Журнал «Агроинвестор»
Мы наращиваем экспорт потому, что просто везет. Вот и везем как можем
Россия демонстрирует неоднозначные экспортные успехи. Вывоз агро- и продовольственных товаров, который я для сокращения буду дальше называть агроэкспортом, вырос за прошлый год на 21% до $20,3 млрд. Вырос, несмотря на укрепление рубля. То, что оно не помешало росту, неудивительно: большая часть агроэкспорта — это зерно и рыба. Первое — биржевой товар, вторая — водный биоресурс; в обоих мало добавленной стоимости. Крепнущий рубль некомфортен для продукции обрабатывающих отраслей — масла, мяса, сахара и пр., а для базовых товаров курс не критичен. Доказательством чему, собственно, и является растущий вывоз продуктов АПК и рыбодобычи. Минсельхоз воодушевлен. Министр и его замы публично обещают не просто нарастить агроэкспорт до $30 млрд к 2025 году, но уже в этом году сделать Россию нетто-экспортером продовольствия.
Однако есть несколько но. Есть и вопросы к устойчивости и качеству роста экспорта. Первое но: как Россия может за этот год стать нетто-экспортером, если вместе с экспортом растет импорт? ИКАР прогнозирует увеличение ввоза-2018 на 7% до $30,8 млрд (см. цифру несколькими строками выше — вывозить столько же мы будем в состоянии лишь через восемь лет). А экспорт в нынешнем году, по ИКАРу, вырастет втрое быстрее импорта, на 21% до $22,4 млрд, и будет на $8,4 млрд меньше него. Разберемся. В 2017 году ввоз агропродтоваров превышал вывоз почти на столько же — на $8,5 млрд, в 2016-м — на $8 млрд, в 2015-м — на $10,3 млрд. То есть мы можем говорить только о постепенном сокращении отрицательного сальдо. Само по себе это положительно, но ни разу не «нетто». Чтобы за год сделаться нетто-экспортером, нам нужно больше чем на 40% нарастить экспорт при условии, что импорт останется, как был, под $29 млрд. А он явно не останется. Или, что совсем невероятно, сократить импорт и не на 40%, но все равно агрессивно нарастить экспорт — чтобы они встретились в какой-то точке между прошлогодними $20 млрд вывоза и без малого $29 млрд ввоза.
В основе своей в Минсельхозе правы — Россия может стать нетто-экспортером продукции АПК. Не сомневаюсь, что обязательно станет. Но трудно сказать, сколько еще лет на это потребуется — вы видите, что резко сбить сальдо в пользу вывоза пока не выходит. Страна давно не живет по формуле «нефть в обмен на продовольствие», однако продолжает наращивать экспорт и импорт более-менее схожими темпами. Причем потенциал экспорта еще только раскрывается, а рост ввоза серьезно сдерживается низкой покупательной способностью населения и стагнацией потребительских доходов. Как только мы вернемся к хотя бы восстановительному экономическому росту, темп наращивания импорта обязательно ускорится. Экспорт будет от него отставать, если его серьезно не ускорить. Статистика прошлых лет показывает, что население тратит на импорт большую часть своих допдоходов, идущих на еду. Ударение в слове «большую» можно ставить на «о» или на «у» (было и так, и так), что не меняет общего тренда.
$30 млрд агроэкспорта в 2025 году — красивая круглая цифра. Но вдумаемся в нее. Впереди восемь лет. Получается, что Минсельхоз верит в довольно консервативный сценарий — по 6%, или по $1,2 млрд, роста в год. Темп сам по себе заметный (сельхозпроизводство так не растет). Однако недостаточный, чтобы опередить импорт и стать на мировом рынке более заметным игроком.
Еще одна цифра, которую можно трактовать по-разному, — удельный денежный вес продовольствия в несырьевом экспорте. Он у нас топчется на месте: и в 2017, и в 2016 годах было примерно по 15%. Нет прогресса, но вместе с тем цифра намного интереснее, чем доля АПК в валовом внутреннем продукте. В ВВП отрасль «весит» 4-4,5%. А в несырьевой экспорт, получается, вносит втрое больший вклад. Но честно будет брать весь экспорт. В нем же доля отрасли почти повторяет долю АПК в ВВП и находится на уровне 5% плюс. Это уже не 2-3%, но может и должно быть больше.
Как это сделать? Вывозить больше товаров с высокой добавленной стоимостью, включая продукты «ready-to-eat». Их-то мы пока как раз импортируем: в натуральном выражении Россия вывозит в три раза больше продовольствия, чем ввозит. То есть стоимостная разница между импортом и экспортом 40%, а физическая — почти 300%. Вот еще один резерв роста агроэкспорта. О нем уже много говорят и кое-что делают — например, продвигают наши продукты питания в Китай. Нынешние объемы экспорта мороженого, мясопродуктов, кондитерских изделий, меда и прочего не должны остаться случайными поставками, постепенно сходящими на нет. Пока мы экспортируем недорогую продукцию с низкой добавленной стоимостью и берем объемами. Пример из данных ФТС. Денежный объем агроэкспорта в несырьевом экспорте за прошлый год снизился на 0,1%, а физический — увеличился на 21,7%.
И еще. Не вижу у государства внятной и выстроенной экспортной стратегии. Не только в сфере агро — со стратегиями у нас вообще плохо: в России они в основном «бумажные», устаревают на стадии написания и ни одна не исполнена до конца. И здесь тоже стратегии нет — есть набор не всегда связанных между собой, хотя во многом правильных, тактических действий плюс активных и добросовестных усилий производителей и отраслевых союзов. Они и Минсельхоз не первый год бьются за экспорт, но нет большого политического решения о его многолетней поддержке, без чего успешным экспортером еще не становилась ни одна страна. Нет правовых и финансовых институций, поддерживающих продовольственный экспорт на 10-15 лет вперед. Бизнесу, чтобы инвестировать в это тяжелое направление, нужен не набор постановлений правительства, поправок в агрогоспрограмму и ведомственных подзаконных актов, а полноценный «экспортный farm bill». Допустим, закрепленный федеральным законом. А сейчас получается, что мы наращиваем экспорт по большому счету потому, что просто везет. Вот и везем, пока и как можем. Но тот же экспорт мяса и мясопродуктов легко может быть опрокинут вверх тормашками простым конъюнктурным изменением, а именно укреплением рубля. Мы просто совсем перестанем проходить по себестоимости и цене в сравнении с Бразилией и другими мировыми конкурентами, причем настолько, что сами ничего не повезем. С сахаром еще хуже. Потому что не работает экспортное страхование, нет ликвидного хеджирования, нет дешевого торгового финансирования, отсутствует внятный механизм господдержки «минусовых», но важных для государства поставок.
Хочется, чтобы реальное развитие экспортного направления не потонуло в череде бесконечных обсуждений потенциалов нашей страны. Для этого нужно работать не только над ростом «вала», но не в меньшей степени — над качеством и безопасностью товаров АПК, предназначенных на экспорт. Не последние на нашем рынке объемы продукции — от зерна до мяса — не проходят на зарубежные рынки как раз по этим критериям.
