Журнал «Агроинвестор»
Одиннадцатый год пишу о сельском хозяйстве и общаюсь с аграрными ньюсмейкерами.
Как у нас, журналистов, в таких случаях говорят, «глубоко погружен в тему». Сколько ни погружаюсь, не перестаю удивляться, какие резервы повышения эффективности есть у нашего агробизнеса: роста урожайности, надоев, производительности труда, снижения издержек и много чего еще. Но бизнесмены и государство как-то неактивно используют эти резервы — просто в сравнении с началом 2000-х годов те и другие стали тратить на АПК в разы, а то и в десятки раз больше денег. Однако потери или недополученная выручка часто снижают эффективность этих затрат, а то и вовсе обессмысливают их.
Вот пример. Участники рынка зерна из-за повреждения пшеницы клопом черепашкой теряют до $500 млн/год (стр. 28). То есть сумму, в полтора раза большую, чем государство потратило в текущем сельхозгоду на закупочные интервенции. При этом защита посевов озимой пшеницы от этого вредителя стоила бы меньше $20 млн.
Или вот покупка дорогостоящей импортной техники, на восстановление продаж которой рассчитывают дилеры (стр. 46). И до кризиса, и теперь далеко не все аграрии могут и хотят экономически обосновывать решения о покупке. «Видели на выставке/дне поля, тестировали — понравилось», «посмотрели, как работает в соседнем хозяйстве и тоже приобрели», «всегда покупал эту технику» - такие ответы на вопрос о критериях покупки агромашины ценой минимум в сотню тысяч долларов не редкость в эпоху дефицита ликвидности и низких цен на пшеницу. А ведь исходя из cash flow с гектара, который сгенерирует техника, далеко не всегда эффективен наиболее дорогой либо самый привычный комбайн или трактор. Типичная ситуация: после тестирования техники на полях компании топ-менеджер делает заявку на приобретение, основываясь на отзывах механизаторов и бригадира. Они могут быть классными специалистами, но им непонятно и неинтересно, сколько стоит комбайн и какую финансовую отдачу принесет. Итогом может стать большая инвестнагрузка, а значит, и высокая себестоимость зерна.
Еще пример — из молочного животноводства. У одной компании, бизнес которой вырос при очень хорошей финансовой и административной господдержке, многочисленное племстадо на новых мегафермах. Валовые показатели впечатляют. Но вот надои вполне средние для индустриальных мегаферм — меньше 15 кг/сут., а дойного стада от общего поголовья — всего лишь чуть больше 30%. «Не ферма, а зоопарк: коровы едят и доятся, но денег не приносят», — сыронизировал участник рынка, знакомый с бизнесом этой компании.
В общем, пока как-то не очень у нас с эффективностью. Получаются красивые цифры выделенных госсредств, частных инвестиций и рекордные валовые показатели. Но «вал» и освоенные бюджеты еще не есть эффективная экономика.
