Журнал «Агротехника и технологии»
Около семи лет назад российские власти предприняли попытку возродить интерес к льноводству в нашей стране. В настоящее время государство поддерживает производителей льна погектарными субсидиями. Но насколько ощутимо подобные меры влияют на развитие льноводства? О текущем состоянии дел в льняной отрасли, а также о том, какая поддержка в действительности необходима хозяйствам, выращивающим эту уникальную культуру, журналу «Агротехника и технологии» рассказал Валерий Мишарин, исполнительный директор компании «Русский лён»
— Валерий, какое место российская льняная отрасль сейчас занимает на мировой арене?
- Отвечая на этот вопрос, необходимо учитывать специфику лубяных культур, которые возделываются не ради производства продуктов питания, а для получения льноволокон, востребованных текстильной промышленностью.
Если мы посмотрим на общепринятые в растениеводстве показатели — посевную площадь и валовый сбор, то увидим нашу страну в тройке крупнейших мировых производителей льноволокна, при этом мы существенно уступаем Франции, но работаем ненамного хуже Белоруссии, этот статус-кво удерживается в течении многих лет благодаря финансовой поддержке льноводов со стороны государства. Вместе с тем можно констатировать, что усилия руководства нашей страны и многолетние финансовые вливания в льноводство, направленные на сохранение посевных площадей, не привели к модернизации и повышению конкурентоспособности отрасли.
Причина, на мой взгляд, именно в ориентации государства на количественные, а не на качественные показатели отрасли. При этом для конечного клиента — текстильной промышленности, главный критерий оценки — это качество льняной соломы (тресты), которое характеризуется долей полученного из неё длинного волокна, пригодного для прядения на специализированных фабриках.
Конечно, в выращивании других культур качество также влияет на экономические показатели, но стоимость длинного и короткого льноволокна, получаемого из убранной льнотресты, отличается в 3-5 раз.
Поэтому судить, насколько эффективно функционирует льняная отрасль страны, необходимо по показателям производства длинного льноволокна. К примеру, во Франции производят 61% мирового объёма длинного волокна, в Бельгии - 14%, в Египте — 14%, в Белоруссии — 6%, а в России с учётом всех её площадей — всего лишь 3%. Этого объёма не хватает даже для обеспечения единственного отечественного предприятия, сохранившего технологию прядения льноволокон. К сожалению, это наше реальное место.
— Есть ли сегодня спрос на лён со стороны других отраслей? Насколько востребовано применение этой культуры, например, в оборонной промышленности?
- Лён — это культура, давно и хорошо известная мировой текстильной промышленности. Мы видим, что лён становится всё более востребованным на фоне роста цен на хлопок так как является ближайшим аналогом самого широко используемого в мире натурального волокна. Рост народонаселения планеты, а также стремление людей к экологичности и всему натуральному делают рынок текстиля наиболее маржинальным для льноводов. Что же касается других рынков, в том числе рынков материалов для шумоизоляции или традиционного для России изготовления межвенцовых утеплителей для домов из дерева, то, во-первых, на данном этапе эти рынки не обладают такой ёмкостью (это, скорее, запасной вариант для льноводов, не сумевших вырастить волокно для текстиля), а, во-вторых, эти рынки не готовы предложить высокие цены за волокно, так как лён здесь конкурирует с грубыми волокнами джута и конопли, себестоимость которых намного ниже льна. Ориентация на эти рынки, которые не требуют от растениеводов высокого качества продукции, позволяет снизить затраты, но из-за низкой рентабельности приводит льноводство к деградации и делает выращивание льна бессмысленным с экономической точки зрения.
Безусловно, нельзя отрицать важность развития технологий для целлюлозных заводов. Насколько я знаю, некоторое время назад в нашей стране проводились опыты по производству пороха из льняной целлюлозы, и они прошли удачно, в Европе из льняной целлюлозы изготавливают бумагу для денежных знаков. В России, закупающей для этих целей хлопок в больших объёмах, по моему мнению, просто необходимо использовать такую технологию, но наиболее успешным направлением я считаю появление котонина. Котонин — это продукт специальной переработки коротких волокон льна-долгунца, позволяющий сделать его похожим на хлопок и подходящий для последующего использования на хлопкопрядильном оборудовании в смеси с другими волокнами. По сути, это уникальная технология, которая даёт возможность заместить в прядении до 50% хлопка льном без замены имеющегося на прядильных фабриках оборудования. В условиях отсутствия возможностей по выращиванию хлопка в нашей стране и роста цен на хлопок этот вопрос становится актуальным для многих отечественных предприятий. В нашей стране огромный неосвоенный рынок льняной и смесовой пряжи, для которой требуется качественное сырьё. Однако, как правильно заметил один из моих коллег: «Все хотят перерабатывать лён, но никто не хочет его выращивать». Проблема в том, что в выращивании качественного льна, как и в любом направлении растениеводства, есть риски, к тому же, в России почти разучились выращивать качественный лён.
Лён-гибрид
Название «котонин» произошло от английского cotton (хлопок). В процессе так называемой «котонизации» длинное волокно льна разрезают или разрывают на волокна «хлопковой» длины. Благодаря этому волокно приобретает такое свойство, как хорошая прядильная способность, и может смешиваться с другими прядильными волокнами — хлопком, вискозой
и т. п. При этом все вышеперечисленные уникальные природные свойства льна сохраняются в полном объёме, а «компаньоны» добавляют к ним ещё и свои преимущества. Ткань получается на 100% натуральной.
— Расскажите подробнее об этой проблеме. Насколько известно, технология выращивания льна непроста и затратна…
- Я бы не сказал, что она сложная. Скорее, проблема в том, что осталось мало агрономов, которые знают эту технологию. А ведь лён не вырастет сам собой — это культура, требующая строгого соблюдения технологического процесса. Однако вопрос шире, чем кажется.
Сложности будут подстерегать агрария уже при покупке семян, выбору которых следует уделить особое внимание. На этом этапе очень важно принять правильное решение, ведь выход волокна из льнотресты российской и даже белорусской репродукции на несколько процентов меньше, чем выход волокна из льнотресты французской или бельгийской репродукции.
Откровенно говоря, несмотря на самую богатую в мире коллекцию семян льна, хранящуюся в ВИРе (ФГБНУ «Федеральный исследовательский центр Всероссийский институт генетических ресурсов растений имени Н.И. Вавилова»), и былых заслугах наших селекционеров, я не слышал положительных отзывов ни об одном российском сорте семян в сравнении с иностранными. Это отставание отечественной школы можно объяснить непрекращающимся развитием селекции в Европе (к примеру, из 17 французских сортов льна нет ни одного старше 10 лет). Второй пример — такой наглядный показатель, как вес тысячи семян, во Франции достигает 7 граммов, при этом среди наших семян я не встречал веса, превышающего 5 граммов, а ведь это сила роста будущего растения и повышенный выход длинного волокна.
В Белоруссии все крупные льнозаводы тоже приобретают иностранные семена. И это несмотря на то, что в этой стране семеноводство гораздо лучше развито, чем в России. Тем не менее, они районировали более десяти иностранных сортов семян и не скрывают этого.
Мы бы хотели в перспективе развивать собственное семеноводство и на практике показывать, какие сорта эффективны, а какие нет. Но это дополнительные затраты. Поэтому сегодня мы сосредоточились на своих основных направлениях — производстве волокна и котонина.
На мой взгляд, семеноводство — это всё-таки государственная задача. «Русский лён» готов способствовать развитию этого направления, став площадкой для испытаний, мы в этом заинтересованы. Но финансировать это направление для нас очень дорого, ведь оборудование специализированных лабораторий и строительство теплиц требует огромных вливаний.
Высокие затраты на выращивание — это ещё один фактор, препятствующий быстрому развитию льноводства в нашей стране. Отрасль очень фондоёмкая, и если посев мелкосемянных культур — это сравнительно недорогая операция, то при уборке льна для каждой технологической операции (теребление, оборачивание, вспушивание, прессование) задействуется большое количество специализированных сельхозмашин, имеющих сравнительно низкую производительность. А вопрос нехватки техники для уборки льна, надо заметить, стоит в России довольно остро. К тому же, отечественные прицепные машины, в отличие, например, от самоходных французских или бельгийских, нуждаются в большем количестве механизаторов, что повышает себестоимость льнотресты.
Кроме того, говоря о специфике отрасли льноводства, стоит отметить, что лён невозможно выращивать без первичной переработки. Льнотресту нереально возить за 100 км, перерабатывающий центр должен находиться рядом.
Но все эти затраты окупаются при высокой урожайности качественного волокна. Европейские фермеры отдают предпочтение льну перед другими культурами из-за высоких рыночных цен на длинное волокно, благодаря чему посевы льна в Европе за 10 лет выросли на 30%.
Французская льняная отрасль
На 1 гектар льна в среднем приходится:
— 6,4 тонны собранной соломы
— 1300 кг протрёпанных длинных волокон
— 650 кг коротких волокон, называемых жгутом
— 3200 кг костры (сломанная солома в результате отделения волокна от остальной части растения)
— 640 кг семян
— 320 кг соломы
Сектор льна во Франции:
— 2 частных предприятия по выведению сортов
— 7 предприятий, ответственных за производство семян
— 27 компаний или кооперативов, занимающихся трепанием льна
— 6 500 производителей льна (1300 рабочих мест в трепании и гребнечесании)
Источник: La comète
— Какие субсидии необходимы для поддержания льноводства? Какие их этих мер способны оказать позитивное влияние на развитие отрасли?
- Как я уже говорил, судить о развитии льноводства по площадям некорректно, это большая ошибка. Впрочем, в некоторых областях, к примеру в нашей Смоленской, государство от погектарной поддержки решило перейти к выплатам за производство льноволокна.
Это отличный шаг. На мой взгляд, направлять денежные средства, которые выделяются Минсельхозом и Минпромторгом, на поддержку производства качественного льноволокна не только правильно, но и очень эффективно (особенно если удастся эти денежные потоки объединить в одной программе по поддержке производства длинного волокна в стране). Это позволит текстильным предприятиям закупать длинное волокно по ценам выше рыночных, что, с одной стороны, даст толчок для инвестиций в льноводство, а с другой — позволит запустить простаивающие из-за отсутствия сырья прядильные мощности в лёгкой промышленности.
Здесь мы можем обратиться за примером к Узбекистану. Пять лет назад выращивание хлопка субсидировалось государством, но благодаря умелой политике и государственной поддержке прядильщиков, заинтересованных в развитии собственной сырьевой базы, эта отрасль вышла из кризиса, резко выросла урожайность, обновилась техническая база. Сегодня фермеры в этой стране получают стабильную прибыль, и в результате государство прекратило субсидирование этой отрасли.
— Насколько сложна ситуация с профильными кадрами? Где вы находите специалистов и к каким источникам информации обращаетесь, выстраивая процессы на предприятии?
- Мы привлекаем белорусских экспертов, потому что в России их, увы, остались единицы.
Если же говорить о результативных примерах выращивания длинного волокна, то тут лучше обратиться к опыту Франции. У французских фермеров в льноводстве широко распространена цифровизация, например, есть возможность высчитать с помощью профильных онлайн-ресурсов, когда лён начнёт цвести и когда созреет.
Сделать это можно при наличии данных по средним температурам. Например, французский институт Arvalis имеет расчётную систему, в которую любой фермер может внести сорт льна, дату посева, координаты ближайшей метеостанции и получить предполагаемые даты всходов, цветения и сбора урожая.
Вообще, у французских льноводов немало преимуществ, и едва ли не самое главное из них — это мягкий климат и тёплая земля (а лён нужно сеять только в тёплую землю). Если у нас почва прогревается только к концу апреля — началу мая, то французы к середине апреля уже заканчивают сев. Зато наше преимущество — обильные росы. После уборки вытеребленный лён должен минимум две недели отлежаться в поле. На этом этапе (он называется мацерация) необходимо наличие солнца и — главное — влаги, которая у нас всегда имеется в изобилии.
Безусловно, у каждой страны, а порой и региона, есть свои особенности в технологии выращивания льна. Наши соотечественники охотно делятся опытом, мы этому, конечно, рады. Но централизованной базы данных сейчас нет, информацию приходится собирать по крупицам, в том числе опираясь на собственный опыт. Впрочем, немало интересных сведений мы получаем из интернета. В частности, мы нашли и внимательно изучили международные конференции, посвящённые льноводству. Также тесно общаемся с Белоруссией, где очень сильная школа, они молодцы. То есть стараемся брать информацию отовсюду. Например, зимой будем объезжать российские институты, смотреть какими знаниями можно воспользоваться.
Справка о компании
«Русский Лён» — инновационное, первое построенное в России за последние 30 лет льноперерабатывающее предприятие, целью которого является возрождение льняной отрасли страны.
Компания расположена в Смоленской области (г. Сафроново), где в 2018 году стартовало строительство современного льнозавода, который по оснащённости и качеству выпускаемой продукции может сравниться с западными аналогами.
Стратегии компании — возрождение производства высококачественного льняного волокна, создание надёжной сырьевой базы для производства льняной пряжи и ткани российскими предприятиями, а также увеличение экспортного потенциала России в льноводстве.
На сегодняшний день земельный банк компании составляет 7 тыс. га. Общий урожай льнотресты, собранной в 2021 году с 1,7 тыс. га составил 6 тыс. т. Льноперерабатывающий комплекс «Русский лён» включает в себя цех производства длинного и короткого волокна и цех котонизации. Компания производит длинное волокно (1,1 тыс. т/год), котонин (4 тыс. т/год) и костробрикеты (2,5 тыс. т/год). Помимо этого, «Русский лён» совместно с предприятиями-партнёрами выпускает смесовую пряжу из хлопка и котонина и смесовые ткани. На данный момент запущен проект по изготовлению из смесовой пряжи комплектов постельного белья для нужд российской армии и продажи в крупнейших ритейл-сетях.
— Какие рынки в приоритете у «Русского льна»? Какие задачи ставит перед собой компания?
- Около 90% нашего котонина уходит на экспорт: в Бельгию, Китай, Турцию, Литву и Узбекистан. Мы продаём его прядильщикам — тем, кто производит смесовую пряжу. Также мы нашли партнёров, которые будут выпускать ткани из нашего котонина. Уже произведена пробная партия.
На сегодняшний день основной покупатель нашей пряжи — Россия, однако мы нацелены продавать её за рубеж. Там большой рынок: это юг Европы, Индия и Бангладеш, где очень любят лён. Наша цель — экспортировать смесовую пряжу, произведённую на оборудовании наших партнёров. Помимо этого, мы видим нашу задачу в том, чтобы максимально перенести на российскую землю иностранные технологии и добиться от аграриев, выращивающих лён, наибольшей эффективности. Дело в том, что производимое нами короткое волокно, составляющее 60% урожая, загружает мощности завода лишь на четверть. И в поисках качественного сырья нам приходится объезжать довольно большое количество сельхозпредприятий.
К сожалению, российское льноводство и прядение пребывают в плачевном состоянии. Поэтому часть волокна мы закупаем в Белоруссии. Это не очень удобно: цены там сильно колеблются, а счета выставляются в долларах. Разумеется, мы хотели бы покупать сырьё в России, и мы верим, что через некоторое время это станет возможным - в нашей стране появится большое количество качественного длинного льноволокна и параллельно сформируется рынок качественного короткого волокна, пригодного для котонизации.
Немного цифр
По данным исполнительного директора компании «Русский лён» Валерия Мишарина, в среднем при выращивании льна требуется затратить 35 тыс. руб./га. Однако помимо прямых затрат агропредприятию предстоит нести немалые расходы на технику и содержание персонала в зимний период. Так, по его словам, в компании «Русский лён» на 1700 гектарах, занятых подо льном, в период уборки работают 38 механизаторов, обслуживающих 150 единиц различных видов техники и прицепных агрегатов. Потребность в них сезонная, говорит специалист, — во время сева и уборки. Однако сезонных трактористов найти очень сложно. «Это беда всех растениеводов в России, — отмечает Мишарин. — Мы пытаемся найти решение. В 2021 году, например, предложили трактористам работу зимой на заводе. Восемь человек уже трудятся, остальные занимаются подготовкой техники к зиме».
