Арбитражный суд Москвы встал на сторону компании «ПродМир», управляющей сетью супермаркетов «Мираторг», в споре с «Кошехабльским сырзаводом» о запрете на продажу адыгейского сыра производства «Умалат». Это решение было принято в связи с тем, что сеть не торгует этим сыром с августа 2019 года, сообщает пресс-служба агрохолдинга.
«Мы приветствуем решение суда, так как спорный товар был выведен из сети сразу же после получения претензии от адыгейской компании. Полагаем, что привлечение ООО «ПродМир» к данному судебному спору было направлено на искусственное изменение подсудности из Арбитражного суда Брянской области в Арбитражный суд города Москвы, что фактически подтвердилось, когда истец отказался от материальных требований к нашей компании», — говорится в сообщении пресс-службы «Мираторга».
Из материалов арбитражного дела следует, что адыгейский «Кошехабльский сырзавод» обратился в суд с требованием запретить продажу адыгейского сыра организациям, которым не принадлежат права на наименование места происхождения товара (НМПТ). Ответчиками в деле были «ПродМир» и «Умалат». За незаконное использование НМПТ «Сыр Адыгейский» компания требовала с «Мираторга» 2 млн руб., с компании «Умалат» - 20 млн руб. Однако Арбитражный суд отказал истцу в удовлетворении требования к сети из-за отсутствия доказательств продажи спорного товара в настоящее время. Также суд выделил требования к «Умалату» в отдельное производство и передал в Арбитражный суд Брянской области, где уже рассматриваются аналогичные споры между производителями.
«У нас есть целый ряд продуктов, которые начали производиться еще в советское время и в соответствии с общими для всех регионов стандартами, без привязки к уникальным свойствам сырья или технологии. Тот же адыгейский сыр всегда был тем продуктом, который производился на всей территории постсоветского пространства, и сегодня он успешно продолжает производиться в той же самой Белоруссии», — говорит Белов.
По его словам, запрет на производство адыгейского сыра был бы понятен, если бы он традиционно локализовался только на территории республики и никогда не был общесоветским и общероссийским видом сыра. «Мы в целом понимаем логику адыгейских производителей и желание воспользоваться появившимися механизмами защиты уникальных региональных брендов, но такая практика негативно сказывается в целом на рынке сыра и на потреблении этого продукта», — говорит Белов. Так, в первый год после запрета — в 2018 году — рынок адыгейского сыра, по оценке «Союзмолока», сократился на треть. При этом «Умалату» будет не сложно вывести в торговые сети новый продукт с наименованием «Кавказский сыр», но другое дело, что потребитель с ним не знаком, продолжает Белов. «Производителям придется разъяснять, что такое «Кавказский сыр» или любой другой, пришедший на замену адыгейскому, и для этого потребуются дополнительные финансовые вложения в маркетинговые инструменты и потраченное время», — заключил Белов.
Как рассказывал ранее гендиректор «Умалата» Алексей Мартыненко, на заводе компании полностью соблюдалась технология производства «Адыгейского сыра», но «получается, что те, кто [работают] в Адыгее —могут его производить, те, кто не в Адыгее, — не могут». По его словам, в ходе спора за право производить адыгейский сыр «Умалат» выиграл суды первой и второй инстанций, но кассация отменила решения нижестоящих судов и отправила дело на пересмотр. «Ждем, когда первая инстанция вынесет решение. Де-юре нам не запрещали производить адыгейский сыр, мы его производим, но мы уже делаем и «Кавказский», и «Черкесский» сыры», — рассказал Мартыненко. По его словам, чтобы люди поняли, что такое «Кавказский сыр», понадобится 50 лет и минимум $50 млн.
В 2017 году на рынке начались конфликты, связанные с правом владения торговой марки «Адыгейский сыр». Производители Адыгеи стали подавать иски в суды на компании из других регионов, производящие сыр по ГОСТу. Ряд торговых сетей ввели ограничение на продажу продукции, выпущенной не в республике. Все это, как говорил в 2018 году Белов, привело к сокращению потребления этого вида сыра примерно на 15% — до 30 тыс. т.
В том же году Президиум Суда по интеллектуальным правам отклонил кассационную жалобу четырех производителей — «Умалат», «Саянмолоко», «Белый медведь» и предпринимателя Вадима Агамиряна, которые боролись за право производить сыр под названием «адыгейский» вне территории Адыгеи. Таким образом, исключительное право на производство адыгейского сыра закреплено за предприятиями республики.
Однако на рынке России возникла юридическая коллизия: одновременно действуют два документа, противоречащие друг другу — НМПТ «Сыр Адыгейский», зарегистрированное в 2004 году Роспатентом, и ГОСТ «Сыры мягкие. Технические условия». НМПТ запрещает выпуск адыгейского сыра всем производителям России за пределами Адыгеи, а ГОСТ разрешает делать его на территории России, Армении, Киргизии, Казахстана и Узбекистана.
