Журнал «Агроинвестор»
Каспер Дитлевсен — о макроэкономической реальности для агробизнеса в 2015-м и последующие годы.
Для России сейчас не самое простое время: сказываются западные санкции, продолжающийся украинский конфликт и падение цен на нефть. На замедление экономики также будет влиять снижение потребительских расходов из-за высокой инфляции и уменьшение прямых инвестиций на 3,6% в 2014—2017 годы.
Каждый новый этап санкций форсировал отток капитала из страны — по итогам 2014 года он составит около $113 млрд, — ограничивая рост ВВП, что привело к эффекту домино на валютном рынке. В комбинации с удешевлением нефти этот фактор провоцирует девальвацию рубля. Рассмотрев пессимистичный и оптимистичный сценарии динамики курса доллара и стоимости нефти, мы прогнозируем, что до 2017-го среднегодовой рост ВВП будет на уровне 0,7%/год.
Конечно, введение санкций и ответ России в форме продовольственного эмбарго также влияют на страны ЕС и США. По нашим оценкам, потери России в 2014 и 2015 годах составят около $124 млрд (3,5% ВВП), экономика Евросоюза лишится примерно $115 млрд (0,3-0,4% ВВП). При этом сельское хозяйство ЕС потеряет $51,1 млрд, а российское — лишь $4,7 млрд.
В нынешней ситуации перед страной открывается возможность замещения импорта и развития агросектора. По сравнению с другими отраслями экономики, у сельского хозяйства неплохие перспективы. Мы прогнозируем рост АПК в среднем на 3,5%/год до 2017-го, тогда как прочие сектора будут прибавлять менее 3%. Доля сельского хозяйства в ВВП вырастет с 3,4% в 2013 году до 3,8% в ближайшие три года.
Потенциал роста сельского хозяйства мы видим, во-первых, в повышении производительности труда, что позволит увеличить долю России в мировом экспорте продовольствия.
Другой фактор — расширение доли пашни, сейчас в стране используется примерно 56% сельхозземель. Льготное налогообложение и господдержка также положительно влияют на потенциал агросектора. Урожайность зерновых в России в 2,4 раза ниже, чем, например, в США, и ее повышение, в частности за счет модернизации инфраструктуры, тоже даст возможности для развития отрасли.
Растущее потребление продуктов питания в Азии (60% мирового спроса к 2050 году) открывает дополнительные возможности для увеличения экспорта сельхозпродукции.
Однако для его наращивания есть определенные ограничения, например инфраструктурные, а также существующие торговые барьеры зарубежных стран и низкий уровень развития АПК на Дальнем Востоке. Применение лучших мировых практик, ноу-хау и бизнес-моделей, безусловно, позволит реализовать имеющийся потенциал.
Темпы роста господдержки сельского хозяйства в 2015 году будут снижаться из-за сложной макроэкономической ситуации и дефицита бюджета. Расходы государства на АПК составят около 380 млрд руб. — это лишь на 0,5% больше, чем в 2014-м, тогда как в 2010—2013 годы они увеличивались в среднем на 10%. Однако, если сравнить соотношение господдержки и ВВП, то в России этот показатель на уровне 0,5% — как, например, в Бразилии, и больше, чем в США (0,2%) и Канаде (0,4%).
Одним из препятствий для развития отрасли в этом году станет ограничение доступа к финансированию. К сожалению, в 2014-м явно проявилась тенденция к росту проблемной задолженности сельхозкомпаний: ее доля выросла с 7% в 2013-м до 9,4%.
В 2015 году ситуация будет ухудшаться, в том числе из-за снижения кредитных рейтингов российских банков, ограничений фондирования с внешних финансовых рынков в связи с введенными санкциями, а также из-за ужесточения кредитной политики. Но в целом в нынешней макроэкономической ситуации риски и возможности отрасли, на наш взгляд, уравновешены, и АПК имеет шансы стать драйвером российской экономики.
Автор — директор группы стратегического и операционного консультирования КПМГ (KPMG) в России и СНГ
