Журнал «Агротехника и технологии»
Вопрос «Есть ли у вашего хозяйства экологический паспорт или штатный эколог?» ставит некоторых аграриев в тупик. Они недоумевают, как можно думать о проблемах экологии во время тотального экономического кризиса. А стало быть, эти фермеры продолжают вывозить в поля не прошедший подготовку навоз, экономить на очистных сооружениях, сбрасывая загрязненные сточные воды в водоемы, бездумно применять химудобрения или ядохимикаты. За свои экологические нарушения большинство крестьян предпочитают платить штрафы или решать все проблемы с надзорными органами за «накрытым столом», нежели устанавливать дорогостоящее оборудование и соблюдать СанПиНы. К сожалению, о последствиях халатного отношения к производству задумываются лишь единицы. Как правило, это крупные агрохолдинги, отмечают
эксперты.
Впрочем, если судить объективно, то по негативному воздействию на окружающую среду сельское хозяйство среди других секторов российской экономики занимает одно из последних мест, утверждают эксперты. Об этом говорят и статистические данные прошлых лет (экологи уверяют, что к 2009 году практически все приведенные показатели не изменились). Например, по данным Федеральной службы Госстатистики выброс парниковых газов в сельском хозяйстве в 2006 году составил 131,48 млн т СО2. Для сравнения, в промышленном сегменте (производство продукции из минерального сырья, химическая промышленность, металлургия
Есть и другие статистические данные, свидетельствующие об ухудшении экосистемы от воздействия на нее сельского хозяйства. Так, по информации Госстата, с 2005 по 2007 год агросектор показал увеличение сбросов загрязненных сточных вод в поверхностные водоемы с 1033,10 до 1038,66 млн куб. м. В то время как производство пищевых продуктов в эти же годы (включая напитки и табак) продемонстрировало понижение показателей выбросов загрязненных сточных вод на 45%, сократив их с 125,72 до 74,26 млн куб. м.
Не лучшим образом складывалась ситуация и с запуском сельхозпредприятиями новых очистных сооружений. Об этом говорят цифры из госдоклада «О состоянии и об охране окружающей среды РФ в 2007 году»: в 2005 году суммарная мощность сооружений, введенных в эксплуатацию, составила 0,41 тыс. куб. м/сут. воды, в 2006-м — 0,02 тыс. куб. м/сут., а в 2007-м не было запущено ни одной очистной установки.
Предъявите паспорт
Один из экспертов, к которому «АТт» обратился за комментариями, сказал, что не позавидовал бы человеку, расспрашивающему агрария про наличие экологического паспорта и присутствие в хозяйстве эколога. Появление негативной реакции на такие вопросы он объяснил полным отсутствием заботы крестьянина об окружающей среде (тем более в свете экономического кризиса). Действительно, вопросы экологии стоят у аграриев на последнем месте, и любые разговоры на эту тему вызывают у них не совсем положительные эмоции. Главы сельхозпредприятий неохотно повествуют о том, как они утилизируют производственные стоки. А об экологическом паспорте большинство из них и вовсе никогда не слышали.
Например, глава крестьянского хозяйства «Росток» (Волгоградская область, животноводство) Сергей Юшкевич затруднился ответить, что такое экологический паспорт и есть ли он у его предприятия. «Если проект природопользования — это экопаспорт, то тогда у нас существует такой документ», — уверил аграрий. Эколога же в его хозяйстве точно нет. Содержать эту штатную единицу под силу лишь крупным агрокомпаниям, полагает Юшкевич.
Руководитель московского филиала инжиниринговой компании «Биокомплекс» (строительство очистных сооружений) Сергей Перегудов не сомневается, что на предприятиях должен быть внутренний контроль над производством. Особенно это касается крупных животноводческих объектов. На малых же фермах за экологическую обстановку должен отвечать агроном: поскольку основным способом утилизации навоза является его использование на полях, этот специалист должен следить за соблюдением технологии подготовки и вноса животноводческих отходов в почву, объясняет Перегудов.
Действительно, при опросе аграриев положительный ответ о наличии эколога или экопаспорта дали лишь представители крупных агрохолдингов. Например, «Мираторг» (производство и поставка мяса) и «Талина» (разведение и выращивание племенных свиней, мясопеработка).
Со слов гендиректора «Талины» Александра Вдовина, на всех сельхозпредприятиях холдинга есть штатная единица эколога в отделе охраны труда и экологии. Основные функции этих специалистов — осуществление контроля над соблюдением в подразделениях предприятия действующего экологического законодательства, инструкций, стандартов и нормативов по охране окружающей среды, поясняет гендиректор.
Экологический паспорт есть не у каждого предприятия, входящего в состав холдинга, а только у «Мордовского бекона — Ковылкино», говорит гендиректор «Талины». «При замене оборудования мы вносим корректировки и дополнения в этот документ в соответствии с действующим законодательством», — объясняет Вдовин необходимость экопаспорта в хозяйстве.
Впрочем, по закону аграрий не обязан иметь этот документ. Согласно Письму Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору от
А судьи кто?
Каждое предприятие в России вносит плату за негативное воздействие на окружающую среду, а если это воздействие превышает норму, то с хозяйства взимается штраф, говорит Вдовин.
Однако, по мнению Александра Подгурского, старшего консультанта компании PIC (Москва, поставка племенного поголовья свиней), количество нарушений напрямую зависит от того, насколько хорошо работают экологические службы в регионах.
Кстати, Юшкевич из колхоза «Росток» замечает, что надзорные органы в его регионе предпочитают выписывать аграриям минимальные штрафы, учитывая их плохое финансовое положение.
Предприятие «Сибирский хлеб» (Новосибирск, производство и реализация растениеводческой продукции; площадь посева — 12 тыс. га) тоже практически не беспокоят. Но по другой причине. «Дело в том, что мы не используем химудобрения, — объясняет гендиректор Павел
Миклухин. — У растениеводов надзорные органы, как правило, проверяют именно места хранения удобрений. И если сельхозпроизводитель складирует препараты не в строго отведенных для этого местах (складах, вынесенных за пределы предприятия) или превышает сроки их хранения, то его, скорее всего, оштрафуют».
По мнению директора природных программ Общероссийской общественной организации «Зеленый патруль» Романа Пукалова, из всех предприятий АПК главные нарушители — это птицефабрики. «Нам поступает очень много жалоб от населения на птицекомплексы, — говорит он. — В первую очередь они сетуют на близость расположения этих предприятий».
В ходе своих расследований специалисты «Зеленого патруля» не раз сталкивались с тем, что открытое пометохранилище птицефабрик располагалось на расстоянии 300 м от населенного пункта. А ведь по действующим СанПиНам это грубое нарушение: расстояние должно быть не менее 1 тыс. м, объясняет Пукалов.
К сожалению, большинство нарушителей предпочитают выплачивать штрафы, негодует специалист. С его слов, им выгоднее отдать 10 тыс. руб. (как правило, сумма штрафа составляет от 10 до 50 тыс. руб.), чем устанавливать дорогостоящее оборудование для хранения или утилизации помета. «К примеру, в феврале этого года с Калужской птицефабрики был взят штраф в размере 10 тыс. руб. за нарушения при складировании помета на полях, — рассказывает
Пукалов. — Помимо денежного взыскания предприятию выписали предписание о реализации программы по установке оборудования для производства биогаза. Они должны выполнить эти условия к 2010 году. Однако в апреле мы проверяли это хозяйство, но там ничего не изменилось».
По его словам, практически в каждом регионе страны проблемы одни и те же: несмотря на то, что помет считается ценнейшим источником биогаза и удобрения, птицеводы не желают вкладывать деньги в переработку отходов. Большинство аграриев предпочитает отводить лишь громадные площади под пометохранилища, и только 1% птицефабрик оборудован современными системами утилизации и переработки отходов, приводит данные Пукалов. Стало быть, все остальные птицеводы выплачивают штрафы.
По федеральному закону № 294 «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении госконтроля (надзора) и муниципального контроля» (принят ГД ФС РФ 19.12.2008), плановые проверки сельхозпредприятий могут проводиться надзорными органами не реже чем один раз в три года. Внеплановая же ревизия может осуществляться «хоть каждую неделю», отмечает Пукалов. «Наша организация считается общественной, и поэтому мы можем проверять предприятия в любое время, и для этого не обязательно присутствие в хозяйстве начальства, — объясняет эколог алгоритм своей работы. — После того как мы выявим нарушение в какой-либо агрокомпании, подаем жалобы в областную прокуратуру города, близ которого находится это предприятие». И уже от решения прокуратуры зависит, какая организация будет осуществлять внеплановую проверку.
По словам заместителя начальника по вопросам государственного контроля и надзора в сфере природопользования Департамента управления природными ресурсами и охраны окружающей среды Тверской области Игоря Гусева, на это имеют право две организации: Рос-природнадзор (контролирует объекты федерального значения) и Департамент управления природными ресурсами и охраны окружающей среды (проверяют объекты регионального и муниципального значения). Если эти службы получают разрешение на внеплановый визит к возможному нарушителю, то они же наделяются полномочиями выписать предприятию штраф и в дальнейшем могут назначать его неограниченное количество раз до тех пор, пока нарушения не будут устранены. Если же предприятие продолжает работать в том же духе, за надзорными органами сохраняется право подать на него в суд, по решению которого деятельность хозяйства может быть приостановлена до устранения выявленных нарушений.
Как говорит Пукалов, сотрудники прокуратуры во всех регионах страны обязаны рассматривать любые жалобы, которые им направляет «Зеленый патруль». «Например, в Тверской области они отреагировали незамедлительно, — доволен эколог. — Практически каждый день мы получаем по 3-4 звонка от надзорных органов, которые проводят проверку на Верхневолжской птицефабрике»».
Все началось с того, что в первом квартале 2009 года «Зеленый патруль» провел проверку этого предприятия. «Во время рейда «Великие реки России» мы выехали в Калининский район, где отобрали пробы стоков Верхневолжской птицефабрики в районе поселка Рязаново, — рассказывает Пукалов. — Анализы сдали в независимую лабораторию «НИТцентр», которая имеет аккредитацию Росстандарта практически по всем основным направлениям охраны окружающей среды. Так вот, результаты лабораторных исследований воды показали, что в производственных стоках предприятия содержатся большие концентрации загрязняющих веществ: высокие содержание жиров, концентрация сплавов, органики (вода была красного цвета). Затем мы направили наши жалобы в тверскую прокуратуру, в Департамент управления природными ресурсами и охраны окружающей среды Тверской области и в Росприроднадзор. Из-за того, что Иваньковское водохранилище (в которое якобы поступают загрязненные стоки от птицефабрики) является объектом федерального значения, внеплановую проверку поручили Рос-природнадзору. Он в свою очередь должен предоставить нам результаты спустя 30 дней с момента поступления к ним жалобы».
Гендиректор Верхневолжской птицефабрики отказался комментировать эту ситуацию.
Бездумный утиль
По мнению большинства экспертов, в сферах сельского хозяйства последние годы наибольший вред природе наносит животноводство. Устаревшие технологии хранения и утилизации навоза от животноводческих комплексов, отсутствие очистных сооружений пагубно влияют на окружающую среду, говорит вице-президент Российского Зеленого креста Валентина Назаренко.
Ежегодно в стране на животноводческих предприятиях образуются сотни миллионов тонн навозной и пометной массы, рассказывает
Перегудов из «Биокомплекса». Если вовремя не осуществить переработку животноводческих отходов с соблюдением технологии, а просто свалить их в кучу, то произойдет нитратное и микробное загрязнение почв, воздуха, фитоценозов (окружающей растительности), поверхностных и грунтовых вод.
Нормы технологического проектирования (НТП 17-99), которые должны учитываться перед строительством животноводческих предприятий, предписывают, что все виды навоза и помета следует использовать для удобрения земельных угодий, повышения плодородия почв и урожайности сельскохозяйственных культур, продолжает Вдовин из «Талины». При соблюдении агротехнических правил применение бесподстилочного навоза, прошедшего подготовку (сепарирование на фракции) имеет ряд преимуществ, не сомневается он. Удобрение содержит все необходимые растениям питательные, лечебно-профилактические и стимулирующие их развитие органические вещества и микроэлементы. Кроме того, применение таких удобрений не вызывает накопление нитратов в почве и грунтовых водах, снижает кислотность и увеличивает содержание подвижного фосфора. «Известно, что для обеспечения бездефицитного баланса гумуса в российские почвы требуется ежегодно вносить 7-8 т/га органических удобрений в переводе на подстилочный навоз, — уточняет Вдовин. — А ведь общая потребность пахотных почв в органических удобрениях в нашей стране составляет свыше 800 млн т. Даже при полной мобилизации навоза для производства органических удобрений их годовой объем будет достигать не более 190-220 млн т в общественном секторе (крупные сельскохозяйственные предприятия, кооперативы, колхозы, фермы
В настоящее время на базе трех свиноводческих комплексов «Талины» уже организовано производство экологически чистого удобрения с суммарным годовым объемом 9,8 тыс. т. Разработанная специалистами агрохолдинга технология утилизации бесподстилочного навоза позволяет не только получить биоудобрение из отходов, но также снизить эмиссию вредных газов в атмосферу на 70-80%, повысить плодородие почв и увеличить урожай на 15-20% при использовании биоорганических удобрений, получая в дальнейшем экологически чистые продукты. Комплект оборудования для разделения стоков на твердую и жидкую фракцию, из которых производится удобрение в хозяйствах «Талины», стоит порядка 2 млн руб. — все зависит от объема, подлежащего переработке, поясняет Вдовин.
Однако не все хозяйства могут позволить себе дорогостоящее оборудование. К примеру, хозяйство «Росток», специализирующееся на разведении молочного КРС (310 голов дойного стада, 2 тыс. га), работает по «дедовской технологии». По словам Юшкевича, органические отходы совместно с канализационными стоками и промышленными жидкостями, которые используются для промывки молокопровода, собираются в накопителе и по мере его заполнения вывозятся на площадки компостирования, где смешиваются с торфом. Затем эта масса отстаивается и вносится на поля. К сожалению, при такой утилизации отходов в почву попадает лишь порядка 30% полезных веществ, остальные же 70% испаряются в атмосферу и вымываются дождями, раздосадован глава сельхозпредприятия.
Новое оборудование в колхозе с удовольствием бы установили, но средства у хозяйства ограничены. «О каких очистных сооружениях может идти речь, если за литр сырого молока мы получаем менее 7 руб. при себестоимости в лучшем случае 9,5 руб.», — сетует Юшкевич.
Перегудов подтверждает, что в настоящее время действительно не наблюдается высокого спроса на системы для утилизации навоза. «У аграриев есть желание инвестировать в оборудование и технику для переработки и утилизации животноводческих отходов, но банки и финансовые компании не выдают кредиты. А так как оборудование является дорогостоящим, не каждое предприятие может позволить себе приобрести его на свои средства», — сожалеет специалист.
Невредная химия
В отличие от животноводства, растениеводство оказывает менее масштабное воздействие на окружающую среду, говорят экологи. Единственное, что они упоминают, это неправильное хранение и применение ядохимикатов и химудобрений, негативно влияющих на почву.
Например, в Аргентине, после того как началось активное внедрение технологии No-till и гербициды стали использоваться в больших количествах, аграрии получили новый вид сорняков, стойкий к существующим ядохимикатам, рассказывает гендиректор компании «Kuhn-Украина» Виктор Сыч. В Дании схожая проблема: от повсеместного применения No-till широко распространились плесневые грибки, выделяющие опасные микотоксины. В обоих случаях единственным эффективным способом борьбы является возврат к традиционной вспашке плугом, поясняет специалист. Из этого примера он делает простой вывод: химпрепараты нужно вносить с умом, а новые технологии перед внедрением адаптировать к климатическим условиям, в которых работает фермер. Сыч не сомневается, что сильное химического вмешательство меняет состав почвы. Это одна из причин, по которой сегодня на Украине содержание гумуса в два раза меньше, чем было 20 лет назад, раздосадован он.
В России дела с применение химии в сельском хозяйстве обстоят немного иначе. В настоящее время 73% производимых в нашей стране химудобрений уходит за границу, поэтому разговоры о том, что отечественные земли перегружены химикатами, не актуальны, полагает сотрудник консалтинговой фирмы, пожелавший остаться неизвестным. Кроме того, закупать эту продукцию в состоянии лишь крупные агрохолдинги, добавляет специалист.
С ним соглашается замгендиректора по производству «Агрофирмы «Детчинское» (Калужская область, молочное животноводство) Геннадий Шмаргун. Поскольку стоимость минеральных удобрений высока, рентабельно сокращать их использование за счет внесения органики, говорит он. «Не раньше чем через год, когда наше производство выйдет на полную мощность (комплекс рассчитан на 1150 голов КРС), мы планируем получать порядка 120 т жидкой навозной массы с выходом 12-15% сухого вещества, — делится планами Шмаргун. — Эти отходы мы будем вносить в поля не только для улучшения экологического состояния почвы, но и для уменьшения расходов. Ведь в настоящее время наше хозяйство ежегодно тратит от 3 до 5 млн руб. на покупку минудобрений. А благодаря органике мы сможем сократить применение минеральных удобрений с 85% до 40%».
Подобная ситуация и в колхозе «Росток». «Выезжаем» практически на одной органике — торф, навоз. Из-за высокой цены минудобрения применяем в малых дозах», — говорит Юшкевич.
В агрокомпании «Сибирский хлеб» также полностью исключают применение химудобрений. Однако причина не только в стоимости этой продукции. «Изначально мы не закупали химудобрения из-за высокой цены, но потом, посчитав рентабельность экопродукции, решили диверсифицировать бизнес», — объясняет Миклухин.
По его словам, компания пробует выращивать экологически чистую пшеницу, рапс, (ячмень, овес, рожь), соблюдая требования международных стандартов, не позволяющих использовать химию. «Особенности нашей технологии заключаются в том, что мы используем гребневую посадку зерновых, то есть больше работаем с землей, в отличие от тех предприятий, которые вносят химудобрения, — поясняет специалист. — Например, вместо 1 тыс. руб., потраченной на обработку 1 га препаратами, мы расходуем всего 800 руб., трижды проведя культивацию почвы. Если выращивать зерновые с применением нашей технологии, затраты будут не выше, чем если применять обычный способ производства сельхозкультур с внесением химпрераратов. А вот закупочная стоимость у нас больше минимум на 40% (цена одной тонны продукции, выращенной по обычной технологии, — 5, 5 тыс. руб.)».
Однако полностью отказываться от «химии» в сельском хозяйстве Шмаргун из «Агрофирмы «Детчинское» не советует. «Если азот в почве можно восстановить при помощи правильного севооборота (посева бобовых трав: горох, вика, люцерна и др.), то для защиты растений от сорняков и вредителей обойтись без химпрепаратов практически не возможно», — объясняет специалист.
О том, сколько хозяйств вносят химудобрения или препараты для борьбы с вредителями, можно судить по количеству закупленной техники для их внесения, отмечает помощник директора «Союзагромаша» Вячеслав Пронин. «Всего в 2008 году было приобретено 2659 импортных опрыскивателей, из них самоходных — 277 единиц (по российским машинам статистики нет, а это означает, что их купили минимальное количество). И если это число опрыскивателей разделить на количество отечественных сельхозпредприятий (крупных и средних объектов у нас в стране около 20 тыс.), то получится, что на одну ферму приходится 0,13 машин. А такая цифра говорит о том, что чрезмерное использование химикатов — это не проблема российского агропрома», — делает вывод эксперт.
Безобидные агрегаты
Экологи всего мира не отрицают, что пагубное влияние на окружающую среду может оказывать и эксплуатация сельхозтехники. По их данным, механическое действие колесной и гусеничной техники на землю, не достигшую «физической зрелости» весной либо насыщенной влагой в периоды затяжных дождей летом и осенью, приводит к переуплотнению пахотного горизонта, понижению его водопроницаемости, разрушению почвенной структуры и в итоге к заболачиванию почв. Кроме того, попадание в землю горюче-смазочных материалов и их компонентов, а также выхлопных газов в атмосферу при многократных ежегодных обработках пахотных угодий угрожает экосистеме. Опасность для атмосферного воздуха представляет и хранение топливно-смазочных материалов в необорудованных складах.
Однако в отношении России специалисты отечественного сельхозмашиностроения готовы оспорить эти данные. Со слов Пронина из «Союзагромаша», в 1990 году в нашей стране было 117,7 млн га посевных площадей, в 2008-м — 77 млн га. Соответственно, за последние 19 лет объемы обрабатываемых площадей снизились. Более того, интенсивность воздействия техники на почву с 1990 года уменьшилась почти в два раза, поскольку произошло снижение количества тракторов на 100 га пашни, добавляет директор Поволжской МИС Вадим Пронин. «Если в 1990 году на эту площадь приходился один трактор, то в 2008-м осталось всего 0,5 единиц», — приводит данные эксперт.
Что касается попадания в землю ГСМ, он отчасти согласен с экологами: плодородия это земле не прибавляет. Однако и к «катастрофе» сельское хозяйство не приведет, ведь единичные случаи аварийных розливов — это не система, уверяет Пронин. И массовой деградации земель по этой причине не наблюдается, чего нельзя сказать о последствиях аварий на нефтепроводах.
То, что от продуктов сгорания топлива сельхозагрегатов экологии наносится большой вред, он также отрицает. «Двигатели внутреннего сгорания сельскохозяйственной техники (дизельные и бензиновые) ничем не отличаются от всех других, а значит, выхлопные газы имеют ту же структуру по вредным веществам, — поясняет Пронин. — В этом плане эти агрегаты такие же загрязнители атмосферы, как и любая другая техника, будь то автотранспорт или строительные машины. Но если принять во внимание, что основная масса сельхозтехники работает в течение полугода (сезонность полевых работ) и на один трактор приходится 200 га, то говорить о сельхозэнерго-средстве как об основном источнике загрязнения даже неуместно».
А вот механическое действие колесной и гусеничной техники на землю существует, не отрицает Пронин из «Союзагромаша». По его словам, для того чтобы не допустить переуплотнения почвы, на энергосредствах (тракторах) устанавливают сдвоенные колеса (шины низкого давления). К тому же сельхозмашины стандартизируются, а колеи делают одинаковой ширины. Благодаря этому опрыскиватели и разбрасыватели удобрения, а также прицепная техника, могут идти по одной колее, минимально воздействуя на структурированный слой, поясняет эксперт. «Вопросу «ходовая система машин — почва — урожай» посвящено большое количество исследований и экспериментов, — продолжает Пронин из Поволжской МИС. — Получено много данных, однако результаты экспериментальных исследований машинной деградации почв не всегда одинаковы. А иногда и противоречивы, поскольку были выявлены благодаря разным методикам для неодинаковых почвенных условий и влажности земель, причем на различных стадиях возделывания растений и при неидентичных почвах. В некоторых опытах авторы приходили к парадоксальным выводам. Например, получив прибавку урожая по следам трактора К-700, исследователи, не выявляя сути процесса, решали, что уплотнение почвы не влияет на продуктивность растений». Так что воздействие сельхозмашин на почву требует дальнейшего изучения, заключает эксперт.
Расстояние имеет значение
При разработке проектов животноводческих комплексов оцениваются выбросы вредных газов от навозо- и пометонакопителей, говорит руководитель московского филиала инжиниринговой компании «Биокомплекс» (строительство очистных сооружений) Сергей Перегудов. Как правило, все эти выбросы без остатка рассеиваются в пределах санитарно-защитной зоны (1000 м).
Однако для каждого предприятия, в зависимости о его направленности (свинокомплекс, птицефабрика, разведение КРС), количества голов, это расстояние варьируется от 300 м до 1 км, добавляет гендиректор агрохолдинга «Талина» Александр Вдовин.
В «Агрофирме «Детчинское» (Калужская область, молочное животноводство) отказались от использования скотомогильников, так как это может быть опасно для близлежащего жилого сектора. «Больной скот мы утилизируем с помощью установки современного и безопасного утилизатора биологических отходов, рассказывает замгендиректора по строительству Игорь Миронов. Это оборудование расположено на территории агрокомплекса с соблюдением нормативных санитарных требований и не представляет никакой опасности не только для жителей близлежащего села, находящегося в 800 м (по СанПиНам минимальное расстояние до населенного пункта может быть 500 м, если поголовье КРС от 1,2 до 2 тыс.), но и для работников хозяйства».
А вот вологодское предприятие «Росток» находится в зоне населенного пункта. Со слов его директора, хозяйство существует не первый десяток лет, и санитарная зона соблюдается, но в перспективе расширение населенного пункта может нарушить это расстояние, а это рано или поздно вызовет конфликт с местной администрацией.
