Директор Института аграрных исследований Высшей школы экономики Евгения Серова в интервью «Агроинвестору» рассказала о том, как в перспективе могут измениться спрос и потребление продовольствия, почему Россия может не стать бенефициаром изменения климата, и чем плоха неоперативная статистика.
— Согласно опубликованному недавно сельскохозяйственному прогнозу ОЭСР-ФАО на 2021-2030 годы, в ближайшие десять лет темпы роста мирового спроса на сельскохозяйственные товары, составят в среднем 1,2% в год (2,2% в предыдущие десять лет). Насколько вы согласны с этим прогнозом?
- Пандемия COVID-19 будет двояко воздействовать на ситуацию. С одной стороны, рост экономики может подтолкнуть увеличение продовольственного спроса. С другой, во многих бедных странах сильно упала покупательная способность населения, соответственно, и спрос на продовольствие. Допандемийная тенденция, которая была связана со снижением спроса на зерно и крупяные и ростом потребления мясной и молочной продукции, овощей и фруктов, может быть приостановлена. Для России такая ситуация может быть обнадеживающей, так как все предыдущие прогнозы говорили о падении спроса на продовольственное зерно и увеличении — на фуражное зерно и другие кормовые культуры. Сейчас, по крайней мере в перспективе ближайших трех-четырех лет, вероятно, спрос на зерно мукомольных кондиций, одним из крупнейших экспортеров которого является наша страна, будет расти.
- Для обеспечения продовольствием растущего населения планеты, в первую очередь, нужно устойчиво повышать продуктивность как в растениеводстве, так и в животноводстве. Как в этом плане вы оцениваете потенциал российского агробизнеса, какие у нас есть точки роста продуктивности? В какой степени для России может быть актуальным рост производства за счет расширения посевов и увеличения поголовья?
- Недавно был выпущен доклад ООН по климатическим изменениям, даже оптимистичный сценарий которого выглядит страшновато. Климатические изменения действительно происходят, в том числе они негативно влияют на производство продовольствия. Это с одной стороны. С другой — активно идет урбанизация, растут площади городов, которые являются конкурентами продовольственного сектора за землю и воду.
Сейчас почти не осталось целинных земель, и экстенсивно сельское хозяйство может развиваться только за счет освоения лесных массивов, которые являются легкими планеты. Однако спрос на продовольствие продолжает расти, и единственный способ его удовлетворить — наращивание продуктивности. Тот, кто первым пойдет в сторону ее увеличения, будет иметь серьезное конкурентное преимущество.
В нашей стране для сельхозпроизводства используется, по разным оценкам, от 10% до 12% земли, и некоторые эксперты считают, что в связи с глобальным потеплением у России есть некие преимущества, так как она может осваивать не использующиеся сегодня для аграрного производства земли в Западной Сибири. Однако эту кажущуюся выгоду не стоит переоценивать, ведь при резком потеплении, если оно произойдет, в регионах, где традиционно производится сельхозпродукция, — Кубань, Поволжье, Северный Кавказ — производство, по крайней мере, продуктивное, может оказаться затрудненным из-за участившихся засух и наводнений.
В Сибири же, на земли которой возлагаются надежды, нет ни достаточного количества персонала, так как там живет мало людей, ни аграрной инфраструктуры, ни навыков. Эту проблему разрешить можно, однако процесс потребует времени.
— ОЭСР-ФАО прогнозируют, что в странах с высоким уровнем дохода в следующие 10 лет потребители будут все чаще заменять красное мясо птицей и молочными продуктами, в странах со средним доходом — будет преобладать выбор в пользу продукции животноводства и рыбы на фоне роста их доступности. При этом ряд альтернативных прогнозов предполагает увеличение доли растительных заменителей мяса и молока в рационах. Насколько вы согласны с этими прогнозами и каким вам видится сценарий потребления продукции животноводства в России до 2030 года?
- В странах с низким уровнем доходов покупательская способность упала еще сильнее из-за пандемии, и переход там на мясную, молочную и рыбную продукцию от зерновой и крупяной может немного задержаться.
Что касается частичного перехода с продукции животноводства на растительные заменители, то это потребует времени. Пока растительные альтернативные продукты дорогие, поэтому должны вырасти доходы населения. В более далекой перспективе такие продукты будут все же в основном потребляться средним классом. Богатые люди будут отдавать предпочтение натуральным продуктам, в частности, из красного мяса, которое будут намного дороже, чем синтезированный белок. Пока непонятно, будет ли введен налог на мясо как таковой или просто на него вырастут цены, но в любом случае, натуральные продукты будут стоить намного дороже.
— ОЭСР-ФАО считают, что в следующие 10 лет цены на большинство сельхозтоваров несколько снизятся на фоне роста производства и замедления повышения спроса. По вашим прогнозам, какой будет динамика цен на основные виды сельхозпродукции в мире и в России?
- Стоит понимать, что прогноз ОЭСР-ФАО является модельным и рассчитан на то, чтобы показать внутренние связи определенных процессов в экономике. Такие прогнозы, как правило, не предвидят, например, пандемий, различных политических конфликтов. А цены очень сильно зависят от множества факторов. Так, после понижения Минсельхозом США прогноза урожая в России биржевые цены на продукцию растениеводства сразу пошли вверх.
Для цен критичным фактором является не их рост, а колебание. При постепенном увеличении цен при наличии у государства адекватной социальной политики правительство предпринимает определенные шаги для поддержки населения — индексации зарплат, пенсий, выпуск продовольственных талонов. А вот когда цены внезапно повышаются на 30%, тут не поможет никакая социальная политика. Кризис 2006—2008 годов это наглядно продемонстрировал. В это время была создана международная система быстрого реагирования и прогнозирования цен, которая дает рынку открытую информацию по ценам и сглаживает их колебания.
В России же вся статистика о посевных площадях, переходящих запасах, производстве и потреблении выдается несвоевременно, является по большей части закрытой, и поэтому производители не всегда могут принимать правильные решения в плане наращивания или снижения производства той или иной продукции.
— В целом, на ваш взгляд, какие основные тенденции будут влиять на мировой и российский АПК до 2030 года?
- Основных трендов, которые будут влиять на АПК в перспективе десяти лет, несколько. Во-первых, изменения климата. На долгосрочную перспективу очень сложно предсказать, как изменятся климатические условия на планете, но изменения эти идут однозначно. Во-вторых, пандемия, из-за которой бедные становятся беднее, богатые — богаче, однако все последствия этого явления будут видны позже. Еще один фактор тоже связан с пандемией: если раньше прогнозировалось, что население в развивающихся странах будет богатеть, а значит, потребление будет смещаться в сторону более дорогих продуктов, таких как мясо, рыба, молоко, то в связи с пандемией, возможно, рост доходов приостановится, соответственно, потребление сместится в сторону более дешевого продовольствия — хлеба, риса, картофеля. Третий тренд — стремление к здоровому питанию с учетом сложившегося стереотипа. А также тренд на устойчивое производство с заботой об окружающей среде и ресурсах. В частности, не исключено, что в скором времени вся потребляемая рыба будет выращиваться предприятиями аквакультуры, а не вылавливаться.
