Журнал «Агроинвестор»
В какие агропроекты нужно инвестировать, а из каких выходить
Наибольшей отдачи участники и эксперты сельскохозяйственного рынка ждут от мясного птицеводства и признают перспективность производства сырого молока. В выращивание свиней нужно было инвестировать несколько лет назад, теперь же на проектные мощности выходят комплексы, которые скоро закроют внутренний спрос. Зерновой бизнес вселяет игрокам рынка как надежды, так и разочарования. В производство яйца сейчас лучше не инвестировать: маржа низкая, спрос и цены падают, а рынок явно перенасыщен.
«Эффективность вложений в сельское хозяйство определяется не тем, какое из направлений развивается, а какое, наоборот, в упадке, — говорит Александр Кошелев, гендиректор агрокомпании «Машкино» (Московская область; растениеводство, свиноводство, КРС). — Успех любого инвестора зависит от того, выстроит ли он взаимодействие с федеральной и местными властями». По его словам, GR определяет если не все, то многое: начиная с субсидирования и дотирования до наличия либо отсутствия бюрократических препятствий ведения агробизнеса.Нужна ли свинина
А еще, особенно в кризис, выгодно выходить на рынки, в отношении которых власти сформулировали четкую стратегию господдержки, делится наблюдениями Кошелев. Животноводческий сектор, судя по его словам, к таким рынкам не относится. «Объявив национальный проект, включающий программу поддержки животноводства, правительство пообещало субсидии на реконструкцию и модернизацию комплексов в размере 100% ставки рефинансирования, — напоминает он. — Но мы [строим свинокомплекс и] не можем получить эти деньги с ноября прошлого года». А ведь любой предприниматель, занявшийся производством мяса или молока, берет большие кредиты, которые нужно свое-временно погашать, объясняет Кошелев: стоимость одних только зданий сопоставима с ценой жилья — около €500 /кв.м.
Свинокомплекс «Машкино», рассчитанный на 90 тыс. животных и 10 тыс. т/год мяса в живом весе, запущен два года назад и в конце 2009-го выйдет на проектную мощность. Кошелев признает, что свиноводство оказалось самым прибыльным из трех бизнес-направлений компании, но говорит, что на месте новых инвесторов вкладывать в него не стал бы. В последние годы по нацпроекту, а затем по госпрограмме начали строить и реконструировать достаточно комплексов, чтобы закрыть внутренний спрос. В течение ближайших нескольких лет они будут введены, прогнозируют эксперты Института аграрного маркетинга (см. статью на стр. 59). «Сейчас все эти хозяйства начинают наращивать выпуск свинины, — подтверждает Кошелев. — Уже через 2-2,5 года Россия будет производить столько свинины, сколько потребляет».
Неоднозначное зерно
Относительно инвестпривлекательности зернового рынка у его участников разные мнения. «Сегодня выгоднее платить [налоги] за землю, а зерно просто покупать на рынке, чем сеять самим, — говорит учредитель курской компании «Агрохолдинг» Александр Четвериков. — Ведь себестоимость производства, включая хранение, на 20-30% выше цены зерна». Из 25 тыс. га собственных земель он в этом году засеет только 5 тыс. га. «В прошлом году из-за большого урожая фуражное зерно даже несмотря на закупочные интервенции оказалось очень дешевым, — напоминает Кошелев. — И если хозяйства закладывали [в бизнес-планы] цены в районе 7 тыс. руб./т, то сейчас вынуждены сдавать свой прошлогодний урожай дешевле чем по 3 тыс. руб./т». А в 2009 году Минсельхоз, возможно, вообще не будет закупать фураж: в конце марта Елена Скрынник объявила цены интервенций только на зерновые продовольственных классов. Она же говорила, что в нынешнем году на госзакупки выделят 20 млрд руб. Для сравнения, на приобретение 9,6 млн т зерна, купленного в ходе завершившихся в мае интервенций, было потрачено 46 млрд руб. Таким образом, поддержка рынка государством в сезоне 2009/10 сельхозгода явно сократится.
Возделывать фураж нет экономического смысла, подтверждает слова Четверикова и Кошелева еще один агропроизводитель. Он знает примеры скупки непродовольственного зерна по 2,5 тыс. руб./т. «То есть если я продолжу выращивать такую пшеницу [для производства корма], ее себестоимость составит примерно 4 тыс. руб./т, — прикидывает он. — А у тех, кто ее покупает, себестоимость животноводческой продукции получится почти вдвое ниже, чем у меня».
Другие игроки более оптимистичны. «Сибирский аграрный холдинг» (САХО) занимается растениеводством в четырех федеральных округах — Сибирском, Приволжском, Центральном и Южном. По сравнению с прошлым годом он увеличил посевы в два раза до 213 тыс. га. Замгендиректора САХО Андрей Кузнецов соглашается с другими сельхозпроизводителями, что с осени 2008 года ситуация на зерновом рынке «достаточно сложная», а государство является фактически единственным платежеспособным покупателем, готовым брать зерно по ценам выше экспортных. Но не нужно забывать и о том, напоминает топ-менеджер, что в 2009 году Минсельхоз «решился на беспрецедентный шаг», впервые объявив закупочные цены на будущий сезон в марте. Эта мера, полагает он, делает условия инвестирования в зерновое производство более предсказуемыми, чем ранее.
Нравится Кузнецову и намерение государства генерировать внутренний спрос на зерно, развивая его экспорт. В ноябре президент Медведев согласился поддержать экспортеров субсидиями (до $40/т), снижением инфраструктурных издержек (в том числе стоимости железнодорожных перевозок), ускорением возврата НДС и кредитами. Решение о субсидировании экспорта, впрочем, до сих пор не принято. Но даже если в этом году государство не введет новых мер поддержки рынка, крупные инвесторы не откажутся от зернового бизнеса. САХО, например, будет перерабатывать зерно в муку для производства хлеба. Компания имеет сеть заводов «Хлебница» из 19 предприятий в шести регионах, говорит Кузнецов.
Молоко пригодится
У «Машкино» молочное животноводство убыточно, его финансируют из прибыли от других агронаправлений компании. «В мире перепроизводство молочной продукции, что ведет к падению цен и в России, — комментирует предправления Национального союза производителей молока Андрей Даниленко. — Если в декабре 2008 года литр сырого молока в среднем стоил 12 руб., то сегодня цена упала ниже 9 руб.». Если анализировать только ценообразование, то молоком «нельзя заниматься по определению», признает он. Однако логика долгосрочных инвестиций совсем другая, говорит Даниленко. Большой объем производства и ослабление цен приведут к уходу с рынка части молочных ферм, предложение сырья упадет, а цены опять вырастут, ждет он. «Этого момента инвесторам нужно только дождаться», — убеждает Даниленко. Того же мнения бывший топ-менеджер группы «Черкизово» Наум Бабаев, создающий под Пензой собственный молочный холдинг «Русмолко» (суммарные инвестиции — 3 млрд руб., см. интервью на стр. 22). Отказываться от КРС не собираются и в «Машкино». «Молоко всегда нужно, и избавляться сейчас от этого продукта было бы неправильно», — говорит Кошелев.
Компания «Русские фермы», которую возглавляет Даниленко, и один из крупнейших переработчиков «Юнимилк» решили фактически объединить свои молочные активы (подробности — в статье на стр. 28). Проект, в частности, предусматривает рост поголовья, снижение затрат и интенсификацию надоев. Как и в случае с зерном, тоже подешевевшим в последний год, производителей молока-сырья может выручить переработка, продолжает Даниленко. «Русские фермы» выбрали высокомаржинальный и не насыщенный российской продукцией сегмент — производство сыров. «В ближайшие месяц-два», рассказывает он, компания собирается ввести в Московской области завод, мощность которого составит 2 т сыра в день, в том числе моцареллы. Этот продукт, поясняет Даниленко, позиционируется для потребления в сегменте HoReCa (рестораны и пр. общепит). Инвестиции в проект — до $1 млн, окупаемость — около пяти лет. Еще один сегмент, позволяющий заработать в кризис, советует Даниленко, — масс-маркет: производство дешевого пакетированного молока по 20-22 руб./л. Перерабатывая молоко, сельхозпроизводителю сложно конкурировать с лидерами рынка — такими как «Вимм-Билль-Данн» и «Юнимилк», добавляет он. Поэтому лучше продавать им качественное сырье с премией к среднерыночной цене, а если закупочные тарифы низкие, то входить со своей переработкой в узкие сегменты — такие как натуральная продукция для локальных потребителей, говорит Даниленко. К концу года он хочет увеличить производство сырого молока в два раза против 25 тыс. т в 2008 году. «По собственному опыту знаю, что локальные бренды — самые сильные и доходные. Они могут похвастаться высоким уровнем лояльности и большей стоимостью», — вторит ему Бабаев из «Русмолко».
Яйцо и мясо
Президент Росптицесоюза Владимир Фисинин уговаривает инвесторов вкладываться в производство яйца. «В 1990 году Россия производила 47,5 млрд яиц и потребляла 292 шт. на человека, а сейчас — всего 38 млрд и 250 шт./год», — сокрушается он. Увеличивать производство нужно не за счет натурального, а за счет переработанного продукта с высокой добавленной стоимостью для пищевой промышленности, предлагает Фисинин. «К примеру, в Японии 47% рынка приходится на так называемое бесскорлупное яйцо — жидкий белок, меланж, порошкообразные продукты, — говорит он. — В США они занимают 30%, в ЕС — 27% рынка. У нас же этот сегмент почти полностью свободен». По оценке Росптицесоюза, для одних только масложировых компаний, выпускающих майонез, отечественные фабрики могли бы производить до 25 тыс. т яичного порошка.
Сейчас «по меньшей мере странно» инвестировать в яйцо или в его переработку, возражает Сергей Шведков, коммерческий директор ленинградского «Роскара». Компания производит 2 млн яиц в день, но расширяться не собирается, считая рынок перенасыщенным. За первые три месяца 2009 года, в сравнении с аналогичным периодом предыдущего, Россия увеличила производство яиц на 350 млн, приводит цифры Шведков, причем их потребление не выросло. Отсутствие в стране переработки яйца он тоже называет «не более чем мифом». «15-20% получаемого нашими фабриками продукта не соответствуют стандартам торговли и идут как раз на переработку, — доказывает Шведков. — Другое дело, какую продукцию делают из этого сырья».
В пример он приводит меланж. В этом сегменте, по словам Шведкова, «несколько фабрик воюют за нескольких клиентов»: качественный продукт по себестоимости в 1,5 раза дороже стандартного, и спрос на него ограничен. «Нам приходится конкурировать с птицефабриками, которые, не используя современных технологий, имеют возможность продавать этот продукт очень дешево — по 30 руб./кг, — возмущается Шведков. — У нас же были случаи, когда меланж никто не покупал: с учетом всех затрат мы не можем продавать его дешевле 60 руб./кг. Тем не менее, ситуация на рынке такова, что иногда реализуем по цене 50 руб./кг и ниже».
Другой переработанный продукт, яичный порошок, делать тоже невыгодно, подсчитали в «Роскаре». Сейчас он стоит не более 100 руб./кг, хотя в 2008 году его можно было продать по 130-150 руб./кг. Кроме кризиса, цены на яичную продукцию падают из-за перепроизводства яйца и уменьшения спроса на него секторов пищепрома — прежде всего, кондитерского и масложирового, считает Шведков. За последние несколько месяцев, приводит он пример, где-то на 25% снизилось производство майонеза, в рецептурах которого используют яйцо и порошок. К тому же птицефабрики сильно зависят от цен на зерно. После падения в 2008 году они сейчас вновь начали расти, «при этом нам поднимать цены не дают торговые сети», — недоволен Шведков. О какой инвестиционной привлекательности яичного птицеводства можно говорить, если даже до кризиса большинство фабрик работали с минимальной рентабельностью или убытком, не понимает он.
А вот в бройлерный сектор инвесторов привлечь легче, поскольку правительство с этого года сразу на 300 тыс. т сократило квоту на импорт, сравнивает Шведков. «Роскар», сейчас производящий 8 тыс. т мяса в год (убойная масса), к ноябрю 2009 года планирует увеличить этот объем на 20%. «Рынок мяса птицы далек от насыщения, а спрос растет, — согласен Фисинин. — В 2008 году его потребление было в среднем 22 кг/чел., в том числе 15 кг/чел. приходилось на отечественное мясо. В этом же году мы выйдем на 23 кг./чел., а доля российской птицы благодаря сокращению квоты будет уже 17,5 кг/чел.». Импорт, уточняет Фисинин, в 2009 году оставит большой объем — 952 тыс. т, но его доля на рынке сократится с 32% до 27%. «А к 2012 году ввозной птицы должно быть не более 10%, — прогнозирует он. — Поэтому сегодня можно инвестировать в бройлерные производства без всякого риска». Вкладывать нужно прежде всего в строительство крупных репродукторов, чтобы не ввозить из других стран подорожавшее вследствие девальвации рубля инкубационное яйцо, считает Фисинин.
Рынок птицы открывает инвесторам «большие возможности», вторит ему гендиректор «Русского зерна» Алексей Верхотуров. В апреле этого года его компания, основным бизнесом которой было выращивание, хранение и переработка зерна, за $30 млн приобрела у предпринимателя Аркадия Гайдамака холдинг «Агросоюз», объединяющий более 10 птицефабрик. По словам Верхотурова, в развитие бройлерного направления «Русское зерно» вложит 300 млн руб.: реконструирует имеющиеся мощности и к февралю-марту следующего года увеличит производство птицы с 33 тыс. т/год до 43 тыс. т/год. Срок окупаемости проекта, подсчитали в компании, составит примерно пять лет. «Развивая новый бизнес в дополнение к существующему, мы надеемся на эффект синергии, — рассказывает Верхотуров. — Производство мяса птицы сильно зависит от стоимости кормов [на них приходится 70% себестоимости — «АИ»]. Когда цены на зерно низкие, выгодно [перерабатывать его на корма и] выращивать птицу. Если зерно дорогое и стабильно рентабельное, то прибыльность птицеводства снижается».
Мясо птицы, по мнению Верхотурова, — это сейчас самый ликвидный рынок. «Во-первых, цикл производства курятины намного меньше, чем в других сферах животноводства. Он составляет всего 40 дней, в то время как в свиноводстве — 180 дней. Во-вторых, [под птицеводческие активы и проекты] проще получить финансирование», — разъясняет он.
