Журнал «Агроинвестор»
В 2012 году начнет действовать новый агростраховой закон. Что изменится для участников рынка?
Меняется существующая система субсидирования страховых премий, расширяется страхование с господдержкой, законодатели обещают сделать агрострахование доступным и массовым. Впрочем, государство будет компенсировать лишь расходы на страхование катастрофических рисков (гибель 30% и более урожая). Вероятность подобных потерь во многих регионах ничтожно мала. При этом покупку таких полисов могут сделать обязательным условием предоставления аграриям любой другой бюджетной поддержки.
После прошлогодней засухи, когда правительству пришлось внепланово направить на поддержку пострадавших регионов 46 млрд руб., власти задумались о реформировании сельхозстрахования. В июле этого года был принят и подписан президентом Медведевым Федеральный закон «О государственной поддержке в сфере сельскохозяйственного страхования и о внесении изменений в Федеральный закон «О развитии сельского хозяйства». Он вступит в силу с 1 января 2012 года, в части страхования животноводства — в 2013-м. Разработчики рассчитывают, что закон позволит снизить стоимость страхования, увеличить долю застрахованных посевов до 70-80% (сейчас — максимум 20%) и сократить бюджетные расходы на дотации сельхозпроизводителям в случае чрезвычайных ситуаций.
Принимать меры самое время: из года в год при участии государства страхуется все меньше аграриев. По данным Федерального агентства по государственной поддержке страхования в сфере агропромышленного производства, в 2010 году договоры страхования с господдержкой заключили 2365 сельхозпредприятий, тогда как в 2006-м их было 7544.
Почему не страхуются
В этом году на субсидирование страховых премий в федеральном бюджете запланировано 5 млрд руб. — в два раза больше, чем в прошлом. Однако действующая сейчас система агрострахования малопривлекательна для сельхозпроизводителей. Затраты на страхование — даже с учетом господдержки — для многих аграриев неприемлемы, говорит руководитель дирекции андеррайтинга страхования имущества сельхозпроизводителей страховой группы «Уралсиб» Дмитрий Глухов: нужно отвлечь из оборотных средств деньги на выплату 100% страховой премии и дождаться от государства компенсации 50% расходов. Аграрии неактивно страхуются еще и потому, что к окончанию посевной кампании у них часто нет денег на страховку, соглашается директор управления сельскохозяйственного страхования «Росгосстраха» Сергей Глуховской. Но даже если средства можно найти, многих останавливает необходимость несколько месяцев ждать госсубсидии. «Другая причина — надежда на «авось»: если во время посевной кампании погодные условия благоприятные, то сельхозпроизводитель не хочет страховаться, — продолжает он. — При этом мало кто учитывает, что погода может измениться и повредить агрокультурам».
Сельхозстрахование не пользуется спросом из-за особенностей менталитета аграриев и их предвзятого отношения к страховым компаниям, уверена управляющий партнер юридической группы «Ратум» Ольга Романова: многие считают его напрасной тратой денег, так как получить возмещение крайне сложно. Участие чиновников в процессе субсидирования и присутствие на рынке недобросовестных страховщиков тоже делают страхование непопулярным. Неактивное использование аграриями страховой защиты руководитель центра сельскохозяйственного страхования «Росгосстраха» Олег Блинков объясняет еще и тем, что льготы и компенсации в случае гибели урожая в любом случае получают все, в том числе не страхующие имущество.
Участникам агрорынка не нравятся частые отказы в возмещениях, методика расчетов ущерба и непрозрачность страховых выплат. «Зерновая компания» (Пензенская область) никогда не страховала посевы: нет гарантии получения выплат, объясняет гендиректор Аркадий Исенин. «У страховщиков много возможностей отказать в выплате при наступлении страхового случая, поэтому мало кто страхуется», — поясняет он. Страхование часто сводится к сговору страховщика и страхователя с целью поделить бюджетную компенсацию, добавляет совладелец другой агрокомпании. Получается, что страдают как добросовестные страховщики, так и сельхозпроизводители: реальное страхование стоит дорого, а получить госсубсидии крайне сложно — бюджетные выплаты де-факто уходят на финансирование схемного страхования (как оно работает — см. врез).
Крупные агрохолдинги почти не интересует страхование посевов, знает он. Ранее, работая в одном из них гендиректором аграрного субхолдинга, он просчитывал вероятность наступления страховых случаев и пришел к выводу, что, например, выплаты вследствие снижения урожайности из-за засухи, как в прошлом году, все равно не покрыли бы убытков. Это связано с тем, что при заключении договоров страхования берется базовая урожайность — средняя за пять лет, а она достаточно низка: многие компании за последнее время заметно увеличили земельные банки и включили в оборот залежные либо неэффективно возделываемые земли. Сейчас, в собственной компании, он тоже не страхует урожай. Нужно три-четыре года поработать без страховки, наработать достаточную среднюю урожайность и уже тогда покупать полисы, объясняет бизнесмен.
Не страхует посевы и белгородская «ПромАгро»: для признания страхового случая урожай должен быть чуть ли не нулевым, получить выплаты за снижение урожайности невозможно, и для чего тогда тратиться на страховку, задается вопросом президент компании Федор Клюка. «ПромАгро» страхует только свиней от эпидемических болезней типа АЧС, добавляет он.
Гендиректор агрокомпании «Ростов-Мир» Юрий Рошкован припоминает, что лет пять назад пробовал застраховать посевы. Страховой случай тогда не наступил, и с тех пор покупать полисы директор не видит смысла. Он уверяет, что всегда надеется на хороший урожай и всегда его получает. Чтобы застраховать посевы и животных, компании нужно около 5 млн руб./год. При нынешних затратах — ценах на ГСМ, семена, удобрения
Банки — драйвер страхования
Едва ли не единственным преимуществом действующей системы сельхозстрахования опрошенные «Агроинвестором» страховщики называют субсидирование 50% страховых взносов. Недостатков намного больше, говорят они. Страхование с господдержкой охватывает не все риски, интересные сельхозпроизводителям, поэтому агропредприятия вынуждены заключать дополнительные договоры, а франшиза не может быть меньше 20%. «Нет организации, объединяющей всех агростраховщиков, отсутствует господдержка страхования сельхозживотных, — добавляет руководитель дирекции сельхозстрахования страховой компании «Макс» Владимир Шатравин. — Кроме того, нет унифицированных документов, по которым должны работать страховщики, и источника перестрахования сельхозрисков, который поддерживался бы государством».
Руководитель управления агропромышленного страхования «Ингосстраха» Деляра Сангаджиева говорит, что для предотвращения схем нужно усилить контроль над региональными страховыми компаниями, в портфеле которых доля агрострахования превышает 50%. Также, по ее словам, сельхозпроизводителям не хватает страховых продуктов, учитывающих специфику агробизнеса.
Страхование в АПК сейчас преимущественно залоговое (без него невозможно получить кредиты), сожалеет Глухов из «Уралсиба». В портфеле его компании доля страхования с господдержкой не превышает 5%. У «Макса» доля договоров с господдержкой на уровне 50% — не так уж и мало, доволен Шатравин. По словам Блинкова из «Росгосстраха», при страховании животных 80% случаев — это как раз страхование залогов, а посевы являются залогами в 60-70% случаев, когда их страхуют. Причем страховые компании не всегда знают, что застрахованный урожай выступает в качестве залога, поскольку сельхозпроизводитель может сначала купить полис, а потом прийти с ним в банк за кредитом.
Главное, есть закон
В будущем убытки сельхозпроизводителей должны покрываться в первую очередь за счет выплат страховых возмещений, а не административно-правовых методов минимизации ущерба участников агрорынка, указывает управляющий партнер юридической фирмы T&K Legal Олег Тимофеев. Для этого правовой механизм страхования должен устраивать всех — страхователей, страховщиков и государство. Принятие закона о сельхозстраховании он считает попыткой найти компромисс между их интересами. Зачем рассуждать о плюсах и минусах закона — он принят и по нему все равно придется работать, замечает Сангаджиева из «Ингосстраха». В любом случае наличие закона лучше, чем его отсутствие, признает она. «Закон повысит статус господдержки, даст дополнительные возможности урегулировать взаимоотношения страховщика и страхователя, позволит свести к минимуму разного рода «схемщиков» и любителей незаконно пользоваться государственными средствами», — верит Шатравин из «Макса».
А вот у юристов к закону пока много вопросов — в первую очередь из-за отсылочных норм на еще не принятые постановления правительства. Нет методик определения страховой стоимости и размера утраты урожая, ставок расчета субсидий, правил проведения экспертиз по страховым случаям, требований к независимым экспертам, перечисляет Романова из «Ратума». Поэтому качество закона будет зависеть от разъяснений госорганов, прежде всего Минсельхоза. По данным МСХ на 2 ноября, проекты приказов, которые нужны для развития закона, были разработаны или находились на стадии разработки и еще не вносились в правительство.
Главным новшеством закона страховщики и юристы считают порядок выплаты страховой премии. Если по действующему законодательству сельхозпроизводитель должен заплатить сразу 100%, а потом получить от государства 50%-ную компенсацию, то теперь нужно будет внести только половину средств. Еще 50% поступит из госбюджета напрямую страховщику. Это снимет с сельхозпроизводителей часть рисков: острую нехватку оборотных денег они испытывают как раз тогда, когда нужно застраховать урожай. В результате многие предпочитают не страховаться, а кто-то вынужден брать для этого оборотные кредиты.
Отсутствие необходимости выплачивать 50% премии должно понравиться аграриям, но настораживает страховщиков. Их, по мнению директора департамента страхования аграрных и природных рисков «РОСНО» Леонида Голованова, теперь интересуют сроки получения возмещений из бюджета и достаточность объемов таких субсидий: из этих средств формируются резервы, из которых, в свою очередь, будет выплачиваться возмещение при наступлении страховых случаев. Если в нормативных актах не оговорят дедлайнов, то страховщики окажутся в неприятной ситуации, подтверждает Глуховской из «Росгосстраха». Государство никак не гарантирует своевременность предоставления субсидий по заключенным полисам, поэтому страховщики опасаются, что у них будет постоянная дебиторская задолженность (договор вступил в действие, но 50% от государства еще не получены), соглашается Сангаджиева. «При этом о контроле финансового состояния страховщиков в законе не говорится, — добавляет она. — Сможет ли компания выполнять обязательства по выплате страховых возмещений в убыточные для сельхозотрасли годы при неполученных премиях? И что, если застрахуется больше хозяйств, чем планировалось? Как в этом случае государство выделит средства? Гарантий, что денег хватит на всех, нет».
Риск возможной нехватки бюджетных ассигнований в случае, если вдруг застрахуются все сельхозпроизводители, есть, признает Тимофеев из T&K Legal. Но он надеется, что проблему решат: закон предусматривает утверждение ежегодных планов сельхозстрахования, которые будут разрабатывать на основе предложений регионов и профобъединений страховщиков.
Позитив и недостатки
Кроме снижения финансовой нагрузки сельхозпредприятий, к плюсам закона Сангаджиева относит введение господдержки страхования животных с 2013 года, возможность заключать договор страхования в течение 15 дней после окончания сева (сейчас — до окончания) и создание компенсационного фонда, из которого клиентам будут возмещать ущерб в случае банкротства их страховой компании. Все эти преимущества, по мнению Тимофеева, могут увеличить число страхующихся сельхозпредприятий, однако рано говорить о том, что их станет 80%.
Глухов из «Уралсиба» рассчитывает, что страховые тарифы теперь станут доступнее для аграриев, что позволит даже небольшим хозяйствам использовать страховые инструменты и государственные льготы. Поскольку сейчас тарифы еще не разработаны, нельзя сказать, сколько будет стоить полис от катастрофических рисков, но он не должен быть слишком дорогим, думает Глуховской из «Росгосстраха».
Успех закона будет во многом зависеть от действий чиновников на местах, считает Романова: не во всех регионах администрации выполняют обещания субсидировать агробизнес и предоставлять ему льготы. «Наш клиент — достаточно крупный холдинг, работающий в разных регионах, — свернул проект по животноводству в одной из областей: местное руководство не выполняло обязательств по субсидированию, и в итоге проект перенесли туда, где администрация поддерживает производителей», — рассказывает она.
Плюсом действующей системы была свобода выбора страхователем уровня страховой защиты, говорит Блинков из «Росгосстраха». Страховой случай считался наступившим при наличии природного явления, предусмотренного договором страхования, и подтвержденном факте убытка. По новому закону убыток должен составлять не меньше 30% от средней урожайности. «Это существенный показатель для ряда регионов, где частота наступления таких страховых случаев ничтожна», — заключает он. То есть часть сельхозпроизводителей, купив базовые полисы, заведомо не получит страховых возмещений.
Для некоторых регионов 30%-ное снижение урожайности неприемлемо, подтверждает Шатравин из «Макса». Кроме того, добавляет Сангаджиева, банки не будут предоставлять кредиты под залог таких полисов, поскольку обеспечением банковского залога является получение страхового возмещения практически с первого рубля убытка (или потери с первой тонны с гектара), так что аграриям придется дополнительно страховать залоги. О необходимости дополнительного страхования банковских залогов говорит и Голованов из «РОСНО»: сложившаяся практика страхования в банках отличается от установленного законом порядка. Пресс-службы и топ-менеджеры банков, в которые «Агроинвестор» обратился с запросом, не смогли прокомментировать, как новый закон повлияет на политику кредитования ими сельхозпроизводителей.
Риски, при страховании которых осуществляется господдержка, — особенно острая тема, отмечает Тимофеев из T&K Legal. «По закону господдержка будет только по так называемым катастрофическим рискам, связанным с опасными природными явлениями и их последствиями. В этой связи не совсем понятно, почему в законе не выделена засуха или аномально высокая температура воздуха», — добавляет юрист. Несправедливо забыто и перестрахование сельхозрисков, недовольна Сангаджиева из «Ингосстраха».
Закон разрешает регионам по своему усмотрению расширять перечень застрахованных рисков, но было бы лучше записать все возможные в федеральном законе, а не в локальных нормативных актах, считает замгендиректора агрохолдинга «Кубань» Елена Артющенко. Также, по ее словам, нужно предусмотреть снижение установленного законом срока страхования (один год): период созревания яровых агрокультур меньше, и, если наступит страховой случай, аграрий вправе рассчитывать на выплату возмещения сразу, а не на будущий год.
Многие недостатки действующей системы господдержки сельхозстрахования отражены в принятом законе, констатирует Шатравин: есть ограничения в рисках, высока франшиза, нет источника перестрахования. Сначала с применением закона будут трудности, как это было, например, с ОСАГО, когда какие-то моменты не были записаны в документах, делает вывод Романова. Сама по себе идея агрострахования неплоха, но, как это часто у нас бывает, недоработана, и с юридической точки зрения в законе больше минусов, чем плюсов, сожалеет она. Замгендиректора «Стойленской Нивы» Евгений Фирсов тоже предвидит, что закон нужно будет корректировать. На рынке агрострахования много нерешенных проблем: неясны правила игры, отсутствует четкая законодательная база, не приняты регламенты расчета страховых тарифов и оценки рисков
Нет страховки — нет господдержки?
В закон включено изменение в ФЗ «О развитии сельского хозяйства»: с 1 января условием предоставления федеральных госсубсидий может быть наличие у сельхозпроизводителей договоров страхования от катастрофических рисков. Об обязательности такого страхования власти после прошлогодней засухи говорили неоднократно. Так, Дмитрий Медведев в конце 2010 года давал правительству поручение проработать идею возможности введения обязательного страхования урожая. То есть политическое решение обеспечивать господдержку только тем, кто застрахован, принято, однако как скоро прописанное в законе ограничение реализуют на практике, пока неизвестно.
Блинков из «Росгосстраха» убежден, что эффективность закона о сельхозстраховании будет зависеть от плана страхования, где запишут перечень агрокультур и ставки субсидий, и ограничения предоставления субсидий только застрахованным хозяйствам. «Без обязательности страхования запуск страховой программы, которая ориентирована только на защиту в случае катастрофических убытков, будет весьма затруднителен в силу менталитета аграриев — трудно убедить людей заранее подумать об убытках, которые происходят редко», — аргументирует он.
Обязательное страхование позволит сельхозпроизводителям обезопасить себя от финансовых проблем, возникающих из-за значительных потерь урожая, и возможного банкротства — это поможет агропредприятиям защитить свои инвестиции, а государству — собственные вложения в сектор, полагает Голованов из «РОСНО». Поскольку инвестиции в сельское хозяйство — это всегда большой риск, наличие страхового полиса должно быть обязательным условием получения государственных субсидий, настаивает Глухов из «Уралсиба».
Похожий опыт уже имеется у некоторых регионов. По словам топ-менеджера крупной страховой компании, в Калининградской области несколько лет действует ограничение: получить льготные ГСМ, субсидии на семена, удобрения
Будет гарантия получения страхового возмещения при потере урожая — тогда и государство вправе требовать обязательного страхования, считает Исенин из «Зерновой компании». «По логике, страховаться надо, поскольку в агробизнесе много рисков. Но важно, чтобы новый закон обеспечивал выплаты, чего сейчас нет», — резюмирует он. Нужна дееспособная нормативная база, которая позволит рассчитывать на справедливые условия компенсации, а не станет еще одним узаконенным способом сбора денег с игроков агрорынка, согласен гендиректор другой сельхозкомпании.
Федора Клюку из «ПромАгро» новый закон устраивает — он намерен в следующем году страховать посевы. Погода сейчас непредсказуемая и гарантии получения хорошего урожая нет, рассуждает он. «Сначала аграрий должен сам о себе побеспокоиться, а потом думать о господдержке, — думает Клюка. — Мы же страхуем свои автомобили, так почему не должны страховать урожаи? Обязательное страхование — это правильно». А вот Юрий Рошкован из «Ростов-Мира» настроен против обязательного страхования: если производитель выполняет условия госпрограмм — например, работает над повышением плодородия почв, — то должен получать компенсации на удобрения без страхования и других дополнительных условий, настаивает он. «Кубань», как и «ПромАгро», планирует страховать будущий урожай: в Краснодарском крае бюджетные дотации частично привязаны к страхованию. «Главное, чтобы при реализации закона не возникло дополнительных бюрократических барьеров», — добавляет Елена Артющенко.
Романова из юридической группы «Ратум» считает введение обязательного сельхозстрахования неправомерным. На ее взгляд, такие меры давления вряд ли будут способствовать развитию сельхозпроизводства и агрострахования. Президент Национального союза зернопроизводителей Павел Скурихин опасается, что если ввести норму об обязательном агростраховании, то схемное страхование получит еще большее распространение, а чиновники смогут отказывать сельхозпроизводителям в выделении субсидий по любому формальному поводу.
Что такое схема
Сельхозпроизводитель и страховщик заключают фиктивный договор страхования. Аграрий выплачивает страховой компании 100% страхпремии, 50% которой ему затем компенсирует госбюджет. Потом на сумму заплаченной премии оформляется страховой случай. Далее страховая компания перечисляет эти деньги аграрию. Он, в свою очередь, делит со страховщиком ранее полученную госсубсидию.
Мнение
Президент Национального союза зернопроизводителей Павел Скурихин
Позитивный момент закона — разработчикам удалось определить правила, порядок и сроки проведения экспертиз. Раньше представитель страховой компании часто приезжал в хозяйство не всегда вовремя: например, в уборочную у сельхозпроизводителя на счету каждая минута. А потом [по завершении уборки] страховщики говорили, что не могут определить ущерб. Кроме того, оценки делались весьма приблизительно. Теперь, когда экспертизу унифицируют и введут сертификацию экспертных компаний, выиграют как сельхозпроизводители, так и добросовестные страховщики. Еще один большой плюс — страховые компании будут делать экспертизы за свой счет.
Вместе с тем эффективность закона снижает отсутствие традиций агрострахования и доверия сельхозпроизводителей к страховым компаниям. Пока такое страхование в России было с поддержкой государства, оно не развивалось в нормальном рыночном смысле, зато получило распространение так называемое серое страхование. Также у нас почти отсутствует достоверная статистика страховых случаев, что приводит к недостоверной оценке рисков. Механизмы независимой оценки ущерба и справедливого возмещения убытков только создаются, их развитие потребует много времени.
И еще. Для сельхозпредприятий с общими финансовыми интересами и хозяйственными связями актуальнее всего был бы принцип работы Общества взаимного страхования, когда страховой фонд формируется на основе паев членов общества; каждый является одновременно и страхователем, и страховщиком. Этот вид аграрного страхования часто применяется в мире, однако в российском законе о господдержке сельхозстрахования такой нормы пока нет.
Потенциал рынка — 80 млрд руб.
По проекту госпрограммы развития сельского хозяйства на 2013-2020 годы, расходы по субсидированию агрострахования посевов и животных предполагается увеличить с 6,9 млрд руб. в 2013-м до примерно 9,9 млрд руб. в 2020-м. Шатравин из «Макса» говорит, что в 2010 году все страховщики, по данным Федеральной службы страхового надзора, собрали примерно 10 млрд руб. премий при страховании урожая. При условии, что доля договоров с господдержкой составляет примерно половину всех заключенных, то на субсидирование страхования должно хватить 2,5 млрд руб. «При ежегодном обороте пахотных земель на 50 млн га, среднероссийской урожайности зерновых в 2,4 т/га и средней цене на них в 4,5 тыс. руб./т весь рынок страхования урожая может составить 22-25 млрд руб. (объем страховой премии), — подсчитывает Шатравин. — Минимальная господдержка в этом случае составит 11-12 млрд руб. А если каждый год вводить в оборот дополнительную пахоту, обновлять парк техники, применять новые технологии, увеличивать урожайность агрокультур и учесть объем господдержки страхования сельхозживотных, то рынок вызрастет до 30 млрд руб. Тогда потребуется до 14-16 млрд руб. бюджетных средств».
Потенциальный объем рынка огромен, соглашается с ним Голованов из «РОСНО». Исходя из объемов производства сельхозпродукции и сложившихся сейчас тарифов, общая страховая премия, по его оценке, может превышать 80 млрд руб./год.
