Год новых субсидий. Как работает реформированная система господдержки АПК

Е. Разумный

Агросектор прожил ровно год с обновленной системой господдержки. Хотя объемы субсидий в 2017-м выросли, получить деньги стало сложнее: даже крупные агрохолдинги не всегда могли рассчитывать на выплаты и льготные ставки по кредитам. Денег по-прежнему не хватает на всех, а к их распределению есть вопросы

Год назад Минсельхоз реформировал систему господдержки АПК, причем достаточно радикально: ушел от ставшего привычным субсидирования кредитов, отказался от администрирования большого числа субсидий, отдав их распределение регионам, ввел новые правила отбора проектов для возмещения части понесенных капзатрат. Нарекания в адрес новой схемы субсидирования сельхозпроизводителей начали звучать еще до того, как она начала работать, и так или иначе не прекращались в течение всего 2017-го. Тем не менее представители самого агроведомства не раз подчеркивали, что господдержка стала эффективнее и благодаря ей отрасли удается удерживать высокие темпы развития и демонстрировать рекордные показатели производства. «Государство является драйвером роста инвестиций, объем средств, привлекаемых с господдержкой, в 2017 году достиг почти 50% [от общего объема вложений в агросектор]», — говорил в ходе организованной «Агроинвестором» конференции «Агрохолдинги России» замминистра сельского хозяйства Игорь Кузин.

Льготных кредитов хватило не всем

В прошлом году объем господдержки сельского хозяйства составил 241,8 млрд руб. — почти на 24 млрд руб. больше, чем в 2016-м. По оценке Минсельхоза, эта «беспрецедентная» сумма позволила привлечь в отрасль 611,5 млрд руб. инвестиций в основной капитал — плюс 23,5 млрд руб. к уровню предыдущего года. Такой рост можно объяснить увеличением субсидий по статье «Стимулирование инвестиционной деятельности в АПК»: если в 2016-м на субсидирование кредитов и возмещение части CAPEX направили 66,1 млрд руб., то в 2017-м — 85,2 млрд руб. В том числе 59,6 млрд руб. пошло на выполнение ранее взятых обязательств — субсидирование инвесткредитов, одобренных до 1 января 2017 года, 15,8 млрд руб. — на компенсацию понесенных капзатрат, 9,9 млрд руб. — на новую систему льготного инвестиционного кредитования.

Именно изменение принципов кредитования отрасли стало самым спорным нововведением в господдержке АПК. Изначально предполагалось, что деньги по новой схеме, когда аграрии сразу берут их по льготной ставке не выше 5%, а затем Минсельхоз перечисляет субсидии напрямую банкам, начнут выдавать уже в январе. Однако первые льготные кредиты пошли с 3 февраля. Причем за три дня работы новой схемы было выбрано более 30% лимитов по коротким кредитам и около 10% — по инвестиционным. В результате почти сразу после старта программы участники рынка начали говорить о нехватке дешевых денег и о том, что все средства получат крупные агрохолдинги.

Чтобы этого не произошло, летом Минсельхоз скорректировал правила предоставления льготных кредитов, в частности, были зарезервированы лимиты для малых форм хозяйствования, которые, впрочем, все равно не смогли воспользоваться ими в полной мере, в том числе потому что банки стали более требовательны к заемщикам. К 8 сентября невостребованными оставались более 1,7 млрд руб. субсидий, а с 21-го агроведомство приостановило прием заявок в связи с подготовкой поправок в федеральный бюджет.

Правда, проблемы с получением льготных кредитов были не только у малых предприятий и КФХ, но и у достаточно крупных игроков. Например, агрофирма «Прогресс» (Краснодарский край) не смогла получить ни одного льготного кредита, поскольку лимиты были недостаточными, и деньги быстро разобрали. Краткосрочные кредиты по коммерческой ставке стоили в среднем 11,5% годовых, ставки по инвестиционным были примерно на 1% выше, что не дороже, чем в 2016 году, уточняет гендиректор компании Александр Неженец. Если в 2018-м льготные кредиты сохранятся, агрофирма будет пытаться их получить. Хотя больше надежд руководитель возлагает на то, что продолжит снижаться ключевая ставка ЦБ, а вслед за ней — и стоимость заемных средств.

По прежней схеме возмещения части процентной ставки в 2017 году «Прогресс» последний год получал субсидии по пятилетнему кредиту на покупку техники. «Сложно сказать, были ли какие-то задержки выплат: суммы настолько незначительные, что мы пристально за ними не следим», — говорит Неженец.

Свердловский «Старт» тоже не смог привлечь льготное кредитование из-за ограниченного объема лимитов. Достаточно заявиться одному крупному игроку, и все остальные участники рынка остаются без льготных кредитов, отмечает финансовый директор компании Евгений Коковин. Предприятие брало деньги по коммерческой ставке, эффективная при этом была на уровне 13%, тогда как в 2016 году благодаря субсидированию она могла быть около 1%. Кроме того, из-за введения системы льготного кредитования пострадали производители, которые кредитовались через сельскохозяйственные потребительские кооперативы, и эти займы также субсидировались, обращает внимание руководитель. По его мнению, новая система в первую очередь предполагает сокращение господдержки отрасли. Раньше фактически не было ограничений по привлечению кредитов: они субсидировались если не в текущем, то в следующем году. Сейчас же, если лимиты закончились, льготный кредит просто не выдают.

Ни одного льготного краткосрочного кредита не получила и группа «Русагро», правда, у нее большая поддержка по инвестиционным проектам, уточняет гендиректор компании Максим Басов. Хорошо обстоят дела с льготными инвесткредитами и у одного из крупнейших в стране производителей молока — «ЭкоНивы». «Мы одни из тех, кто активно пользуется господдержкой, которую оказывает Минсельхоз, — делится президент холдинга Штефан Дюрр. — Программа возмещения CAPEX и льготные инвесткредиты дают хорошие условия и возможности для толчка в развитии отрасли». Новая система господдержки, скорее, устраивает компанию больше, чем старая, говорит коммерческий директор холдинга Сергей Ляшко. Так, например, льготное кредитование он считает более прозрачным и понятным, чем прежнюю схему субсидирования ставок. «С точки зрения финансового планирования и денежных потоков, безусловно, получение кредита с оплатой процентов с первого дня по льготной ставке более привлекательно, чем их оплата по коммерческой ставке в отсутствие понимания, когда ты получишь свои субсидии», — комментирует он. Однако он обращает внимание и на отрицательные моменты, в том числе сокращение роли регионов при формировании структуры и объема поддержки. В ситуации, когда основным звеном в принятии решения о предоставлении льготного кредита выступают банки, в проигрыше остаются средние и мелкие производители, которые менее привлекательны для них с точки зрения финансовых рисков.

«АФГ Националь» в прошлом году тоже смог оценить работу новой системы льготного кредитования: компания брала деньги на семь лет по ставке 5%. «Льготные кредиты удобнее и проще субсидирования процентной ставки, которая была довольно громоздким инструментом поддержки с избыточным документооборотом, — комментирует руководитель дивизиона «Сады» агрохолдинга Олег Рьянов. — В 2016 году мы получили кредит на сады по обычной коммерческой ставке и подали документы на ее субсидирование, но наш проект не был отобран, поскольку приоритетными направлениями были, в частности, молочное животноводство, тепличная отрасль и проекты на Дальнем Востоке». Неотобранные проекты Минсельхоз обещал рассмотреть в 2017 и 2018 годах, но пока решения по ним не было, уточняет топ-менеджер.

С тем, что у системы льготного кредитования есть недочеты и главный из них — недостаточные лимиты субсидий, соглашаются и региональные агроведомства. Например, Воронежская область в прошлом году получила на льготное кредитование чуть более 1 млрд руб., что «существенно ниже потребности», сообщает Департамент аграрной политики региона. В итоге не все сельхозпроизводители смогли привлечь кредиты по льготной ставке. Также многие не получили их из-за отсутствия собственных средств или залоговой базы, плохой кредитной истории.

Внедрение системы льготного кредитования открыло аграриям доступ к по-настоящему дешевым финансовым ресурсам, фактически устранив различные барьеры для их получения, считает заместитель губернатора Белгородской области — начальник Департамента АПК и воспроизводства окружающей среды Станислав Алейник. В прошлом году сельхозпроизводители региона привлекли 65 млрд руб. льготных краткосрочных кредитов, также федеральный Минсельхоз одобрил 107 заявок на получение в сумме 34 млрд руб. инвестиционных кредитов. «Однако, как показывает практика, в процессе льготного кредитования отсутствуют реальные рычаги обеспечения баланса в доступности средств для самостоятельных организаций, КФХ и ИП в сравнении с агрохолдингами, что на фоне нехватки средств является существенной проблемой», — подчеркивает он.

Курские сельхозпроизводители в 2017 году привлекли 9,3 млрд руб. краткосрочных кредитов, а банки получили 540 млн руб. субсидий из 15,4 млрд руб., предусмотренных в целом по России. Сумма полученных инвестиционных кредитов в регионе составила 45,82 млрд руб., субсидии по ним — 910 млн руб. из 9,9 млрд руб. по стране, приводит данные курирующий АПК заместитель главы региона Алексей Золотарев. В первой половине года получить кредитные средства смогли в основном крупные агрохолдинги, признает он, однако после того, как в июле система льготного кредитования была доработана, доступными кредитами воспользовались и малые хозяйства, фермеры, кооперативы. «Мы все только начинаем нарабатывать практику применения новых правил, поэтому неизбежно могут возникнуть некие шероховатости и неудобства», — добавляет чиновник.

За счет перераспределения средств господдержка льготного кредитования в этом году увеличится почти на 36 млрд руб. до 53,6 млрд руб. В том числе на льготные инвестиционные кредиты будет направлено 33,2 млрд руб. субсидий, при этом государство продолжит субсидировать кредиты, полученные до 2017 года, напомнил Кузин. На эти цели предусмотрено 52,2 млрд руб.

Как быть со страхованием?

Учитывая ограниченные возможности бюджета, федеральному Минсельхозу было бы целесообразно пересмотреть подходы к финансированию отдельных секторов АПК, говорит Алексей Золотарев. Например, можно предусмотреть перераспределение денег с направлений, которые не оказывают большого влияния на развитие сельского хозяйства (например, страхование в растениеводстве), в другие сегменты. Также он предлагает включить в состав «единой» субсидии поддержку мероприятий по предотвращению и ликвидации заноса АЧС. Станислав Алейник, наоборот, считает нужным выделить субсидии на страхование в растениеводстве и животноводстве в отдельный вид государственной поддержки. Об этом в течение 2017 года неоднократно говорил и Национальный союз агростраховщиков: из-за того, что поддержку страхования включили в «единую» субсидию, по итогам января-сентября прошлого года число страховых договоров, заключенных с господдержкой, снизилось с 1441 до 664, страховые сборы уменьшились на 68% — с 6,4 млрд руб. до 2 млрд руб.

Регионам объединили субсидии

Остаются вопросы и по «единой» субсидии. На федеральном уровне Минсельхоз сохранил администрирование крупных направлений, а субсидии, которые есть не во всех регионах, например закладку садов, поддержку оленеводства, овцеводства, льноводства и прочие, объединил в одну. Каждый регион получает единую сумму средств, которые может распределять, учитывая свою специфику и потребности. При этом агроведомство устанавливает им индикаторы: каких результатов нужно добиться на каждом направлении. Также регионы могут оперативно перераспределять средства между ними, не дожидаясь корректировки федерального бюджета или распоряжений правительства страны.

Алексей Золотарев считает, что с этой точки зрения новая система эффективна, правда, в 2017 году Курская область получила только 502,5 млн руб., что недостаточно. Среди приоритетных секторов, которые регион поддерживал в 2017 году, чиновник, в частности, называет садоводство: для закладки садов и ухода за ними направлено свыше 104 млн руб., тогда как в 2016-м было всего 678 тыс. руб. Для малых форм хозяйствования область выделила 114,7 млн руб. Гранты получили начинающие фермеры, семейные животноводческие фермы и кооперативы. «Благодаря такой поддержке ежегодно производство сельхозпродукции в малых формах хозяйствования будет увеличиваться на 10%», — рассчитывает Золотарев.

Также в приоритете поддержка животноводства. Регион занимает второе место в ЦФО по производству мяса, второе в ЦФО и в России по численности свиней и шестое по валовому надою молока. Чтобы упрочить эти позиции, нужно поддерживать производителей. «Необходимо повышать продуктивность животных, а это напрямую связано с племенной работой. Поэтому в 2017 году на содержание племенного маточного поголовья сельхозживотных и племенных быков-производителей было выделено 34,9 млн руб., в 2016-м на эти цели направили 16 млн руб.», — сравнивает Золотарев. Кроме того, в области возмещаются расходы по страхованию сельхозживотных. Выделенные на это направление 27,1 млн руб. позволили полностью выполнить показатель, установленный соглашением с федеральным Минсельхозом. Кроме того, регион субсидировал краткосрочные кредиты, полученные до 31 декабря 2016 года, тем предприятиям, которые занимаются производством молока и мяса КРС. Сумма составила 200 млн руб.

В целом, по словам Золотарева, у Курской области не возникло существенных сложностей в работе по новой схеме. Правда, не удалось выполнить целевой показатель по страхованию в растениеводстве, поскольку методики определения страховой стоимости и размера утраты (гибели) урожая, необходимые для заключения договоров, были утверждены федеральным агроведомством только к декабрю 2017 года. Из-за этого региону придется заплатить штраф.

Переход к «единой» субсидии позволил значительно оптимизировать систему межбюджетных трансфертов, подтверждает Станислав Алейник. Правда, осенью Белгородская область столкнулась со сложностями доведения средств до аграриев, поскольку в прошлом году она, а также еще восемь регионов (Башкортостан, Крым, Татарстан, Чувашия, Алтайский, Краснодарский и Ставропольский края, а также Воронежская область), была включена в пилотный проект по казначейскому сопровождению средств «единой» субсидии. Это предполагает открытие получателями господдержки лицевых счетов в органах Федерального казначейства, а также предоставление дополнительных документов, что усложняет и затягивает процесс получения субсидий. При этом Алейник считает целесообразным открытие таких счетов в соответствии с условиями договоров о предоставлении субсидий в порядке финансового обеспечения расходов, но никак не средств, получаемых для возмещения части затрат. Чиновник считает, что неприменение процедуры казначейского сопровождения субсидий для АПК было бы актуальным предложением по совершенствованию системы господдержки отрасли. По данным федерального Минсельхоза на 14 декабря, регион довел до получателей 92,6% средств, направленных из федерального бюджета, и 94% — из областного. Средние показатели по ЦФО — 93,5% и 92,8%.

С аналогичными проблемами столкнулась и Воронежская область. Здесь аграриям перечислили 88,7% суммы, выделенной из федерального бюджета, и 90,1% — из регионального. Хотя до того, как с 1 сентября в области начали действовать новые правила, проблем с «единой» субсидией не было. В регионе по ней были сохранены привычные меры поддержки: субсидирование племенного животноводства, в том числе КРС молочного и мясного направлений, развитие мясного скотоводства, элитного семеноводства, садоводства, овцеводства, рыбоводства и т. д., уточняет агродепартамент области.

Курская область не участвует в пилотном проекте казначейского сопровождения субсидирования, поэтому находится в числе лидеров по уровню доведения господдержки: к 14 декабря аграрии получили 99,8% средств из федерального бюджета и 99,7% — из регионального. Средние показатели в целом по стране — 92,3% и 91,3%. Согласно постановлению правительства, деньги должны поступать на расчетные счета получателей не позднее десятого рабочего дня после принятия решения о предоставлении субсидии, напоминает Золотарев. «Но по факту мы практически всегда направляем их раньше сроков, если, конечно, все документы в порядке, отсюда и высокий процент доведения средств, — поясняет он. — У нас никогда не было задержек субсидий, другое дело, что не все зависит от региональных органов управления АПК». Например, поскольку с начала 2017 года ужесточились требования к получателям субсидий, тормозом может стать задолженность по уплате налогов, даже если речь идет о нескольких копейках, добавляет чиновник. Это ограничение актуально и для крупных производителей. Например, весной холдинг «Красный Восток» не смог получить 38 млн руб. субсидий из-за задолженности в 35 копеек, рассказывал министр сельского хозяйства Татарстана Марат Ахметов.

«По нашему опыту и опыту коллег в регионе, в 2017 году объем господдержки сократился, — говорит Евгений Коковин. — Наверное, прежде всего это связано с тем, что областное агроведомство не сразу смогло эффективно распределить средства именно на те направления, которые в них больше всего нуждаются». В частности, он отмечает снижение финансирования по направлениям, которые вошли в «единую» субсидию. Например, практически без поддержки оказались элитное семеноводство и химическая мелиорация. «В целом произошла оптимизация поддержки АПК, и она привела к уменьшению новых обязательств, которые берет на себя Минсельхоз», — резюмирует Коковин, добавляя, что, наверное, разумно сократить число статей господдержки и затраты на их администрирование, но при этом возможности аграриев получить субсидии тоже стали ниже.

«Мы получили поддержку только на племенных животных в нашем пушном зверохозяйстве, а все остальные выплаты оказались незначительными, если сравнивать с тем, что, например, пять лет назад было стабильно по 30 млн руб. в год», — отмечает Александр Неженец. «АФГ Националь» в 2017 году получил субсидии на закладку садов и уход за ними из федерального бюджета, а также на покупку садовой техники, установку противоградовой сетки и шпалеры — из бюджета Краснодарского края, рассказывает Олег Рьянов. Он уточняет, что сейчас субсидируется лишь специальная садовая техника, по сути, только прицепное оборудование, а тяжелая техника — тракторы, погрузчики и пр. — нет, хотя именно ее приобретение наиболее затратно. Также в декабре 2017-го компания подала заявку на получение субсидии на мелиорацию из регионального бюджета. «В 2016-м краевую господдержку на сады мы не получали», — добавляет топ-менеджер. При этом, по его словам, в целом субсидии составляют крайне малую часть от общего объема вложений — порядка 10-12%. «Суперинтенсивный сад выходит на проектное плодоношение через четыре года. Все эти годы мы несем серьезные затраты: закупаем саженцы, сельхозтехнику и расходные материалы, организуем систему капельного орошения, устанавливаем шпалеру, проводим подготовку почвы и уходовые работы, строим фруктохранилища и т. д.», — поясняет он. С 2015 года — момента начала закладки суперинтенсивных садов в Краснодарском крае — холдинг инвестировал в проект около 2,3 млрд руб. Тем не менее Рьянов считает новые правила господдержки понятными и прозрачными, также он отмечает, что деньги стали быстрее доходить до аграриев.

Сергей Ляшко тоже положительно оценивает «единую» субсидию. «Теперь это более эффективная и справедливая мера, — комментирует он. — Страна большая, у регионов разные специализации, и понятно, что Воронежской области субсидия на оленеводство не нужна. При этом власти в регионах лучше знают, что у них в приоритете и что нужно поддерживать».

CAPEX — только готовым проектам

Также в 2017 году изменились правила отбора проектов для возмещения части понесенных капитальных затрат. Претендовать на субсидии могли инвесторы, работающие в приоритетных направлениях (молочные и тепличные комплексы, оптово-распределительные центры, селекционно-семеноводческие и селекционно-генетические центры, картофеле-, овоще- и плодохранилища), средства предоставляли только по введенным объектам, строительство или модернизация которых началась не более чем три года назад. Игорь Кузин пояснял, что ранее регионы пытались получить деньги под проекты, у которых вообще было мало шансов на реализацию. Это приводило к потере средств: регион подал заявку, под него зарезервировали необходимую сумму, а в конце года оказывалось, что объект не запускается. В итоге деньги приходилось возвращать в федеральный бюджет: перераспределить их на другие регионы можно только после внесения изменений в закон о бюджете, отложить на следующий год нельзя. «А теперь все понятно: есть объект — получайте деньги, нет — обращайтесь, когда закончите», — говорил чиновник. Впрочем, например, «АФГ Националь» уже в 2016 году получал возмещение части CAPEX на строительство овощехранилищ в Нижегородской области только после того, как предоставил разрешение на ввод объекта в эксплуатацию, уточняет компания.

По данным Минсельхоза на начало декабря, в 2017 году было отобрано 146 инвестиционных проектов по строительству и/или модернизации объектов АПК с расчетным объемом субсидий 12,6 млрд руб. В середине месяца комиссия ведомства отобрала еще 46 проектов на сумму субсидий 3,2 млрд руб. Больше всего проектов — 31 — тогда было по направлению «молочные комплексы». Этот сектор стал главным бенефициаром изменения правил компенсации капзатрат, поскольку для него их увеличили с 20% до 30%.

В прошлом году «ЭкоНива» запустила три молочных комплекса — в Калужской, Воронежской и Новосибирской областях, в середине декабря все они были отобраны Минсельхозом для возмещения части понесенных капитальных затрат. В общей сложности компания должна получить почти 1,2 млрд руб., совокупная сметная стоимость проектов — около 4,4 млрд руб. Ранее в 2017 году холдинг получил 20% CAPEX за комплексы, запущенные в 2016-м, уточняет Сергей Ляшко. То, что теперь можно заявлять проекты на субсидирование капзатрат только после их ввода в эксплуатацию, конечно, негативно влияет на интерес инвесторов, признает он: всегда есть риск, что пока идет строительство, правила изменятся, и ты не получишь деньги, на которые рассчитывал изначально. «В наших планах несколько сценариев развития инвестиционной активности, которые зависят от того, насколько вероятной останется существующая мера поддержки в виде компенсации CAPEX, — рассказывает топ-менеджер. — В случае отмены или существенного сокращения этих субсидий будут уменьшаться и наши инвестиции в строительство новых молочных комплексов».

При этом риски, что в этом году с возмещением части капзатрат могут быть проблемы, кажутся достаточно высокими: в федеральном бюджете на это направление заложено всего 100 млн руб. против 15,8 млрд руб. в 2017-м. Правда, даже этой скромной суммы могло не быть, ее добавили в ходе распределения выделенных отрасли по поручению президента Владимира Путина дополнительных 20 млрд руб. Изначально на возмещение CAPEX в бюджете было предусмотрено 11,15 млрд руб., но всю сумму было решено направить на субсидирование льготных кредитов. Минсельхоз не ответил на вопрос «Агроинвестора», какова вероятность, что объем господдержки по этому направлению в течение года удастся увеличить.

Такая же ситуация произошла с погектарными субсидиями: проект федерального бюджета не предполагал выделение в 2018 году средств на поддержание доходности сельхозпроизводителей, 18,7 млрд руб. перераспределили на льготное кредитование. Позднее в ходе работы над документом Госдума приняла решение направить 11,3 млрд руб. на оказание несвязанной поддержки в растениеводстве и свыше 4,5 млрд руб. — на повышение продуктивности в молочном животноводстве из дополнительно выделенных отрасли 20 млрд руб.

Правда, некоторые регионы в прошлом году уже работали без погектарных субсидий. Без них оставили Белгородскую, Воронежскую, Курскую, Липецкую, Тамбовскую, Ростовскую области, а также Краснодарский и Ставропольский края, аргументировав решение и без того высокими финансовыми показателями в растениеводстве. По оценке Александра Неженца, новая система господдержки значительно хуже прежней. «Нас лишили погектарных субсидий, мы перестали получать субсидии по кредитам», — поясняет он. И хотя погектарная поддержка «погоды не делала», тем не менее «Прогресс» был рад этим деньгам. «А в условиях 2017 года были бы рады вдвойне, — говорит руководитель. — Но перспектив, что региону вернут эти субсидии, я не вижу, что неправильно. Нужно ремонтировать дороги, обновлять парк техники, реконструировать и строить животноводческие фермы — задач много, а поддержка мизерная». «Русагро» тоже не получала погектарных субсидий. «Субсидий на операционную деятельность сейчас практически нет, а те, что есть — незначительные, — обращает внимание Максим Басов. — Мы вынуждены работать без субсидий, но, может, и слава Богу, что так, потому что построить бизнес на субсидиях сегодня невозможно». Сейчас госполитика преимущественно направлена на обеспечение инвестиционной деятельности в АПК и в меньшей степени — на поддержку операционных расходов, соглашается Коковин. «Старт» хоть и получал погектарные субсидии, но отметил их уменьшение. В целом господдержка компании по сравнению с 2016 годом сократилась в три раза, оценивает он.

«АФГ Националь» в Нижегородской области выращивает картофель и овощи в открытом грунте и традиционно получает несвязанную поддержку на растениеводство и элитное семеноводство. Также в прошлом году компания получила субсидии за строительство оросительных систем в регионе.

Будет только хуже

В 2018 году Коковин ждет дальнейшего сокращения объема господдержки, в том числе это будет связано с тем, что изменится уровень софинансирования регионов. Если ранее действовали соотношения выплат 90/10% или 95/5% из федерального и регионального бюджетов, то теперь доля последних вырастет. Например, из бюджета Свердловской области аграриям должны будут выплачивать 33% от общего объема получаемых ими субсидий. Нагрузка на региональные бюджеты существенно возрастает, поэтому объем федеральных средств, которые они смогут софинансировать, может стать меньше, опасается Коковин.

«Мы готовим себя к тому, что в 2018 году ситуация с господдержкой ухудшится, — признает Александр Неженец. — Хотя в целом она у нас составляет примерно 1% в прибыли, что незначимо. Важнее то, как в целом будет развиваться бизнес, и здесь есть опасения, что год будет таким же тяжелым, как 2017-й». В этой ситуации «Прогресс» предполагает снизить инвестиции и продолжить оптимизировать затраты. «У нас всегда были значительные инвестиции (в среднем агрофирма вкладывает по 200 млн руб. в год, в 2017-м было около 250 млн руб.), мы стараемся развиваться, покупать землю, что очень важно, — комментирует руководитель. — Это становится сложнее, хотя от вложений в землю точно не откажемся, но все остальное пока проблематично».

Сейчас формируется новая экономическая реальность, связанная с жесткой кредитной политикой ЦБ и низким уровнем инфляции, и пока перспективы дальнейшего развития и роста сельхозпроизводства не совсем очевидны, сетует Коковин. По его словам, нужно время для адаптации и переоценки динамики рынков. «Если бы мы были уверены в стабильности уровня господдержки и ее прозрачности, то инвестиционная активность была бы значительно выше, — говорит он. — Но сейчас мы абсолютно не уверены, что поддержка сохранится на нынешнем уровне, и не опираемся на нее, принимая решения о расширения производства». При этом без субсидий в регионе крайне сложно увеличивать объемы производств, вовлекать в оборот новые земли. Коковин уверен, что в 2018 году на Урале посевные площади, наоборот, будут сокращаться, равно как и число участников рынка. Проблема в том, что даже сохранившиеся меры господдержки направлены на увеличение производства, но не обеспечивают сохранения или повышения доходности аграриев, не гарантируют, что они не окажутся в убытке на фоне роста объемов выпуска продукции. «Мы без оптимизма смотрим в будущее, — говорит Коковин. — Хотя есть проекты, которые и сейчас остаются эффективными, их мы будем развивать, в отличие от расширения посевов». «Старт» делает ставку на переработку продукции. В этом секторе еще есть возможности для развития, тогда как потенциал дальнейшего увеличения объемов сырья — зерна, масличных агрокультур — ограничен, а доходность — очень сомнительна, особенно в регионах Сибири и Урала, считает он.

Как и многие другие участники рынка, «ЭкоНива» ожидает скорее сокращения господдержки, чем ее увеличения. При этом те проекты, которые находятся в инвестиционной фазе, крайне требовательны к сохранению ее уровней и принципов. «Когда входишь в проект, хочешь понимать, что и как будет, кроме того, показываешь банкам бизнес-планы, в которых сроки окупаемости рассчитаны с учетом господдержки», — комментирует Сергей Ляшко. Однако самым важным фактором, влияющим на привлекательность молочной отрасли в целом, безусловно, является рыночная конъюнктура и такие ее аспекты, как мировая цена, поставки из Белоруссии и иных стран Таможенного союза, обилие фальсификата, перечисляет он. «Эти моменты требуют регулирования в первую очередь. Такая господдержка отрасли при меньших финансовых затратах позволит повысить ее эффективность и привлекательность», — считает Ляшко.