Журнал «Агроинвестор»
Мой принцип как главного редактора — оперировать цифрами и фактами.
Но в этот раз позвольте немного эмоций. Уверен, вы тоже не останетесь равнодушными, прочтя цитату ниже. Я снял ее с сайта радиостанции «Эхо Москвы» специально для вас, после того как услышал в эфире интервью Сергея Глазьева — советника президента. Напомню контекст. Речь шла о намерении Украины подписать соглашение об ассоциации с ЕС. Мы вместо этого предлагали интеграцию в Таможенный союз (ТС). И вот Глазьев, описывая на «Эхе…» выгоды и преимущества сближения с нами, в частности, сказал: «Если Украина идет в ТС, она получает улучшение условий торговли более чем на $10 млрд за счет нефти, газа, отмены экспортных пошлин, за счет открытия российского продовольственного рынка». Вы не ослышались — открытия продовольственного рынка. Это вам не цукерки от Порошенко — это намного глобальнее. «Украина платит дорого за энергоносители и сохраняются барьеры по экспорту украинских товаров в Россию», — посочувствовал далее стране-соседу советник. И заверил: «Если Украина идет к нам в Таможенный союз, все эти проблемы снимаются автоматически. Плюс она получает возможность доступа к нашим кредитным ресурсам».
Это что же получается? Россия который год, и прежде всего из бюджета, инвестирует в развитие сельского хозяйства по несколько миллиардов долларов, защищает от импорта чувствительные сельхозотрасли, власти рассказывают об импортозамещении, поддержке отечественного производителя — и вдруг мы готовы в случае чего открыть собственный рынок? Не знаю, может ли нефтегаз позволить себе субсидировать соседние экономики, но для агро глазьевские посулы стоили бы недешево. Взять один только рынок — сахарный, от положения дел на котором зависит не только доходность, но и во многом целесообразность возделывания сахарной свеклы. Для него Украина с ее сахаром и сиропами многие годы была головной болью: пользуясь преференциями зоны свободной торговли СНГ, она фактически переориентировала на нас свою сахарную индустрию — других значимых экспортных рынков у этой страны нет. Достаточно сказать, что после того, как украинский сахар удалось изъять из режима свободной торговли, посевы сахарной свеклы там сократились больше чем на 40%. Из 196 местных сахзаводов в прошлом году работало 63, а в этом сезоне, по прогнозу ИКАРа, будет задействован максимум 41. Поставки сахара из Украины в страны ТС теперь обложены запретительной пошлиной на уровне $340/т. Излишне объяснять, что российские урожайные свекловичные рекорды последних лет и начало экспорта оте-чественного сахара — во многом следствие урегулирования таможенно-тарифных отношений с Украиной.
Формат редакционной колонки не позволяет описать последствия «обнуления» этих отношений для еще нескольких сельхозотраслей в случае принятия в ТС Украины. Есть рынок зерна, есть сегмент масличных, есть много чего еще. Да и Украина сделала свой выбор, в сентябре ратифицировав соглашение об ассоциации с ЕС. Теперь его подписание — скорее, вопрос времени. Вроде бы пронесло: ТС останется в нынешнем формате, за это агробизнес может не переживать. Меня беспокоит другое. Я перечитал интервью Глазьева несколько раз, но так и не понял: что имела бы экономика России от вхождения в ТС Украины? Какие «пряники» и на какую сумму получает последняя, сказано много, о наших бенефитах — почти ничего, об оценке российских потерь и издержек — ноль. И вообще, «защитить рынок» и «открыть рынок» — две принципиально разных идеологии. Понимает ли это российский политический класс, считающий себя хозяином страны, но все чаще ведущий себя как расточительный барин?
