Журнал «Агроинвестор»
Чуть ли не каждый второй читатель, к которому редакция в последние два месяца обращается за комментарием о планах и стратегиях его компании, считает необходимым сделать оговорку: планы у нас такие-то, но «многое будет зависеть от вхождения в ВТО».
А на вопросы, каких рисков бизнесмены в связи с этим опасаются, просчитывали ли их и как намерены хеджировать, мы получали подчас приблизительные ответы. Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что эту тему из участников рынка мало кто исследовал и тем более не все представляют себе картину рынка, которая может сложиться под влиянием ВТО. Поэтому в этот раз мы написали о среднесрочных последствиях вступления для агросектора «Тему номера» (с. 18). Кстати, оказалось не так просто сформировать экспертный пул для статьи, ведь общие рассуждения и непросчитанные интуитивные опасения — явно не то, что вам нужно.
В итоге мы собрали уже известные факты, частично раскрывающие достигнутые договоренности по сельскому хозяйству, взяли комментарии у топ-менеджеров нескольких крупных агрохолдингов, участника переговоров плюс финансовых аналитиков и глав отраслевых союзов, которые, на наш взгляд, разбираются в проблеме. Я — как говорится, по долгу службы — прочел статью несколько раз. И знаете, опять погрузившись в проблематику ВТО, в очередной раз соглашусь с мнением, что основные для нашего агропрома риски лежат в другой плоскости. Они внутренние и всем хорошо известны. Огромное число посредников во всех сферах экономики. Затратно-рентное сознание чиновников и регуляторов, тотальная коррупция. Сложившаяся с согласия государства тарифная политика моно- и олигополий, заточенная на вымывание прибыли, причем в первую очередь из бизнесов не ресурсно-сырьевых, а создающих добавленную стоимость. Такое же — фискальное по своей сути, а не стимулирующее — налогообложение (возьмите систему страховых взносов). Высокая закредитованность агропредприятий и постоянный поиск денег на «расходники» - семена, запчасти, страховку… Отвратительная инфраструктура АПК и патовая ситуация с квалификацией, навыками и производительностью кадров. Почитайте на с. 48 статью основателя компании «Русмолко» Наума Бабаева: чтобы запустить новые молочные комплексы, ему пришлось выписывать из Европы осеменаторов (то есть простых рабочих), а комбайнеров и зоотехников — обучать самому. И это в регионе, где есть сельхозинститут и отраслевые ПТУ.
Таких проблем, если каждый из нас посмотрит вокруг себя, много, и ВТО здесь вообще ни при чем. Основные риски для отрасли связаны с высокой себестоимостью и низкой конкурентоспособностью в отечественном агробизнесе, сформировавшимися за рыночные годы вне этой организации. Конечно, ВТО тоже многое меняет: посмотрите, например, как снизится защита рынков молока и свинины. Можно предположить, что замедлится рост сельского хозяйства, сократится (а у некоторых обнулится или уйдет в минус) маржа. Но сможем ли мы в итоге получить в статусе страны-участницы ВТО бонусы, ради которых в нее вступаем, зависит тоже от нас. Государству пора не скорректировать, а, я бы сказал, перезагрузить систему поддержки: поощрять не производство, а эффективность. Бизнесу — избавиться от иждивенческих настроений и привыкнуть к мысли, что зарабатывать теперь станет труднее, чем в годы реализации нацпроекта и первой агрогоспрограммы.
