Журнал «Агротехника и технологии»
Недопонимание между учеными и крестьянами достигло своего предела?
Многие аграрии считают, что науки у нас почти нет. Некоторые крупные сельхозпредприятия и химические концерны на условиях анонимности признались, что тема российской науки для них табу: скажешь правду — обидятся ученые, а врать не хочется — пострадает имидж компании. Однако представители науки с точкой зрения сельхозпроизводителей не согласны: российские разработки были, есть и будут.
Каждый год заместитель директора по растениеводству ЗАО «Совхоз им. Ленина» (Московская область; плодовые и ягодные культуры) и заведующая Ленинским сортоиспытательным участком, организованным на базе ЗАО «Совхоз им. Ленина», Зоя Целыковская обращается в Инспектуру по сортоиспытанию Московской области с просьбой предоставить ей рассаду новых отечественных сортов земляники для плодово-ягодного сортоиспытательного участка. Эти новые сорта, включенные в план испытания, должны выдаваться бесплатно, так как они на сортоиспытании, и селекционер заинтересован в получении характеристик его сортов. К тому же без испытания нельзя начать использование сорта в производстве. Но год из года рассада не поступает, несмотря на то, что «Совхоз им. Ленина» готов даже купить рассаду для проведения сортоиспытаний.
По этой и многим другим причинам подмосковное хозяйство вынуждено брать сорта земляники за границей. Хотя в России немало своих хороших сортов. Но основная проб-лема, кроме невыдачи рассады, — отсутствие инфраструктуры для выращивания оздоровленного посадочного материала. «Нужна оздоровленная рассада хотя бы на сортоопыты, а в дальнейшем на закладку маточника. Ведь часто на отечественных сортах земляники присутствует клещ, нематода, а также другие вредители и болезни. И когда я беру наши сорта земляники, постоянно боюсь затащить их к нам на поля», — делится Целыковская.
Это один из многих примеров, показывающий, что аграрная наука в стране есть, но до крестьян она не доходит. Причем даже тогда, когда они знают, что именно из последних наработок им нужно. Впрочем, в одном из холдингов полагают, что еще не все потеряно — необходимо реорганизовать российские НИИ сельского хозяйства и передать их ФАНО (Федеральное агентство научных организаций) с тем, чтобы там выработали предложения по их реорганизации.
Когда в товарищах согласья нет
Сельское хозяйство — очень обширная сфера, равно как и наука, работающая на нее. Однако несмотря на то, что «АТт» опрашивал ученых и аграриев из разных отраслей АПК, картина получилась не пестрой, а черно-белой: все без исключения аграрные специалисты полагают, что НИИ в их сфере деятельности отсутствуют, тогда как ученые, конечно же, выражают полное несогласие с этой точкой зрения.
Так, генеральный директор компании «Биокомплекс» (утилизация отходов, в том числе сельскохозяйственных) Сергей Перегудов не использует наработки российских НИИ в работе своей компании. «К сожалению, даже не знаем о них, хотя профильные по нашей теме мероприятия, семинары и конференции посещаем регулярно как слушатели и как участники. Нам не известно и о случаях взаимодействия российских НИИ с аграриями напрямую», — признается специалист.
Исполнительный директор Национальной ассоциации скотопромышленников Иван Науменко тоже не сталкивался с НИИ, которые пытались бы пробиться к его фермерам и что-то им предложить. «Такое впечатление, что НИИ в сфере мясного животноводства доживают свои последние годы, и будущего у них нет», — сожалеет эксперт.
В мясном скотоводстве, по его словам, кроме калмыцкой и казахской белоголовой отечественных пород ничего нет. Калмыцкая порода существует уже несколько веков и отлично приспособлена к условиям Калмыкии, а казахская появилась в 30-е годы прошлого столетия. Конечно, это хорошие породы, не отрицает Науменко, и они постоянно совершенствуются отечественными селекционерами. Однако в России более популярны шотландские породы (Герефордская, Галловейская) и французские (Шароле, Саллерс).
«У нас мясное скотоводство еще со времен СССР отсутствовало. Были только комбинированные мясо-молочные породы. Поэтому специализированное мясное скотоводство сейчас появляется с нулевых позиций», — поясняет Науменко.
Впрочем, и молочное животноводство не может похвастаться большими успехами: большинство аграриев (особенно крупные агрохолдинги) делают ставки на импортные породы, способные давать большое количество молока, констатируют эксперты. Однако мелкие фермеры и небольшие хозяйства выбирают отечественные породы, которые хоть и не отличаются высокими удоями, но обладают крепким здоровьем, не требуют сложного ветеринарного обслуживания и дольше живут.
Аграрии просто могут быть не знакомы с успехами российской науки и неправильно оценивать ее положение, парируют ученые. В частности, профессор кафедры электрификации и автоматизации РГАУ (Москва) Георгий Дегтерев настаивает, что российские породы мясного КРС «старыми» называть нельзя. В животноводстве понятие «старая порода» не несет негативного оттенка, потому что породы мясного скота постоянно совершенствуются. «Например, отечественная калмыцкая порода может уступать лишь потому, что сейчас появились комолые породы типа Абердин-Ангусской. Но калмыцкая порода была, есть и будет, потому что отлично приспособлена к нашим, особенно степным, условиям. И казахская также будет широко использоваться, особенно в Саратовской и Астраханской областях», — уверен эксперт.
При этом он отмечает отставание по численности поголовья мясного скота. Россия находится на десятом месте в мире, а по спросу — на пятом: мы закупаем 600-800 тыс. т мяса в год. Поголовье скота по разным источникам составляет всего от 1,3 млн (при том что часто считают и помесные породы). Например, в Московской области насчитывалось всего 5345 голов мясного скота (к 2020 году планируют довести эту цифру до 12 тыс.), тогда как в Уругвае с населением 3,5 млн чел. имеется более 12 млн голов мясного скота, приводит данные эксперт.
Отставание от мира Дегтерев, так же как и Науменко, объясняет ошибочной политикой времен Советского Союза, когда основной упор делался на развитие помесных (молочно-мясных пород), а мясные не развивались. И огромное отставание в этом направлении — вина политических решений тех лет, а не современных селекционеров.
Есть контакт
Наши сильные стороны сконцентрированы в селекции, по многим направлениям которой отечественные сорта растений вполне конкурентоспособны. Доказательство тому — выбор бизнеса. Например, сорта отечественной селекции в растениеводстве использует агрохолдинг «Талина». По словам заместителя генерального директора по сельскому хозяйству Олега Букина, с 2013 года в его компании начали возделывать российские сорта голозерного овса. Он используется в качестве сырья для комбикорма и по энергетической ценности превосходит пленчатые на 24-27%.
Пользуется достижениями отечественных селекционеров и директор «Совхоза им. Ленина» Павел Грудинин. «Наши ученые ничем не отличаются от европейских или американских. Ведь когда-то мы были обеспечены своими семенам почти на 100%. Сейчас отстали, но догнать еще есть возможность», — полагает он. В последние годы на отечественных полях большинство сортов свеклы импортные, овощные культуры, как правило, тоже (исключение — капуста и картофель, там соотношение примерно поровну), констатирует специалист. Зато по зерновым большая часть семян представлена отечественной селекцией (только у кукурузы распределение примерно 50х50).
Зоя Целыковская приводит в пример успешные сорта яблонь. Новым сортам, используемым в «Совхозе им. Ленина», всего 6-8 лет (для яблони это считается новым сортом). В частности, в интенсивном саду выращиваются сорта белорусской селекции. «Для нас они еще новые, поскольку проходят испытание. Результаты испытания обнадеживающие. Также ждет завоза американский сорт Хани Крисп, который хорошо себя показал в испытаниях в Калужской и Тульской областях.
Но наряду с этим нам нравятся сорта орловской, мичуринской селекции и ботанического сада МГУ», — перечисляет она.
По срокам созревания и качеству и урожайности агроном не видит разницы между импортными и отечественными сортами яблонь. «Единственное, наши сорта более приспособлены к местным условиям. А это очень важно. Например, у отечественных сортов нет резкой разницы во вкусе, если солнца было недостаточно. А импортные, даже белорусские сорта, вкус при плохой погоде могут не набрать», — сравнивает Целыковская. Кроме того, «Совхоз им. Ленина» работает с РУДН, где функционирует лаборатория по выращиванию оздоровленного посадочного материала через культуру тканей. Совместно с этим университетом сельхозпредприятие размножает новые сорта.
Есть примеры успешной работы аграриев с наукой и в сфере животноводства. Так, «Талина» по направлению племенное свиноводство сотрудничает с кафедрой генетики факультета биотехнологии и биологии Мордовского государственного университета имени Н.П. Огарева, выявляя и изучая гены стрессоустойчивости, многоплодия, «мясности» и предрасположенности к различным заболеваниям.
Также анализируется так называемая «достоверность происхождения»,
Философия нищеты
Отсутствие взаимосвязи между учеными и аграриями не только не способствует развитию агропромышленного сектора, но, что еще хуже, приводит к дискредитации официальной науки, предупреждают эксперты. Иначе как объяснить то, что по российским хозяйствам ходят спасители человечества от голода, способные заряжать воду минералами и питательными веществами, а также продавцы многочисленных плацебо, единственный плюс которых в том, что они дешевые.
Фермеры и агрономы покупаются на «чудо-препараты» в основном от безысходности: денег на работу по классической технологии, подразумевающей применение минеральных удобрений и качественных сортов, нет. А рекламируемое «ноу-хау» — последняя соломинка, надежда на чудо. Однако и недостаточно высокий профессиональный уровень часто тоже является причиной попадания на крючок шарлатанов. Именно низкую квалификацию крестьян эксперты чаще всего называют причиной неудач российской аграрной науки. Ведь чтобы использовать что-то новое и прорывное, нужны знания. А их нет. Поэтому вместо науки у нас стал процветать банальный обман крестьян.
Причина тому — непрестижность профессии агронома, не сомневается фермер Евгений Лукьяненко (КФХ в Городищенском районе Волгоградской области). Именно благодаря этому мы имеем низкую квалификацию молодых специалистов и дефицит кадров, в том числе хороших механизаторов. К тому же картина усугубляется хронической нехваткой финансов. «Вот обманщики и предлагают «философию нищеты», которая отлично ложится на почву бедности — не пахать и не удобрять, — сожалеет фермер. — А в случае, когда специалисты хозяйств понимают необоснованность доводов шарлатанов, те начинают апеллировать к высокой цене удобрений. Одним словом, бедность — питательная среда для процветания мошенничества. Хотя кто-то, может, и не устоит перед привлекательным предложением, например, поручить микробам добывать удобрения из почвы».
Такая ситуация порождает и неправильное использование технологий. Например, популярный no-till оправдан не более чем на 5-7% мировой пашни, продолжает фермер. «У данной технологии есть свои плюсы и минусы, но навязчивая реклама привела к тому, что этот метод используется к месту и не к месту теми, кто не обладает достаточным профессиональным уровнем», — поражается Лукьяненко.
Да и препараты-пустышки порой продаются и рекламируются серьезными компаниями наряду с известными и заслужившими доверия химикатами, недоумевает специалист. Иногда аграрии могут даже не знать, что пользуются неработающей химией или технологией, так как их неэффективность сглаживается благодаря использованию современной техники, высокопродуктивных семян, новых поколений средств защиты растений. «Этим пользуются мошенники — на хороших почвах, при удачном стечении обстоятельств они умело проталкивают свои «игрушки». И в этом им, к сожалению, помогают нерадивые чиновники и пресса», — утверждает Лукьяненко.
Руководитель департамента развития агрохимической компании «Щелково Агрохим» Александр Петровский недавно был в двух хозяйствах (расположенных в разных регионах) с высокой и низкой квалификацией сотрудников. В одном у людей нет никакого желания узнать что-то новое, они работают по старинке, причем отчасти потому, что получают хорошие дотации, и поэтому их все устраивает, рассказывает специалист. А в другом хозяйстве не получают таких хороших дотаций, но, несмотря на более тяжелое положение с финансами, дела у них идут лучше, потому что есть стремление узнать и освоить что-то новое. «Если НИИ, университеты, частный бизнес будут разрабатывать технологии в условиях, когда практики не хотят ничего менять, в науке ничего не изменится, сколько денег не вливай. Вот, например, есть хорошие фермеры, особенно в Краснодарском крае, которые и без денег используют новые технологии. А есть большие агрохолдинги с деньгами, где персонал и организация работы такие, что не стимулируют на изменение и рост», — делает вывод Петровский.
В специализированных вузах о проблеме кадров, безусловно, осведомлены. В РГАУ (бывшая Тимирязевка) хотят и стараются готовить специалистов, которые должны не искать работу, а сами создавать рабочие места, заявляет профессор кафедры электрификации и автоматизации этого университета Георгий Дегтерев. «Вопрос упирается не в технологии и деньги, а в кадры на селе. Вернее, в их отсутствие. И поэтому денежные вливания будут бесполезны», — соглашается он с коллегами.
И хотя деньги не способны сами по себе решить проблемы сельскохозяйственного производства и науки, без дотаций все равно не обойтись, считает Александр Петровский. «Это в первую очередь связано с тем, что в отечественном сельском хозяйстве очень большой диспаритет цен между потреб¬ляемыми ресурсами (удобрениями, средствами защиты, техникой, кредитами
При этом Петровский уверен, что с сегодняшним подходом Минсельхоза, когда чиновники просто отчитываются о выделении миллиардов рублей, Россия никогда не решит проблем сельского хозяйства. (Подробнее о работе Минсельхоза над программой импортозамещения читайте в интервью с заместителем министра сельского хозяйства Дмитрием Юрьевым, стр. 42) Надо сначала ответить на вопрос, все ли они дошли, до кого, как были использованы и какой результат был получен, считает специалист. «Нельзя просто дать дотации хозяйству, которое не способно освоить деньги с пользой, оно не достойно этого. Но с другой стороны, приходится еще помнить о социальной функции села, особенно в восточных регионах. Это население нельзя терять», — заключает Петровский.
Оправдываться незачем
Ученые считают, что аграрии несправедливо обвиняют их в отсутствии разработок, нужных в полях. Оправдываться нашим ученым в сельском хозяйстве не за что, потому что наука есть. Например, заведующая отделом селекции плодовых культур ВНИИ СПК (Орловская область) Ольга Голяева перечисляет многочисленные сорта смородины, созданные за последние десять лет. Она также отмечает, что разработок много, а проблема производства здорового посадочного материала — это не вина НИИ. «В других странах размножение, конечно, поставлено лучше, не спорю. Но у нас НИИ обычно сами не занимаются размножением сортов в промышленном масштабе, и винить их в плохом качестве посадочного материала нельзя. Это проблема сторонних фирм, размножающих посадочный материал», — говорит она.
И по селекции кормовых культур у нас очень много разработок, говорит директор ВНИИ кормов им. Вильямса (Московская область) Владимир Косолапов и приводит десятки примеров разработок в селекции и науке в целом. Один из примеров масштабного использования работы его НИИ — фитоценозы (сообщества растений, в данном случае кормовых трав), созданные в опорном пункте НИИ в Калмыкии. На них в Прикаспии выпасается уже более миллиона голов овец.
НИИ рассказывает о своей работе на семинарах, конференциях, а также с помощью публикаций в журналах. Но с фермерами взаимодействие идет тяжело. Косолапов вспоминает один показательный разговор с фермером, который просил прислать к нему профессоров из НИИ. Директор института был не против, но попросил их встретить и накормить. «Их что, еще и кормить надо?» — удивился аграрий. Вот это характеризует потребительское отношение аграриев к нашей науке, резюмирует он.
