Как сложился прошлый год для российского агроэкспорта и почему цель поставок на $45 млрд к 2024 году кажется недостижимой
В начале июня на страницах «Агроинвестора» я давал свой прогноз агроэкспорта в 2019 году в интервале $25-26 млрд, в декабре — $25,2-25,6 млрд, итоговый показатель составил $25,4 млрд. Это не значит, что я хороший прогнозист, а следует значительная инерционность искомого числа. Возможно ли будет преодолеть потолок в $30 млрд? Этим вопросом плотно занят Минсельхоз, но не все в его руках: объемы экспорта формируют именно компании (пока еще частные) агропромышленного комплекса.
В таблице ниже представлены ретроспективные данные по объемам российского экспорта — пять основных тяжеловесных продуктовых категорий с объемом вывоза более $1 млрд, а также две категории «вне зачета», о которых много говорили в 2019 году — мясо и сахар. Зеленым цветом отмечены категории, по которым мы идем с условным опережением графика, красным — с отставанием.
Снижения в зерновых оказалось достаточно для того, чтобы перечеркнуть положительную динамику всех остальных категорий. При этом ценовая конъюнктура в 2019 году была лучше, чем в 2018-м: средняя цена реализации российского зерна составила $201/т против $191/т. В прошлом календарном году было вывезено 39 млн т зерновых — это третий показатель в нашей истории, уступающий только 2018 (рекордные 55 млн т) и 2017 годам (43 млн т), при этом в денежном выражении 2019 год оказался лучше 2017-го. Поэтому никак нельзя сказать, что прошлый год — неудачный с точки зрения экспорта зерновых. Это подтверждается и видением Минсельхоза, который в качестве экспортной цели на 2024 год по зерновым видит достаточно осторожные $11,4 млрд, что достигается поставкой тех же 55 млн т при цене в $207/т.
Основным компенсатором зерновых в 2019 году выступили масличные и продукты их переработки: они добавили $1 млрд (!) к показателю 2018 года. Этому поспособствовал рекордный за всю историю России урожай масличных (около 22 млн т), позволивший увеличить вывоз не только необработанных масличных агрокультур до рекордного $1 млрд (возобновились поставки в Турцию, ГК «Содружество» экспортирует сырье из России на свой новый завод в Беларуси), но и масла из них по причине снижения цены до уровня основного конкурента — Украины. В 2018 году российское подсолнечное масло продавалось в среднем за $760/т, а украинское — за $730/т, в 2019 году цена на российское опустилось до $710/т.
Третий из трех кит российского экспорта — рыба — показал небольшую положительную динамику (+3% с учетом строки вне ФТС), это произошло за счет повышения средней цены при падении натуральных объемов поставок. Рост средней цены был обеспечен ракообразными (прежде всего, крабы) — это самая дорогая категория российской рыбной продукции, ее доля довольно существенно выросла в 2019 году, а также улучшилась ценовая конъюнктура.
Отдельно стоит отметить, что экспорт мороженой рыбы стагнирует, аналогичная динамика и с первично переработанной рыбой — филе. Но именно эти две категории соответствуют всей географии и сегментам мирового спроса, тогда как спрос на крабов крайне ограничен преимущественно несколькими странами тихоокеанского бассейна.
Приятно отметить, что положительную динамику демонстрирует экспорт кондитерских изделий, однако самое удивительное в том, что при рекордно низких российских ценах на сахар, экспорт сахаристых кондитерских изделий в 2019 году снизился относительно 2018 года ($172 млн против $175 млн), но поставки шоколадных и мучных выросли. Удерживать цены хотя бы на уровне 2018 года удается только по самой дешевой мучной категории.
Этой зимой я столкнулся с тем, что ранее видел только в таможенных базах, и о чем говорил в Минсельхозе при обсуждении стратегии развития экспорта: в обшарпанном супермаркете где-то в глубинке эмирата Аджман я купил «шоколадные» вафли «Рошен» (к слову, очень невкусные, но красиво оформленные) и батончик Mars, произведенный, как гласила этикетка, у нас в Ступино. Мы экспортируем крайне мало собственных брендов, это не позволяет сформировать положительный имидж российской продукции в глазах зарубежных потребителей. Вряд ли кто-то из иностранцев будет разбираться в мельчайших буквах на этикетках «Марсов», «Сникерсов», «Твиксов» и искать место их производства, а потом отдавать должное подмосковному заводу «Марса».
С ситуацией на сахарном рынке, мне кажется, знаком каждый житель страны, Евгений Иванов из ИКАРа многократно заявлял, что нужно экспортировать около 1 млн т сахара, чтобы снять избыточные объемы с российского рынка, но сахарные компании суммарно добрались только до 640 тыс. т, вывозя сахар по действительно низкой цене — $400/т, что примерно соответствует внутренней стоимости. Если так пойдет дальше, то мы можем увидеть и то, во что раньше вряд ли бы кто-то поверил — свекловичный сахар составит конкуренцию тростниковому на мировом рынке.
Очень много разговоров в 2019 году было и о мясе, показавшем существеннейшую прибавку к 2018 году — +45%, относительно 2017-го его экспорт увеличился почти в два раза. Радоваться такой динамике однозначно надо, но не стоит забывать и об эффекте низкой базы. Рост обеспечила птица, экспорт которой за год вырос в 1,5 раза — со $190 млн до $290 млн. Поставки свинины увеличились почти в два раза — с $68 млн до $120 млн, баранина, которая в 2018 году выросла практически с нуля до $58 млн, в 2019-м не поддержала позитивной динамики и сбавила $4 млн. Эти положительные результаты являются в том числе следствиями усилий государства, открывающего границы стран Юго-Восточной Азии для российского мяса. Основной рост российского экспорта мяса обеспечили такие страны как Китай, Саудовская Аравия, Беларусь.
В завершение несколько слов о перспективах достичь заявленной цели к 2024 году — $45 млрд. Нетрудно видеть, что из всех целей (желтым выделены категории без явных целей в стратегии развития опережающего экспорта АПК к 2024 году) реально достижимым представляются только зерновые $11,4 млрд и «отходные» $1,55 млрд. Прирост вылова рыбы обеспечивать практически некому (довольно долгий инвестиционный цикл + государство с помощью аукционов и квот изымает средства из отрасли), из текущего вылова экспорт увеличить очень сложно (уже около 50% и так идет на внешние рынки), переработка пока буксует. Ведь рыбу недостаточно просто переработать, ее потом нужно рентабельно продать при жесточайшей конкуренции со стороны Китая и в меньшей степени Кореи и Японии. Только за счет ракообразных экспорт водных биоресурсов может прибавить несколько сотен миллионов долларов.
У масложировой продукции сверхамбициозная цель, но при политическом влиянии государства на Индию и ряд стран ЮВА, в теории, достижимая.
Игроки кондитерского рынка не собираются строить новых мощностей в ближайшее время, а некоторые, наоборот, замораживают то, что начали возводить. Без современного инновационного продукта с низкой себестоимостью добиться $2,2 млрд представляется довольно маловероятным. Транснационалы преследуют свои цели, и планы увеличения экспорта из России если и есть, то далеко не первого приоритета.
Аналогично сверхамбициозными являются $2 млрд для мяса, более реалистичным видится $1 млрд. И, как нередко бывает, в данной программе есть свой троянский конь — «прочее», которое должно со стандартных $4 млрд вырасти до $9 млрд — это, в основном, та самая переработанная продукция, близкая или являющаяся пищевой, та самая российская продукция, в качество которой не особо верят за пределами СНГ.
С моей точки зрения, $35 млрд в 2024 году будут отличным результатом, а объем экспорта, превышающий данную оценку, — подвигом и, конечно, удачным стечением обстоятельств.
Автор — старший менеджер группы по оказанию услуг предприятиям АПК компании EY.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
