Основатель и гендиректор, а с прошлого года — миноритарный акционер холдинга «Евродон» Вадим Ванеев рассказал «Агроинвестору», как живет компания после двух вспышек гриппа птиц и перехода контроля к ВЭБу. Ванеев уверяет, что меньше чем за два года отдаст банку 26 млрд руб., в этом году произведет 150 тыс. т индейки и, возможно, начнет экспортировать продукцию.
— Сейчас 74% акций в основных юрлицах «Евродона» владеют ВЭБ и «ВЭБ Капитал». Впервые за 10 лет вы в роли миноритария, все стратегические решения утверждает банк. Не обидно?
— Нет. Ведь вы знаете, как и почему сложилась такая ситуация. Моя цель — спасти компанию. Это выше всяких обид.
— Вы всерьез верите, что сможете рассчитаться за два года и вернете себе контроль?
— Если бы я не верил, я бы этим не занимался.
— А из каких средств?
— Из нашей прибыли. Есть график платежей на два года. Прошло несколько месяцев после подписания документов с ВЭБом. Пока идем по графику. Если выполним его до конца, то я буду иметь право выкупа акций по номинальной стоимости (по базе данных kartoteka.ru, общий номинальный размер вклада структур ВЭБа в юрлица «Евродона» — «Ирдон», «Урсдон», «Евродон-юг», «ТД Индолина» и «Евродон» — 66,6 тыс. руб. — «Агроинвестор»).
— Каков общий долг ваших юрлиц перед банком?
— 26 млрд руб. Это и инвестиционные, и оборотные кредиты, включая реструктуризацию прошлых. Денежный поток для расчетов с ВЭБом у нас будет нарастать. Мы восстанавливаемся после двух прошлогодних вспышек гриппа птиц, когда объемы производства упали до нуля, а компания потеряла 1,5 млн голов птицы. Сейчас производим в день 480-500 т мяса в живом весе, а можем спокойно делать 600 т. Выйдем на эту цифру, как только нам дадут выполнить все ранее согласованные планы. Есть также возможность для роста объемов, выручки и добавленной стоимости через переработку. Я напомню, что в прошлом году «Евродон» ввел новый перерабатывающий завод. На нем можно за год превращать в продукт 150 тыс. т «живка». Первый, старый завод пока остановлен. Но, сделав реконструкцию, сможем спокойно производить на нем продукции еще из 120 тыс. т мяса.
— Итого 270 тыс. т индейки в год. Кто в России потребит такие объемы? Весь рынок — 230 тыс. т.
— Не сразу, но потребят. У нас будет расти доля рынка, плюс если мы найдем крупный экспортный канал, то спокойно будем столько производить и продавать. 270 тыс. т — это не просто фантазии Ванеева! Это наша площадка, мы это просчитали и знаем, что под нее надо строить птичники, надо делать родительское стадо, инкубационное яйцо и все остальное. Создав такой замкнутый кластер, и с ВЭБом рассчитаемся, и продолжим развиваться. А ВЭБ, допустим, пойдет дальше с нами как кредитор.
— А ваш прогноз на этот год — сколько индейки произведет компания?
— 150 тыс. т в живом весе. Как были, так и останемся стабильным номером один, а конкуренты продолжат во всем нас копировать. Мы же смотрим по картам Google, как некоторые свои птичники строят. Ставят столько же и так же, как мы, а мы уже пошли дальше, у нас уже по-другому все.
— Как «Евродон» закончил прошлый год?
— Если вы семь месяцев из двенадцати болели и были при смерти, то как для вас прошел год? Конечно, хуже, чем мы планировали. Но уже в первом квартале 2018 года увеличили продажи даже не в сравнении с 2017-м годом, а с 2016-м годом, когда все было относительно стабильно. По итогам 2017-го произвели 92 тыс. т мяса в живом весе, если считать с уткой. У нас два продукта, поэтому мы по компании их вместе считаем. В том числе 64 тыс. т индейки и 28 тыс. т утки.
— Семь месяцев один из лидеров не продавал индейку. Что стало с ценой, когда вы начали возвращаться на рынок?
— Цена в опте упала на 30-40%. Мы в прошлом году продавали бескостную грудку по 240-250 руб./кг, а теперь упали до 160-170 руб./кг.
— Это следствие насыщения рынка?
— Можно сказать и так. По сути, рынок стоит. В марте пошли сигналы, что на 5-6 руб./кг цена начала подниматься. Потребительский рынок пока стабилизировался, у людей начали появляться деньги. Поэтому рассчитываем, что рублей до двухсот в этом году точно дорастем — не вопреки насыщению рынка, а благодаря лучшему качеству. Но это, повторю, именно грудка.
У нас же в последние годы все ринулись в индейку, вот и обрушили рынок. И сейчас начнут пожинать плоды. Я ответственно заявляю, что любой новый проект, который будет реализовываться — мертвый проект, бизнес-зомби. Это или вывод денег, или инвестор и кредитор ничего не понимают в мясе. Ни инвестиции не окупятся, ни цены не будет. На рынке останутся и смогут зарабатывать три-четыре лидера, в том числе мы и «Тамбовская индейка» (совместный проект «Черкизово» и Grupo Fuertes — «Агроинвестор»). Индейка — это не свинина или бройлер, этот рынок должен был плавно расти лет 10-15. А мы — раз, и выдали 300 тыс. т!
— Какие у вас планы по экспорту индейки? Сейчас все делают себе пиар вокруг этой темы, но поставки по большей части символические.
— Мы не пиаримся — мы говорим, что занимаемся этим направлением. Не исключаю, что первые поставки сделаем в этом году. Экспорт обязательно будет, но рынки сложнейшие! Во-первых, никто российский продукт не ждет. Никто не верит, что в России есть отличные продукты питания. Это надо доказать всем и, самое главное, там, где мы будем искать рынок, найти очень надежных и долгосрочных покупателей. Во-вторых, есть смысл выходить на экспорт с объемом от нескольких тысяч тонн в год, а не отправлять за рубеж по одному контейнеру. 10 т, 20 т… Кому интересно — пожалуйста, занимайтесь, но это не наш уровень.
Полную версию интервью с Вадимом Ванеевым читайте в майском номере «Агроинвестора».
