Журнал «Агроинвестор»
В декабре мы готовили этот номер и в режиме онлайн наблюдали за коллапсом национальной валюты. Общие представления участников рынка о том, что это значит для их бизнеса есть в статье " Рубль в зоне турбулентности". Там же оценки тех немногих экспертов, которые согласились разговаривать с «Агроинвестором» на эту неблагодарную тему.
Я бы даже сказал, не оценки, а рассуждения: в конце завершившегося года рубль был много раз перепродан, но так же далек от нащупывания «дна», как на момент начала мягкой девальвации первой половины года. Не поручусь за стопроцентную актуальность статьи — вы прочтете ее после январских праздников. Даже пока я ее редактировал, рубль подешевел на пять с лишним процентов по отношению к доллару. В другой день отвлекся на встречу, часов пять не читал новостей, и нацвалюта стала легче еще на 10%.
Не берусь предположить, в какой точке мы будем находиться, когда вы прочтете эти строки, но месяц назад агробизнес уже перестал пересчитывать с рубля на доллар, евро или обратно контракты, прайсы и бизнес-планы. Почти все бросили подсчет потерь от новых разниц в курсе и бенефитов от девальвации рубля. Уже никого не пугал биржевой курс в 100 рублей за евро.
Чуть ли не каждый, с кем общались я и корреспонденты «Агроинвестора», хотели только одного — того самого дна, которого никак не мог достичь покатившийся рубль. Для продолжения в 2015 году любой деятельности, даже операционной, дно — это определенность. Точка — к примеру, 60 за доллар и 75 за евро. Или хотя бы многоточие — плавающий курс (плюс-минус несколько рублей за каждую из резервных валют), который нам обещал ЦБ и ради которого он еще в ноябре отказался от ежедневной интервенционной поддержки рубля.
Курс — только часть инвестиционной и операционной среды, в которой мы с вами выходим из новогодних каникул. Эта среда рисковая (ударение на «и»), стрессовая и крайне подвижная, клиповая. Только вы оценили риски и как-то захеджировались, отразили их в управленческой и финансовой модели, начали работать в полугодовом производственном цикле, как вдруг появляются новые вводные. Тут же теряет актуальность часть вводных, на которых вы строили свою тактику.
Допустим, хотели заработать на экспорте, а вам не выписывают фитосанитарный сертификат или для вашего зерна не находятся вагоны. При этом никто ничего не запрещает, а значит, нет форс-мажора, на который вы вправе сослаться по контракту. Планировали кредитоваться, а встали утром, включили телеканал и пьете кофе с комментарием о ночном заседании правления ЦБ, сразу на 6,5% поднявшем ключевую ставку. После чего понимаете, что через неделю на кредитном комитете банка вам могут предложить что-нибудь построить, модернизировать или посеять под 20-25% годовых.
Девальвация делает вас формальным рублевым бенефициаром — ваша продукция, как повседневно необходимая и ориентированная на внутренний спрос, дорожает. Но рубль-то, говоря словами одного анекдота, дошел до предела и пошел дальше. На рубли вы уже не купите сколько нужно ресурсов для производства, да еще чтобы осталась маржа.
А главное, осознаете, что почти все факторы риска — от погоды до цены на зерно и стоимости денег — вне вашего влияния. Даже вне влияния тех, кто руководит монетарным сектором, правительством и государством.
«Выживем и будем работать», «Не такое видели — мы прошли 90-е годы» — такую обратную связь я получаю от 90% тех, с кем обсуждаю то, о чем вам пишу.
То есть состояние у представителей агробизнеса такое иррационально-бодрое. Если бы мерял индекс предпринимательских настроений, то поставил бы твердую «четверку» из пяти возможных. Хочется, чтобы эта твердость не потерялась в новом году, который будет весьма непростым, и не раз испытает ее на прочность. Ведь хочется не выживать, а зарабатывать и развиваться, правда?
