Чем кормит Россия

Вклад АПК в национальный экспорт сравним с его долей в ВВП и уже превышает вывоз вооружений

Наша страна вывозит сельхозпродукции и продовольствия почти на $19 млрд в год, опережая оборонно-промышленный комплекс ($15,5 млрд). Это 3,8% национального экспорта. Лидирующие товарные позиции — пшеница, рыба и растительное масло.

По данным ФТС, в 2014 году российский экспорт составил почти $497,7 млрд — на 5,7% меньше показателя 2013-го. Вывоз сельхозсырья и продовольствия за этот период увеличился на 16,7% — с $16,2 млрд до $18,9 млрд. Для сравнения, экспорт вооружения в прошлом году составил лишь около $15,5 млрд. Доля поставок продовольствия в общем объеме вывоза выросла с 1,6% в 2000 году до 3,8% в 2014-м. Однако импорт продуктов питания, хотя и снизился за прошлый год на 8% — с $43,2 млрд до $39,7 млрд, — по-прежнему превышает объемы экспорта.

Путь замещения импорта

По данным Росстата, в 2014 году доля импортного продовольствия в рознице составила 34%: в течение последних десяти лет этот показатель варьируется в диапазоне 33-36%. Глава Минсельхоза Александр Ткачев считает возможным за два-три года обеспечить рынок отечественными продуктами питания на 90%. А одно из его первых заявлений в должности министра сельского хозяйства касалось необходимости развития экспорта сельхозпродукции и продовольствия. Будущее АПК — внешняя торговля не только зерном, но и мясом, а также продуктами переработки, уверен чиновник.

Оценить успех политики импортозамещения можно по снижению объемов ввоза овощей закрытого грунта, мяса и одновременно росту спроса на племенных животных и птицу, а также семенной материал, говорит руководитель проектов практики АПК консалтинговой группы «НЭО Центр» Владимир Шафоростов.

По расчетам Минсельхоза, в 2015—2020 годах импорт мяса снизится на 54%, молока — на 30%, ввоз овощей открытого грунта упадет на 67,4%, а закрытого — на 74,4% относительно уровня 2013 года. «На мой взгляд, прогноз по молоку слишком оптимистичен, поскольку эффект от развития молочной отрасли не будет заметен так быстро из-за больших сроков окупаемости проектов, — комментирует аналитик ИФК «Солид» Елена Юшкова. — В мясной отрасли замещение импорта будет происходить в основном за счет птице- и свиноводства, поскольку производство говядины не растет такими высокими темпами».

Рациональное замещение импорта без ущерба для потребителя необходимо, уверена замначальника Центра экономического прогнозирования Газпромбанка Дарья Снитко. «Если говорить именно о замене иностранных поставщиков отечественными без существенного удорожания продукции, то, по нашим оценкам, импорт можно потеснить как минимум в половине товарных позиций — это около $20 млрд», — оценивает она. Программа импортозамещения стартовала в начале 2000-х и дала результаты, напоминает эксперт: например, из нетто-импортера растительного масла Россия стала одним из мировых экспортеров, аналогично развивается ситуация на рынке мяса птицы.

Самообеспеченность страны мясом бройлера фактически уже достигнута: доля импорта в 2014 году была всего около 10%, а значит, есть перспективы для выхода отечественной продукции на внешние рынки, думает Юшкова. Ввоз мяса птицы в 2014 году, согласно ФТС, составил 452,5 тыс. т, уменьшившись примерно на 70 тыс. т относительно 2013-го. В 2005 году поставки превышали 1,3 млн т. В январе-апреле 2015 года импорт мяса птицы составил 28,2 тыс. т — на 70% ниже аналогичного периода 2014-го, сравнивает ведущий аналитик информационно-аналитического агентства ИМИТ Любовь Бурдиенко. С учетом поставок из стран ТС ввезли 69,2 тыс. т продукции — на 47,7% меньше, чем годом ранее. Всего за первые четыре месяца этого года из стран дальнего зарубежья импортировали 181,7 тыс. т мясной продукции, что на 50,2% меньше аналогичного периода 2014-го. Доля мяса птицы в этом объеме составляет 15,5%, свинины — 28%, говядины — 56,6%, перечисляет она.
Снижение ввоза связано с ростом внутреннего производства, защитой рынка, девальвацией рубля и действием продовольственного эмбарго. При этом ключевой целью политики импортозамещения должно стать повышение конкурентоспособности производства, потому что одни лишь протекционистские меры могут привести к росту цен и сокращению потребления, обращает внимание Дарья Снитко.

В 2014 году, по данным Минсельхоза, среднедушевое потребление мяса и мясопродуктов составило 74,5 кг. В этом году производители ожидают снижения спроса из-за падения реально располагаемых доходов населения. По словам директора по коммерческой и маркетинговой стратегии группы «Черкизово» Андрея Хижняка, если потребление будет уменьшаться, а производство расти, то уже в следующем году на рынке может быть избыток птицы, а еще через год, вероятно, и свинины.

Как только начнут образовываться остатки, которые станет невозможно реализовать в течение трех месяцев, причем такая ситуация будет у подавляющего большинства компаний, им придется выходить на внешний рынок, считает независимый бизнес-консультант по птицеводству Валентин Корыпаев. «Прибавку в 200 тыс. т рынок, наверное, еще съест, а вот 400-500 тыс. т — уже вряд ли», — оценивает он. С учетом предполагаемого запуска заявленных инвестпроектов по производству бройлера, индейки, гуся и утки объем мяса птицы за этот год прибавит почти 9%, а за два года — 17%, подсчитывает Любовь Бурдиенко.

Уже сейчас импортный замороженный бройлер не может конкурировать с отечественным, поскольку потребители привыкли к охлажденной продукции. «Зарубежное мясо птицы может попасть в переработку, которая составляет 30-40%, но только если оно будет дешевым и если Россия откроет рынок, — добавляет Хижняк. — Сейчас в страну поставляют минимальные объемы птицы, преимущественно в Калининградскую область».

Цены на импортные окорочка за год выросли на 38%, голень подорожала на 44%, грудки и филе — на 5%. Тушка отечественного производства в опте прибавила 3%, окорочка — 13%, грудка — 4%, а филе снизилось в цене на 5%, приводит данные Бурдиенко. Девальвация рубля выровняла цены зарубежных и российских производителей, например, мясо бройлера у нас стоит не дороже, чем в Европейских странах, отмечает Шафоростов. После падения курса национальной валюты теоретически наши предприятия могли бы конкурировать в цене с иностранными: производственные издержки отечественных компаний более-менее сравнялись с показателями США и Бразилии, соглашается Корыпаев. Он напоминает, что, по планам Минсельхоза, к 2020 году экспорт мяса птицы должен достичь 400 тыс. т, но чтобы компании начали поставлять продукцию на внешний рынок, их себестоимость должна остаться хотя бы на нынешнем уровне или уменьшиться.

Несмотря на снижение курса рубля, у нас далеко не самая дешевая в мире курица, обращает внимание Андрей Хижняк. «В первом квартале этого года в Бразилии — основном производителе и экспортере мяса бройлера и свинины — ослаб реал, так что птица там тоже подешевела: с $1,5/кг до $1,1/кг, — говорит он. — В России тушка в опте стоит около $1,7/кг». Сейчас на экспорт идут в основном куриные лапы, субпродукты — они востребованы в Юго-Восточной Азии, Китае. По оценке Хижняка, вывозится 3-5 тыс. т/месяц, но по итогам первого квартала отмечалось падение поставок, поскольку спрос на эту продукцию снизился. Экспорт мяса птицы за январь-апрель 2015 года уменьшился на 22,5% по отношению к прошлому году и составил 8,4 тыс. т, подтверждает Любовь Бурдиенко. С учетом торговли в рамках ТС объем был на уровне 13,4 тыс. т, из них 37,8% пришлось на Казахстан.

Перспективы свинины — в Китае

Высокие темпы развития свиноводства в 2010—2014 годах обеспечили снижение зависимости от зарубежной свинины с 33% до 13%, оценивает Минсельхоз. По расчетам Национального союза свиноводов, в 2015-м положительная динамика в отрасли сохранится, и доля импорта уменьшится примерно до 10%. Суммарный объем ввоза свиноводческой продукции и товарных свиней в 2014 году составил около 420 тыс. т — это на 63% меньше, чем было поставлено в Россию в 2010-м, сравнивает Бурдиенко. «За январь-апрель 2015 года импорт уменьшился в 5,5 раза к аналогичному периоду 2010-го, — добавляет она. — Относительно прошлого года поставки замороженной свинины упали на 58% до 47,7 тыс. т, импорт свиных субпродуктов сократился на 84% до 1,3 тыс. т, поставки шпика — на 75% до 6,2 тыс. т». В плюсе оказалась только охлажденная свинина: ее ввоз за четыре месяца составил 1,8 тыс. т, что на 44% больше, чем годом ранее.

Определяющий фактор развития российского рынка мяса — ограничения на поставку продовольствия. Первый запрет, существенно повлиявший на внутренний рынок свинины, связан с распространением АЧС в ряде стран ЕС: свиноводческую продукцию из Европы нельзя ввозить с февраля 2014-го. До этого момента Евросоюз поставлял в Россию около 55% объемов свинины и свыше 95% шпика, напоминает Бурдиенко. Снижение импорта повлияло на мясоперерабатывающие предприятия, которым пришлось заменить иностранную свинину отечественной. Из-за роста спроса цены на нее значительно увеличились. «Спустя три месяца после начала действия запрета отечественная свинина подорожала на 64%, обновив исторический максимум», — говорит аналитик. Вторая волна удорожания мяса началась после введения продовольственного эмбарго в августе прошлого года. Стоимость живых свиней достигала отметки 126 руб./кг, свинины в полутушах — 190 руб./кг, что было в среднем на 50% выше уровня годичной давности. Однако уже в октябре 2014-го цены стали снижаться. «Сейчас свиные полутуши в опте стоят на уровне 175 руб./кг — за май цена уменьшилась на 4%. За год свинина подешевела на 4,5%», — приводит данные Бурдиенко.

Благодаря увеличению внутреннего производства свинины и развитию отрасли убоя и первичной переработки, к 2020 году импорт продукции свиноводства снизится еще в пять раз, прогнозирует она. Из-за сокращения таможенных пошлин на живых свиней с 40% до 5% после вступления России в ВТО их импорт к 2020 году мог составить около 40 тыс. т в живом весе. Однако распространение АЧС в Европе, а также нестабильная экономическая и политическая ситуация в мире не позволят снять запрет в ближайшие три-пять лет, предполагает Бурдиенко. Впрочем, в условиях существенного роста предложения со стороны высокоэффективных отечественных свиноводческих предприятий потребность в поставке живых свиней из-за рубежа будет невелика.

По словам Ткачева, через два-три года производство свинины «упрется в потолок». Возможный рост потребления ограничен, поэтому потенциал развития отрасли за экспортом, считает он. За первые четыре месяца 2015 года объем вывоза свиноводческой продукции составил 5,6 тыс. т, из них 4,1 тыс. т пришлось на субпродукты; основным импортером является Гонконг, уточняет Бурдиенко.

Перспективы роста экспорта свинины сейчас выглядят несколько хуже, чем возможность увеличения поставок мяса птицы. Например, серьезным ограничителем является АЧС: продавать свинину куда-либо кроме стран СНГ и ТС пока вряд ли получится. Чтобы обеспечить экспорт, государство должно решить вопрос с распространением вируса. «Это возможно сделать через экономически значимые региональные программы, в которых предусмотрены меры борьбы с этим заболеванием, — считает управляющий партнер фонда AVG Capital Partners Дмитрий Штейнсапир. — Россия должна стать надежным партнером по экспорту чистой в ветеринарном плане продукции, и это касается не только свинины». При этом, по его мнению, выходить на экспорт нужно аккуратно, чтобы внутри страны не возник дефицит. Возможно, стоит даже ввести квотирование поставок.

Теоретически можно экспортировать продукцию в Китай, если удастся получить разрешение и согласовать поставки, говорит Андрей Хижняк. «Развивать торговые отношения с Китаем было бы интересно, особенно в части брендированной продукции, но это под силу лишь крупным компаниям», — уверена Дарья Снитко. Шафоростов тоже считает, что перспективы экспорта, в первую очередь поставки свинины, связаны с этой страной.

Компании AVG Capital Partners заинтересованы в развитии российско-китайских экономических связей и экспорте в Китай продукции, в том числе свиноводческой, подтверждает Штейнсапир. «В России уже наблюдается насыщение рынков, поэтому мы ищем пути доступа на новые, — делится он. — Китай сейчас проводит политику сокращения внутреннего производства: в стране не хватает земли, кормов, есть проблемы с утилизацией свиного навоза, поэтому они хотят существенно уменьшить внутренние мощности, перевести их в том числе в Россию».

Он убежден, что российская свинина может быть конкурентоспособной на мировом рынке, поскольку у нас есть возможности для дальнейшего развития растениеводства и производства кормов, на которые приходится около 60% себестоимости. «Используя лучшие достижения генетики и современные технологии производства, а также выпуская дешевые корма, мы можем быть максимально эффективны», — подчеркивает Штейнсапир. Отечественная продукция сегодня вполне может соперничать с импортной по соотношению цена/качество за счет низкого курса рубля, благодаря отсутствию опасных пищевых добавок в кормах, которые часто применяют за рубежом, и небольшой распространенности у нас ГМО, вторит ему Юшкова.

Тем не менее, пока возможности производить в России дешевое мясо выглядят, скорее, теоретическими. «В Бразилии цена на свиную полутушу составляет $1,6/кг, в Европе — $1,8/кг, в США — $1,7/кг, тогда как у нас при курсе около 53,3 рубля за доллар — $2,9-3/кг, — сравнивает Андрей Хижняк (данные на середину июня). — Конкурировать по цене нам довольно сложно».

Себестоимость продукции у нас выше, чем в западных странах, соглашается директор по качеству группы «Продо» Ризван Джанарсланов, а расходы на доставку только увеличат этот разрыв. «Кроме того, за рубежом введены протекционистские меры относительно импорта, в некоторых странах ввоз продукции довольно жестко квотируется, — продолжает он. — К тому же местные власти обычно очень неплохо поддерживают своих производителей».

Внутри страны выгоднее

Компании всегда стремятся на внешний рынок, и обычно экспортные продажи доходнее внутренних, говорит Дарья Снитко. «В условиях снижения курса рубля конкурентоспособность мясного сектора выросла, но, например, цены на свинину в России перестали быть максимальными среди основных стран мира лишь на короткий период января-февраля 2015 года», — уточняет она. Относительно высокую стоимость мяса внутри страны поддерживает протекционизм государства, при таком положении дел экспорт интересен тем компаниям, которые ориентированы на рост производства, остальным более высокий доход приносят продажи на отечественном рынке, резюмирует эксперт. «Года четыре назад я прорабатывал вопрос по экспорту куриных лапок, и оказалось, что их реализация на внутреннем рынке выгоднее, — рассказывает Корыпаев. — Даже самая высокая цена в Китае была ниже, чем можно было получить у нас».

Бизнес сейчас, скорее, стремится повысить рентабельность продукции за счет модернизации производств и повышения глубины переработки, поэтому ориентирован на внутренний рынок, солидарен с ними Шафоростов. «Хотя есть и исключения: некоторые агрохолдинги выбирают стратегии, связанные с возможностями на новом рынке Китая и простыми продуктами — молоком, свининой в живом весе или полутушах», — добавляет он.

Если бы сейчас России было выгодно продавать мясо на внешний рынок, то все давно бы его экспортировали, отмечает Андрей Хижняк. «Пока выдержать ценовую конкуренцию ни по птице, ни по свинине невозможно. Но если отечественное сельское хозяйство продолжит развиваться как сейчас, то перспективы экспорта мяса неотвратимы, поскольку производство превысит уровень внутреннего потребления», — делает вывод он. Правда, для выхода на зарубежные рынки нужно еще развивать инфраструктуру и логистику, чтобы дешевый продукт не дорожал в разы в процессе транспортировки.

По мнению Корыпаева, особых проблем с инфраструктурой в стране нет, раз мы ввозили сотни тысяч тонн мяса и птицы. Сейчас существующие мощности просто должны сработать в обратном направлении. «Другое дело, что далеко не на всех птицеводческих предприятиях есть специалисты, которые владеют иностранными языками, могут работать с зарубежными контрагентами и квалифицированно заниматься экспортными операциями, — обращает внимание эксперт. — Возможно, должны быть созданы специализированные компании, аккумулирующие партии мяса птицы и поставляющие его в другие страны».

Основная проблема в том, что мы не занимались экспортом мяса, а это сложнее, чем вывозить зерно, говорит Хижняк: нужно учитывать потребности и предпочтения потенциальных импортеров. «Например, в США едят белое мясо и не любят темное, поэтому окорочка они готовы отдавать за бесценок; у нас наоборот — ценится бедро и голень бройлера, — комментирует он. — В арабских странах предпочитают маленькую тушку, поэтому птица большого веса там не очень нужна». То есть при выходе на экспорт придется так или иначе менять производство, подстраиваясь под требования зарубежных рынков, резюмирует Хижняк.

Тушки небольшого размера можно производить целенаправленно, а можно накапливать партии: в каждом стаде всегда есть птица меньше среднего веса, отмечает Корыпаев. Но чтобы регулярно вывозить такую продукцию, нужно иметь достаточно большие производственные мощности. При этом убойное оборудование рассчитано на определенный диапазон веса курицы: там, где можно забивать маленькую птицу, не всегда получится бить крупную; и наоборот: возрастет доля брака, порванных тушек. «Если вы выращиваете бройлера весом 1,8 кг, а на экспорт нужен не больше 1,1 кг, то, возможно, придется менять оборудование и всю производственную программу, — предупреждает эксперт. — На это потребуется минимум год, плюс дополнительные инвестиции».

Кроме того, нужно время для изучения рынков, сертификации продукции. По наблюдениям Корыпаева, пока все сводится к намерениям. Однако если предприятия производительностью не более 50 тыс. т мяса птицы в год вполне могут реализовывать всю продукцию внутри страны, то лидерам рынка эксперт советует все-таки прорабатывать вопрос внешних поставок. Впрочем, должно пройти еще года два, прежде чем мы начнем вывозить мясо птицы в заметных объемах. «Не думаю, что сейчас какие-то производители всерьез рассматривают возможность экспорта: просто нет необходимости, продавать внутри страны проще и выгоднее», — заключает он.

«Черкизово» ищет партнеров и внешние рынки сбыта, говорит Андрей Хижняк, но признает, что пока экспорт менее привлекателен, чем внутренние продажи. Он считает, что потенциальным поставщикам мяса могло бы помочь государство, в частности с получением сертификатов. «Поддержка экспорта от упрощения процедур до развития национальных брендов — всегда правильная стратегия для стран — крупных производителей и экспортеров продовольствия», — добавляет Дарья Снитко.

В ассортименте российских производителей есть вполне конкурентоспособная по составу и технологиям изготовления мясная продукция, однако чтобы быть востребованной на рынках развитых стран, ей необходима современная «продающая» упаковка из качественных материалов с грамотно разработанным дизайном, уверен Джанарсланов. Плюс, нужно учитывать вкусовые предпочтения: даже в регионах России они разные — например, то, что пользуется спросом в Уфе, не будет востребовано в Москве. Компании группы «Продо» еще не прорабатывали варианты торговли с дальним зарубежьем: это пока не острый вопрос, так как есть куда развиваться внутри страны. «Если в каких-то сегментах после насыщения российского рынка зайдет речь о необходимости выхода на экспорт, то, думаю, в первую очередь все же будет рассматриваться ближайшее зарубежье: это проще чисто технически», — говорит топ-менеджер. Сейчас «Продо» поставляет продукцию в Казахстан.

Зерновой потенциал

Несмотря на то, что, согласно Минсельхозу, по итогам прошлого года экспорт мясной продукции вырос на 15,4% до 135 тыс. т, пока это несущественные объемы. Подавляющая доля внешних продаж сельхозсырья и продовольствия приходится на зерно. В 2014 календарном году его вывоз достиг 30,1 млн т — на 58,2% больше, чем в 2013-м (подробнее в статье на стр. 32). Рост экспорта стал возможен благодаря высокому урожаю (105,3 млн т) и снижению курса рубля. Средняя экспортная цена на пшеницу и меслин в 2014 году составила $245/т — на 3% меньше, чем в 2013-м, но в рублевом эквиваленте она была очень привлекательной. Для сдерживания роста внутренних цен с 1 февраля по 15 мая этого года действовала таможенная пошлина на пшеницу в размере 15% стоимости партии плюс €7,5/т, но не менее €35/т.

Рынок удалось стабилизировать, цены упали, но сельхозпроизводители, по разным оценкам, потеряли 20-25 млрд руб., говорит президент Национальной ассоциации экспортеров сельхозпродукции (НАЭСП) Сергей Балан. «В конечном итоге любая пошлина, которая вводится для ограничения вывоза, бьет по аграриям, поскольку у экспортеров появляются дополнительные риски, которые они закладывают в стоимость — снижают закупочные цены», — поясняет он. Из-за того, что с начала сезона-2015/16 действует новая пошлина (см. стр. 8), по словам Балана, сложно оценить реальные перспективы экспорта зерна, хотя Минсельхоз и экспертное сообщество говорят о возможном вывозе 30-34 млн т. Глава НАЭСП воздерживается от оценок: предыдущая фиксированная пошлина была понятнее. Заключив контракт сегодня, экспортер не знает, как изменятся курсы валют и мировые цены к сентябрю и сколько ему придется заплатить. «Сейчас компании контрактуют зерно с маржой $3-5/т, но к моменту вывоза она может превратиться в убыток $5-10/т», — комментирует Балан.

Это приводит к тому, что экспортеры опасаются работать вдолгую, заключать фьючерсные контракты, что в итоге может снизить объемы вывоза зерна, продолжает он. Если на внутреннем рынке предложение существенно превысит спрос, то небольшие сельхозпредприятия начнут разоряться, учитывая кредитную нагрузку и рост операционных затрат из-за удорожания средств производства. Многие аграрии могут решить, что выращивать пшеницу невыгодно, станут сокращать посевы и уходить в другие ниши. «Мы рискуем получить аргентинский вариант: три года назад в Аргентине ввели экспортную пошлину, и страна ушла с мирового рынка, хотя была одним из ведущих экспортеров пшеницы, — рассказывает Балан. — Не исключено, что в новом сезоне им придется импортировать зерно».

Ассоциация выступала и выступает против любых видов госрегулирования зернового рынка, подчеркивает он, это допустимо только в случае катастрофической ситуации: очень плохого урожая из-за засухи, наводнений и т. п. «В таком случае понятным и прозрачным решением правительства может быть полный запрет экспорта», — считает Балан.

Новая формула расчета экспортной пошлины ставит доходы аграриев в прямую зависимость от валютных курсов. Правительство подталкивает сельхозпредприятия к активному управлению валютными рисками в дополнение к отраслевым, что, конечно, правильно, но метод все-таки вызывает сомнения, говорит руководитель практики по работе с компаниями сельскохозяйственного сектора КПМГ (KPMG) в России и СНГ Виталий Шеремет. «В ближайшее время новая пошлина вряд ли значительно повлияет на объем посевов из-за ряда ограничений, специфичных для сельского хозяйства. В средне- и долгосрочной перспективе пшеница может проиграть другим агрокультурам по рентабельности производства со всеми вытекающими последствиями», — солидарен он с Баланом.

Экспортные ограничения — редкая для мирового сельского хозяйства практика, обычно страны не стремятся закрывать рынки сбыта для своих компаний, обращает внимание Дарья Снитко. Конечно, введение пошлины на экспорт зерна — форма регулирования внутренних цен, в условиях высокой инфляции и акцента на развитие внутреннего потребления эта мера необходима, рассуждает она. «Однако не стоит упускать из виду и интересы сельхозпроизводителей, то есть это регулирование должно быть постоянным, предсказуемым и по возможности мягким», — уверена Снитко.

У России огромный сельскохозяйственный потенциал, но она не всегда умело пользуется своими возможностями, отмечает Шеремет. Дорогая логистика, недостаточное использование минеральных удобрений и качественных семян снижают производительность труда и увеличивают себестоимость, что подрывает конкурентоспособность зерна на глобальном рынке. При этом мы стараемся дифференцировать себя среди других экспортеров за счет запрета выращивания ГМО и извлекаем из этого выгоду. Кроме того, росту вывоза способствует повышение урожайности. «Если удастся исправить недостатки, то Россия может значительно увеличить свою долю на мировом рынке», — резюмирует эксперт.

В ближайшие годы без изменений

Российская конкурентоспособная на мировом рынке продукция сегодня — это зерно, растительное масло и различные продукты их переработки. Традиционные и по-прежнему перспективные рынки — Средняя Азия, СНГ, Ближний Восток, перечисляет Дарья Снитко. Основными направлениями экспорта российской сельхозпродукции в ближайшие годы останутся зерновые, а также подсолнечное масло, соглашается Елена Юшкова. В дальнейшем перспективы поставки продукции на внешний рынок она видит у производителей мяса птицы и свинины.