Пресс-служба управления Россельхознадзора по Воронежской, Белгородской и Липецкой областям сообщила о вспышке африканской чумы свиней (АЧС) на территории Белгородской области. Заболевание было обнаружено на территории ООО «Мираторг-Белгород» в Корочанском районе. По распоряжению губернатора Белгородской области Вячеслава Гладкова на площадке предприятия установлен карантин по АЧС. Территория признана эпизоотическим очагом. В радиусе 5 км от его границ определена угрожаемая зона и в радиусе 10 км — зона наблюдения.
По данным ведомства, Белгородская межобластная ветеринарная лаборатория выявила генетический материал вируса АЧС в 30 пробах патологического материала, отобранных от свиней, принадлежащих ООО «Мираторг-Белгород». Диагноз установлен ФГБУ «Белгородская МВЛ» и подтвержден ФГБУ «Федеральный центр охраны здоровья животных». Проводятся мероприятия по ликвидации очага АЧС в соответствии с ветеринарными правилами. Последний раз о вспышке вируса на предприятии «Мираторга» сообщалось в конце декабря прошлого года. Тогда это произошло в Курской области.
Руководитель Национальной мясной ассоциации (НМА) Сергей Юшин сообщил «Агроинвестору», что в 2020—2021 годах ситуация с АЧС изменилась в худшую сторону. Заносы вируса на крупные промышленные свинокомплексы отмечались в России и в другие годы, но такой плотности случаев обнаружения очагов АЧС давно не наблюдалось, подчеркнул эксперт. По его словам, в конце 2020 года из-за инфекции было уничтожено почти 300 тыс. свиней, в этом году этот показатель уже достиг порядка 400 тыс. голов. «Это негативно влияет на стабильность рынка. Предприятия на длительное время прекращают производство и поставки товара. Мясокомбинаты опасаются дефицита сырья и теряют возможность приобретения товара в регионах своей работы, так как появляется риск заноса вируса», — рассказал Юшин.
Эксперт также отметил, что тот объем потерь, с которым свиноводческие предприятия столкнулись в последние 12 месяцев, существенно снизил прогнозы предложения. В середине 2020 года прогноз увеличения производства на 2021 год составлял 6-7%, в конце прошлого года цифра была скорректирована до 3-4%, в итоге в 2021 году прирост пока составляет всего 1,5%. «Это один из самых низких показателей за многие годы. Финансовые потери исчисляются миллиардами рублей, это связано не только с уничтожением поголовья, но и с мероприятиями по ликвидации очагов АЧС, с временным закрытием предприятий, — говорит Юшин. — Конечно, большинство компаний страхуют поголовье, но получение этой страховки — большая работа».
Бороться с заболеваниями животных, когда в стране отсутствует законодательно закрепленная система их идентификации, практически невозможно, продолжает глава НМА. Борьба с АЧС и другими болезнями животных идет без наличия государственной системы маркирования. «Если бы мы понимали, где животные находятся, куда и как перемещаются, было бы заметно эффективнее купировать очаги. Поэтому в этом году в осеннюю сессию Госдуме необходимо внести изменения в закон о ветеринарии, который предусматривает обязательное маркирование животных», — уверен эксперт.
Сергей Юшин, руководитель Национальной мясной ассоциации (НМА)
Сейчас в нашей стране различные категории бюджетников, госслужащих получают все более хорошее материальное обеспечение, но создается впечатление, что ветеринарной службы это касается в последнюю очередь. Кажется, что Россельхознадзор и региональные службы находятся вне зоны внимания финансового и бюджетного блока. В результате в ветеринарной службе обостряются кадровые проблемы. Люди работают в непростой обстановке, решают действительно важные государственные задачи, и вознаграждение должно быть соответствующее. Нелепо, когда доставщик пиццы получает в три-четыре раза больше, чем образованный квалифицированный ветеринар. Причем проблема касается не только зарплаты, но и помещений, транспорта и так далее. А ведь мы ставим амбициозные планы по дальнейшему наращиванию производства и экспорта животноводческой продукции. Без улучшения этой ситуации проблемы с болезнями животных будут постоянно.
Россельхознадзор и Минсельхоз со своей стороны стараются держать ситуацию с АЧС под контролем и делают многое для ее улучшения, продолжает эксперт. «Поэтому, в отличие от Китая, наша страна ежегодно прибавляет по объемам производства свинины. Но у нас остаются нерешенными вопросы с АЧС в дикой природе, — акцентирует внимание Юшин. — К сожалению, ведомства, которые за это отвечают, не принимают во внимание экономические и социальные последствия, которые несет АЧС, прикрываясь в данном случае не очень уместными рассуждениями о необходимости сохранения биоразнообразия и защиты природы». На этом фоне, по словам эксперта, тормозится работа по депопуляции диких кабанов в некоторых регионах с активным индустриальным свиноводством.
Юшин считает, что для начала порядок нужно навести хотя бы в областях с массовым производством свинины. Также нужно обратить внимание на правила содержания домашних животных в личных подсобных хозяйствах и на предприятиях с уровнем биозащиты ниже третьего. «Мы можем упустить ситуацию из-под контроля. Тогда цены на свинину могут вырасти в два раза, как это было в Китае. Эта страна была вынуждена импортировать миллионы тонн свинины для удовлетворения внутреннего спроса, — напомнил Юшин. — Не хотелось бы, чтобы Россия попала в такую ситуацию. Во-первых, в свиноводство было инвестировано более 500 млрд руб. частных денег и средств господдержки. Во-вторых, возродить отрасль в наших условиях по примеру Китая было бы сложно. Впасть в тотальную зависимость от импорта, учитывая, что в ближайшие годы в мире возможен дефицит мяса, очень опасно для продовольственной безопасности и экономической стабильности». Поэтому любые меры, способные сдержать распространение АЧС, сейчас оправданы и необходимы, считает эксперт.
Согласно данным Россельхознадзора, всего в России на сегодняшний день зарегистрирована 81 активная вспышка чумы свиней: 67 случаев среди домашних свиней, 14 — среди диких кабанов. С начала года специалисты зафиксировали уже 192 таких случая: 129 среди домашних свиней и 63 — у диких кабанов. Вспышки АЧС в этом году фиксировались в Амурской, Воронежской, Орловской, Хабаровской, Самарской областях, в Приамурье, Чувашии и других регионах России.
