Журнал «Агротехника и технологии»
Недавно на всю Россию прогремел скандал: у старейшего сельскохозяйственного вуза страны — РГАУ-МСХА им. Тимирязева, где работали великие ученые — Николай Вавилов, Дмитрий Прянишников и сам Климент Тимирязев, именем которого назван вуз, попытались отобрать 101,5 га земли, чтобы отдать их под застройку жилых домов
К сожалению, это далеко не первое сельскохозяйственное учреждение, пострадавшее от произвола чиновников. В списке потерпевших числится как минимум с десяток прославленных НИИ: ФГБНУ «Московский НИИСХ «Немчиновка», Всероссийский институт растениеводства им. Н. И. Вавиилова (ВИР), НИИ картофельного хозяйства им. Лорха и многие другие
Из-за скандала идею с застройкой опытных полей Тимирязевки, видимо, пока решили оставить. Однако земля вуза находится в собственности государства, которое вольно распоряжаться ею как захочет, а стало быть, процесс по отчуждению земель может возобновиться в любой момент, уверен директор Селекционной станции имени Н. Н. Тимофеева Григорий Монахос. «В поручении правительства, — поясняет он, — говорится лишь о том, чтобы проверить правовые аспекты использования земель для научно-исследовательской и преподавательской работы».
Земли, которые пытались забрать у Тимирязевки (101,5 га опытных полей), по кадастровой стоимости, которая всегда ниже рыночной, оцениваются в 27 млн руб., а возможная прибыль с застройки — в 1 млрд руб. На полях, которые чиновники, видимо, все еще планируют отнять, расположены ипподром, птичник, Мичуринский сад, центр точного земледелия, гольф-площадка, теплицы и многое другое. Причем все это представляет историческую ценность, так как было основано около века назад. Несмотря на это, опытные поля Академии оказались под угрозой.
Конфликт разгорелся после проведения в Тимирязевке оценки эффективности использования земельных участков. Как следует из документов Федерального фонда содействия развитию жилищного строительства (РЖС), оценщики пришли к выводу, что часть относящихся к вузу площадей (101,5 га из 540 га) не используются и на них можно построить что-то более полезное — дома, например. В ходе проверки Росимущество, в частности, объявило, что Тимирязевская сельхозакадемия разместила на своей территории гольф-клуб без веской на то причины. Чиновники посчитали это нецелевым использованием территории. В самой же Академии утверждали, что поля этого клуба — материально-техническая база вуза для подготовки студентов по профилю спортивного газоноустройства.
Несмотря на это, было решено провести инвентаризацию имущества Тимирязевки. В результате 4 марта был подписан Протокол Правительственной комиссии по развитию жилищного строительства и оценке эффективности использования земельных участков, находящихся в собственности Российской Федерации. А это фактически означало, что документам чиновников о передаче земли был дан ход. (Более подробно о скандале, разгоревшемся вокруг отчуждения земель Тимирязевки, см. в статье «Битва за селекцию», «Агротехника и технологии», №3, 2016).
Пытаясь сохранить уникальные опытные поля, преподаватели вуза дошли до президента страны, который пообещал оставить Тимирязевку в покое. Однако говорить о том, что конфликт исчерпан, преждевременно. «Все это еще может плачевно закончиться для всего вуза. Из всей этой истории получается, что у нас не только могут отнять поля, но и вообще всю Тимирязевку выселить. Академия — это культурное наследие России, и чиновники хотят проверить, можно ли в ее стенах вести научную и учебную деятельность», — заключает Григорий Монахос.
Отнять у бедных, отдать богатым
К сожалению, история с отчуждением земель Тимирязевки не является исключением из правил. Это далеко не первое сельскохозяйственное учреждение, у которого отбирали или пытались отобрать землю. Из-за больших площадей, которыми располагают научные институты (они необходимы для проведения испытаний), а также скудного финансирования такие НИИ и вузы все чаще становятся желанной добычей для девелоперов.
Первая волна попыток отъема «неэффективно используемых» земель началась в 2010 году. Тогда же девелоперы и чиновники впервые столкнулись с тем, что тихо и без скандалов это сделать не получится. Главными героями всех этих историй стали сотрудники Федерального фонда содействия развитию жилищного строительства (РЖС). Это они каждый раз оценивали использование земель как «неэффективное».
Например, хорошо известно, что в 2010 году ради строительства «Сколково», которое должно стать локомотивом высоких технологий, фактически уничтожили «Немчиновку» (ФГБНУ «Московский НИИСХ «Немчиновка»), которая в области селекции пшеницы как раз-то и была двигателем инноваций. По словам директора «Немчиновки» Александра Васютина, 250 га земли, которых лишился институт, ученые уже не надеются вернуть. «Взамен этих площадей нам так ничего и не дали, и неизвестно, не заберут ли оставшиеся 22 га», — разочарован он.
Для продолжения работы двухсот ученых хватило бы 150 га, говорит Васютин. Но даже их (изначально НИИ просил 373,4 га в Подмосковье) институту так и не предоставили. В результате сотрудникам «Немчиновки» пришлось переносить семеноводство на другие поля по всей России, в основном в европейской части. Однако проблема в том, как перевезти туда 200 человек с семьями. Осуществить это крайне непросто.
В итоге сейчас из «Немчиновки» увольняют десятки человек. Часть работы передали сотрудникам в других учреждениях России, говорит Васютин. Как оказалось, бороться за свои права сельскохозяйственным НИИ бесполезно. По словам Васютина, он с коллегами писал во всевозможные инстанции, от правительства до региональных властей и чиновников Минсельхоза, но получал только отписки — никаких реальных действий не последовало.
В том же 2010 году на торгах были проданы 19,5 га, принадлежавших Павловской опытной станции (Санкт-Петербург; подразделение Всероссийского института растениеводства им. Н. И. Вавилова). Процедура была проведена по обкатанной схеме: на основании отчета чиновников о неэффективности использования территорий и, конечно же, для строительства жилых домов. Позже планировалось пустить «с молотка» еще 90 га (всего у станции тогда было чуть больше 400 га), вспоминают ее сотрудники. Землями станции чиновники заинтересовались неспроста. Как следует из документов тех торгов, цена вопроса составляла сотни миллионов рублей.
Будь это обыкновенные поля, было бы еще не так грустно. Но ужас в том, что Павловская опытная станция — это крупнейший в мире генетический банк растений, основное хранилище коллекций семян, которым селекционеры со всего мира могут воспользоваться в случае серьезной угрозы сельскому хозяйству, например во время засухи, распространения заболеваний растений или при появлении устойчивых сорняков.
Говорят, во время блокады Ленинграда с Павловской опытной станции не исчезло ни одного семечка. Многие из сотрудников института умерли от голода, но сохранили уникальную коллекцию. Однако в наше время ее попытались стереть с лица земли. С бедным сельскохозяйственным учреждением, которое и так никогда покровительством чиновников не пользовалось, сотрудники РЖС боролись самыми жесткими методами. Например, пытались не пускать ученых к их полям, пытаясь запретить им ухаживать за растениями.
Борясь за сохранение банка растений, ученые обратились за помощью к прессе. В результате разразился скандал, и землю удалось отстоять. Однако страх потерять ее остался.
Спустя два года, в 2012 году, атаке подвергся НИИ картофельного хозяйства им. Лорха (Московская область), который разом лишили 22 га из имевшихся 38,5 га земли ради строительства жилых домов (опять-таки на основании формулировки о неэффективности использования земли). Оставшийся практически ни с чем НИИ продолжил работу, но, как выяснилось, девелоперам и этого оказалось мало, и в 2014 году у НИИ отняли оставшиеся 16,5 га. Земли перешли все тому же РЖС для строительства домов. В итоге после многочисленных обращений в различные инстанции и шумихи в СМИ ученым в мае 2015 года вернули 16,5 га. Спасло то, что построить на них еще ничего не успели.
«Законные» основания
Как же так получается, что НИИ, которыми во всем мире гордились бы, становятся жертвами девелоперов? По мнению юристов, всему виной оценка эффективности использования государственной земли: чиновники в последние годы заинтересованы в максимальной экономической выгоде от ее использования, а польза для науки и образования никого не волнует.
Оценкой занимается Правительственная комиссия по развитию жилищного строительства и оценке эффективности использования земельных участков. Спорить с этой структурой сельскохозяйственным учреждениям сложно, тем более что, согласно закону, решения комиссии обязательны для исполнения.
К тому же сельскохозяйственные НИИ и вузы не владеют землей, которую используют, отмечает партнер юридического бюро «Замоскворечье» Дмитрий Шевченко. «Земля закреплена за ними лишь на основании права оперативного управления. А стало быть, собственник имущества — государство — вправе отобрать землю и распорядиться ею по своему усмотрению», — объясняет Шевченко. Однако изъятие земли не может быть произвольным: у учреждения можно забрать только то имущество, которое не используется или используется не по назначению, отмечает юрист.
«Учитывая, что земельные участки, переданные в пользование НИИ и вузам в сфере АПК, в большинстве своем принадлежат государству, полномочиями по распоряжению ими (согласно Постановлению Правительства Российской Федерации от 5 июня 2008 г. № 432) обладает Федеральное агентство по управлению государственным имуществом — Росимущество», — уточняет юрист направления «Юридическая практика» группы компаний SRG Михаил Прихожан.
По словам специалиста, определение целевого использования земли довольно спорное, и понять, что используется эффективно, а что нет, тяжело. Например, гольф-клуб, по словам представителей Тимирязевской академии, — это материально-техническая база вуза для подготовки студентов по профилю спортивного газоноустройства. Однако для чиновников Росимущества, которые не являются специалистами в сфере АПК, но тем не менее проводят проверку фактического использования земельного участка, эти объяснения не всегда являются достаточным аргументом, объясняет Прихожан.
Более того, продолжает юрист, Госинспекция по недвижимости Москвы при проверке фактического использования земельных участков признает нарушением целевого использования земельного участка НИИ, например, расположение на нем столовой.
«Очевидно, что надо подробно описывать виды деятельности, для которых предоставляется земельный участок, в соответствующих распорядительных документах и своевременно актуализировать их с учетом фактического изменения вида использования участка», — заключает Михаил Прихожан. В сельскохозяйственных учреждениях обычно такой документации не велось, потому что земли и так были государственными и никто не предполагал, что их могут забрать, утверждают юристы. Из-за этого судиться с отъемщиками земли практически невозможно.
Что мы теряем
Лишившись земли, НИИ и вузы больше не смогут заниматься селекцией. А это приведет к потерям миллиардов долларов для государства. С 70-х годов ХХ века оборот торговли семенами вырос более чем в 10 раз и приблизился к $15 млрд, сообщает аналитик IFC Markets Дмитрий Лукашов.
Кроме того, создается угроза планам по импортозамещению. Доля импортных семян в нашей стране очень высока. Например, в овощеводстве доля иностранного посадочного материала достигает 80%, а среди семян полевых культур — 60%. Поэтому политика, направленная на отъем земель у научных учреждений, может стать угрозой национальной безопасности.
«В последние годы Россия вышла на четвертое место в мире по импорту семян, что означает очень сильную зависимость отечественного сельского хозяйства от иностранных производителей. Конечно, наша страна тоже экспортирует семенной материал, но его объем крайне незначительный: в мировом экспорте семян Россия находится где-то в пятом десятке среди других экспортеров», — приводит статистику Дмитрий Лукашов.
Разрушение российской сельскохозяйственной науки привело к печальным результатам. До 90% семенного материала картофеля в России — это европейская селекция. По разным оценкам, около 40% зерновых, выращиваемых в нашей стране, — тоже селекция зарубежного происхождения. А ведь ранее на одну только «Немчиновку» приходилось 14% отечественного посевного материала, но это были достижения тех времен, когда у института имелись свои поля. 90% сортов овощных в России также импортной селекции. Кроме того, до 70% всех семян капусты в мире выращивается в Италии и в Австралии. Примерно такая же доля семян сахарной свеклы приходит из Австралии и Франции.
Теперь, когда сельскохозяйственные НИИ вынуждены бороться за землю, а не за науку, российских сортов может вообще не остаться. Зато будет много жилых домов.
Сколько стоит селекция в мире
Крупнейшую селекционную и генно-инженерную компанию в мире, Monsanto, уже несколько месяцев хотят купить ее конкуренты. Недавно немецкий химический концерн Bayer разместил на своем сайте официальное сообщение, в котором сообщалось, что компания готова приобрести Monsanto за $62 млрд. При этом капитализация Monsanto составляет $40 млрд. Особенно поражает воображение предложение заплатить наличными. До этого, в марте, о готовности купить Monsanto сообщал немецкий химический гигант BASF.
По словам профессора бизнес-школы «Ворвик» (Warwick Business School) Джона Колли (John Colley), это огромные деньги для этой сферы и для немецкого бизнеса в частности. «Если сделка состоится, это будет крупнейшим приобретением немецкой компании в истории, гораздо более масштабным, чем покупка автомобильным концерном Daimler американского Chrysler в 1998 году за $38,6 млрд. Обычно немецкие компании избегают таких дорогих сделок», — прокомментировал Джон Колли ситуацию журналу «Агротехника и технологии».
Ранее конкурента Monsanto — швейцарскую Syngenta — купила китайская химическая компания ChemChina за $40 млрд.
Банки семян
В мире насчитывается несколько тысяч семенохранилищ (около 2 тыс. — для сельскохозяйственных культур). Подавляющее большинство этих серьезных учреждений спонсируется из бюджетов государств. Цель банков семян (кроме явного удобства для селекции) — в сохранении растений, которые встречаются все реже или больше не используются в сельском хозяйстве. Впрочем, хранить все подряд в семенохранилищах нельзя. Во-первых, они должны быть эффективными, во-вторых, полезными для своего региона. Поэтому из соображений эффективности ученые стараются не хранить в них семена растений, которые уже содержатся в других учреждениях. Кроме того, стараются не брать семян, не нужных селекционерам. Но если цель банка семян — собрать как можно больше диких растений, тут действуют совершенно другие правила.
Банк семян при Всероссийском институте растениеводства (ВИР) им. Вавилова был основан в 1926 году и до сих пор обладает самой большой коллекцией семян культурных растений в мире. Поэтому, когда в России пытались закрыть для строительства элитной недвижимости Павловскую опытную станцию (входящую в состав ВИР), где занимались размножением семян, многие ученые в мире встали на сторону российских коллег. В частности, специалисты Глобального фонда разнообразия сельскохозяйственных культур (Global Crop Diversity Trust) возглавили всемирную компанию за сохранение Павловской опытной станции. В фонде особенно волновались за судьбу уникальной коллекции ВИР, 90% семян растений которой уже не существуют больше нигде в мире.
Кстати, Global Crop Diversity Trust совместно с правительством Норвегии, Скандинавским центром генетических ресурсов (NordGen), Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН (FAO) управляет Всемирным семенохранилищем (Svalbard Global Seed Vault). Это огромное, устойчивое к природным катаклизмам и полностью автономное хранилище на архипелаге Шпицберген в СМИ прозвали «Хранилище Судного дня». Оно создано на случай какой-либо катастрофы глобального масштаба, поэтому даже без электричества семена там могут храниться два столетия. У каждой страны в хранилище есть отсек, поэтому ученые надеются таким образом сохранить все современные образцы культурных растений. Всего там умещается 4,5 млн семян и ни одно из них, по требованию норвежского правительства, не является генномодифицированным.
Для сохранения разнообразия диких растений в Великобритании в 2001 году на базе местного банка семян был запущен проект Millennium Seed Bank Partnership. Сейчас там хранится около 2 млрд семян со всего мира — больше 13% всех видов растений мира. К 2020 году поставлена цель: собрать 25% семян всех растений в мире.
Естественно, в каждой стране есть свои, более «приземленные» банки семян для нужд селекционеров. Например, в Австралии это известный проект — PlantBank. Также национальные банки семян есть в Новой Зеландии, странах ЕС и, конечно, в США, где таких учреждений сотни. Самый известный и крупный из американских банков — Национальный центр сохранения генетических ресурсов (National Center for Genetic Resources Preservation) в штате Колорадо.
