В конце сырьевого суперцикла

Легион-Медиа

Избыток предложения положил начало падению цен на commodities

Глобальная экономика выходит из так называемого сырьевого суперцикла, в котором цены на commodities ­— агротовары, металлы, углеводороды и т. д. — почти 10 лет были на высоком уровне и постоянно укреплялись. С середины 2014 года аналитики фиксируют их снижение. Но если нефть в обозримом будущем, скорее всего, не вернется к $100/барр., то сельхозпродукция вполне может отыграть падение.

Международные аналитики отмечают падение мировых цен на основные сырьевые товары. Индекс Bloomberg Commodity (рассчитывается по 22 видам биржевых товаров) в прошлом году упал на 17,04%. Снижение в два раза стоимости нефти марки Brent стало самым заметным, однако железная руда, металлы, пшеница и сахар тоже дешевели.

Железная руда потеряла в стоимости 48%, медь — 15,7%, цена пшеницы уменьшилась на 9,1%, сахара — на 18,2%. Биржевые эксперты делают вывод, что это результат существенного превышения предложения над спросом. Значительные запасы многих видов сырья дают основания считать, что цены еще долго останутся на низких уровнях. При этом большинство производителей commodities, как и игроки нефтяного рынка, сохраняют или даже наращивают объемы выпуска продукции.

Спрос под давлением

По мнению аналитика IFC Markets Дмитрия Лукашова, снижение мировых цен на сырьевые товары вызвано сразу несколькими причинами. Во-первых, сказывается замедление темпов роста мировой экономики и, в частности, Китая, который потребляет примерно 40% производимого в мире сырья. С учетом несовершенства статистики, в отдельных странах можно говорить о фактической рецессии.

Международный валютный фонд в январе ухудшил прогноз роста мировой экономики в 2015 году с октябрьской оценки в 3,8% до 3,5%. «К тому же наблюдается существенное укрепление доллара США по отношению ко всем основным валютам. Его индекс с мая 2014 года вырос на 20% и достиг максимума за 11 лет», — отмечает Лукашов. Поскольку все биржевые товары торгуются в долларах, при его укреплении они дешевеют.

На отдельные товары повлияла комбинация факторов. Зерно дешевеет на фоне очень благоприятной погоды и прогнозов рекордного урожая в мире (Международный совет по зерну в январе говорил о более чем 2 млрд т); нефть — из-за роста ее добычи в США. Медь теряет в цене, поскольку снижается спрос в Китае, где она активно использовалась в качестве залога по коммерческим кредитам, рассказывает Лукашов.

При этом аналитик инвестхолдинга «Финам» Тимур Нигматуллин обращает внимание, что по сравнению с нефтью долларовые цены на металлы или зерно в последние два года все-таки не показывали существенного снижения. «Да, мировой спрос на них был под некоторым давлением из-за стагнации в еврозоне и замедления темпов роста экономики КНР после кризиса 2008-2009 годов. Однако, в отличие от нефтяного рынка, отсутствовал демпинг со стороны новых игроков», — комментирует он.

Мировые цены на сахар снижаются с 2011 года из-за хронического превышения производства над потреблением, говорит старший эксперт ИКАР Евгений Иванов. По мнению большинства международных аналитиков, в сезоне-2014/15 снова будет перепроизводство. «По оценке ABARES (Австралийское бюро экономики и научных исследований сельского хозяйства и природных ресурсов), профицит составит 1,2 млн т, — комментирует он. — Во всех странах мира продолжают расти запасы сахара, Россия не исключение». Также на цену влияет укрепление доллара ко всем активам, добавляет Иванов.

При этом, по словам Нигматуллина, сырьевые товары разных групп практически не влияют на цену друг друга. Основные ценообразующие факторы на рынке зерна и сахара — текущий баланс спроса и предложения, прогнозы по урожаю и торговые ограничения, перечисляет он.

Лукашов, напротив, считает, что котировки нефти заметно сказываются на стоимости сельхозсырья, поскольку на топливо приходится значительная доля себестоимости пшеницы и сахара. Кроме того, часть сахарного тростника используется для производства этанола, спрос на который тоже зависит от нефти, отмечает аналитик.

«Рынок сахара во всех странах зависит от политически обоснованных решений, — считает руководитель по развитию бизнеса в СНГ компании Sudzucker (Германия) Алексей Угаров. — Актуальный пример: изменение налогового режима в Бразилии в пользу использования тростника для производства биоэтанола». Фактор падения цен на нефть и относительное снижение конкурентоспособности биоэтанола также завязан на политические решения в странах, производящих биотопливо и регулирующих его рынок, добавляет он.

Сахарный рынок тесно связан с биотопливным, причем в Бразилии — основном производителе сахара-сырца — заводы по выпуску биоэтанола и сахара конкурируют за сырье, подтверждает замначальника Центра экономического прогнозирования Газпромбанка Дарья Снитко. «Налоговое регулирование в стране может мотивировать наращивать объемы потребления биоэтанола, соответственно уменьшая производство сахара, — комментирует она. — Этот процесс непосредственно отражается на мировых котировках сырца». Однако связь рынков биоэтанола и нефти не прямая, уточняет эксперт.

Снижение мировых цен на зерновые и масличные агрокультуры (в долларах США), которое сейчас наблюдается, прежде всего, связано с их значительными запасами — избыточными с точки зрения текущего предложения. «Причем у крупнейших аналитических агентств и research-департаментов международных инвестбанков нет единого мнения относительно динамики цен на сельхозсырье в сезоне 2015/16, — обращает внимание партнер AVG Capital Partners (основной акционер «Разгуляя») Дмит­рий Штейнсапир. — Нам наиболее вероятным видится сценарий стабилизации цен, чем их падения».

При этом ценообразование на пшеницу более-менее самостоятельно, продолжает Снитко: эта агрокультура, в отличие от кукурузы и сои, меньше вовлечена в биотопливный рынок. Цены на нее преимущественно зависят от баланса спроса и предложения продовольственного сектора и мировой торговли. «А вот сою некоторые эксперты считают хорошим индикатором рынка нефти: в 2014-м она начала дешеветь на полгода раньше», — отмечает она.

Международный Совет по зерну (IGC) в январе повысил оценку мировых конечных запасов зерна в сезоне 2014/15 до 432 млн т — это самый высокий показатель с середины 1980-х.

Прежних цен не будет

Лукашов полагает, что глобальные цены на сырье продолжат зависеть от темпов роста мирового ВВП, а также инфляции в США. «Я не ожидаю скорого возвращения цен цветных металлов и стали на исторические максимумы, — отмечает аналитик. — Остальные товары могут продемонстрировать рост, так как спрос на них менее эластичен.

Условно говоря, есть, передвигаться и перевозить товары хочется всегда». Поэтому Лукашов не думает, что сейчас начинается некий новый экономический цикл, в котором цены сырья перейдут на более низкий уровень. Скорее можно говорить о продолжении стагнации мировой экономики после кризиса 2008 года.

Падение цен в 2014 году практически на все сырьевые товары связывают с перепроизводством, однако почти ни один рынок не ощущает кризиса спроса. «То, что потребление не сокращается, само по себе указывает на преждевременность разговоров о долгосрочном тренде на снижение цен», — уверена
Дарья Снитко.

При прочих равных возможное повышение ставки Федеральной резервной системы (ФРС) США (МВФ прогнозирует, что это может произойти в середине года) приведет к снижению цен на сырьевые активы в целом. Однако на фоне стабилизации в последние кварталы темпов роста экономики КНР и их ускорения в США, а также обновления европейской программы «количественного смягчения» (QE — прямой выкуп госбумаг эмиссионным институтом) негативный эффект будет минимален.

В итоге о существенном и долгосрочном снижении цен можно говорить только применительно к нефтяному рынку, делает вывод Нигматуллин. «Впрочем, сейчас сильно переоцененным выглядит и золото, — добавляет он.  — Снижение долларовых инфляционных ожиданий после повышения ФРС США ключевой ставки приведет к падению котировок, так как золото воспринимается инвесторами как “защита” от долларовой инфляции».

Правда, участники Всемирного экономического форума в Давосе сомневаются, что ставка ФРС США (сейчас 0,25%) будет повышена в ближайшие месяцы. Слабая внешняя конъюнктура и низкие цены на нефть, препятствующие росту инфляции, могут удержать штаты от этого шага. Впрочем, большинство экспертов сходятся во мнении, что независимо от решения ФРС США котировки нефти будут расти.

Снижение цен на нефть — не быстро проходящее явление, отметил в середине января на выступлении «Меркурий клуба» его президент, экс-премьер Евгений Примаков. При нем в кризис 1998 года промышленное производство в России за восемь месяцев выросло на 23,8%, а инфляция уменьшилась с 38% до 3%. «Нужно серьезно относиться к тому, что США, оставаясь пока нетто-импортером нефти, увеличили ее добычу, почти достигнув уровня России.

Можно констатировать также, что ОПЕК уже не является регулятором квот на добычу нефти и, следовательно, не влияет, как прежде, на динамику мировых цен. Нельзя пройти и мимо того, что прогнозируется относительно невысокий уровень среднего роста мировой экономики», — отметил Примаков (здесь и далее его цитаты по стенограмме выступления).

Однако генсек ОПЕК Абдалла аль-Бадри в Давосе заверил, что цены будут повышаться и без вмешательства организации. Международное энергетическое агентство заявило о корректировке цен не позднее конца 2015 года на фоне сокращения инвестиций в добычу на 15%. Тем не менее отката к  $100/ баррель никто из экспертов не ждет.

О том, что не стоит рассчитывать на возвращение прежних цен, заявил и саудовский инвестор — принц аль-Валид бен Таляль. «Если поставки нефти останутся прежними, а спрос — низким, стоит ожидать дальнейшего снижения цен, — цитирует его Bloomberg. — Я уверен, что мы никогда больше не увидим стоимости нефти в $100/баррель». Такой уровень цен инвестор считает искусственным.

Россия должна подстраиваться к цене на нефть на уровне $60-80/баррель, сказал в Давосе экс-глава Минфина, председатель Комитета гражданских инициатив Алексей Кудрин. «$100 и выше — это ненормальная цена», — подчеркнул он. Если сейчас нефть снова начнет ощутимо дорожать, то исчезнет мотивация для проведения экономических реформ. По его словам, при высоких ценах на нефть правительство становится безвольным. Возможность перестроить экономику, которую давал кризис 2008—2009 годов, Россия упустила именно на волне восстановления цен на нефть.

Сейчас необходимо изменение структуры экономики, это вытащит Россию из прямой зависимости от сырьевого экспорта и ускорит технико-технологический прогресс, акцентирует Примаков. «Для этого далеко не обязательно сокращать добычу и экспорт сырья, — уверен он. — Но значительная часть доходов от сырьевого экспорта должна направляться на развитие российской экономики в целом».

Даже в условиях санкций можно добиться роста, но при этом необходимо ощущение, что они не будут увеличены, говорил Кудрин в Давосе. «Нужно зафиксировать проблемы и двигаться дальше», — убежден политик, иначе, по его мнению, эффект от обсуждаемых антикризисных мер будет снижен вдвое.

Сохранится ли господдержка

Поскольку нефтегазовая отрасль стабильно формирует около 50% доходной части федерального бюджета, в условиях падения цен на нефть рано или поздно придется проводить его секвестр, уверен Нигматуллин. «В перспективе двух-трех лет при сохранении низких цен на нефть я ожидаю существенного сокращения гос­поддержки агробизнеса», — говорит он.

Сейчас бюджет на 2015 год сформирован из расчета базовой цены на нефть $95/баррель. Однако министр финансов Антон Силуанов в конце декабря сообщил, что ведомство подготовит поправки, исходя из прогноза цены на нефть $60/баррель.

Минэкономразвития до 1 февраля обещало сделать новый макроэкономический прогноз развития страны, в котором будет пересмотрена средняя цена на российскую нефть. На  его основе разработают поправки в федеральный бюджет-2015.

Минфин предложил сократить бюджетные расходы на 10% еще в октябре прошлого года, правда, обещая не трогать господдержку АПК. В декабре прошлого года правительство одобрило выделение отрасли дополнительно 688,4 млрд руб. до 2020 года на замещение импорта.

Антикризисный план стоимостью 1,4 трлн руб., представленный кабинетом министров в январе (к моменту сдачи номера он не был утвержден), предусмат­ривает добавить сельхозпроизводителям еще 50 млрд руб. для нивелирования конъюнктурных и природно-климатических рисков. «Пока обсуждается лишь увеличение поддержки агробизнеса и перераспределение средств, — подчеркивает Дарья Снитко. — К счастью, продовольственный сектор находится в приоритете у  государства».

Господдержка сельского хозяйства начала снижаться еще в прошлом году, указывает гендиректор «Русагро» Максим Басов. «У нас конкурентоспособное производство, компания будет работать при любых мировых ценах, — отмечает он. — Мы готовы к уменьшению гос­поддержки, но крупных инвестиционных проектов без нее будет меньше». Sucden в прошлом году в ряде регионов уже не получил господдержку — компании не выплатили субсидии по процентной ставке, делится финансовый директор в России Глеб Тихомиров.

Поэтому к сокращению помощи группа тоже готова, но, по мнению топ-менеджера, такое решение приведет к большим потерям для экономики страны по сравнению со сбереженными средствами.

Риск снижения господдержки АПК, конечно, существует, солидарен Дмитрий Штейнсапир. «Тем не менее мы надеемся, что, учитывая стратегическое значение отрасли для всей экономики и населения страны, государство сможет исполнить взятые на себя обязательства по поддержке сельхозпроизводителей, в том числе для выполнения программы по замещению импорта», — комментирует он.

Нигматуллин считает планы и принимаемые меры правительства и ЦБ для стабилизации макроэкономической ситуации в стране вполне адекватными. Чтобы повысить деловую активность в условиях негативной конъюнктуры на нефтяном рынке основной приоритет отдается таргетированию инфляции и стабилизации курса рубля.

Одновременно с этим предпринимаются меры по снижению общего уровня фискальной нагрузки на бизнес и реализации госпрограмм. «На мой взгляд, также стоит больше внимания уделять институциональным преобразованиям для привлечения инвестиций в экономику», — добавляет он.

Представители агробизнеса пока воздерживаются от комментариев антикризисного плана правительства: не факт, что обсуждения станут конкретными решениями. Однако у компаний есть определенные ожидания. Тихомиров говорит, что рассчитывает на облегчение доступа к финансированию, снижение ставки по кредитам и увеличение субсидирования.

Также важно не менять существующие условия доступа на рынок для европейских и американских производителей сельхозпродукции. Басов тоже отмечает, что необходимо поддержать инвестиционные проекты снижением эффективной стоимости долга.

Штейнсапир думает, что сейчас правительству стоит сконцентрироваться на поддержке действующих предприятий АПК. Сегодня нецелесообразно реализовывать новые инвестиционные проекты, поскольку при такой высокой ставке кредитования и практически двукратном удорожании импортного технологического оборудования, без которого не обходится ни одно современное предприятие, их окупаемость превышает 10 лет. «Поэтому актуально рассмотреть воп­рос о перераспределении бюджетных средств, запланированных для субсидирования новых проектов на поддержку действующих хозяйств», — говорит он.

Кроме того, у многих сельхозпроизводителей по итогам 2014 года возникла необходимость пролонгации или реструктуризации кредитов, и государству нужно создать для этого благоприятные условия.

Также топ-менеджер предлагает обеспечить формирование справедливых цен на отечественном рынке, введя квотирование поставок дешевого импортного продовольствия, разработав новые технические регламенты и усилив контроль качества ввозимой продукции. «Решение этих задач позволит поддержать отечественных аграриев в период кризиса и не допустить снижения темпов замещения импорта и дальнейшего развития агроотрасли», — уверен Штейнсапир.

Возможности для инвестиций

Из-за ослабления рубля и действия продовольственного эмбарго агробизнес, ориентированный на внутренний рынок и особенно на экспорт, будет чувствовать себя лучше других отраслей, уверен Нигматуллин. Поэтому, пока сохраняется прежний объем господдержки, участникам рынка целесообразно продолжать инвестировать в собственный капитал, советует аналитик.

Россия пока еще не вышла на самообеспечение продовольствием: существует большой внутренний спрос, который не может быть удовлетворен импортом из-за дорогой иностранной валюты, отмечает Лукашов.

Он думает, что сельхозпроизводителям стоит присмотреться к планам правительства по замещению импорта. «Полагаю, что в этой сфере уровень гос­поддержки будет максимальным, а коммерческий риск, соответственно, умеренным», — делится мнением он. При этом господдержка сельского хозяйства все-таки не должна сократиться: при курсе 65 руб. за $1 доходы бюджета выглядят довольно солидными, рассуждает Лукашов. По его словам, основной риск заключается в абсурдно высоких кредитных ставках.

С точки зрения факторов конкурентоспособности Россия сейчас, наверное, самая интересная страна, считает Дарья Снитко. Средние заработные платы с учетом девальвации в России уже ниже, чем в городах Китая, электроэнергия также дешевле, чем в большинстве стран, включая США.

Также есть потенциал по замещению импорта — в начале 2014 года около 45% упакованной FMCG продукции было зарубежного происхождения. «На рынках сельскохозяйственного сырья потенциально можно сократить импорт на $20 млрд/год, — оценивает эксперт. — Поэтому инвестиции в российский агросектор очень интересны, хотя, конечно, ресурсы для развития сейчас дороги». Среди альтернативных источников финансирования она называет собственные средства предприятий.

Sudzucker рассматривает разные варианты роста компании. «Российский рынок потенциально интересен для стратегических инвестиций наряду с Бразилией и другими направлениями, несмотря на возросшие из-за украинского кризиса риски», — говорит Угаров. Sucden планирует расширять производство. «У нас нет проблем с финансированием, и, вероятно, в 2015 году объем инвестиций в России будет значительно увеличен», — делится Тихомиров. «Русаг­ро» тоже намерена наращивать производство всех продуктов на внутренний рынок для замещения импорта, а также экспорта.

«Основным источником инвестиций будет операционный денежный поток», — уточняет Басов. Топ-менеджер ждет ускорения роста компании и говорит о повышении вероятности поглощений. При этом реализация крупных инвестиционных проектов будет зависеть от наличия господдержки, добавляет он.
Производственная программа портфельных компаний AVG Capital Partners на 2015 год предусматривает рост объемов производства, в том числе зерновых и масличных агрокультур, говорит Дмитрий Штейнсапир.

Прежде всего, это связано с продолжающимся процессом выхода части активов на целевые операционные показатели. «Если говорить об уже действующих предприятиях фонда, то есть без учета инвес­тиционной деятельности, то стратегия дальнейшего развития не потребует существенных корректировок, так как структура их капитала уже в значительной степени сформирована», — рассказывает он.

По новым проектам AVG ждет дальнейших решений правительства и стабилизации ситуации на финансовых и долговых рынках, прорабатывает альтернативные источники финансирования. Штейнсапир говорит, что в условиях ограниченного, если не сказать закрытого доступа к западным рынкам капитала, компания в большей степени акцентирует внимание на странах Азиатско-Тихоокеанского региона и Ближнего Востока.

Сахар может подорожать

Мировые цены на сельхозсырье пока не ощущают никаких новых факторов воздействия по сравнению с началом 2014 года: это долгосрочный тренд на слабое понижение в реальном выражении, говорит Дарья Снитко.

Исключением может стать лишь рынок сахара. Если будут введены стимулирующие налоги в Бразилии и возрастет интерес к биоэтанолу, то цены на сырец могут наконец-то начать расти, предполагает она.

В некоторых странах ЕС цены на сахар снизились до 50% по сравнению с уровнем 2013 года. Это результат двух факторов: во-первых, из-за низких мировых цен уже начали действовать изменения сахарного режима Евросоюза, ведущие к либерализации рынка, рассказывает Алексей Угаров. Речь идет об увеличении квотированных объемов сахара на внутреннем рынке, беспошлинном импорте сахара из стран ACP (африканские, карибские и тихоокеанские государства) и LDC (менее развитые страны) и действующих до 2017 года ограничениях экспорта. «Рынок исходит из стабилизации цен на низком уровне, так как в 2014 году благодаря хорошим погодным условиям был собран рекордный урожай сахарной свеклы, — делится он. — В среднем по нашей группе мы получили 83 т/га против 69 т/га годом ранее при возросшем качестве сырья». Заводы Sudzucker работали на свекле в среднем 124 дня, тогда как в прошлом сезоне лишь 102.

Если крупные производители сократят производство сахара, то рынок может стать сбалансированным и падение цен остановится, считает Евгений Иванов.

«Это возможно, например, если засуха в Бразилии окажется сильнее, либо увеличится доля тростника, идущего на этанол, — рассуждает эксперт. — Или если из-за кризисных явлений в России и Европе сократятся посевы сахарной свеклы. Плюс, если укрепление доллара остановится к весне, то можно надеяться на рост сырьевых рынков летом-осенью». Мировой рынок сахара в 2014/15 году может оказаться немного дефицитным — оценки пока расходятся, добавляет он.
Угаров разделяет прогнозы небольшого мирового дефицита сахара в следующие годы на фоне растущего платежеспособного спроса.

«В ближайшие два года, пока не изменится режим в ЕС, особенно в условиях низких цен мирового рынка, роста производства сахара в Евросоюзе не ожидается», — добавляет он.

Перепроизводства нет

Говорить об относительном перепроизводстве сельхозпродукции можно только касательно платежеспособного спроса, подчеркивает Алексей Угаров, поскольку еще во многих регионах мира люди голодают. По данным FAO, в мире от недо­едания страдает свыше 800 млн человек.

С учетом роста населения планеты и ограниченности общемировых земельных и водных ресурсов в средне- и долгосрочной перспективе существует значительный риск возникновения дефицита на рынках продовольствия, что будет существенно поддерживать уровень мировых цен на него, полагает Дмитрий Штейнсапир. Максим Басов соглашается, что перепроизводства агрокультур нет, поскольку спрос эластичен. «Скорее можно говорить о жесткой конкуренции производителей и технологическом прогрессе», — думает он.
В России перепроизводства точно нет, солидарен с ним Глеб Тихомиров. О самодостаточности можно говорить только применительно к зерну, при этом ни сахаром, ни мясом, ни фруктами страна не обеспечена, отмечает он.

«Если посмотреть отраслевую статистику по Украине — стране, находящейся в реальном экономическом кризисе, то становится видно, что агропромышленный комплекс практически не сократился, — добавляет он. — То есть спрос на продукты питания слабо эластичен, население будет сокращать другие статьи расходов, но средства на питание останутся «защищенной» статьей семейного бюджета».