Журнал «Агроинвестор»
Осталось всего полтора года до конца действия госпрограммы развития сельского хозяйства. С 2021 года в силу должен вступить новый документ, который будет определять развитие отрасли на несколько лет вперед. Очень важно, чтобы при его разработке в Минсельхозе прислушались к мнению экспертов, представителей отраслевых ассоциаций и самих аграриев
Госпрограмму развития сельского хозяйства, рассчитанную на период до 2020 года включительно, необходимо пересмотреть, сказал курирующий АПК вице-премьер Алексей Гордеев в ходе заседания комитета Госдумы по аграрным вопросам в июле. По его мнению, она уже неактуальна, и нужно попробовать изменить ее на год раньше. Успеет ли Минсельхоз выполнить пожелание чиновника — большой вопрос. Однако в любом случае первая редакция новой госпрограммы, которая сменит действующую, должна быть представлена уже в этом декабре.
Пора менять направление
Для российского сельского хозяйства наступает новый этап развития. «Мы практически выполнили большинство целевых показателей программы продовольственной безопасности. Теперь необходимо решать задачи повышения качества в глобальном смысле этого слова, — отмечал Гордеев. — Агробизнес должен выйти на новый качественный уровень, идя по пути наращивания глубокой переработки сельхозпродукции. Необходимо повысить качество продовольствия, установив ответственность производителя перед покупателем». Но главным показателем успешной работы отрасли, по мнению вице-премьера, станет увеличение экспорта продукции АПК с $20 млрд в прошлом году до $45 млрд в 2024-м. Это сложно, но достижимо, уверен он.
Сейчас наиболее подходящее для формирования новой госпрограммы время, думает исполнительный директор Масложирового союза России Михаил Мальцев. Рубеж импортозамещения уже пройден, цель на ближайшую семилетку — выработать экспортоориентированную модель экономического развития отрасли, соглашается он с вице-премьером. Действующий документ по поддержке АПК до 2020 года на начальном этапе развития отрасли «был правильный и сработал», но сельское хозяйство уже находится в другом измерении, поэтому нужно полностью трансформировать алгоритм госпрограммы, считает президент Российского зернового союза (РЗС) Аркадий Злочевский. «Теперь он должен быть направлен на повышение конкурентоспособности и поддержание доходов в секторе», — говорит он. Причем многие пункты нынешнего документа необходимо менять уже сейчас, не дожидаясь 2021 года, вторит эксперт Гордееву. И начинать нужно с постановки цели. Основная задача госпрограммы 2013-2020 — обеспечение населения страны доступным и качественным продовольствием, однако это скорее цель для социальной программы, а не для развития сельского хозяйства, полагает он. «Поэтому все показатели направлены на увеличение валового производства, и у многих предприятий до сих пор в приоритете не повышение конкурентоспособности продукции, а увеличение объемов. В результате вместо того, чтобы повышать экономику продаж, мы загоняем себя в перепроизводство», — отмечает Злочевский.
Если на первом этапе развития АПК основной целью господдержки было повышение экономической и физической доступности инвестиционных и краткосрочных кредитов, привлечение крупного капитала в отрасль и развитие малого и среднего агробизнеса, наращивание объемов, то теперь активная инвестиционная фаза во многих отраслях заканчивается. Искусственно стимулировать инвестиции может быть даже вредно для отрасли, считает глава Национальной мясной ассоциации (НМА) Сергей Юшин. Дальнейшее увеличение объемов производства, прежде всего мяса птицы, при большинстве закрытых внешних рынков будет приводить к профициту, снижению цен и недополучению прибыли, к банкротствам все большего числа предприятий, прогнозирует он. «На следующем этапе развития отрасли более важным будет поддержание устойчивой рентабельности, например путем предоставления прямых дотаций на производство, — предлагает он. — Нужно также повышать конкурентоспособность продукции и более интенсивно осваивать внешние рынки, к чему бизнес давно готов, но важные и необходимые решения на уровне государства не принимаются годами».
Похожего мнения придерживается партнер компании «А8 Практика» Андрей Тихомиров. С наращивания валового производства, в первую очередь мяса птицы и свинины, поддержку стоит переключить на развитие глубокой переработки в данных секторах, а также на расширение объемов и каналов вывоза, вторит он Юшину. Причем больше необходима не прямая поддержка экспорта, а участие государства в формировании новых каналов сбыта на высшем уровне. В условиях современной международной торговли компании не смогут реализовать данные шаги без помощи государства. По мнению эксперта, в новой госпрограмме нужно более детально проработать и расширить меры поддержки тех отраслей сельского хозяйства, которые являются производителями брендированной продукции глубокого передела и рассматривают экспорт как один из основных каналов реализации. Сейчас практически весь экспортный потенциал агроотрасли представлен сырьевыми товарами, цены на которые привязаны к международным товарным биржам (зерно, рыба, подсолнечное масло). «В связи с этим здесь сильны ценовые колебания, а как итог мы получаем нестабильность маржи, — говорит он. — Брендированные товары не так подвержены данному явлению и прежде всего зарабатывают за счет качества и известности марки».
Госпрограмма развития сельского хозяйства очень важна для качественного роста экономики России, отмечает замгендиректора «Клаас Восток» Дирк Зеелиг. Правительство России и впредь должно ориентироваться на внедрение технологий и инноваций в сельскохозяйственном машиностроении. «При принятии любых решений в приоритете должен быть фактический рост благосостояния конечного потребителя — агрария, а не поддержка компаний — монополистов рынка», — комментирует он.
В новой редакции главного документа по поддержке АПК должны остаться меры, которые направлены на повышение эффективности работы сектора, а не на стимулирование неэффективных вложений, считает начальник Центра экономического прогнозирования Газпромбанка Дарья Снитко. А вот возмещение затрат на НИОКР (при положительном результате работ) стало бы новой и интересной мерой, думает она. Многие холдинги уже вкладывают значительные средства в исследовательские центры.
Новое — это хорошо доработанное старое
Меры поддержки, прописанные в действующем документе, «преимущественно работают», продолжает Снитко. Наиболее эффективной из них она считает обеспечение льготного финансирования. «Не исключено, что меры по возмещению капитальных затрат, на которое зачастую не хватает ресурсов бюджета, будут существенно сокращены в новой редакции документа», — полагает она. От отраслевого планирования (да и регионального), наверное, тоже стоит постепенно отказываться, переходя на проектные типы финансирования.
В действующей госпрограмме наиболее трудная ситуация сложилась с субсидированием процентной ставки по кредитам в части распределения данных средств между участниками программы, говорит Тихомиров. В рамках нового документа необходим новый, более прозрачный механизм распределения денег, учитывая, что объем средств бюджета на поддержку сокращается. Соответственно, данный вид помощи должен быть более адресным, именно для тех компаний, которые реально в нем нуждаются. Практика, при которой все средства еще на этапе подаче заявок распределяются между крупными агрохолдингами, должна уйти в прошлое, уверен эксперт. Напротив, хорошо себя показывает программа компенсации части инвестиционных затрат. «Хотелось бы отдельно отметить комплекс мер поддержки садоводства и питомниководства, — добавляет он. — По нашим оценкам, а также отзывам игроков рынка, данные меры показывают достаточно хорошие результаты».
Плодоводство в рамках существующей программы получило хорошую поддержку, соглашается гендиректор компании «Технологии роста» Тамара Решетникова. Темпы закладки фруктовых садов и ягодников очень высокие. С 2014 по 2017 годы инвесторы обеспечили закладку 51 тыс. га садов, основная часть которых относится к интенсивным. И хотя площади не растут, меняется их структура благодаря интенсивным технологиям, которые позволят получать значительно более высокие урожаи. Однако отрасль еще далека от насыщения: ежегодно в нашу страну импортируется на 35-40% больше свежих яблок, чем собирают все наши товарные производители, поэтому субсидии на закладку садов и ягодников стоит включить и в новую госпрограмму, рекомендует Решетникова. Тем более что в последние два года началось активное развитие интенсивного производства ягод, которое позволяет удлинять период сбора урожая, выращивая ягоды в туннелях, чего раньше не делалось.
Хорошая динамика получена в тепличной отрасли, которой была оказана самая мощная поддержка за всю историю существования данной индустрии в России. «Объем производства тепличных овощей пока не дошел до плановых показателей, но с учетом новых комплексов, которые в ближайшее время будут запущены, даже если после 2020 года в нашу страну вернется импорт, зарубежным поставщикам несезонных овощей будет сложно найти свободные ниши на российском рынке, за исключением таких малораспространенных у нас позиций, как баклажаны, цуккини, перец и ягоды», — обращает внимание эксперт. За последние четыре года запущено уже более 650 га современных зимних теплиц, основная часть которых оснащена ассимиляционным досвечиванием для круглогодичного производства. Чтобы отрасль и дальше успешно развивалась, в новую госпрограмму должны быть включены меры поддержки уже построенных комплексов и тех, что только вводятся в эксплуатацию.
Владелец «Совхоза Можайский» Игорь Скрябин одной из наиболее эффективных мер действующей господдержки считает субсидии на приобретение сельхозтехники. Он называет этот инструмент «хорошо отработанным». Благодаря данному способу поддержки аграрии получили более простой доступ к высокотехнологичным сельскохозяйственным машинам, соглашается Дирк Зеелиг. Однако, по его мнению, субсидии, распространяемые на ограниченный модельный ряд, не дают полноты выбора конечному потребителю. Кроме того, помимо субсидии на покупку агротехники, необходимы и программы по поддержке цифровых продуктов, позволяющих вести бизнес современными, экономически эффективными методами, добавляет он.
«Система поддержки молочной отрасли в последние годы менялась: раньше у нас были субсидии на литр, на компенсацию капитальных затрат, на инвесткредиты, на короткие кредиты, часть производителей молока получала погектарную поддержку», — перечисляет председатель правления Национального союза производителей молока («Союзмолоко») Андрей Даниленко. Затем система изменилась, наряду с капексами животноводы стали иметь возможность пользоваться льготными кредитами под 5% годовых, а также были сохранены субсидии на литр товарного молока, которые позволяют поддерживать доходность небольших и еще не модернизированных ферм. «Было бы очень хорошо, если бы субсидии на литр сохранили, они по-прежнему крайне важны для некрупных хозяйств, многим они позволяют пережить периоды падения цен, — говорит эксперт. — И, естественно, мы бы хотели, чтобы объемы поддержки отрасли были увеличены, мы показали, что это дает реальный результат».
Масложировая отрасль, по словам Мальцева, до сих пор не имела отдельных позиций в госпрограмме. Конечно, помощь ей оказывалась, но за счет перекрестных статей. Между тем для сектора крайне важно ввести в новую госпрограмму новые показатели индикативов себестоимости и уровня минимальной доходности внутри отраслевой цепочки. За счет них Минсельхоз сможет обеспечить поддержание рентабельности в секторе в определенных пропорциях. «Сейчас же мы наблюдаем уникальную ситуацию, когда реализация сырья оказывается сверхдоходной, а товаров с высокой добавленной стоимостью — порой убыточной. И такой дисбаланс попросту не дает отрасли эволюционировать», — делится он. К числу же наиболее продуктивных и перспективных мер имеющейся господдержки эксперт относит льготное кредитование, страхование рисков (агрострахование, страхование ценовых рисков), а также субсидирование тарифов железнодорожных и автоперевозок для транспортировки сырья из профицитных в дефицитные регионы. Эти формы поддержки АПК будут востребованы еще продолжительное время, считает он.
По мнению Злочевского, в новой госпрограмме должно быть предусмотрено регулирование межотраслевых пропорций (соотношение между индустриальным и сельскохозяйственным производством, характеризующее структуру отраслевого распределения производственных и финансовых ресурсов), но это можно сделать только на межведомственном уровне. «Как только у сельхозпроизводителей конъюнктура складывается благоприятно, все заработанные ими деньги до копейки уходят на оплату услуг представителей смежных отраслей, без которых сектор обойтись не может», — поясняет он. Например, хороший в плане экономики сезон-2016/17 привел к повышению цен на топливо, технику, удобрения, средства защиты растений в 2017/18-м. В результате прошлый сельхозгод по экономике был провальным. «У аграриев просто не было возможности накопить инвестиционные ресурсы, чтобы повысить технологичность производства, даже при выходе на высокую урожайность, — утверждает он. — Цены на зерно упали на 30%, а на топливо выросли на 50%, на удобрения — на 30%. В итоге произошло резкое снижение закупок сельхозтехники, а в сезоне-2018/19 — сокращение посевных площадей. Урожайность по его итогам тоже будет однозначно ниже, чем в прошлом».
Что в «зеленой корзине»
При ориентации на наращивание экспорта становится актуальным вопрос «зеленой корзины» ВТО, в которую входят меры поддержки, не оказывающие влияния на рынок — их можно применять без ограничений. В их числе расходы на развитие инфраструктуры, научные исследования, подготовку кадров, ветеринарные и фитосанитарные мероприятия, программы страхования урожая и региональной помощи. Эти меры должны осуществляться за счет финансируемых из государственного бюджета правительственных программ, не оказывать искажающего влияния на внешнюю торговлю, не предусматривать перераспределение средств потребителей и поддержание цен производителей.
Реализовать сразу существенное перераспределение мер господдержки агросектора в пользу «зеленой корзины» ВТО сейчас не представляется возможным, уверен Андрей Тихомиров из «А8 Практики». К данному вопросу нужно подходить комплексно и постепенно. В среднесрочной перспективе прямая поддержка цен сельхозпроизводителей все-таки останется основным инструментом. В то же время поддержка в рамках «зеленой корзины» может дать более комплексный и долгосрочный эффект для развития всей отрасли в целом.
«На сегодняшний день в рамках ВТО действует ограничение по ежегодному выделению государственных денег на сельское хозяйство до $4,4 млрд, но даже при этом объеме Россия не достигла порога финансирования желтой корзины (содержит виды поддержки, которые считаются стимулирующими производство и, следовательно, искажающими торговлю), потому о вынужденном перераспределении средств говорить пока не приходится», — отмечает Михаил Мальцев из Масложирового союза России. Если рассматривать перспективность «зеленой корзины» для текущих российских реалий, то внимание стоит уделить как раз возможностям по поддержке сложных для агробизнеса территорий, добавляет он.
Принцип эффективного гектара и литра
Для повышения эффективности господдержки необходимо разделить бюджет программы на средства поддержки и средства развития, предлагает Злочевский. Последние сделать защищенными, то есть деньги из данной статьи расходов не должны идти на поддержку, в противном случае отрасль не будет развиваться. «Невозможно оказывать эффективную поддержку бизнесу, пытаясь каждому производителю выделить из бюджета понемногу денег, которых в итоге все равно не будет достаточно для модернизации производства, совершенствования технологий, инвестирования в переработку, а хватит только на „поддержку штанов“», — обращает внимание эксперт. Он напоминает, что в 2017 году для того, чтобы сделать господдержку более эффективной, была проведена реформа субсидирования. Однако с передачей регионам права распределять инвестиции была отсечена возможность развивать с помощью государства федеральную инфраструктуру: межрегиональное транспортное сообщение, национальные товарораспределительные сети. «Регионы не будут вкладываться в это, им интереснее развивать локальные территории», — думает Злочевский.
Текущая несвязанная поддержка, по его мнению, является скорее антимотивацией. Сейчас размер выделяемых регионам средств на нее определяется двумя факторами: он тем выше, чем хуже агроклимат региона и чем больше посевы. «В таких условиях нет стимула совершенствовать технологии, зато есть смысл развиваться экстенсивно: занимать как можно больше площадей вместо того, чтобы работать над эффективностью на каждом гектаре. В итоге мы имеем низкоэффективное производство и отсутствие технологичности», — говорит Злочевский. Выделять средства можно, например, ориентируясь на сумму вложений в гектар за последние пять лет, предлагает он. Сейчас при распределении субсидий не учитывается, какую агрокультуру выращивает сельхозпроизводитель и сколько денег вкладывает на гектар, а эти факторы важно учитывать. «Аграрий, ориентированный на более дорогие агрокультуры, должен получать больше субсидий», — считает эксперт. При этом есть смысл ввести планку отсечения, чтобы не было бессмысленных инвестиций со стороны производителей.
Несвязанную поддержку сейчас считает неэффективным инструментом и Скрябин. Например, в Голландии субсидия на гектар обрабатываемой площади составляет ЕВРО!!! €350 евро — в десятки раз больше, чем в России. Там она стимулирует не только высокую урожайность, но и бережное отношение к земле: собственники или арендаторы заинтересованы в сохранении высокого плодородия почвы, следят за ее физико-химическими показателями, регулярно вносят весь необходимый комплекс удобрений. «Нам просто необходимо стимулировать применение агротехнологий, сохраняющих и повышающих плодородие, способствующих решению экологических проблем», — уверен он.
Меры поддержки не должны быть ориентированы на возмещение того или иного вида затрат сельхозпроизводителя без увязки с результатом, соглашается Мальцев. «Можно ввести два дополнительных маркера: потенциал увеличения доходности с одного гектара и роста объема производства экспортоориентированной продукции», — предлагает он. Экономические возможности территории будет описывать индикатор «эффективный гектар», который представит расчет возможной прибыли с каждого гектара в конкретном регионе. Этот показатель должен стать опорным в оценке успешности региона исходя из фактического использования данного потенциала. Индикатор экспортного потенциала должен отражать данные о видах и объеме товаров, которые регион планирует произвести на экспорт, и какой ежегодный доход готов получить по данным статьям. «Соответственно, сельхозпроизводители будут заинтересованы работать с востребованными на рынке агрокультурами, так как, помимо маржинальности производства, с этим показателем напрямую будут связаны и дополнительные возможности господдержки в рамках федерального проекта „Экспорт АПК“», — рассказывает эксперт.
Аграрная отрасль в большинстве стран является дотационной, напоминает Мальцев. И в этой части с точки зрения возможностей российского бюджета нам сложно сравняться по объемам господдержки с нашими основными конкурентами. Помимо этого, Россия в большей степени находится в зоне рискованного земледелия, что обуславливает более высокую себестоимость. «Потому важно, чтобы каждый вложенный из бюджета рубль шел на увеличение доходности с гектара», — считает эксперт. Бизнесу, который не сможет продемонстрировать свою эффективность, придется уступить место более успешным игрокам.
Механизм субсидирования должен иметь стимулирующий характер, говорит Скрябин. Только такой подход повысит эффективность отрасли и даст импульс развития и фермерским хозяйствам, и небольшим компаниям.
На какой срок
Главной чертой господдержки отрасли должна быть предсказуемость и последовательность мер, именно госпрограмма обычно задает направления регулирования на долгосрочном горизонте, говорит Дарья Снитко из Газпромбанка. Поэтому новый документ может быть рассчитан на максимально длительный период. Концептуально программа должна являться стратегией, рассчитанной на 10-летний срок — для понимания инвесторами правил игры в рамках реализации долгосрочных проектов, считает Андрей Тихомиров из «А8 Практики». Главное, чтобы данные правила максимально соблюдались на всем протяжении периода ее действия. Руфат Табасаранский из «Смоленского комбината хлебопродуктов» называет оптимальным семилетний период действия нового документа. «Это подсказывает уже имеющийся опыт реализации действующей программы, кроме того, нужно иметь достаточно времени, чтобы можно было оценить динамику развития того или иного направления, востребованность направлений поддержки инвесторами и рынком», — поясняет он.
Для молочной отрасли как сектора с самыми длительными сроками окупаемости важно, чтобы новая госпрограмма была долгосрочной, отмечает и Андрей Даниленко из «Союзмолоко». Постоянно меняющиеся правила игры и приоритеты губительно действуют на инвестиционную привлекательность, Оптимальным, по его мнению, был бы срок действия документа 10-15 лет.
Аркадий Злочевский из РЗС полагает, что госпрограмма должна быть рассчитана на пять лет. В то же время это должен быть гибкий инструмент реализации аграрной политики, сформулированной на более долгосрочную перспективу — 20-30 лет. «Сейчас у нас нет стимулирующей развитие АПК аграрной политики. Есть лишь прогнозы, которые не всегда соответствуют действительности, и задачи, которые ее не всегда отражают», — говорит он.
Стимулировать переработку
Перерабатывающая промышленность является основной рыночной тягой для производителей сырья и дает российским участникам рынка возможность закрепиться за рубежом не только как ключевым поставщикам сырья, но и как экспортерам продуктов с высокой добавленной стоимостью. «Мы до сих пор импортируем продукты глубокой переработки, например меланж, глютен, лизин, лецитин, которые, по сути, могли производить самостоятельно и полностью закрывать внутренние потребности в них», — отмечает Михаил Мальцев. Эксперт предлагает не забывать и о потребности в стимулировании импорта сырья для последующей его переработки в России и дальнейшего экспорта, подчеркивая, что по этой модели работают практически все экспортоориентированные страны.
Для реализации задачи по увеличению производства товаров с высокой добавленной стоимостью потребуется внедрение мер по выравниванию условий экономической деятельности производителей сырья и переработчиков. «Сейчас аграриям выгоднее сбыть сырье на экспорт, чем отдать в переработку. В результате, например, перерабатывающий масличные сектор уже несколько лет работает с нулевой маржой, а некоторые участники рынка, не имеющие дальнейшего передела, — и с отрицательной рентабельностью», — обращает внимание Мальцев. Ситуацию можно изменить, если в госпрограмму будут введены индикативы себестоимости и уровня минимальной доходности внутри отраслевой цепочки, верит он.
Директор по развитию «Смоленского комбината хлебопродуктов» Руфат Табасаранский подчеркивает, что зерноперерабатывающим предприятиям в последние годы не выделяются средства на субсидирование ставок по краткосрочным кредитам, направляемым на покупку отечественного зерна, и этот пункт хотелось бы включить в новую госпрограмму.
Решетникова тоже говорит о том, что важно оказывать поддержку перерабатывающим предприятиям, в частности фруктов, ягод и овощей. «Импорт консервированных плодов и овощей у нас крайне велик, хотя основная доля может изготавливаться в России, — утверждает он. — Из-за границы к нам идут также соки и пюре, фруктовые и ягодные наполнители и добавки, которые используются в том числе во многих отраслях пищевой промышленности».
Вопрос производства продукции с высокой добавленной стоимостью находится на стыке сфер влияния двух ведомств — Минпромторга, который отвечает за перерабатывающие отрасли, и Минсельхоза, который также работает с переработкой. В молочной отрасли сохраняется дефицит сырья, поэтому и в госпрограмме до 2020 года сделан упор на решение именно этой проблемы, отмечает Андрей Даниленко. «Переработчики при подготовке программы так и говорили: будет качественное сырье в достатке — будет и развитие переработки, — знает он. — Здесь я бы отметил лишь две зоны, развитие которых нуждается в стимулировании: сушильная подотрасль и экспорт». Российские молочники имеют высокий потенциал по вывозу, и в денежном эквиваленте сектор уже поставляет за рубеж больше продукции, чем мясная отрасль.
Распределение средств
Вся финансовая поддержка агросектора идет из бюджетных денег, и при сокращении доходов бюджета происходит уменьшение объемов поддержки, что и происходит в последние годы. Единственный выход при такой системе — только увеличение доходов бюджета или перераспределение средств в пользу АПК, полагает Тихомиров. «Как вариант, возможно создание отдельного фонда, который бы формировался из сверхдоходов бюджета, и при сокращении поддержки его средствами покрывалась бы недостающая разница», — размышляет он. По мнению эксперта, больше всего денег нужно выделять на те отрасли, которые будут выбраны приоритетными в новой госпрограмме.
По мнению Андрея Даниленко, необходимо расставлять приоритеты обновленного документа в зависимости от уровня обеспечения страны продукцией. Сейчас у регионов больше полномочий по определению приоритетных направлений поддержки внутри субъекта, они могут развивать АПК с учетом территориальных и климатических особенностей. «Госпрограмма должна делать упор на те отрасли, где мы отстаем, по которым еще не вышли на самообеспеченность — молоко, овощи закрытого грунта, рыба», — перечисляет эксперт.
В мясном животноводстве российские производители достигли значительных успехов в птице- и свиноводстве, поэтому смысла делать ставку на них нет, считает Юшин. А вот производство мясного крупного и мелкого рогатого скота пока находится в стадии развития, и отрасли стоит поддерживать еще не один год. «У нас хорошая динамика в данном направлении, но мы еще далеки от цели по доле мясного поголовья от общего стада в России. Всего его должно быть не менее 40%, а сегодня это порядка 15%», — рассказывает эксперт.
Кроме того, для мясной отрасли очень важной проблемой является получение безопасной и качественной продукции и приведение российских регламентов в соответствие с международными требованиями. «Такая работа предполагает проведение модернизации производства, в которую нужно будет вкладывать деньги, и предприятиям, которые будут это делать, необходимо оказать поддержку», — акцентирует Юшин.
В новой госпрограмме необходимо выделить средства на субсидирование расходов по страхованию поголовья сельхозживотных от различных болезней (в том числе гриппа птиц, АЧС), возможно, включить компенсацию части расходов на вакцинацию стада, считает Табасаранский. Необходимы меры по выравниванию условий хозяйствования в разных регионах, наподобие субсидирования тарифов на перевозки зерна из удаленных регионов на экспорт, но расширенные на маршруты внутри России. Целесообразно ввести компенсацию части расходов на возведение объектов агроэкотуризма или иные формы поддержки этого направления — как меры по сдерживанию оттока населения из сельских территорий, предлагает топ-менеджер.
В молочном направлении средства господдержки новой программы должны быть направлены на селекционную деятельность, думает Скрябин. Существующая система воспроизводства КРС, базирующаяся на племхозяйствах, с трудом покрывает текущие потребности действующих отечественных предприятий. А вот обеспечить новые комплексы качественным племенным молодняком они уже не в состоянии. «Еще труднее найти скот фермеру и частнику. И все это на фоне абсолютной зависимости от иностранных поставщиков генетического материала, — обращает внимание он. — Необходимо создавать региональные племрепродукторы, селекционно-генетические центры, которые станут реальной инновационной площадкой для отечественной науки».
Мальцев делает акцент на той части программы, в которой средства выделяются на развитие сельскохозяйственных территорий. «Здесь важно провести границу: социальное развитие села не должно дотироваться за счет агробизнеса, — категоричен он. — Территории, которые не могут обеспечить доходное промышленное производство в силу объективных внешних факторов, могут реализоваться посредством альтернативных форматов агробизнеса — ведения органического сельского хозяйства или развития агротуризма».
В новой госпрограмме больше средств стоило бы выделять поддержке малых хозяйств, считает Решетникова. «Сейчас львиная доля денег идет крупным компаниям, хотя именно небольшие предприятия могут быть мобильными и гибкими, подстраиваясь под потребителя», — думает она. Такие хозяйства смогут при должной поддержке эффективно выращивать овощи открытого и закрытого грунта, ягоды, нишевых сельхозживотных (уток, индеек, кроликов). Кроме того, они отлично подходят для производства органической растениеводческой и животноводческой продукции.
Скрябин, напротив, полагает, что в приоритете новой госпрограммы должно быть субсидирование средних предприятий: сейчас мелким и крупным выделяют деньги куда более охотно, но это неправильно. Монополизация сельскохозяйственной отрасли, создание крупных агрохолдингов привели к тому, что большая часть компаний в молочном животноводстве и растениеводстве принадлежит иностранным корпорациям и офшорным компаниям. И они, к сожалению, имеют большие лоббистские возможности, отмечает он. Кроме того, крупные холдинги абсолютно не заинтересованы в развитии отдельных сельских территорий, сохранении деревень и сел. «Их активы — это сотни и тысячи гектаров, тысячи голов и миллионы тонн продукции. За большими цифрами не видно „маленьких“ проблем, — говорит он. — Предприятия же среднего сегмента с поголовьем дойного стада от 500 до 1000 голов и площадью обработки земли до 5 тыс. га — оптимальная форма хозяйствования на селе».
Помочь с локализацией
Еще одним пунктом, который должен найти отражение в новой госпрограмме, Дирк Зеелиг из «Клаас Восток» считает создание условий для локализации производства тракторов. На протяжении нескольких лет доля импортных тракторов очень высока. «Ряд иностранных компаний уже организовал крупноузловую сборку этих сельхозмашин, но эта продукция не попадает под поддержку государства, соответственно, производитель не может предложить конкурентную цену своему клиенту, — поясняет он. — Например, у нашей компании нет окончательного решения по строительству тракторного завода в России, хотя Claas готов развивать здесь локализацию тракторов». Для этого государством должны быть созданы благоприятные условия: требования к процессу локализации тракторов не должны ориентироваться только на интересы монополиста отрасли, ведь в итоге здоровой конкуренции производителей выигрывает конечный потребитель.
