Журнал «Агротехника и технологии»
История научно-технического развития достоверно доказала, что избыточный консерватизм или спекуляция на нем являются опасным препятствием развития страны и могут на десятилетия, а то и навсегда похоронить возможный прорыв или конкурентоспособность страны в какой-либо из перспективных отраслей.
В нашей истории характерным было гонение на генетиков, которое привело к хроническому отставанию разработок отечественной науки в этой области. А недостаточное внимание к возможным прорывам компьютерных технологий и вынужденная пауза в период политических реформ в РФ привела к нереализованности потенциала страны в области высоких технологий. В результате высшее руководство России вынуждено инициировать трудные, но очень важные решения по возрождению и развитию наукоградов — экономических зон содействия высоким технологиям.
С большой уверенностью можно предположить, что через несколько лет наша страна может оказаться на периферии нового научно-технического прорыва в области биоинженерии (генной инженерии).
На уровне сегодняшнего недальновидного популизма, спекулируя на потребительском консерватизме и якобы заботясь о здоровье потребителей, размножается сфера «медвежьих лжепатриотических услуг». Даже в доклады уважаемых руководителей государственных ведомств вкрапливаются вставки о «вредности генной инженерии», а стало быть, тем самым подчеркивается некомпетентность власти в данном вопросе.
В то же время правительства большинства стран развитого мира уже обеспечили развитие биоинженерии в своих странах. Также они способствуют популяризации новых технологий в противовес фобиям, которые периодически пытаются формировать негосударственные сообщества типа Гринпис
В России же все наоборот. Наша страна может «похвастаться» вопиющим примером развала целой подотрасли — микробиологической промышленности. В 1990-х годах из-за депутатского популизма и некомпетентности в РФ были закрыты десять предприятий отрасли, производящих высокобелковые кормовые компоненты, что в свою очередь привело к сворачиванию целого кластера исследований и технологий.
Да и в настоящее время налицо отстранение от обсуждения этой тематики. Четкого отношения руководства страны к биоинженерии нет, в результате тон задают негосударственные, неправительственные и некоммерческие организации международного происхождения, а к ним присоединяется целый шлейф отечественных «озабоченных» объединений.
Против научного невежества
Важно знать, кто на самом деле влияет на промышленную и научную политику в стране и кто будет нести ответственность за отставание страны в этой сфере.
Всем известно, что на встрече президента страны с руководством Российской академии наук в 2004 году обсуждались научные приоритеты России в ХХI веке и особо подчеркивалась роль биоинженерии, которая уже давно признана главенствующей во всем мире. Однако до сих пор в обществе формируется неприятие этой технологии. Почему же мы хотим отстать в очередной раз?
Я думаю, ответ простой: внедрить новые технологии труднее, чем их очернить. Не «пущать» легче и удобнее, чем созидать, тем более что можно сослаться на нехватку финансирования. Но такая политика, к сожалению, уже привела к необратимым тенденциям:
- Создаваемый в РФ страх перед генно-модифицированными растениями успешно внедряется в потребительское сознание, в то время как дискуссии по этому вопросу уже сходят на «нет» в других странах. Вред от употребления генно-модифицированных продуктов нигде не доказан, поэтому ГМ технологии применяются даже в странах с наиболее консервативным подходом к распространению этих технологий.
- В РФ было принято решение о разработке «специальных технических регламентов», хотя этого не требуется, так как в данном случае достаточно «общих технических регламентов». Но и «общие» российские техрегламенты стали международным посмешищем по причине полной алогичности. Далее их разработка передана Таможенному союзу.
Эти тенденции и закоренелость в общественном сознании внедряемых страхов в будущем приведет к большим сложностям в развитии генной инженерии, а также к отторжению потребителями современных технологий и продуктов питания, произведенных по передовым технологиям. Потом будет значительно труднее рассказать людям о пользе внедряемых новшеств, например, о снижении использования ядохимикатов, которое достигается при применении генно-модифицированных растений. Поэтому вывод один: не делая правильных шагов сегодня, мы не только запаздываем, но и роем непреодолимую яму для развития науки и внедрения технологий.
Псевдоугроза
Существуют бездоказательные заявления о том, что российский агросектор может быть эффективным, оставаясь в сегменте «органического» производства или в рамках традиционной агрохимии. Это большое заблуждение.
Наш АПК — это мощнейший конкурент развитым странам и будущий кормилец Азии и Индокитая, поэтому сдерживание его развития нам не выгодно. Через 15-20 лет экспорт продовольствия (особенно в зону Азии и Ближнего Востока) станет важнейшим инструментом международной политики. Уже сегодня появляются предвестники глобальных изменений в спросе на энергоносители, металл и мясо в Китае, Индии.
Существует также заблуждение, что вне зависимости от препятствий, которые мы сами себе создаем, прогрессивные технологии, если они эффективны, все равно будут распространяться. Это не так, поскольку в рыночной экономике (большей частью это касается потребительских товаров) особую роль играет конечный покупатель.
«Успешно» напугав россиян генно-модифицированными продуктами, наша страна дала старт маркетинговым проектам производителей пищевой продукции, с помощью которых они стремятся опередить конкурентов в быстроте информирования покупателей о неиспользовании в производимой ими продукции ГМ компонентов. Трудно оценить эффективность такой политики для конкретного предприятия. Однако в копилку общего недовольства, страха, некомпетентности и недоверия вброшены новые баллы.
Через несколько лет, когда мы все осознаем антиобщественный характер того, что наделали с потребительским сознанием, будет поздно призывать к позитивной рекламе и PR для содействия распространению новых, полезных товаров на рынке.
Но как ни парадоксально, сегодня пищевому бизнесу выгоднее занимать консервативную позицию и подыгрывать потребителям, которые тоже разделяют мнение не «пущать».
Наверное, когда появились первые электрические мельницы зерна, те, кто отставал в модернизации, рекламировали свою муку как продукт безвредный и более традиционный. Было бы забавно, если бы речь шла о мелочах, однако научно-технический мир находится на пике нового прорыва — биотехнологического. А это так же важно, как в свое время было важно изобретение паровой машины, электричества, гидравлических систем
Ведь помимо глобального отставания в биотехнологии, которое получит наша страна в случае, если не станет развивать эту отрасль, мы рискуем заработать целый ряд краткосрочных и среднесрочных угроз:
- увеличение себестоимости продуктов и ухудшение конкурентоспособности рынка;
- рост стоимости продуктов для социально ущемленных слоев потребителей;
- продолжение маркетинговых войн участников рынка, что неизбежно приведет к потере доверия покупателей к российской продукции;
- возникновение риска расширения методов борьбы против ГМ продуктов, в том числе на сырье, используемое в откорме скота и птицы, что может явиться катастрофой для поднимающегося с колен животноводства и птицеводства РФ.
Конечно, оппоненты прогресса могут сказать, что безопасность трансформации ГМП через белок кормов в белок мышечной ткани научно не доказана. Поэтому если все-таки будет принято решение о развитии фундаментальных и прикладных исследований в области ускоренной селекции, то в этом случае, я считаю, следует провести ряд подготовительных мер, направленных на смену отношения к генной селекции. Иначе смена негативного образа генно-модифицированных продуктов на положительный окажется для общества непонятным.
В этом случае на первом этапе необходимо разъяснить, что нам все-таки следует стимулировать фундаментальные и прикладные исследования в этой сфере и что несмотря на фактический запрет технологического применения генной селекции в отечественном сельском хозяйстве наши научные институты могут попытаться наравне с другими мировыми научными центрами конкурировать на рынках тех стран, где распространено технологическое применение генной селекции.
Я уверен, что такие действия будут способствовать распространению объективных знаний в данной области и сделают возможным рост квалификации молодых ученых и специалистов, которые могут в скором будущем стать очень востребованными.
Биоинженерия принципиально важна для России, поскольку без нее мы не сможем стабилизировать урожайность (здесь уместно вспомнить прошлогодний урожай и позорное закрытие экспорта зерна). Развитие этой науки также важно для решения экологических проблем, ведь в будущем генными технологиями будут пронизаны все сферы соприкосновения человека и природы. Кроме того, качество медицины тоже будет напрямую зависеть от уровня знаний генных технологий.
А о применении биоинженерии в сельском хозяйстве нашей страны и говорить нечего: относительно северные земли, включая Московскую, Вологодскую, Кировскую, Ленинградскую области и Сибирь, могут эффективно использоваться только на базе новых агротехнологий.
ГМО: вред или польза?
Нинель Коновалова, доцент кафедры технологии и механизации растениеводства Коломенского института переподготовки и повышения квалификации (Московская область; образовательная деятельность в сфере дополнительного профессионального образования), рассказала, что относится к ГМО настороженно, так как об этом явлении сейчас нет доступной, полной и вразумительной информации. Коновалова подчеркивает, что генная инженерия, приводящая к изменению ДНК в организме, применяется потому, что с ее помощью можно в кратчайшие сроки получить необходимые «рыночные» качества у растений: большую урожайность и устойчивость к гербицидам и вредителям.
Все Г. М. растения отличаются. Одни устойчивы к гербицидам (соя, рапс, подсолнечник, люцерна, кукуруза, сахарная свекла и др.), другие (кукуруза, хлопок, картофель) — к различным вредителям, так как они модифицированы с использованием генов бактерии Bacillus thuringiensis kurstaki. Также есть растения, устойчивые к вирусам (например, гавайская папайя) или содержащие большое количество витамина, А (рис). В пищевой промышленности также используются генетически модифицированные микроорганизмы, которые продуцируют различные ферменты, преобразующие крахмал в сахар, осветляющие фруктовые сокии т. д. , говорит Коновалова.
На сегодняшний день нельзя однозначно сказать, вредны ГМО или нет. Это связано с тем, что ни безопасность, ни вредное воздействие данного явления не доказаны. Не определены также и критерии оценки «вредоносности». Сейчас в мировой науке тестирование на содержание ГМО в продуктах делается с помощью молекулярных методов. Проведенное в 2010 году исследование на наличие трансгенной сои в соевом масле навело ученых на мысль о том, что можно делать анализы на количество содержания ГМО. Это стало существенным прогрессом: теперь стало возможным отслеживать количество ГМО в рафинированных маслах. Тем не менее еще не проведены исследования, которые бы определили предельно допустимое количество и наименее допустимый уровень трансгенов в продуктах.
Эксперт считает, что в сложившейся ситуации необходимо очень ответственно подходить к разрешению возделывания трансгенных сельскохозяйственных культур, используемых для пищевых целей (сахарная свекла, подсолнечник, картофель и др.) и запретить производство генно-модифицированных продуктов до тех пор, пока не будут проведены специальные исследования, которые могли бы подтвердить или опровергнуть их вред. Именно так поступили в Индии, говорит Коновалова. В прошлом году министр окружающей среды этого государства Джайрама Рамеша принял решение ввести мораторий на выращивание ГМ-продуктов несмотря на то, что при их использовании урожайность хлопка была бы на 60% больше, а объем используемых пестицидов против хлопковой совки снизился. По мнению индийского политика, этот запрет должен действовать «так долго, как это будет необходимо для установления общественного доверия».
