Журнал «Агроинвестор»
«Агробизнес — занятие более приятное, чем нефтяной»
Бывший зампред правления «Газпрома», экс-президент «Сибнефти» и до 2010 года предправления «Стройтрансгаза» Александр Рязанов уже 10 лет вкладывает личные средства в сельское хозяйство. У него есть агрофирма (несколько тысяч гектаров земли), промышленный фруктовый сад, свинокомплекс, проект «Биотехнологии» с новым элеватором на 240 тыс. т и планами создания производства глютена стоимостью 4 млрд руб. В интервью «Агроинвестору» Рязанов впервые подробно рассказал о своем агробизнесе.
— Вы всю жизнь занимались нефтью, газом и вдруг стали вкладывать личные инвестиции в агробизнес. Как появилась эта идея?
— Когда-то в тех краях была большая деревня Константиновка, где было много яблоневых садов. Из нее родом мой отец, и я часто приезжал туда ребенком. Со временем, когда отец вышел на пенсию и вернулся в родную деревню, кроме его дома там уже ничего не осталось. Народ уехал и все бросил. Долгое время он жил в этой деревне один. Когда отец умер, я подумал, что же делать: в деревне ничего нет, скоро совсем исчезнет, я ж не могу туда ездить. А в то время — в начале 2000-х годов — в Саратовской области впервые в России начали продавать землю. Еще не было федерального законодательства о продаже земли, а в этом регионе оно было. Так совпало, что как раз тогда развалился находившийся вблизи деревни колхоз, а его землю разделили на паи. Я купил эти паи, причем по достаточно высокой для того времени цене. Пай в 6 га стоил 30-35 тыс. руб.! Всего в 2002 году я купил 2 тыс. га. Чтобы в этом районе жизнь не угасала, решил организовать фермерское хозяйство. Кстати, оно работает до сих пор. Сеем пшеницу, подсолнечник, ячмень, горох.
— Рентабельным оказался новый бизнес?
— Я бы так не сказал. Посмотрев, как работает хозяйство, сделал вывод, что в таком варианте агробизнес низкорентабелен, долгоокупаем, а прибыль напрямую зависит от урожайности и в конечном счете — от капризов погоды. Тем более на границе Саратовской и Тамбовской областей — территории, считающейся зоной рискованного земледелия. Здесь часто бывают засухи, поэтому и урожай нестабилен. И вот какой парадокс. В начале 2000-х годов у меня в хозяйстве было занято 10 человек. Выработка была 1 млн руб. на каждого в год, то есть $35-40 тыс., тогда как в среднем по стране (национальной экономике) она составляла $15-20 тыс. При этом рентабельность производства могла быть в некоторые годы 10-12%, доходила и до 20%, в некоторые годы была на нуле. Это только рентабельность растениеводства. Если добавить еще и амортизационные расходы, то маржа получается стабильно нулевой или около того. Одним словом, фермерское хозяйство не было убыточным, но и прибыли не приносило. Но я еще раз хочу сказать, что главным в этом проекте, когда я начал в него инвестировать, было не извлечение прибыли, а желание занять людей делом и ввести в сельхозоборот земли, которые ранее купил.
— Вскоре на этих землях вы начали высаживать яблоневый сад. Это тоже было для души или на этот раз все-таки бизнес?
— Конечно, в первую очередь для души. Но и экономику, как в случае с землями, просчитал: делать заведомо убыточные проекты, согласитесь, тоже неинтересно. Из-за нехватки опыта в сельском хозяйстве совершал ошибки. Это сейчас я многое знаю о промышленном садоводстве и даже сам консультирую желающих. А первый раз высадил сад в 2008 году на 15 га. Обратился в Мичуринский институт (Всероссийский научно-исследовательский институт генетики и селекции плодовых растений) и купил у них саженцы. Увы, на следующий год пришлось все выкопать и уничтожить. Дело в том, что академическая наука — в отличие от прикладной — у нас по традиции сильная: ученые показывают одно-два дерева в пробирке, которые замечательно растут. Но при этом у нас нет промышленного садоводства, нет промышленных питомников, деревья не прививают на безвирусный корень. Результат — слабые и больные деревья, как в моем случае. Хорошо хоть потери были небольшими — примерно 5-6 млн руб.
— Неудачный опыт не остановил вас?
— Нет. По основному роду деятельности (нефтехимия) у меня было много знакомых в Италии, и один из них владел садами на севере этой страны. Я был у него, видел, как выращиваются яблоки. Привез этого знакомого в Саратовскую область, показал место, где хочу основать сад. Итальянцы тут же вынесли приговор мичуринским яблоням: они поняли и доказали мне, что в промышленных масштабах такие больные деревья плодоносить не будут. Итальянские специалисты сделали анализ почв, узнали метеоусловия и порекомендовали нам зимние сорта яблонь, которые мы и высадили в 2009 году на 50 га. Высота саженцев — примерно 90 см, взрослое дерево достигает всего примерно 1,8 м в высоту. То есть деревья карликовые. У нас почти все зимние сорта — итальянские голден, гала, фуджи
— Сколько, по вашим ожиданиям, можно заработать на яблоках?
— Урожайность составляет 60-70 т/га. Каждое дерево дает примерно 50-60 яблок. Если у нас — с учетом местных климатических особенностей — урожайность будет 40 т/га, то с 50 га должны снимать по 2 тыс. т яблок в год. Я для себя подсчитал, что яблоки хорошего качества я смогу продать по $1/кг. Итого получается 2 млн кг — $2 млн.
— Какие средства вы вложили в этот проект и долго ли планируете окупать?
— Получилось примерно 1 млн руб./га, то есть 50 га стоили 50 млн руб. Текущие затраты на обслуживание этой площади составляют примерно $300 тыс./год, или примерно 10 млн руб. Если каждый год получать с сада $2 млн выручки, то окупится он за 5-6 лет. Реальная окупаемость сада со всеми потерями составит, думаю, лет 7-8. Дело в том, что сейчас мы сад ремонтируем: с итальянскими яблонями тоже возникли проблемы. Прежде чем дать нам рекомендации по посадке и уходу, итальянские специалисты смотрели данные по максимумам и минимумам годовых температур в регионе за последние 10 лет. Но сейчас климат начинает заметно меняться. В последние годы, хотя Романовский район на 600 км юго-восточнее Москвы, зимы там намного холоднее, а лето — жарче, чем в регионах средней полосы. Этой зимой температура опускалась до минус 35-36 градусов! В результате на второй год некоторые итальянские деревья начали погибать: подмерзли плодовые почки. А когда почки подмерзают, яблоня уже не может полноценно плодоносить. Дерево начинает болеть, а яблоки получаются не идеально красивой формы, скрюченные. Вкусовые качества сохраняются, но товарного вида уже нет, и по $1/кг их уже никто не купит.
— Что делаете, чтобы избежать потерь в будущем?
— Ремонтируем примерно половину сада. Я взял часть саженцев из питомника в Краснодарском крае. Это тоже итальянские сорта, но лучше приспособленные к нашим условиям. Еще подобрал канадские, так как в этой стране схожий климат. Эти яблони выращены в питомниках Польши. Если итальянские деревья продолжат болеть, то мы полностью перейдем на морозостойкие сорта из Канады.
Я учился на своих ошибках. Съездил посмотреть на сады в Краснодарском крае — в частности, принадлежащие компании «Сад-Гигант». Они посажены в 1930-е годы, но сейчас компания перешла на новые технологии, и часть сада теперь высажена итальянскими саженцами. Но на Кубани несравнимо теплее, нет таких холодных зим. А нам нужно учитывать местные реалии. К тому же в российском сельском хозяйстве много проблем, которых нет в Западной Европе. Например, мыши, грызущие корни яблонь. Особенно быстро они плодятся после теплых зим. Обычно съедают озимые посевы, но если на их пути попадается сад, то они начинают грызть и деревья — не кору, а именно корни. Это огромная проблема. Причина нашествия мышей проста: у нас очень много брошенной земли. Им для размножения нужны участки, на которых нет человека. Наш сад расположен в местах, где мало поселений — идеальное место для мышей! А в Италии вся земля занята, там нет таких свободных площадей, и столько мышей появиться тоже не может.
— Как же вы боретесь с этими вредителями?
— В советские времена зерно заражали мышиной чумой. Мыши ели его, и популяция сокращалась. Потом санитарные врачи это запретили: есть теоретическая опасность, что через других животных может заразиться человек. Просто травить отравой их нереально, так как нашествие исчисляется миллионами. Поэтому сейчас опять приходят к тому, чтобы разрешать так называемую чумку. Мне кажется, только так можно справляться с этим бедствием. И, конечно же, сад надо охранять от диких животных — например, зайцев. Но это проще. Их легко не подпускать к саженцам и деревьям, так как зайцы — звери пугливые.
— Хотя бы часть вложений удалось окупить?
— Про окупаемость пока речи нет. Текущая выручка помогает возвращать только операционные затраты — на обслуживание техники, агрохимию, зарплаты. Техники, кстати, в этом бизнесе нужно мало. У нас всего один трактор-опрыскиватель John Deere, который мы приобрели подержанным за $25 тыс. Думаю, он себя уже окупил. Но есть дополнительные расходы. Так, я построил рядом с садом гостиницу на 60 человек за 20 млн руб. Это сейчас для текущего обслуживания хватает двух-трех человек, нанимаемых из соседних деревень, расположенных за 3,5-8 км от нас. Набираем их на время посадки, обрезки — за 3-4 дня они выполняют работу и уезжают. Когда же выйдем на плановый объем — 2 тыс. т/год, — нужен будет дополнительный персонал на время уборки (примерно 1,5 месяца). Правда, пока не понимаю, откуда его привлекать. Местных наверняка не найду — не хотят люди работать! Я и сейчас-то с трудом нашел 10-12 человек в округе на сезонные работы. При выходе на плановую мощность нужно будет в пять раз больше — 50-60. Возможно, придется задействовать квоты регионального УФМС и приглашать трудовых мигрантов.
— Какую маржу, по вашим расчетам, получите, когда сможете собирать урожай в 2 тыс. т/год?
— Я подсчитал, что рентабельность сада будет до 25%. На такой показатель он должен был выйти на третий год после высадки саженцев. И мы бы вышли, если бы не пришлось ремонтировать сад, из-за чего сейчас получается 200-400 т/год яблок вместо запланированных 2 тыс. т. Выйти на этот показатель удастся в лучшем случае через год-два, если не придется еще часть деревьев пересаживать. Но даже при дополнительном ремонте максимум через три года сад уже будет плодоносить в полную силу.
— Сейчас, возглавляя «Русскую холдинговую компанию», вы занимаетесь недвижимостью. Сопоставима ли ее рентабельность с сельским хозяйством?
— Трудно сопоставить рентабельность разных бизнесов. Нефтяной, может быть, не такой рентабельный, но он очень хорошо капитализирован. Цена нефти растет — растет и капитализация компании. В сельском хозяйстве капитализация совсем небольшая. Например, срок жизни дерева — в среднем 25 лет, после чего его нужно менять. Но зато в АПК выше оборачиваемость средств: плодоносят деревья сразу, а на 100%-ную урожайность выходят на третий год. К тому же агробизнес — более приятное занятие. Весной видишь, как яблони цветут, осенью уже собираешь плоды. А в нефтянке что? Нужно долго бурить, заниматься геологией, и не видно, что ты сам сделал. А здесь — душевная, красивая тема. Плюс качество наших яблок намного лучше, чем привезенных из Италии или Германии.
— Кстати, куда поставляете яблоки?
— Первоначально поставляли в Москву. Продавали в сетях X5 Retail Group и оптовым покупателям. Но это стало вынужденной мерой, так как у нас не было склада. Наша задача — продавать яблоки не в сентябре, а начиная с ноября. В сентябре цена в два раза ниже, чем в ноябре-декабре. Сейчас завершаем строительство хранилища на 2 тыс. т примерно за $2-2,5 млн. Используем современную европейскую технологию: по ней яблоки хранятся в специальной камере при +2 градусах, с контролируемой влажностью. В камеру подаются углекислый газ и азот, чтобы избежать гниения. В таком помещении яблоки хранятся 6-8 месяцев. Так что уже в этом году будем поставлять их не только в торговые сети и, конечно же, дороже, чем сразу после сбора.
— И кто их будет покупать?
— С нами готовы работать компании, которые занимаются оптовой поставкой яблок из-за рубежа. Логистика для них, в сравнении с импортом, получается очень интересной. Сад и хранилище — за 600 км от Москвы. Машина идет до столицы 10 часов. То есть сегодня яблоки загрузили, а завтра они уже на прилавке. Хотя, честно говоря, в будущем мы не планируем поставки в Москву. Туда и так идет огромный поток всяких фруктов, там большая конкуренция. Значительно проще продавать в Тамбов или Саратов. Причем там люди больше любят российские яблоки, чем импортные, и готовы платить именно за них.
— Есть ли планы на будущее? Может быть, расширите сад?
— Нет, пока я хочу остановиться на 50 га, отработать технологию, чтобы не было проблем с сортами. Надо еще отследить покупательский спрос: люди хотят то красные, то желтые, то зеленые яблоки. Много других неотработанных моментов. Хотя, конечно, 50 га — для сада немного. Сейчас люди высаживают 100-200 га. Вообще тема яблоневых садов сейчас популярна у непрофильных инвесторов. Знаю такие примеры в Волгоградской области, Краснодарском крае.
— Какими еще агропроектами вы сейчас занимаетесь?
— В 2010 году администрация Тамбовской области попросила меня поучаствовать в строительстве свинокомплекса «Центральное». Его начали создавать по госпрограмме развития АПК, но предыдущему инвестору не удалось достроить объект: не хватило средств. Сначала я тоже пришел туда как финансовый инвестор, а потом купил 75% акций и стал управляющим партнером. Еще 25% принадлежат другому партнеру, остальные продали свои доли. Мы вышли на проектную мощность. Комплекс рассчитан на 50 тыс. свиней, в год получается 5 тыс. т мяса в убойном весе. Строительство обошлось в 1,2 млрд руб. Я туда вложил 300 млн руб. личных средств, остальные 900 млн мы взяли в кредит. На данный момент у нас долговая нагрузка — примерно 600 млн руб., кредитная линия «Россельхозбанка» - до 2017 года. На предприятии полный цикл воспроизводства животных — есть племрепродуктор и племенная ферма с чистопородными свиньями, для которой закупаем только элиту. Пришлось построить собственный комбикормовый завод за 130 млн руб., взятые в кредит. Сделали это вынужденно: поняли, что при покупке комбикорма не можем обеспечить стабильность привеса. Вокруг свинокомплекса 6 тыс. га земли, на которых выращиваем для себя ячмень и пшеницу. Примерное потребление корма — 1,5 тыс. т/мес. Мы подсчитали, что при таких объемах строительство завода оправданно.
— Какой прибыли ждете от свинокомплекса?
— Примерно 100-120 млн руб. чистой прибыли в год. Но по расчетам на сегодняшний день, возможно, будет меньше: в июле страна вступает в ВТО, и я пока негативно оцениваю последствия для рынка. В восемь раз, до 5%, уменьшится ввозная пошлина на живых свиней, которых будут ввозить в Россию на забой. Это означает, что соседние страны, в частности Польша и Прибалтика, смогут в виде «живка» доставлять сюда в обход квот большие объемы свинины. Есть значительный риск падения внутренней цены.
— Зато у крупных современных свиноводов себестоимость мяса, говорят, сравнима с бразильской и европейской. Есть задел для успешной конкуренции.
— Да, такие примеры есть, но задел еще не создан. Я когда посмотрел себестоимость свинины у нас и в Европе, увидел, что наши показатели близки к европейским. Конверсия корма на нашем предприятии — 3 кг, а с рождения до забоя проходит 165 дней. Но на Западе комплексы построены давно, и им достаточно 5-6%-ной рентабельности, чтобы нормально жить и еще конкурировать с нами. А отечественным свиноводам нужна минимум 20%-ная маржа только для того, чтобы погашать инвестиционные кредиты и другие заимствования. Это где-то 15 руб./кг в продажной цене. В этой ситуации конкурировать на равных мы еще не можем.
— Вам принадлежат 50% ЗАО «Биотехнологии». Когда-то эта компания планировала заняться производством биотоплива. А сейчас?
— Рассматривая биотопливный проект, мы построили огромный элеватор в Тамбовской области — на 240 тыс. т. Вложили в него 1,8 млрд руб. — 900 млн руб. средств акционеров и столько же взяли в «Россельхозбанке». Сейчас рядом с ним проектируем завод глубокой переработки зерна. Хотим получать клейковину или глютен, крахмалы, фруктозные сиропы. Принято решение о строительстве, идет предпроектная подготовка. Пока в России таких заводов нет. Да, сначала мы хотели построить завод биоэтанола. Модная была тема! Но хорошо, что вовремя отказались от этой идеи. В 2008 году начался финансовый кризис, потом долго обсуждалась идея освобождения биотоплива от акцизов на спирт, но решение так и не приняли. А если платить акцизы, то производство биотоплива экономически неоправданно. Плюс в мире нехватка продуктов питания, и, может быть, действительно не стоит переводить пшеницу на топливо для авто. Но поскольку мы уже сделали элеватор, нужны были новые решения, как его эксплуатировать, ведь сам по себе элеватор малорентабелен.
По бизнес-плану окупаемость завода составит 6,5 лет. Сам он стоит примерно 4 млрд руб. Это инновационный проект, так как глубокой переработки зерна у нас почти нет. Так что спрос на нашу продукцию будет. Кстати, глютен составит 11% от общего объема производства, а его хорошо экспортировать. Еще хотели делать лизин: он сейчас в основном импортный. Но от этой идеи отказались, так как его готовятся производить здесь другие компании [«Приосколье» и «Русбиотех» - «АИ»].
— Есть планы на новые агропроекты в будущем?
— Планы есть. Но раскрывать их я пока не хочу.
Александр Рязанов
Родился 13 октября 1953 г. в г. Южно-Курильске Сахалинской обл. В 1979 г. окончил Московский институт нефти и газа имени И. М. Губкина, в 1993 г. — Всесоюзный заочный финансово-экономический институт.
С 1979 по 1999 г. работал на Сургутском газоперерабатывающем заводе (ХМАО), где вырос от слесаря до генерального директора. В 1999 г. — депутат Тюменской областной Думы и Думы Ханты-Мансийского автономного округа. В том же году избран депутатом Госдумы России, где стал зампредом комитета по собственности. С 2001 по 2006 г. работал зампредседателя правления, членом правления «Газпрома»; с 2005 г. — одновременно президент компании «Сибнефть». Оставил обе должности в 2006 г. С 2007 г. — председатель совета директоров «Русской холдинговой компании», член совета директоров «Российских железных дорог» (РЖД). С 2009 по 2010 г. — председатель правления «Стройтрансгаза».
Учредитель и член президиума Федерации Тхэквондо инвалидов России. Награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени, медалью «За освоение недр Западной Сибири».
Женат, воспитывает сына.
Рязанов и томаты
В числе агропроектов, которые ранее связывались с именем Рязанова, были планы производства томатной продукции в Астраханской области. Экс-топ-менеджер «Газпрома» намерен заняться им вместе с бывшей совладелицей «Балтимор-Холдинга» Миладой Гудковой, писал в октябре 2010 года «Коммерсантъ». Рязанов, утверждала газета, был контролирующим акционером ООО «Астраханские томаты», зарегистрированного в 2010 году, а Гудковой принадлежало 34% компании. Цель проекта — строительство завода томатной пасты (до 100 тыс. т/год), который перерабатывал бы сырье местных хозяйств, рассказывал источник в администрации региона.
