Журнал «Агроинвестор»
Участники рынка хотят не столько денег, сколько внятной стратегии развития агросектора
За пять лет АПК получил от государства 700 млрд руб., или 140 млрд руб./год. Недостаточно, считают аграрии, приводя в пример ЕС. Смотря как считать, указывают эксперты: поддержка на гектар у нас низка, а по отношению госсредств к валовой стоимости сельхозпродукции мы догнали США. Дело не в деньгах: как и при СССР, господдержка сейчас ориентирована на объемы производства, а не на рынки сбыта и не на поддержание доходности агробизнеса.
В проекте бюджета на следующий год заложено 170 млрд руб. — на 7 млрд руб. больше 2011-го. Более половины средств расходуется на субсидирование кредитов: из предусмотренных в 2011 году на финансирование агрогоспрограммы 125 млрд руб. федеральных средств на эти цели, по данным Минсельхоза, планировалось 80,3 млрд руб. Госсубсидии предоставляются на мероприятия ФЦП «Плодородие» (более 11 млрд руб.), поддержку племенного животноводства (10,7 млрд руб.), страхование урожая (5 млрд руб.), развитие растениеводства и элитного семеноводства (4,8 млрд руб.)
В числе нефинансовых мер поддержки — таможенно-тарифное регулирование импорта: с 2003 года Россия квотирует ввоз мяса, в начале 2000-х ввела адвалорную пошлину на импорт сахара-сырца. Меры господдержки в форс-мажорных ситуациях, по оценкам экспертов и участников рынка, весьма спорны — в частности, прошлогоднее эмбарго на экспорт зерна привело к искажению внутренних цен, спровоцировало шок и колебания цен на мировом рынке. В этом году власти действуют осторожнее: заранее, в октябре, объявили о намерении ввести плавающую экспортную пошлину на зерно, если вывоз превысит 24-25 млн т. А проблему локальных излишков зерна в 2011 году решали, введя для отдельных регионов льготные железнодорожные тарифы. Подробнее об экспорте — в статье на стр. 38.
В чем проблемы
За последние пять лет АПК получил в порядке софинансирования из бюджетов России и регионов около 700 млрд руб., или примерно 140 млрд руб./год, подсчитал главный экономист УК «Финам Менеджмент» Александр Осин. Однако для качественного развития экономики аграрных регионов этих денег, по его словам, недостаточно. Сейчас сельское хозяйство поддерживают в основном «точечно», прежде всего субсидируя процентные ставки, пролонгируя и реструктурируя кредиты предприятий, поясняет он. Структурно такая политика проблем не решает, уверен Осин: при среднегодовой рентабельности сельхозбинеса в 3-7% и прямой зависимости выручки от погодных условий нынешняя система поддержки ведет к росту долгов и означает низкий приток частных инвестиций, говорит экономист.
Сельское хозяйство фактически остается донором других ключевых отраслей российской экономики, указывает Осин. «За три последних года рост цен производителей агропродукции в среднем составлял 8,1%, тогда как рост промышленных товаров и услуг, приобретенных сельхозорганизациями, превышал этот показатель на 3,2%, а топлива — на 8,7%, — аргументирует он. — Средний рост индекса потребительских цен (ИПЦ) и индекса цен на услуги в «корзине» российского ИПЦ за тот же период составили 10,3% и 11,9% в год, что на 2,2% и 3,8% выше прироста цен на продукцию АПК». Эта ситуация в той или иной мере сохраняется все последние 20 лет и дестимулирует инвестиционную активность отрасли, заключает Осин.
У представителей агросектора и чиновников из регионов свой взгляд на проблему недостаточной эффективности господдержки. Сельское хозяйство еще не до конца восстановилось после кризиса и прошлогодней засухи, к тому же в отрасли много рисков, барьеров и бюрократии, которые тормозят модернизацию и препятствуют развитию, перечисляет замгендиректора агрохолдинга «Кубань» Елена Артющенко. С учетом всего этого плюс инфляции издержек рост господдержки, по ее ощущениям, не такой уж и большой. Главная причина невысокой эффективности поддержки — ценовой диспаритет, не сомневается замминистра сельского хозяйства Пермского края Иван Огородов: «Субсидирование минудобрений приводило к росту цен на них. Когда стали субсидировать покупку племскота, цены на животных тоже выросли. Ввели страховые субсидии — увеличились страховые премии
И потом, каждый регион получает федеральные средства исходя из своего уровня бюджетной обеспеченности, указывает Огородов. Это правильно при распределении денег на объекты инфраструктуры — дороги, социальную сферу, медицину и здравоохранение, — но не на развитие производств и инвестиции, рассуждает он: «Ведь бизнес должен находиться в равных условиях на территории всей страны». У сельхозорганизаций же низкая деловая активность, и это еще один фактор недостаточной эффективности господдержки, продолжает чиновник.
Всех уравнивают
Президент РЗС Аркадий Злочевский связывает неэффективность поддержки с равномерным распределением в общей сложности небольших средств по всей отрасли и ориентацией госмер на производственные показатели, а не на рынки сбыта. Для государства важен факт доведения денег до конечного получателя, а для рынка — эффективность работы средств, объясняет Злочевский. «В зависимости от результативности использования деньги нужно перераспределять: увеличивать поддержку более эффективных производителей и сокращать или исключать помощь неэффективным», — предлагает он. С главой РЗС соглашается гендиректор компании «Агроко» Алексей Иванов: «Если направленно поддержать точки роста и тех [предпринимателей], кто добивается успеха, то можно достичь и успеха в целом». Уравнительная система мешает модернизации и развитию отрасли, соглашается Елена Артющенко из «Кубани»: например, почти не мотивируется внедрение инноваций.
Привязывать поддержку к таким вторичным параметрам, как инновационность, опасно, уверен гендиректор ИКАРа Дмитрий Рылько. «Если ввести критерий «инновационность», на следующий день все хозяйства станут «инновационными», привязать поддержку к урожайности с гектара — начнут «рисовать» запредельную урожайность», — рассуждает он. «Показатели урожайности — часто приписки местных властей, — поддерживает его Дорохин. — В этом сезоне засуха местами была хуже прошлогодней, а в некоторых регионах посевы пострадали от обильных дождей».
К тому же не все меры уравнительные, доказывает Рылько. Например, не каждый сельхозпроизводитель в состоянии получить льготный кредит — многие компании как заемщики не соответствуют критериям банков. Субсидируется лишь около 20% сельхозкредитов от их общего числа, подтверждает Злочевский. Обоснованный бизнес-план, прозрачная отчетность, ликвидные залоги (в том числе земля), кредитная история — все это понятные банковские параметры, так что отсеивание заявок на стадии рассмотрения банками — сильная сторона господдержки, уверен Рылько.
Участники рынка и сами злоупотребляют поддержкой, говорит Огородов из пермского МСХ. До 2009 года регион субсидировал покупку агротехники, и были случаи, когда оформлялись все нужные для получения госсредств документы, эти деньги перечислялись получателям, но машины ими не приобретались. Теперь в Пермском крае делают по-другому: деньги начисляют на основании товарно-транспортных накладных только за реализованную сельхозпродукцию и при достижении претендентом определенных показателей продуктивности и урожайности. Причем сельхозпроизводитель может потратить субсидии как сочтет нужным — на погашение кредита, покупку техники, скота, строительство
Перекосы поддержки
По словам Дмитрия Рылько, в мире основная господдержка приходится на растениеводство, так как оно считается базой развития животноводства. У нас обратная ситуация. За счет растениеводов государство помогает животноводам, соглашается исполнительный директор «СовЭкона» Андрей Сизов-младший. Возвращение к ситуации 1980-х годов, когда мощное животноводство плотно сидело на импортном зерне (СССР был крупнейшим в мире импортером — 20-30 млн т/год), власти вряд ли допустят, надеется он, но при нынешних пропорциях поддержки не нужно ждать ничего хорошего. Растениеводов ничего не лишают, спорит аналитик «Атона» Иван Николаев. Прямые субсидии на подорожавший корм в прошлом засушливом году и аналогичная поддержка производителей мяса, яиц и молока в 2011-м — не основание для таких выводов, уверен он. В отличие от животноводов, растениеводы не получили дополнительной поддержки, понимает Николаев, но падение производства в 2010 году им компенсировал рост цен на зерно. А то, что они не умеют зарабатывать, поскольку мыслят категориями производства тонны продукции на гектар, а не cash flow с гектара, — это не проблема государства и тем более не вина животноводов, категоричен аналитик.
Акцент на животноводство логичен, думает и Огородов: например, ниша «мясной» говядины свободна для замещения импорта, и государство направляет туда больше инвестиций, чтобы раскрутить этот бизнес. То же с молочным животноводством — из-за длительного срока окупаемости (8-10 лет) без дополнительной поддержки оно не заинтересует инвесторов. К тому же у растениеводов есть льготные ГСМ, минудобрения и семена, субсидируются кредиты на технику — нужно просто правильно распорядиться этой поддержкой, продолжает замминистра.
Инвесторы в молочное животноводство не хотят рисковать деньгами из-за долгой окупаемости инвестиций, подтверждает гендиректор управляющей компании «Агрокультура» Владимир Примак: если и начинают проекты, то на кредиты. Но за 20 лет поголовье скота в России резко сократилось, нужно замещать импорт, так что приоритетная господдержка животноводства сейчас целесообразна, рассуждает он. Вместе с тем, учитывая, что в России корма дешевле, чем в Европе, но мясо и молоко при этом стоят дороже, очевидно, что животноводство может быть прибыльным и без дополнительной поддержки, заключает он.
Оправданным перекос господдержки в сторону животноводства считает и Елена Артющенко из «Кубани». По ее словам, это даст новый виток в развитии отрасли и повлияет на развитие переработки. Кроме того, в этом случае растениеводство через рост животноводства получает дополнительный импульс к собственному развитию.
У нас поддержка — почти как в ЕС
Николаев из «Атона» предлагает при всех недостатках господдержки оценить ее среднесрочный эффект. «Сравните, что было без поддержки лет восемь назад и теперь: мы стали третьим в мире экспортером зерна, постепенно сокращаем импорт мяса и молока, то есть налицо позитивные изменения», — говорит он. Государство должно поддерживать своих производителей, добавляет директор Дирекции агрокомплекса группы «Разгуляй» Алексей Демьяненко: «В ЕС расходуется до $400/га в год — в 15-17 раз больше, чем в России. Нам для выхода на конкурентный уровень с субсидируемым импортным продовольствием необходимо выделять на поддержку сельхозпроизводителей минимум 150 млрд руб./год». Фермер Юрий Дорохин два года назад подсчитал, что госпомощь на гектар у него €2/год.
О такой поддержке, как в Европе, нам остается только мечтать, сожалеет Владимир Примак. Основная поддержка для «Агрокультуры», по его словам, состоит в субсидировании процентов, льготном долгосрочном кредитовании животноводческих проектов (кроме 200 тыс. га пашни у компании 6 тыс. КРС) и кредитовании закупок племскота. Дорохину льготные кредитование и лизинг помогли увеличить посевы со 115 га в 2003 году до 1,2 тыс. га сейчас. Однако слова властей расходятся с действиями рядовых чиновников, замечает фермер. Например, обещание оформлять кредит до 15 млн руб. за 5 дней не выполняется: чтобы получить 700 тыс. руб., ему потребовалось 15 дней. Причем, несмотря на безупречную кредитную историю, каждый раз требуют все больше документов, хотя правительство заявляет, что кредитование максимально упрощено, недоумевает Дорохин.
На взгляд участников рынка денег всегда дают мало, а по оценкам налогоплательщиков — много, размышляет Рылько. Но любые критерии относительны, объясняет он, смотря как считать: «Если брать поддержку на гектар пашни, то у нас очень низкие показатели. А, например, по отношению к стоимости валовой сельхозпродукции уровень поддержки нашего АПК достаточно высок и сопоставим с развитыми странами». Мало кто знает, что к концу 2000-х Россия по этому показателю сравнялась с США и теперь стремится к уровню ЕС, добавляет эксперт.
Что нужно
Государству хорошо бы решить проблему оформления земли в собственность, советует Николаев из «Атона» - сейчас это сложная и длительная процедура. Во многом поэтому и инвестиции в растениеводство недостаточны, уверен он. Директор ассоциации «Росагромаш» Евгений Корчевой предлагает подумать о поддержке использования эффективной энергоемкой техники — например, субсидировать аграриям 30-50% ее стоимости. Или сделать для них нулевую ставку НДС: «Когда фермер, платящий только единый сельхозналог, покупает трактор, в его стоимости заложено 18% НДС. Это повышает инвестзатраты».
Если эффективность поддержки не вырастет, то в долгосрочной перспективе Россия будет сильно зависеть от мировой конъюнктуры, предупреждает Злочевский из РЗС, и при неблагоприятной ситуации на рынках неизбежно сокращение производства. Растениеводство — диверсифицированный сектор, и можно акцентировать поддержку так, как это сделали с сахарной свеклой, приняв целевую программу развития этой подотрасли до 2012 года, приводит он пример. Но от рисков снижения маржи и выручки производители все равно не защищены. В этом году свеклосахарный урожай рекордный, но перерабатывающие мощности не справляются с объемами сырья — в одном только Краснодарском крае уже в октябре создалась угроза потери 2 млн т свеклы. Кроме того, сетует Дорохин, заводы ставят аграриям крайне жесткие и невыгодные условия поставок сырья.
Животноводы просят скорретировать меры поддержки. Если этот сектор для государства приоритет, то почему бы не сделать дотации на молоко, мясо и яйцо постоянными, говорит Владимир Примак. «А нам очень важно, чтобы не заставляли любой ценой сохранять поголовье, — добавляет Елена Артющенко из «Кубани». — Тогда мы сможем улучшить качество молочного стада, сдав на мясо коров, дающих 2-3 кг молока в сутки». Критерием субсидирования должен быть килограмм реализованного мяса или литр молока, без учета поголовья, говорит она. Гендиректор курского агрокомплекса «Мансурово» Наталья Харитонова — за региональный госзаказ и субсидирование затрат. Пусть сельхозпроизводитель будет уверен, что ему вернут часть затрат субсидиями, а осенью у него купят часть урожая по заранее гарантированной минимальной цене.
При всей необходимости поддержки бизнес все же нужно строить так, чтобы среднесрочно он был ликвиден и без нее, уверен Иванов из «Агроко». На стартапе обойтись без бюджетной поддержки крайне сложно и где-то даже невозможно, но при этом бессмысленно создавать бизнес, который при ее отсутствии всегда нежизнеспособен, поясняет он: рано или поздно поддержка закончится либо сократится.
Повышать эффективность господдержки нужно с мер, которые вне ведения Минсельхоза, — воссоздания системы образования, восстановления профильных научных институтов, производственной и социальной инфраструктуры (газификация, строительство дорог, жилья и школ)
При правильной поддержке Россия сможет стать крупнейшим игроком на мировом рынке продовольствия, уверена Харитонова из «Мансурово». Наша страна может получать по 150 млн т зерна ежегодно, а развивая животноводство и экспорт агропродукции, — до 200-250 млн т, верит Корчевой из «Росагромаша». С ними согласен президент «Мираторга» Виктор Линник. Банки видят результаты в мясном секторе, поэтому охотно кредитуют отрасль, а сделать можно еще очень многое — например, развить индустриальное производство говядины, говорит он. Правда, чтобы уверенно инвестировать в КРС, Линнику хотелось бы видеть долгосрочную госпрограмму — хотя бы на 8-10 лет, а в идеале — на 25-30.
Госпрограмма-2020
Опубликованный Минсельхозом проект госпрограммы развития сельского хозяйства на 2013-2020 годы предполагает финансирование отрасли в объеме 7 трлн руб. за восемь лет: 2,37 трлн руб. из федерального, 2,35 трлн руб. из региональных бюджетов, 2,28 трлн руб. из внебюджетных источников.
Планируется повысить долю отечественной продукции в ресурсах: зерна — до 99,8%, сахара — до 91,2%, мяса — до 88,9%, молока — до 85,3%. Ставится задача нарастить производительность труда к 2020 году на 70%, или в 1,7 раза по сравнению с 2009 годом. Рентабельность сельхозорганизаций чиновники хотят поднять до 20-29% (в разных разделах программы приводятся разные цифры). Но любой из них бизнес вряд ли будет доволен: эксперты и участники рынка оценивают необходимый для расширенного воспроизводства уровень рентабельности примерно в 40%, показывал августовский консенсус-опрос «Агроинвестора».
Документ разделен на подпрограммы. Развитие растениеводства, переработки и реализации потребует почти 570 млрд руб. из федерального бюджета; животноводства, включая ветеринарные и противоэпизоотические мероприятия, — около 701,8 млрд руб. Предусмотрены прямые субсидии животноводам (3 руб./л молока высшего и первого сорта). В техническую и технологическую модернизацию предполагается вложить 121,6 млрд руб., в соцразвитие села с 2014 до 2020 года — 294,5 млрд руб. федеральных средств. В проект госпрограммы вписана давно обсуждаемая ФЦП развития мелиорации, расчетный объем финансирования — на уровне 253,7 млрд руб. за восемь лет. Все мероприятия госпрограммы, по проекту, софинансируются субъектами в размере 20-70% общих затрат.
Проект предполагает прямое субсидирование развития селекции и семеноводства, племживотноводства и птицеводства, покупки маттехресурсов (техники, ГСМ, минудобрений, СЗР, страхования посевов), процентных ставок по кредитам. Причем доля средств на льготные кредиты в общем объеме поддержки должна сокращаться с 34,8% в 2013 году до 27,9% в 2020-м. Предусмотрены прямые финансовые вложения в мелиорацию, развитие инфраструктуры агропродрынка, социальное развитие села. Сохранится таможенно-тарифное регулирование, а также регулирование внутреннего рынка путем проведения закупочных и товарных интервенций.
На момент сдачи этого номера проект госпрограммы не прошел согласований в других федеральных ведомствах и не был внесен в правительство, которое должно рассматривать и утверждать документ. Итоговая версия программы может существенно отличаться от представленной Минсельхозом, понимают эксперты и участники рынка. Кроме того, 10 ноября был утвержден протокол присоединения к ВТО, по которому Россия до 2018 года должна снизить общие субсидии сельхозпроизводителям до $4,4 млрд (ориентировочно 130 млрд руб.). В этом году, для сравнения, будет примерно $5,3 млрд. Таким образом, можно предположить, что, к примеру, в 2018 году, на который проектом госпрограммы запланированы субсидии в 329,5 млрд руб. ($11 млрд), потратить всю эту сумму на прямую поддержку АПК страна уже не сможет.
Человеческий фактор
По словам Ивана Огородова из пермского МСХ, большинство руководителей предприятий сформировались как топ-менеджеры в советские годы. Конечно, приходят новые инвесторы, но пока их меньше, чем глав компаний с традиционным менталитетом. «Многие даже не пытаются пользоваться льготными кредитами — кто-то боится, у кого-то нет качественной финансовой службы», — сетует Огородов. Отсталый менеджмент создает еще одну проблему: в отрасли низка производительность труда, в условиях которой государственные и частные деньги не могут работать с максимальной отдачей. В пермском МСХ подсчитали, что в среднем по краю у неиндустриальных агропроизводителей она составляет 430-450 тыс. руб./чел/год, тогда как среднеевропейская — минимум 1,5 млн руб./чел/год. Человеческий фактор — не последняя причина неэффективности поддержки, соглашается Иван Николаев из инвесткомпании «Атон»: к примеру, в растениеводстве повсеместно низок уровень образования, специалисты не справляются с современной техникой, а многие рядовые сотрудники просто не хотят работать.
