Несмотря на общую тенденцию увеличения открытости, Китай продолжает реализовывать меры экономической политики ограничительного характера, говорится в совместном докладе Всероссийской академии внешней торговли, исследовательского центра «Международная торговля и интеграция» и Евразийской экономической комиссии. Так, КНР применяет тарифные квоты на 47 товарных позиций, среди которых различные виды злаковых (пшеница, меслин, кукуруза, рис и мука из них), сахар, соевое, пальмовое, горчичное, рапсовое масла, а также шерсть и хлопок. Пошлины внутри квот варьируются от 0% до 15%, сверх квоты пошлины достигают 65%.
При этом меры тарифной защиты в отношении сельхозтоваров наиболее высоки и в среднем превышают уровень защиты промышленных товаров в два раза. Так, средневзвешенный уровень тарифной защиты для сельхозпродукции составляет 9,7%, в то время как для остальных товаров — 4%. В частности, тариф в рамках режима наибольшего благоприятствования (в том числе действует в отношении четырех из пяти стран ЕАЭС, включая Россию) средний тариф на сельхозпродукцию в 2016 году был равен 15,5%, а на остальные товары — 9%.
Нулевые импортные пошлины применяются к 8% товарных позиций. Наибольшие ставки пошлин — 65% — применяются в отношении некоторых видов пшеницы и риса, ячменя, вермутов и вин, а также на квотируемые товары при импорте вне квот. Пошлина в 50% применяется на сахар и кондитерские изделия, мочевину, минеральные или химические удобрения. Максимальная ставка на продукцию животного происхождения (она составляет 0,5% всего китайского импорта) составляет 25%, фрукты и овощи (0,7% импорта) — 30%, семена масличных и жиры (3,1% импорта) — 30%, рыба и продукты из нее (0,6% импорта) — 23%. Беспошлинный импорт в Китае в таких секторах как молочные продукты, кофе и чай, сахар и кондитерские изделия, злаки и продукты из них, масла и жиры, хлопок, не предусмотрен обязательствами ВТО или не осуществляется.
Тарифная защита Китая в рамках обязательств ВТО находится на таком уровне, что ее потенциал повышения уже практически исчерпан. «Согласно обязательствам, принятым Китаем при присоединении к ВТО, связыванию подлежит 100% тарифных позиций. Средний применяемый тариф Китая близок к уровню связывания — в 2016 году он составил 9,9%, тогда как связанный тариф составляет 10%», — отмечается в исследовании. Согласно условиям присоединения КНР к ВТО по таким товарам, как пшеница, кукуруза и сахар, большая часть импорта внутри квоты приходится на государственные торговые предприятия, лишь оставшееся количество может быть импортировано частными компаниями. Так, размер квоты по пшенице составляет 9,6 млн т, 90% из которых приходится на госзакупки. Пошлина в рамках квоты составляет 1%, вне квоты — 65%. Квота на ввоз кукурузы равна 7,2 млн т, 71% этого объема приходится на госзакупки (пошлина в рамках квоты — 1%, вне ее — 20-65%). Тростникового и свекловичного сахара в рамках 15%-ной квоты может закупаться 1,9 млн т, 70% из этого объема приходится на государственные контракты, соевого масла — почти 3,6 млн т, доля госзакупок в этой категории составляет 42% при пошлине в 9%.
В то же время полевое исследование показало, что для абсолютного большинства видов российской пищевой продукции первичным барьером является «вкусовая разница между предпочтениями китайского и российского потребителя», констатируется в исследовании. «Большинство видов пищевой продукции не сможет успешно продаваться без изменений рецептуры, корректирующий вкус продукта, для его соответствия вкусовым предпочтениям потребителей в Китае», — замечают авторы доклада. В частности, опрошенные китайские покупатели не выразили желания приобретать российское куриное мясо — в своих ответах они сослались на наличие большого числа охлажденных специально разделанных тушек курицы на китайском рынке. Также из-за отсутствия культуры потребления китайские потребители не готовы приобретать российское сливочное масло. При этом мороженое, мед, десерты, рыбная продукция и мука пользуются значительным предпочтением у покупателей.
Однако вкусовые различия все же не являются главным барьером для доступа российской продукции на китайский рынок, полагает директор Центра аграрных исследований ИПЭИ РАНХиГС Александр Никулин. «Да, безусловно, они есть. Но я считаю, что экспорт в первую очередь вопрос экономический: главное — это цена свинины, во сколько она обходится в месте производства и в процессе экспорта, а как уже ее приготовить, это уже второй вопрос, который более легко решаем», — сказал «Агроинвестору» Никулин.
4 июля президент России Владимир Путин объявил о достижении договоренности с председателем КНР Си Цзиньпином об увеличении экспорта пшеницы в эту страну. «Принято решение об увеличении поставок российской пшеницы, в финальной стадии согласование документа о допуске на рынок Китая и других зерновых культур», — сказал глава российского государства (цитата по ТАСС). Также летом он заявлял, что договаривается с китайскими партнерами о том, чтобы они открыли китайский рынок для российских производителей свинины и мяса птицы, однако никаких сроков названо не было. Тем не менее, как ранее отмечал президент «Мираторга» Виктор Линник, через 10-15 лет такие страны как Китай, Южная Корея, Япония будут обречены работать с Россией и закупать у нас продовольствие, в частности мясо.
Весной глава Минсельхоза Александр Ткачев заявлял, что в 2018—2019 годы Россия отправит в Китай примерно 1,5 млн т продукции, а к 2028-му суммарный объем экспорта достигнет 52 млн т. В денежном выражении объем экспорта российской аграрной продукции в Китай в прошлом году вырос на 17% до $1,6 млрд.
