Чем опасен разрыв между бедными и богатыми, и почему программы продовольственной помощи населению — один из наиболее действенных способов выравнивания благосостояния
Богатство и бедность с древности считаются самыми опасными болезнями государства. Неравномерность в распределении благ дестабилизирует любой строй, приводит его к деградации до самого худшего государственного устройства — тирании. Аристотель, который наравне с Платоном считается основоположником политологии, вывел следующую закономерную последовательность. Проблемы в обществе начинаются с размывания среднего класса, появления массы бедных людей и прослойки олигархов. Бедные ненавидят богатых, богатые в свою очередь относятся с презрением к бедным. В атмосфере всеобщего недоверия и цинизма на сцене появляется демагог, который натравливает бедных на богатых. Пробуждая самые низменные инстинкты, демагог получает власть и становится тираном. Республика разрушается.
С точки зрения Аристотеля, западные санкции были бы любопытным «кейсом». Они оформлены как меры против богатых, но главной их целью, без сомнения, является средний класс. Мы можем это видеть на примере Ирана. Санкции ослабляют национальную валюту. Значительная часть продовольствия и товаров повседневного и длительного пользования завозится из-за рубежа. Инфляция ускоряется и «съедает» доходы населения. Санкции направлены против экспортирующих отраслей и в этом случае снижают занятость и бьют по благосостоянию людей напрямую. А чем меньше людей, которые могут причислить себя к среднему классу, тем менее устойчиво государство. Западу удобнее иметь дело с «тиранией» - такой «режим» легко демонизировать и получить «карт-бланш» от собственного электората на любые враждебные действия. И, конечно, воинственным «демократиям» трудно существовать без внешнего противника.
По Аристотелю, без сохранения среднего класса государство не уберечь. Разрыв между бедными и богатыми не должен становиться вопиющим. В России, если верить официальной статистике, этот разрыв уже достаточно велик. Коэффициент Джини — один из основных показателей неравенства распределения доходов — в 2017 году составил 41. Для сравнения, в странах Западной Европы этот коэффициент находится на уровне 32-33. На Украине коэффициент составляет 25, но это равенство в нищете — Украина «оспаривает» у Молдавии звание беднейшего государства Европы. В Венесуэле в «нулевые» годы (когда страна все еще направляла статистику во Всемирный Банк) коэффициент находился вблизи 50, и сейчас очевидно, что эта страна оказалась достаточно уязвима для воздействия извне. В США этот показатель составляет 41,5, что близко к российскому, но при разном уровне доходов в абсолютном выражении. ВВП на душу населения в США примерно в шесть раз превышает аналогичный российский показатель. Структура распределения богатства (в упрощенном виде — накопленные доходы в денежной и иной форме) в России принципиально отличается от американской. По данным банка Credit Suisse, более 80% населения в нашей стране относительно бедны. В США только около 30% населения относятся к этой категории. Проблема требует более тщательного изучения, но интуитивно понятно, что для России коэффициент Джини на отметке 40 и более сигнализирует о достаточно серьезном расслоении общества, и его движение к уровню 50 было бы крайне нежелательным с точки зрения национальной безопасности.
Обеспечение населения продовольствием является одним из наиболее действенных механизмов выравнивания благосостояния. Понятно, что проблема равномерного распределения продуктов питания появилась до возникновения государства. Поиск примеров ограничен только наличием письменных источников. Совместные трапезы (сисситии) использовались для сплочения общества на Крите более 3 тыс. лет назад. Сисситии стали одним из ключевых инструментов, с помощью которых законодатель Спарты Ликург сформировал одно из наиболее гомогенных и цельных обществ в истории человечества. Развитие государства привело к трансформации продовольственной помощи — Семпрониев закон в республиканском Риме предусматривал ежемесячную выдачу каждому римскому гражданину зерна по сниженным ценам (охват программы — до 250 тыс. человек).
США, которые довольно успешно скопировали многие римские институты, запустили пилотную программу продовольственной помощи на федеральном уровне в 1939 году (первоначально известна как food stamps, с 2008 года — программа помощи в дополнительном питании, SNAP). С 1961-го программа действует постоянно. Ее запуск стал возможен в результате компромисса между политиками с самыми разными убеждениями — одни хотели поддержать экономику, другие — помочь бедным. Начиная с периода Великой рецессии (2007 год) программа SNAP становится механизмом амортизации экономических кризисов — выплаты повышаются по мере роста безработицы. Всего в рамках SNAP ежегодно расходуется около $70 млрд, а помощь получают 13% населения (42 млн человек). По подсчетам американских экономистов, при расходовании $1 млрд по программе, валовой выпуск увеличивается с коэффициентом 3,3; ВВП — с коэффициентом 1,8, при этом создается около 18 тыс. рабочих мест. Рынок продовольствия увеличивается на 10% (порядок емкости $1 трлн). При этом программа не ведет к существенному увеличению импорта, так как доля американских производителей на собственном рынке продовольствия составляет в среднем около 90%. Отличительной особенностью SNAP является эффективность, простота в администрировании и низкий процент хищений. Ежемесячные выплаты осуществляются на специальные дебетовые карточки, которые принимают в 260 тыс. торговых точек. Нарушения при транзакциях фиксируются только в 1-2% случаев.
В России около 19 млн человек (13% населения) получают доходы ниже прожиточного минимума. Российский аналог SNAP потребовал бы серьезного роста государственных расходов (порядок — 100 млрд руб.). Но, как мы видим на примере США, такое повышение расходов приведет к росту ВВП и созданию новых рабочих мест. Помощь в рамках программы могла бы быть направлена на покупку продуктов питания в тех сегментах рынка, где доля российских производителей наиболее высокая: охлажденное мясо, молочные продукты, крупы и хлеб, мороженая рыба, отдельные виды фруктов, овощей и ягод. Увеличение емкости внутреннего рынка ведет к снижению издержек на единицу продукции за счет эффекта масштаба. Российские компании стали бы более конкурентоспособными и смогли бы нарастить экспорт продовольствия. Разнообразные экономические преимущества развития федеральной программы продовольственной помощи очевидны. Более того, такая программа стала бы логичным продолжением политики импортозамещения — превентивным механизмом стабилизации общества в условиях нарастающего внешнего политического давления. Остается добавить, что продовольственная помощь малоимущим глубоко созвучна российским светским гуманистическим традициям, и поощряется всеми традиционными религиозными конфессиями на территории страны.
Автор — руководитель направления стратегического маркетинга группы «Черкизово».
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
