Журнал «Агротехника и технологии»
Одно из наиболее проблемных направлений российского животноводства — разведение мясного КРС — может получить новый импульс к развитию: в Бурятии запущен проект по закупке мясного скота от фермеров на откормочную площадку. Важно, что проект масштабируемый и интересен участникам рынка. О его особенностях журналу «Агротехника и технологии» рассказали эксперты и представители компаний
На сегодняшний день основной объём потребляемого в стране мяса производится в свиноводстве и птицеводстве — отрасли менее «сложные» и с более коротким циклом окупаемости, чем мясное КРС, которое даёт лишь 20% от производимой в стране говядины, рассказывает генеральный директор Национального союза производителей говядины Роман Костюк. Остальное приходится на молочный сектор.
В мясном КРС довольно сложная структура рентабельности, продолжает вице-президент АККОР Ольга Башмачникова, а с учётом конкуренции со стороны иностранных поставщиков из стран, где природно-климатические условия гораздо лучше, вкладываться в направление желают немногие. Государственной помощи на развитие мясного КРС также выделяется крайне мало, добавляет она, на всю страну в 2023 году запланировано только 600 млн руб. Но даже такие небольшие деньги регионы вольны использовать на своё усмотрение. Кроме того, в 2022 году и без того непростую ситуацию ухудшил беспошлинный ввоз 200 тыс. т говядины. «Он вызвал существенное снижение рентабельности отечественного производства скота на мясо. А 3 февраля 2023 года Евразийская экономическая комиссия согласовала беспошлинный ввоз в Россию 100 тыс. т говядины», — сетует эксперт.
Третий путь
Основной причиной сложившейся ситуации Роман Костюк называет неверный выбор модели развития отрасли. В попытках повторить результаты более успешных направлений, производители мясного КРС стремились создавать вертикально-интегрированные агрохолдинги замкнутого цикла, которые для этого направления совершенно не подходят. «Такие проекты стоят настолько дорого и требуют настолько сложных компетенций, что их в мире можно по пальцам одной руки пересчитать. В основном же мировое мясное скотоводство имеет узкую специализацию и развивается в основном за счёт малых и средних предприятий, которые имеют небольшое количество откормочных площадок и боен», — поясняет Роман Костюк.
Но этот путь в России также маловероятен, продолжает эксперт, поскольку фермерское сообщество, на котором развитие направления и держится, совсем немногочисленно. По данным Национального союза производителей говядины, в России всего 140 предприятий, где содержатся примерно 1-1,5 тыс. маточного поголовья, из них только два крупных проекта: в «Заречном» около 28 тыс. голов и у «Мираторга» 300 тыс., на остальных предприятиях количество маточного поголовья не превышает 200 голов.
Ольга Башмачникова, напротив, считает, что лишь в категории малых форм возможно развитие направления. Но вот сами фермеры брать на себя наиболее сложную и затратную часть бизнес-процесса по выращиванию мясного скота не торопятся. «Чтобы создать благоприятные для развития отрасли условия, инвестиционные ресурсы для малых форм хозяйствования следует сделать не выше 3% годовых и до 15 лет, а также ввести оборотные кредиты по ставке не выше 3% сроком до 3-х лет. Кроме того, нужно предусмотреть и отдельные субсидии для фермерских хозяйств, вовлечённых в технологический процесс «корова-телёнок», то есть выделить субсидии на формирование и содержание маточного поголовья и производства молодняка, субсидии на создание долголетних культурных пастбищ, на приобретение техники и оборудования для заготовки кормов, на создание и модернизацию отраслевой инфраструктуры и ферм и на подведение к ним дорог с твёрдым покрытием. Также крайне важно решить вопрос обеспеченности малых форм хозяйствования необходимыми земельными ресурсами и, изучив позитивный опыт, тиражировать его на регионы», — делится своим видением развития направления Ольга Башмачникова.
Гораздо более вероятен третий путь, при котором около заинтересованных развитием мясного КРС фермеров строится откормочное предприятие, полагает Роман Костюк. В таком случае предприятие закупает у фермеров подрощенных бычков и доводит их до необходимых параметров забоя, но все предыдущие этапы — прерогатива фермеров. «Мы давно занимаемся поиском оптимальных моделей мясного скотоводства в России, и самая эффективная, самая масштабная — формирование фермерского кластера вокруг откормочной площадки. Единственный нюанс, который не учитывали до нас, — это необходимость так называемого диспетчера-интегратора, в чьи обязанности входит консультирование фермеров», — рассказывает Роман Костюк.
В указанной схеме интегратор берёт на себя функции бухгалтерского и ветеринарного учёта, помогает фермерским хозяйствам получать гранты и кредиты, словом, делает всё, чтобы фермер мог сконцентрироваться исключительно на выращивании молодняка, добавляет эксперт.
Опыт малых форм
Пробный вариант схемы начали «обкатывать» ещё в 2017 году, правда, в небольших масштабах и без создания диспетчера-интегратора. «Такого рода кластеры мы создаём уже лет 5-7. Среди самых успешных — небольшой кластер в Вологодской области, где роль интегратора выполняет кооператив фермеров», — делится Роман Костюк.
Один из инициаторов небольшого вологодского проекта, включающего всего пять членов, — руководитель фермерского хозяйства Сергей Нестеров. По его словам, на сегодняшний день маточное поголовье их кооператива насчитывает 300 голов, а в 2017 году не было ни одной, хотя начальный капитал вкладывали свой, около 40-50 млн руб. Немногое остальное — средства господдержки в рамках проекта «Семейной фермы» и субсидии на несвязанную поддержку и технику. Даже привлечение единомышленников представляло проблему, приходилось наглядно показывать, что отрасль может быть доходной, ведь направление окупается, действительно, долго: кооператив только в 2022 году вышел на рентабельность.
Что же касается нововведения — интегратора — то, как сообщает Сергей Нестеров, его функционал в их проекте выполняет кооператив. По словам фермера, все стандарты по выращиванию и вакцинации, необходимые для продажи животных на откормочную площадку, также были разработаны самими участниками кооператива. «Для фермеров у нас ведётся централизованная бухгалтерия, разрабатывается бизнес-план, с получением субсидий помогают юристы, если есть проблемы, может выехать ветеринарный врач или зоотехник, которые укажут, что делать, какие необходимы вакцины и прививки. И всё оплачивается из средств кооператива», — рассказывает Сергей Нестеров.
По словам Романа Костюка, при формировании владимирского кластера изначально ставилась задача создать жизнеспособный проект, чей опыт можно было бы масштабировать и перенести на другие регионы. Подобные проекты теперь существуют в Томской и Ленинградской областях, каждый со своими особенностями, но все очень небольшие. Сейчас, когда эксперимент доказал свою эффективность, возник вопрос, где найти средства на более масштабные проекты, которые малый бизнес физически профинансировать не может, а большой не хочет.
Бурятский проект
«В Бурятии проект гораздо более масштабный. Там только совокупный объём вложений составляет порядка 4 млрд руб. (20% — инвесторы и 80% — заёмное финансирование). Создание 350 рабочих мест, привлечение к работе более 30 фермерских хозяйств», — описывает Роман Костюк. По его словам, хабаровские компании, которые покупали скот в Бурятии, хотели выйти на ежегодный убой 15 тыс. голов КРС в период с 2022 по 2033 гг. Но сегодня существующее в регионе поголовье позволяет забивать не более 1,5-2 тыс. в год.
«Для реализации таких планов нужна не просто инициатива снизу, но усилия сразу нескольких структур: Национальной ассоциации производителей говядины, правительства Бурятии, корпорации развития Дальнего Востока и Арктики и компании “Мясооптторг”, которая, собственно, и заинтересовалась проектом», — объясняет он. «В Бурятии мы получили поддержку от инвестора, который, чтобы не смешивать интересы, сразу разделил финансовые потоки, направив один на откормочник, другой — на сервисный центр. При этом надо понимать, что на получение собственно прибыли ориентирован именно откормочный цех, а сервисный центр — на отладку работы фермерского сообщества, которое будет на эту откормочную площадку поставлять скот», — делится Роман Костюк.
Руководитель направления департамента отраслевой экспертизы Корпорации развития Дальнего Востока и Арктики (КРДВ) Абдуразак Разаков поясняет, что изначально планы компании «Мясооптторг» были гораздо скромнее. Они изменились после того, как инвестор ознакомился с преференциями режима территорий опережающего развития (ТОР), которые увеличивают экономическую эффективность проекта.
«В данном проекте будут применяться льготы в рамках ТОР «Бурятия». Первые пять лет с момента получения первой прибыли у компании нулевые налоги, в следующие пять лет — 12%, после 10 лет инвестдеятельности предприятие будет облагаться налогом на общих условиях. В рамках проекта резидент также сможет воспользоваться пониженными ставками по платежам во внебюджетные фонды — 7,6% вместо 30% в течение 10 лет. Корпорация работает в режиме одного окна для инвесторов — помогаем взаимодействовать с региональными и федеральными органами власти и кредитными организациями. Мы также можем возмещать затраты на строительство инфраструктуры до границы площадки проекта, в зависимости от размера капитальных вложений, — сумма может составлять до 30% от объёма капитальных вложений», — рассказывает Абдуразак Разаков.
По информации представителя КРДВ, у компании «Мясооптторг» уже есть собственные мощности по переработке мяса и сеть розничной торговли в Хабаровском крае. Однако вся работа ведётся на покупном сырье, в основном на мясе свинины, поэтому ниша производства говядины в регионе оставалась свободной.
Немного статистики
По предварительный данным Росстата валовое производство крупного рогатого скота на убой (в живом весе) в 2022 году составило 2,78 млн т. За последние три года производство КРС на убой в сельскохозяйственных организациях, крестьянских (фермерских) хозяйствах, включая индивидуальных предпринимателей (далее — СХО, КФХ и ИП), увеличилось на 72,9 тыс. т (+5,6%) до 1,4 млн т. В частности, за указанный период от 22 до 57% увеличилось производство КРС на убой в СХО, КФХ и ИП в Кабардино-Балкарской Республике, Брянской, Ростовской, Воронежской и Самарской областях. По итогам 2022 года лидерами, на долю которых приходится 27,5% производства КРС на убой в организованном секторе, являются Татарстан, Башкортостан, Краснодарский край, Брянская и Воронежская области.
За последние три года валовое производство специализированного мясного и помесного КРС на убой увеличилось на 44,9 тыс. т (+8%), составив в 2022 году 599 тыс. т в живом весе. В общем объёме производства доля специализированного мясного и помесного КРС на убой составляет 21,5% и 78,5% производства приходится на скот молочных пород. Лидерами по производству мясного и помесного КРС на убой являются Калмыкия и Бурятия, Забайкальский край, Брянская и Орловская области. За 2022 год в данных субъектах было произведено 43% мясного и помесного КРС на убой. Всего же за период 2020—2022 гг. было построено, реконструировано и модернизировано 78 объектов на 98,3 тыс. скотомест по производству КРС на убой. Дополнительный объём производства за счёт данных мероприятий составил 7,6 тыс. т.
Для развития отрасли действуют основные меры господдержки: — «компенсирующая» и «стимулирующая» субсидии в рамках госпрограммы развития АПК, предусматривающие финансовое обеспечение или возмещения части затрат на мясное животноводство, в том числе племенное; - льготное краткосрочное и инвестиционное кредитование по ставке от 1% до 5% годовых; - возмещение до 25% прямых капитальных затрат на создание и модернизацию площадок по выращиванию и откорму молодняка КРС молочных пород. Кроме того, в целях поддержки производителей крупного рогатого скота, на убой с 2023 года предусмотрено предоставление субсидии на финансовое обеспечение (возмещение) части затрат на производство крупного рогатого скота не старше 24 месяцев, реализованного и отгруженного получателями средств на собственную переработку и перерабатывающим организациям по ставке на 1 кг живого веса.
Источник: пресс-служба Минсельхоза РФ
«Инвесторы выбрали ТОР «Бурятия» для реализации проектов в сфере животноводства, учитывая благоприятную эпизоотическую обстановку в регионе, которая позволяет реализовывать собственную продукцию в других субъектах Дальнего Востока. Да и разведение скота мясных пород является традиционным видом деятельности для местных жителей — буряты знают особенности этой сельскохозяйственной отрасли, нужно только изменить подход с учётом современных технологий, например, цифровизации», — добавил Разаков.
В перспективе подобные кластеры могут быть интересны тем же немногочисленным крупным проектам, которые уже есть в отрасли, рассуждает о возможных перспективах Роман Костюк. «Тот же “Мираторг” заинтересован в появлении похожей модели, позволяющей им строить системные и длительные отношения по работе с фермерами, ведь они могут реализовывать своё племенное поголовье для такого рода проектов и выкупать себе через какие-то консолидирующие площадки животных на откорм», — прогнозирует он.
В пресс-службе «Мираторга» не отрицают такой возможности, отмечая, что «компания готова взаимодействовать с агрокластерами, развивать кооперацию с фермерскими хозяйствами, подключать к производственной цепочке мелких и средних сельхозтоваропроизводителей, если скот соответствует ветеринарным (это касается и региона) и качественным требованиям и позволяет производить качественную говядину».
На данный момент проект «Мираторга» по производству мраморной говядины, начатый ещё в 2010 году, включает более 100 ферм крупного рогатого скота, а также три фидлота и комплекс по убою и переработке КРС мощностью 272 тыс. т продукции в год. На сегодняшний день совокупное поголовье специализированной мясной породы абердин-ангус уже превышает 900 тыс. голов, а в следующем году компания планирует достигнуть показателя в 1 млн голов, отмечают в пресс-службе компании.
