Журнал «Агротехника и технологии»
Для того чтобы «догнать и обогнать» передовой Запад, Россия выбрала не самый эффективный путь. Например, российские фермеры на протяжении многих лет скупают импортный скот, который, по их мнению, обладает лучшими показателями продуктивности. Уже сложно сказать, когда появилось убеждение, что ввоз иностранных коров миллионами голов в нашу страну — это единственный способ заполнить строящиеся животноводческие комплексы высокопродуктивным стадом. Очевидно одно: миллиарды бюджетных рублей уходят на поддержку данного направления и на сопутствующие проекты. Теперь это почти государственная политика. Но, может, стоит задуматься над другими, более эффективными путями развития молживотноводства?
В племенном деле развитых стран, таких как США, Канада, Израиль, Австралия, для улучшения пород КРС наряду с искусственным осеменением применяют технологию эмбриотрансфер. Трансплантация эмбрионов позволяет получить племенного теленка уже на 9 месяц стельности, тогда как для производства чистопородного приплода с помощью искусственного осеменения требуется 4-5 поколений непрерывной селекционной работы, а это 18-25 лет. Ко всему прочему эмбриотрансфер на 150-200% продуктивнее искусственного осеменения: эта технология позволяет получать от одной коровы до 10 телят (то есть эмбрионов) в год, а от отдельных самок даже до 100 телят в год.
Сегодня российскому молочному животноводству как никогда важно совершить качественный «скачок», основанный на применении самых современных методов и технологий. Для этого необходимо создать определенное количество ферм-инкубаторов, обеспечивающих в рамках государственно-частного партнерства достаточно быстрое обновление стада путем трансплантации эмбрионов высокоэлитных пород скота.
Лучшее из худшего
В чем конкурентное преимущество западного фермера перед российским крестьянином? Если отбросить разницу в размере государственной поддержки и других привилегиях, отводящихся агропроизводителям, то это преимущество выражено в продуктивности животных: за границей одна корова в среднем дает 8-10 т молока в год, а в России — 3-4 т, то есть в три раза меньше. В российских ценах на молоко эта разница эквивалентна недобору фермером с каждой коровы по 70-75 тыс. руб. выручки в год.
Чтобы получать такие же удои, как на западе, российскому крестьянину, помимо соблюдения технологии содержания и кормления КРС, необходимо выращивать высокопродуктивный скот. Но сначала его нужно приобрести, заплатив за это немалые деньги (порядка 150 тыс. руб.). О результативности использования льготных лизинговых и кредитных схем для покупки скота, предусмотренных государством в условиях кризиса, конца которому пока и не видно, подробно говорить, наверное, не стоит. Кто брал кредит, тот поймет почему. Если сказать в двух словах, то у этих систем есть главный минус — максимальный срок на погашение кредита составляет пять лет. Любой животновод понимает, что за это время невозможно «отбить» вложенные деньги. Фактически весь первый год фермер «не получает» от коровы ни копейки, а содержать ее и одновременно выплачивать кредит чрезвычайно сложно.
Кроме того, рядовому российскому фермеру негде взять высокопродуктивного племенного нетеля. Ни привезти из-за рубежа, ни купить у племзаводов сельхозпроизводитель его не сможет. На поставку импортного скота есть ограничения. Через «Росагролизинг» один клиент может заказать не менее 10 голов, а через другие организации — не менее 30 голов. А большинство российских молпредприятий, получивших статус племенных, как правило, выращивают животных для собственных нужд, отдавая на продажу не самых высокопродуктивных коров со средним потенциальным удоем 5-6 т молока в год.
Крупным сельхозпроизводителям, безусловно, гораздо легче участвовать в программах с государственной поддержкой. Но возникает вопрос: а так ли им это выгодно. Цена на скот, как известно, растет в зависимости от его продуктивности. Например, импортного нетеля с потенциальным удоем 7-8 т в год можно приобрести за 100 тыс. руб., с удоем в 10 т — уже за 150 тыс. руб.
Надеяться на российских зоотехников и селекционеров тоже не приходится. Чтобы добиться с помощью селекции производительности 10-12 т/год, необходима смена не менее пяти поколений коров, то есть чтобы прошло около 18-25 лет. Именно поэтому в РФ хозяйства со средним удоем выше 10 т/год на пересчет. И не удивительно, что молочное стадо в нашей стране пополняется по принципу либо «лучшее из худшего», то есть нетелями с показателями 7-8 т молока в год, завезенными из стран «второго эшелона» по молочным меркам (Словакии, Венгрии, Польши
Таким образом, ежегодно в Россию ввозятся не элитные высокопродуктивные животные, как это представляется неискушенному зрителю, а миллионы голов КРС третьего сорта.
Но что же тогда элита? Это коровы с производительностью 14-15 т молока в год — уровнем, которого нам достигнуть вполне реально. Однако при всем уважении к российским научным работникам в области сельского хозяйства хочется сказать: зачем же изобретать велосипед, тратя годы на улучшение той или иной породы, если можно просто купить уже существующую технологию воспроизводства и внедрить ее в практику.
Трансплантация с госучастием
Кардинально изменить ситуацию в молочном животноводстве страны можно путем бесплатного предоставления государством сельхозпроизводителю высокопродуктивного стада в виде трансплантируемых эмбрионов элитных пород скота.
Трансплантация эмбрионов элитных производителей может уже в течение трех лет (9 месяцев до рождения телочки плюс два года на ее созревание и первый отел) привести к созданию высокоудойного стада. Именно таким образом, а также тем, что желающим реконструировать или строить молфермы государство сейчас готово субсидировать ставки по кредитам, выдаваемые на срок до 15 лет, можно стимулировать нынешнего хозяина быстро перенастроить ферму на современный лад.
Чтобы быстро и массово внедрить в хозяйства высокопродуктивный скот, необходимо решить ряд задач. Для начала нужно определиться, где государству бесплатно брать эмбрионы. На мой взгляд, вариантом решения этого вопроса могут служить фермы-инкубаторы, созданные путем государственно-частного партнерства. Как это ни удивительно, но то, что абсолютно не выгодно для государства и частного владельца по отдельности, на этих фермах превращается во взаимовыгодное сотрудничество.
Например, частнику не выгодно «переплачивать» за элитных коров, так как не факт, что без поддержки государства ему их вообще продадут, и, самое главное, это не увеличит в краткосрочном периоде его прибыль. Не выгодно ему также тратить огромные деньги на покупку сверхсовременного оборудования для содержания элиты, создание лабораторий и оплачивать услуги работающих в них специалистов. А самостоятельная продажа эмбрионов будет для частника тем более убыточным занятием, так как об этом продукте «на селе» даже и не слышали.
В свою очередь государству не выгодно тратить огромные деньги на субсидии и дотации, наблюдая, как в страну под видом элиты ввозятся коровы средней продуктивности, расходовать деньги на развитие сельских регионов и создание различных форм фермерства. Честнее и продуктивней просто дать возможность сельхозпроизводителю самостоятельно зарабатывать, тогда не понадобятся бюджетные деньги. Он сам будет наполнять этот бюджет, закупая эмбрионы у фирм-поставщиков.
Например
Если же предположить, что государственно-частное партнерство состоялось, то все встает на свои места. Рассмотрим пример такого сотрудничества с участием стандартной фермы на 1 тыс. голов. Итак, частник бесплатно получает от государства элитное стадо с соответствующей производительностью и современное оборудование, позволяющее снижать себестоимость производства и получать значительные прибыли. В свою очередь государство после первого года сотрудничества бесплатно получает от частника до тысячи телок в год себестоимостью $1,2 тыс. каждая и до пяти тысяч отсортированных по полу эмбрионов в год себестоимостью $650 каждый. Таким образом, доход частника — минимум 14 тыс. т молока в год (при 30%-ной рентабельности производства прибыль составит около 50 млн руб./год) плюс доходы от продажи эмбрионов (порядка 5 тыс. шт.), не подлежащих передачи государству. Доход государства с одной фермы в денежном выражении — около 130 млн руб./год (телочки и эмбрионы) плюс не подлежащие расчетам доходы от стимулирования развития сельского хозяйства.
При заключении соглашения между государством и частником каждая из сторон, безусловно, что-то вносит в создание фермы-инкубатора. С нашей точки зрения, частник со своей стороны должен предоставить готовые к установке оборудования здания для содержания животных, лаборатории, склады, мастерские, кормохранилища
Государство же должно предоставить необходимое оборудование для ферм и лабораторий, элитное стадо, возможность обучения персонала, обслуживающего фермы и лаборатории, и специалистов, выполняющих работу по трансплантации эмбрионов в хозяйствах региона.
По предварительным расчетам, для стандартной фермы на 1 тыс. голов эти затраты будут составлять как для частника, так и для государства примерно 300 млн руб. Со стороны государства форма предоставления денег — целевое финансирование совместной деятельности.
Одной такой фермы вполне достаточно для обеспечения генетическим материалом региона с общим поголовьем порядка 100 тыс. коров.
Как видно из вышесказанного, окупаемость фермы достигает трех-четырех лет. По моему мнению, соглашение о партнерстве рационально заключать на срок в 5-10 лет в зависимости от размера фермы и количества бесплатных эмбрионов, получаемых государством. На время действия соглашения государство должно входить в уставный капитал частного предприятия с долей не менее 50%.
Естественно, что достижение высокого результата необходимо будет поддерживать, опираясь на более экономичные методы, как это произошло в развитых странах, в которых технология эмбриотрансфера уже практически не применяется. То же самое ждет и российские инкубаторы, которые я предлагаю создать. Их жизненный цикл как производителей эмбрионов ограничен сроком выполнения государственной задачи по повышению эффективности молочной отрасли. В дальнейшем они могут быть переформированы в племенные хозяйства.
Не соглашусь с существующей точкой зрения о том, что технология эмбриотрансфера — дань моде. Скорее, ее стоит рассматривать как самый быстрый, пусть и высокозатратный, способ реанимировать молотрасль. Тем более что наша страна имеет в дефиците только один ресурс — время. Деньги, которые в настоящее время неэффективно тратятся на поддержку молочного животноводства, очевидно есть. Просто надо изменить направление их расходования.
