированным средствам мы зависим меньше, а вот своих вакцин достаточного качества и объема нет, — сетует Ковалев. — Но предпосылки для развития отрасли существуют, поскольку есть внутренний рынок сбыта». Сейчас реализуются проекты по производству ветпрепаратов в Белгороде («ВИК») и Москве («Нарвак»), знает эксперт.
Также пока не удается полностью заместить племенной материал. «Генетикой всерьез занимаются всего несколько крупных компаний в мире. Отечественная генетика в свиноводстве пока не может конкурировать с их разработками», — отмечает Мамиконян. С учетом строительства в стране селекционно-гибридных и селекционно-генетических центров (продолжение темы на стр. 36) производство племенных животных в России практически локализовано, возражает Ковалев. «Нам требуется около полумиллиона ремонтных свинок в год, чтобы поддерживать производство на высоком генетическом уровне, и почти всех мы производим сами. Также почти не завозится семя хряков, — утверждает он. — Но еще предстоит локализовать исследовательскую часть, здесь мы действительно зависим от разработок мировых компаний». Для этого, по мнению эксперта, нужны значительные инвестиции, участие государства и кадровые ресурсы. Кроме того, необходимо время — не менее 10 лет.
Руководитель исполнительного комитета Национальной мясной ассоциации (НМА) Сергей Юшин добавляет, что генетика не просто наука, но и коммерция: конкуренция здесь не менее жесткая, чем в товарном свиноводстве. Работа сегодняшних лидеров в генетике десятки лет выстраивалась именно в связке науки и бизнеса. «Ученым нужно создать необходимую атмосферу. Возможно, понадобится поддержка ведущих генетических компаний, еще большее их вовлечение в работу в России. И тогда лет через двадцать мы получим результат, — рассуждает он. — Хотя даже сейчас в стране к генетике как науке относятся двояко. Один из примеров — запрет ГМО».
По словам Юшина, необязательно самостоятельно выпускать все составляющие. Россия занимает определенное место в глобальной производственной цепочке, и нужно искать те направления, где мы можем производить продукцию, способную конкурировать в том числе на внешнем рынке. «Зависимость от ввоза каких-либо компонентов нестрашна, рынок давно стал глобальным», — подчеркивает он.
Пробелы на рынке
Директор датской «АКО Функи Раша» (разрабатывает и производит оборудование для содержания и кормления свиней) Мила Кристиансен соглашается, что доля импортного оборудования в российском свиноводстве остается на высоком уровне — около 90%. По ее мнению, в ближайшие годы ситуация не изменится, более того, показатель может расти в унисон с развитием рынка. Так, в 2017 году свиноводческий сектор прибавит 7-12%. «В России пока не умеют делать оборудование для свиноводства нужного качества и с оптимальными затратами, — уверена она. — Хотя в последние два-три года на рынке появились российские станки для животных, но в основном их выпускают небольшие фабрики для некрупных хозяйств». Технологии таких заводов, как правило, далеки от уровня западных предприятий, и улучшения не предвидится отчасти из-за отсутствия знаний и необходимого технического оснащения, отчасти из-за инвестиционной составляющей, считает Кристиансен.
Некоторые виды оборудования, такие как системы кормления и вентиляции, в России не выпускают совсем, и в ближайшее время ситуация по тем же причинам не изменится. Для развития этого направления нужны огромные вложения, решение о целесообразности которых должно приниматься на государственном уровне. Кристиансен думает, что, возможно, лучшим решением будет создание благоприятных экономических условий для развития торговых отношений с зарубежными производителями, ведь кроме финансовых средств нужна технологическая база, которой в России нет. На Западе же производство оборудования развивалось десятилетиями, оно постоянно совершенствуется. «Например, в Дании инвестиции в науку в свиноводстве составляют €1 млн в год, добавьте сюда всестороннюю поддержку государства, кредиты на развитие сроком 30 лет и т. д.», — делится она.
По наблюдениям Кристиансен, зависимость от импорта положительно влияет на доходность свиноводческого бизнеса, так как переход на отечественное оборудование (то, которое возможно производить в России) приведет к росту его доли в структуре затрат, и в итоге увеличится себестоимость продукции. Оборудование, которое инвестор приобретет чуть дешевле (в миллионных проектах разница в цене между поставщиками может составлять €10 тыс.), в процессе эксплуатации окажется некачественным, буквально в первые месяцы работы потребуются дополнительные затраты на запчасти. В результате увеличится срок окупаемости вложений. «Правда, и импортное оборудование не всегда гарантированно качественное, — уточняет Кристиансен. — Закупать его нужно напрямую у производителей, тогда инвестор может быть уверен, что не получит сборную солянку из залежавшихся складских остатков».
Компания Feedland Group поставляет на российский рынок ферменты для оптимизации рационов кормления животных. В этом сегменте практически 100% продукции — импорт. В России зарегистрировано более 60 кормовых добавок с ферментом фитаза от 25 производителей. 99% — это зарубежные поставщики, знает гендиректор компании Петр Канардов. В последние пару лет на рынке стали появляться компании, предлагающие ферменты отечественного производства. «Правда, в большинстве случаев это замаскированная китайская продукция, выдаваемая за российские инновационные разработки, — утверждает он. — Из тех кормовых добавок, которые используются при производстве комбикормов для свиней, Россия пока не может заместить витамины (100% зависимость), ряд ферментов и аминокислот».
Тем не менее в среднесрочной перспективе доля импорта, по словам Канардова, точно будет снижаться. «У нашей страны есть отличные возможности в области биотехнологий, и со временем мы сможем выпускать высокотехнологичную продукцию, — уверен он. — Для этого в первую очередь необходимо развитие научно-исследовательской базы. Насколько мне известно, сейчас в этом направлении активно работает Фонд „Сколково“, там есть очень интересные и перспективные проекты».
Однако топ-менеджер напоминает, что остается актуальным и вопрос государственной регистрации кормовых добавок. Законодательная база Евразийского экономического пространства позволяет поставлять в Россию добавки, зарегистрированные в Белоруссии или Казахстане. «С одной стороны, это, конечно, плюс для развития торговли, но с другой — на рынке появляются просто опасные вещества, например добавки, содержащие формальдегиды и другие канцерогены, — рассказывает Канардов. — Многие участники рынка отмечают, что количество кормовых добавок, зарегистрированных в Казахстане, выросло в десятки раз. При этом все они могут беспрепятственно поставляться российским сельхозпредприятиям».
Проектно-конструкторское бюро «Бегарат» занимается проектированием перерабатывающих и убойных заводов, при этом использует оборудование разных производителей в зависимости от того, какое лучше подходит в каждом конкретном случае. Часть оборудования по чертежам компании может изготавливаться в России, рассказывает гендиректор бюро Татьяна Грамлих.
Оборудование для убоя для промышленных предприятий с частичной автоматизацией, как правило, полностью зарубежное. «Здесь в замещении импорта нет практического смысла — внутренний рынок слишком мал: почти все крупные производители уже модернизировали заводы, и они на 100% оснащены иностранным оборудованием, — комментирует она. — А выход с ним на внешний рынок практически невозможен, так как сильна конкуренция». На мировом рынке успешные примеры замещения импорта в этом сегменте есть в Бразилии за счет введения запретительных пошлин и субсидирования местного производителя — компании Sulmaq, и в Китае благодаря очень большим объемам рынка страны и Юго-Восточной Азии. Однако на мировом рынке ни китайское, ни бразильское оборудование не конкурентоспособно по сравнению с европейским: известным мировым игрокам больше доверяют, утверждает Грамлих.
Основная часть оборудования для разделки и логистики — это конвейерные системы, специальные машины (например, для снятия шкуры) и программное обеспечение. Существенную долю этого оборудования часто производят локальные компании, поскольку в таких линиях приходится что-то переделывать, перестраивать процессы под потребности рынка. Однако у флагманов индустрии в России это оборудование тоже практически полностью зарубежное, знает Грамлих. Убой и разделка — наиболее затратные части процесса переработки, это очень трудоемкий процесс с низкой и даже отрицательной добавленной стоимостью. Приобретая иностранное оборудование, инвесторы надеются получить доступ к технологиям, чтобы снизить свои риски. Кроме того, работа с иностранной компанией позволяет рассчитывать, что сроки реализации проекта будут выдержаны, а гарантии соблюдены. К тому же заказать оборудование в Польше или Словении по ценам и срокам выгоднее, чем в России, так как в нашей стране компонентная база практически полностью отсутствует.
Зато мелкие и средние предприятия теоретически могут полностью заместить импортное оборудование, полагает Татьяна Грамлих. Во всем мире его производят, поставляют и обслуживают локальные компании. Из-за низкой добавленной стоимости и высоких накладных расходов крупным игрокам эти проекты неинтересны, а у мелких производителей в Европе часто нет достаточного опыта работы на экспорт, они склонны преуменьшать значение проблем, с которыми может столкнуться заказчик, и завышать цены, компенсируя собственные риски, продолжает она. «Поэтому, покупая такое оборудование, мелкие и средние предприятия, и без того находящиеся в сложных условиях, еще больше ухудшают свою рыночную позицию», — уверена она.
Девальвация добавила проблем
Введение продовольственного эмбарго и девальвация рубля в один момент изменили ситуацию на рынке, говорит Татьяна Грамлих: на прилавке мясо стало дешевле колбасы. Больше других в этой ситуации выиграли компании, у которых был выстроен полный цикл производства. Основной удар пришелся на производителей колбас, у которых нет своего сельхозподразделения: на фоне общего снижения потребления произошло дополнительное смещение спроса от колбасных изделий и деликатесов в сторону охлажденного и замороженного мяса. «В то же время нельзя забывать, что именно производители колбас являются основными потребителями свинины: чем меньше объемы выпуска их продукции, тем меньше свинины им необходимо, — обращает внимание Грамлих. — При этом на рынке B2B российская свинина конкурирует не только с импортной, но и с другими видами сырья, в частности птицей (курица, индейка), а также порошковыми протеинами, преимущественно импортными».
Девальвация рубля в конце 2014 года привела к увеличению издержек, которые были компенсированы ростом цены. Рентабельность бизнеса в этот сложный период оставалась на комфортно высоком уровне — 30-40%, и только после существенной коррекции цены на свинину в конце 2015-го доходность сократилась до 10-20%, комментирует Даниил Хотько.
Замгендиректора агрохолдинга «Комос Групп» (Удмуртия) Алексей Пивоваров отмечает, что себестоимость свинины примерно на 70-75% формируется из кормов, 5-6% приходится на ветпрепараты. В последние годы компания отмечает тенденцию роста показателя из-за удорожания компонентов производства. Так, цена кормов за последний год увеличилась почти на 20%, отчасти это связано с удорожанием сырья, отчасти — с повышением цен на импортные составляющие — премиксы, добавки, витамины и пр., стоимость которых привязана к валютному курсу. Еще 4-5% в себестоимости свинины приходится на энергоресурсы, которые также дорожают почти каждые полгода. Общий уровень инфляции в стране (12,9% за 2015 год) затрагивает остальные статьи затрат — заработную плату, расходы на ремонт и т. д., добавляет топ-менеджер.
По словам Пивоварова, доля импорта в кормах составляет около 10%, в ветпрепаратах — 70%, а в оборудовании доходит до 90%. При этом отечественных аналогов часто не существует. «В 2014—2015 годах мы попытались частично перейти на отечественные ветпрепараты. Результат неутешительный — нам пришлось почти полностью вернуться к импортным: если по цене отечественные аналоги выигрывают, то по качеству и эффективности — многократно уступают зарубежным, — делится руководитель. — То же самое можно сказать и о кормовых добавках. Так что заместить эти компоненты пока не получается». Основная проблема зависимости от импорта в том, что стоимость зарубежных средств производства зависит от курсов валют. «Укрепляется доллар — растет себестоимость, а значит, снижается маржа, — комментирует Пивоваров. — Уменьшение доли импорта поможет, но для этого качество отечественных аналогов должно быть сопоставимым, а этого, к сожалению, пока нет».
Доля импортных составляющих в производстве «Омского бекона» (входит в группу «Продо») за последние два года снизилась с 70% до менее чем 50%. Российскими аналогами удалось заменить некоторые компоненты кормов, специализированные расходные материалы, запчасти. Импортными по-прежнему остаются генетика, ветеринарные препараты, оборудование и запчасти к нему, а также ряд ингредиентов в составе комбикорма. Самыми уязвимыми статьями расходов, по мнению директора по закупкам и логистике холдинга Генриха Арутюнова, остаются генетический материал и вакцины.
Он признает, что, поскольку свинокомплексу компании более 40 лет, ему довольно сложно соперничать с современными предприятиями по себестоимости. «В среднем у новых предприятий она на 10-12% ниже, это стало одним из важных факторов старта инвестпроекта по реконструкции нашего „Омского бекона“», — говорит он. То, что резкое ослабление рубля произошло одновременно с ограничением ввоза импортной свинины, уберегло отечественное свиноводство от значительных убытков. При этом программа замещения импорта, а также не дающие расслабляться системные скачки курсов валют приучили отрасль быстро реагировать на изменения, комментирует топ-менеджер. «Гибкость, которую свиноводство приобрело за несколько лет, позволит нам уверенно работать на рынке и после отмены санкций и ограничений», — уверен он.
Импорт — не самое страшное
По мнению Сергея Юшина, высокая доля импорта в себестоимости производства свинины в России сегодня не самая большая проблема. Неэффективная борьба с АЧС является куда большей головной болью и риском. «Дальнейшее ухудшение ситуации с распространением заболевания может надолго блокировать развитие отрасли», — предупреждает он. Отсутствие роста внутреннего потребления свинины из-за снижающейся покупательной способности и структурный перекос (свинина как сырье для колбас слишком дорогая) будут тормозить увеличение производства, так как снижается доходность бизнеса, добавляет Татьяна Грамлих.
