Журнал «Агроинвестор»
Николай Лычев, главный редактор журнала «Агроинвестор», о том что выйдет из идеи создания в стране сети оптово-распределительных центров сельхозпродукции, или ОРЦ
Эта тема все чаще обсуждается отраслевым сообществом, но понимания пока мало. Нет окончательного понимания и у меня: уклад новый, вопросов и сомнений больше, чем ответов. В 2016 году мы обязательно поднимем вопрос об ОРЦ на своих конференциях, а пока поделюсь своими мыслями в этом небольшом посте.
Вопрос на самом деле серьезный — он «стоит» 78,6 млрд руб. федеральных денег, которые предполагается потратить на строительство ОРЦ в 2015—2020 годах. Их создание в прошлом году вписано отдельной подпрограммой в агрогоспрограмму. Даже если предположить, что софинансировние постройки центров бизнесом будет минимальным — по стандартной схеме 80%: 20%, где последняя цифра — частные деньги, то общий расчетный бюджет этой идеи приблизится к 100 млрд руб. С учетом постоянной инфляции цифра может быть заметно большей. Бюджет понятен, идея тоже. ОРЦ — еще один агроприоритет нашего государства наряду с прочими многочисленными. Идея неплохо и давно работает в странах Европы. Мое мнение — сама по себе она правильна и позитивна для отрасли, если вынести за скобки агрохолдинги, не заинтересованные в ее реализации. Для независимых сельхозпроизводителей, ведущих товарное производство, центры могут стать хорошими источниками сбыта, сохранения (точнее, даже создания) добавленной стоимости. Распредцентр — это поддержание и стабилизация доходности. При его наличии аграрии будут меньше зависеть от ценовой конъюнктуры на сырьевые товары. ОРЦ, теоретически, снимают необходимость строительства собственной инфраструктуры хранения и переработки продукции (обработка, разделка, фасовка), прежде всего плодоовощной. Доступ участников агрорынка к товаропроводящим сетям ограничен и дорог, и именно на этом этапе — продавая урожай в ходе сбора, крупным оптом и на границе поля — они сейчас остаются с минимальной маржей, позволяющей только продолжать существование.
Если ОРЦ не покупают товар, а за вознаграждение становятся только, так сказать, его оператором — делают сырье продуктом, хранят и доставляют покупателю сельхозпроизводителя — то могут быть независимыми игроками. Если у вас как владельца ОРЦ не возникает права собственности на товар, то это цивилизованный аутсорсинг: центр вашей прибыли уже не на полке, заводе или в порту. Вы зарабатываете, помогая сохранять, перерабатывать сырье и формировать товарные партии. ОРЦ теоретически позволяют аграриям отдать все это на аутсорсинг, не заниматься непрофильным бизнесом и не нести лишних капзатрат, возводя хранилища и размещая у себя линии переработки. А при условии, что центром на паях владеют сами агропроизводители, они могут забирать себе и прибыли от всех операций ОРЦ. Но это уже совсем теоретически: не вижу, как десятки сельхозников могли бы объединиться, стать пайщиками, да еще и удержать актив. Заметим, крупный на местном уровне актив, быстро генерирующий большие наличные суммы.
Здесь начинаются сомнения, что ОРЦ получатся. Первое — состояние, извините за не модное теперь слово, гражданского общества. Вы лучше меня знаете о зашкаливающем в стране и отрасли взаимном недоверии и прочих дискоммуникациях. Мало кто кому верит как на межотраслевом (предприятие — торговая сеть), так и на отраслевом (агрофирма — завод-переработчик) уровне. Если бы у нас умели доверять и сотрудничать, то не было бы необходимости во всеохватывающей вертикальной интеграции, где единый холдинг занимается всем — от генетики до сосисок. Поэтому о кооперации забудьте: сами независимые производители не смогут организовать взаимодействие, а сверху такие вещи не насаждаются.
Что может выйти из идеи ОРЦ в нашей стране? Опыт таких проектов, как московская муниципальная парковка и система «Платон», показывает, как легко в одном случае — усложнить, а в другом — почти обессмыслить в российских реалиях изначально правильную идею. Не получится ли так же с ОРЦ? Не станут ли они мерой поддержки девелопмента? А ведь бюджетные возможности сокращаются, и деньги на эту поддержку — это выделение меньших денег на меры госпрограммы, прямо поддерживающие агропроизводство. Даже если ОРЦ построят, где гарантии, что активы не перейдут под контроль разных ротенбергов? Что помешает центрам стать локальными монополистами, с которыми не смогут конкурировать более мелкие закупщики, и в одиночку устанавливать условия работы с аграриями? Кто и как обеспечит независимую лабораторную оценку качества поставляемого товара, которой могли бы одинаково верить продающая и принимающая стороны?
Еще один важный вопрос. Смогут ли окупиться центры, которые построены (как московский Фудсити и «Овощи фрукты Домодедово») и под которые не последние игроки начали или готовятся осваивать не последние деньги? Несколько примеров. Компаниям, контролируемым «ВТБ Недвижимостью», одобрили строительство в Московской области ОРЦ «Максимиха» — 1 млн кв. м за 40 млрд руб. на землях ВТБ. Акционер Промсвязьбанка Дмитрий Ананьев с партнерами заявлял в Подмосковье комплекс «Радумля» (0,7 млн кв. м, более $500 млн), обещая заменить им все 20 оптовых складов столичного региона. Аналогичный проект — «Лотос-Сити» - строился в Новой Москве крупными бизнесменами Годом Нисановым и Зарахом Илиевым. Такие масштабы, как миллион квадратных метров, — это высокая консолидация, которая не добавит конкурентности рынку закупок сельхозпродукции.
