Массовая гибель пчел зафиксирована в 14 регионах России. Об этом «Агроинвестору» сообщили в Федеральном научном центре (ФНЦ) пчеловодства. С наиболее серьезными проблемами столкнулся Алтай. По состоянию на 20 июля в Управление Россельхознадзора по Алтайскому краю и Республике Алтай поступило 19 обращений о гибели пчел, по ним проводятся предварительные проверки. Установлены факты применения пестицидов с нарушением регламента: нарушители не оповещали население о планируемых обработках полей, а также обрабатывали их препаратами, имеющими высокий класс опасности для пчел, вне разрешенного времени суток и без указания рекомендуемых сроков изоляции пчел в ульях, сообщается на сайте Россельхознадзора.
По данным Алтайского филиала Центральной научно-методической ветеринарной лаборатории, в которой проводятся исследования погибших пчел и сельскохозяйственных культур с полей, из 124 проб пчел и растений в 80 случаях выявлены положительные реакции на остаточное количество пестицидов.
Массовые случаи гибели пчел этим летом также были зафиксированы в Свердловской и Омской областях и в Удмуртии, ранее сообщали «Известия». Причина та же — отравление химикатами, которыми сельхозпроизводители обрабатывали посевы от вредителей.
По данным ФНЦ пчеловодства, на пасеках в России содержится около 3,5 млн пчел. «В этом году действительно достаточно много отравлений. Алтайский край сообщил о проблеме месяц назад, и до сих пор пчелы там продолжают гибнуть», — рассказала «Агроинвестору» директор Центра Анна Брандорф. Основная причина — обработки полей агрохимикатами. Эксперт напоминает, что после 2019-го такого массового отравления пчел, как в этом году, не было. «Именно в 2019-м на эту проблему всерьез обратил внимание Минсельхоз и стал работать с аграриями и пчеловодами, чтобы уладить ситуацию. В прошлом и позапрошлом годах вопрос массовых отравлений пчел не стоял так остро, то есть, инерции от действий агроведомства по защите пчел хватило на два года», — сетует она.
Сейчас в каких-то хозяйствах поменялись агрономы, к тому же проблема перестала быть на слуху, и в итоге ситуация повторилась. «Кроме того, в этом году цветение рапса из-за затяжной весны длилось дольше обычного, растениеводы обрабатывали его в период цветения, и эти обработки совпали с медосбором», — отмечает Брандорф.
Пчеловод из Орловской области Григорий Новиков говорит, что если в прошлом году отравлений пчел в его хозяйстве не было, то в этом в конце июня из-за обработок посевов, предположительно рапса, пострадало около 40 пчелосемей из 70, которые находились на стационарной пасеке. «Пчелы сильно потравились, хотя и остались живы. Мед мы от них совершенно точно не получим: по развитию пострадавшие пчелосемьи откатились на апрель», — рассказал он «Агроинвестору». Когда пчел сдали на экспертизу, в их организме был обнаружен фипронил — инсектицид 1-го класса опасности. Хотя на рапсе, посевы которого находятся вблизи хозяйства, это действующее вещество не нашли.
Причина проблем в том, что растениеводы по-прежнему не предупреждают пчеловодов, когда именно будут проводить обработки полей — ограничиваются тем, что подают объявления в газету о том, что будут проводить работы, например, в период с 20 мая по 20 августа, делится Новиков.
Пчеловод из Волгоградской области Абуталыб Мирабталыбов подтверждает, что во многих регионах в этом году действительно были отравления пчел. «Закон о пчеловодстве требует доработки, как и правила СанПиН, — уверен он. — Сейчас по закону требуется оповещать пчеловодов об обработках полей не позднее, чем за три дня. И аграрии предупреждают — дают объявление в газете в мае о том, что с мая по октябрь будут проводить опрыскивания полей». По его словам, пчеловоды вносили предложение о том, чтобы об обработках полей сообщалось не ранее пяти и не позднее трех дней до их проведения. «Кроме того, нужна единая система оповещения, хотя бы на уровне каждого региона. Конечно, сейчас есть платформы, такие как «Добропчел», «Спаси пчел», но пока законом никак не закреплена обязательная регистрация в них растениеводов и своевременное внесение ими информации о каждой обработке, а обязать стоило бы», — делится Мирабталыбов.
Впрочем, и сами пчеловоды, по его мнению, должны вести бизнес легально, сообщать о себе в письменном виде в администрацию региона, чтобы аграрии или представители муниципальных властей могли связаться с ними по мере необходимости и своевременно предоставить информацию об обработках полей, подчеркивает Мирабталыбов. Он добавляет, что в Волгоградской области пчеловоды ведут бизнес именно так — сотрудничают с администрацией, доносят свои пожелания до растениеводов, организовывают совместные встречи. «В итоге в этом году не было ни одного отравления пчел», — делится опытом пчеловод.
В этом плане также в более благоприятном положении оказываются пчеловоды, работающие в регионах, где растениеводство не развито или развито слабо. Так, производитель меда из Ленинградской области Евгений Смирнов отмечает, что в регионе не наблюдается случаев отравлений пчел, так как нет посевов медоносных растений, соответственно, нет и обработок, а мед собирается только с дикорастущих растений.
Получить компенсацию за гибель пчел пчеловодам очень сложно: они должны своевременно провести экспертизу, создать комиссию, уведомить агрария, продолжает Брандорф. В итоге суды затягиваются и зачастую выносят решение не в пользу пчеловода.
Эксперт считает, что для предотвращения гибели пчел необходимо снова наладить диалог между аграриями и пчеловодами, в том числе путем проведения регулярных совещаний в муниципальных аграрных ведомствах. А арбитром должен выступать федеральный Минсельхоз. «Сегодня даже если аграрий будет соблюдать положения, прописанные в законе «О пчеловодстве», это не обезопасит пчел. Поэтому нужны жизнеспособные инструкции для взаимодействия растениеводов и пасечников», — подчеркивает руководитель ФНЦ пчеловодства.
