Журнал «Агроинвестор»
Агробизнес пришел в себя после шока девальвации и за прошедшие два года привык работать в условиях относительно слабого рубля. Однако вслед за ростом котировок нефти он стал укрепляться
Чистая прибыль «Русагро» за 2016 год снизилась в 1,7 раза до 13,7 млрд руб., одна из причин — укрепление рубля, негативно сказавшееся на доходности всех подразделений. «Нам выгоден дешевый рубль для всех бизнес-направлений», — уточняет гендиректор холдинга Максим Басов. При этом в планировании компания использует средний курс инвестиционных банков и в перспективе ожидает небольшого ослабления национальной валюты, а также снижения ключевой ставки ЦБ. Аналогичная ситуация у «Авангард-Агро» банкира Кирилла Миновалова: чистая прибыль холдинга уменьшилась с 5,4 млрд руб. до 4,7 млрд руб., в том числе из-за отрицательной курсовой разницы. А вот другому лидеру рынка — «Черкизово» — наоборот, предпочтительнее сильный рубль. Это способствует снижению себестоимости, поскольку ее значительная часть (компоненты кормов, ветпрепараты) привязана к валюте, поясняет представитель группы. Правда, чистая прибыль компании тоже упала — на 68% до 1,9 млрд руб.
Однако и Минсельхоз считает скорее негативным для агросектора укрепление курса рубля. Это усложняет конкуренцию и выход на экспортные рынки, уверен министр сельского хозяйства Александр Ткачев, хотя и не считает подобный курс катастрофой. К середине марта национальная валюта держалась на отметке 57-58 руб. за доллар и была дороже фундаментальных значений, соответствующих российскому платежному балансу, признавал глава Минэкономразвития Максим Орешкин. Базовый прогноз ведомства по среднегодовому курсу — 67,5 руб. за доллар.
Нефть подорожала на решении ОПЕК
В феврале Минфин начал валютные интервенции: ведомство закупает валюту на дополнительные нефтегазовые доходы, которые появляются при цене на нефть выше $40/баррель, заложенной в федеральной бюджет. Предполагалось, что это приведет к ослаблению курса рубля примерно на 10%, что дало бы больше доходов бюджету, однако ощутимого эффекта не было: национальная валюта укрепилась с 60 руб./доллар 1 февраля до 57,9 руб. 28-го. С 7 марта по 6 апреля ведомство планировало потратить на валютном рынке 70,5 млрд руб. против 113,1 млрд руб. в предыдущий месяц, таким образом, влияние Минфина на курс еще больше снизится. Однако опрошенные «Агроинвестором» эксперты не видят предпосылок для значительного укрепления рубля.
Курс российской валюты во многом определяется колебаниями нефтяных котировок. В конце прошлого года впервые за восемь лет страны ОПЕК договорились о снижении добычи на 1,2 млн баррелей в сутки, с начала 2017-го все нефтяные компании России также должны были сократить добычу в равной степени на 2,7%. По расчетам участников рынка, это должно было способствовать росту цен до $55-60/баррель Brent. В середине марта нефть этой марки стоила около $52/баррель против $40,3/баррель на аналогичную дату 2016-го.
По оценке Центра экономического прогнозирования Газпромбанка, укрепление рубля, которое продолжалось в январе-феврале, закончится уже в марте. Вероятно, по сравнению со среднегодовым значением в 68,6 руб. за доллар в 2016-м, в этом году курс составит 62-64 руб., хотя это значит, что по сравнению с началом 2017-го мы увидим некоторую девальвацию, рассуждает начальник Центра Дарья Снитко. По нефти также ожидается некоторый рост среднегодовой цены. «Факторы укрепления рубля во многом исчерпаны. Мировая экономика еще не перешла к фазе устойчивого роста, поэтому волатильности значений как цены на нефть, так и курсов валют в 2017-м прибавится», — считает эксперт.
Согласно базовому прогнозу, в декабре 2017 года фьючерсы на Brent будут торговаться вблизи отметки $62 за баррель на фоне ускорения роста мировой экономики и ожидаемого продления программы сокращения добычи. На этом фоне, а также благодаря притоку капитала из-за carry trade, замедлению инфляции и восстановлению российской экономики после затяжной рецессии курс пары доллар/рубль достигнет отметки 54, предполагает аналитик «Финам» Тимур Нигматуллин. При этом в конце второго — начале третьего квартала вероятно локальное ослабление рубля к доллару из-за роста платежей по внешним долгам, ужесточения монетарной политики ФРС США и смягчения — российским ЦБ. В марте федрезерв повысил базовую процентную ставку на 25 б. п. до 0,75-1%, при этом ожидалось, что наш Центробанк может снизить ключевую ставку на фоне резкого замедления инфляции. Небольшой эффект окажут и обратные интервенции Минфина. «На этом фоне доллар может подняться выше отметки 63-64 руб.», — добавляет аналитик.
Консультант практики АПК консалтинговой группы «НЭО Центр» Станислав Шленский считает, что в 2017 году цена на нефть марки Brent вряд ли поднимется выше $60 за баррель, поскольку даже при условии выполнения обязательств странами ОПЕК по сокращению добычи недостающие объемы сырья восполнит сланцевая нефть из США. В итоге существенного удорожания не произойдет. Динамика цен во многом будет связана с борьбой ОПЕК и американских производителей, солидарен с ним гендиректор консалтинговой компании «А8 Практика» Андрей Морев. По данным Baker Hughes, число буровых установок в США выросло на 8 единиц до 617, рост продолжается на протяжении семи месяцев. На пике их было более 1,6 тыс. штук, знает эксперт. Пока уровень цен Brent колеблется в диапазоне $50-55/баррель, при этом существует вероятность медвежьего тренда на $36,75/ баррель. «Наша валюта значительно зависит от движений нефти, следовательно, при сильном пробое цен мы можем увидеть курс на уровне 70-72 руб. за доллар, — комментирует он. — При стоимости нефти выше $50 он будет держаться в районе 60 руб. за доллар».
Современные технологии добычи нефти значительно изменили расстановку сил между основными игроками рынка, сделав США значимым экспортером, соглашается руководитель практики по работе с компаниями сельскохозяйственного сектора КПМГ в России и СНГ Виталий Шеремет. По его мнению, курс рубля в течение 2017 года способен приблизиться к 65 руб. за доллар из-за изменения политики ФРС и макротрендов в российской экономике. Такой вывод можно сделать из анализа государственного бюджета и социальных обязательств: правительству выгоден более слабый курс, равно как и экспортерам, поясняет эксперт, добавляя, что ослабление рубля и недорогая нефть в среднесрочной перспективе сохранят отличные условия для развития российского сельского хозяйства.
Регуляторы рынка дают сигналы, что стабильность характеристик бюджета, денежного рынка и инфляции являются более приоритетными, чем рост доходов населения и покупательной активности, отмечает Дарья Снитко. В том числе поэтому не стоит ожидать резкого усиления курса рубля или увеличения социальных расходов в 2017 году.
Слабый рубль агросектору выгоднее
Правда, однозначного мнения о том, какая цена нефти и курс рубля предпочтительнее для АПК, нет. Ослабление национальной валюты в 2014 году привело к удорожанию зарубежных товаров, что дало толчок к импортозамещению. Однако, с другой стороны, увеличились затраты производителей на ввозимое оборудование, сырье и материалы, выросли сроки окупаемости инвестиций в новые проекты. Сейчас российский АПК не полностью обеспечивает внутреннее потребление, и укрепление рубля будет способствовать усилению конкуренции с иностранной продукцией, а также снизит привлекательность экспорта. «По овощам и фруктам, говядине, молоку и ряду других товаров доля импорта по-прежнему велика, что дает возможность отечественным игрокам наращивать производство и сбыт на внутреннем рынке, — отмечает старший консультант практики АПК «НЭО Центра» Ксения Безшлях. — Укрепление рубля вряд ли окажет существенное влияние на текущую картину экспорта, однако снизит привлекательность этого направления».
Экспортерам выгодна дешевая нефть и слабая национальная валюта, тогда как секторам с большими капиталовложениями — наоборот, соглашается Морев. Он считает, что бенефициарами слабого рубля являются предприятия Южного и Центрального округов, производители растительного масла. От крепкого рубля выигрывает молочная, мясная отрасли, производители сыров, кондитеры. «При этом следует учитывать, что во втором случае часть секторов защищены продовольственным эмбарго», — добавляет эксперт.
Слабый курс рубля всегда создает условия и для импортозамещения в продовольственном секторе, и для экспортеров, хотя возможности для инвестиций в условиях девальвации снижаются, обращает внимание Дарья Снитко. «Слабый рубль для агросектора лучше, чем сильный — экспортные возможности улучшаются, а в сфере инвестиций в 2010—2013 годах, когда рубль был переоценен, сложилась ситуация избыточного импорта: из-за границы привозилось буквально все, даже то, что производится в России, — комментирует она. — Импортозамещение в этом сегменте уже происходит: отрасли существенно снизили зависимость капитальных затрат от зарубежных поставок».
Дешевая нефть и слабый рубль — прекрасные условия для сельского хозяйства с точки зрения выхода на экспорт, хотя влияние этих факторов на внутренний рынок двояко: с одной стороны, он защищен от импорта, с другой, — ограничивается покупательная способность населения и меняется структура потребительской корзины в пользу более доступных товаров. «Например, в 2014—2016 годах мы наблюдали рост спроса на мясо птицы за счет уменьшения потребления говядины и свинины», — говорит Виталий Шеремет. Тем не менее эксперт тоже думает, что дешевая нефть и слабый рубль все-таки выгоднее агросектору. Отечественные производители по многим позициям пока не готовы к конкуренции с зарубежной продукцией как по качеству, так и по умению работать с потребителями. «Наш агросектор еще недостаточно окреп, — считает он. — Например, это касается инвестиций в тепличные проекты: аграриям, вложившим средства в производство овощей, нужен какой-то период защиты. С этой точки зрения слабый рубль, конечно, необходим».
Золотую середину, которая устроила бы всех участников рынка, найти сложно, продолжает Шеремет. Он считает, что для экспортных поставок курс ниже 60 руб. за доллар достаточно сложный. «На прошедшей в Дубае выставке Gulfood 2017 российские участники говорили, что приемлемый курс, который был бы привлекателен для экспорта на ближневосточный рынок, — 65 руб. за доллар», — делится он. При прочих равных АПК выгоден умеренно слабый рубль, который позволяет одновременно реализовать ценовое конкурентное преимущество нашей продукции на мировых рынках, но не сокращает спрос внутри страны из-за девальвационного разгона инфляции. «В 2017 году этому соответствует диапазон по паре доллар/рубль 55-65», — резюмирует Нигматуллин.
Курс ограничивает экспорт
Укрепившийся рубль не радует аграриев, поскольку это усложняет конкуренцию с импортной продукцией и затрудняет выход на внешние рынки, сказал министр сельского хозяйства Александр Ткачев в середине марта, выступая на заседании «Единой России». По его словам, сейчас на экспорте сельхозпродукции страна зарабатывает $17 млрд, хотя еще три года назад было лишь $5 млрд. «Сегодня Китай к нам приезжает покупать продукцию, а раньше мы в Китай ездили, все покупали — извините меня, тряпки, еду», — отметил Ткачев. Ситуация изменилась во многом именно благодаря девальвации рубля. Однако председатель Высшего совета «Единой России» Борис Грызлов считает укрепление национальной валюты поводом для поздравлений, а не сожаления, поскольку вряд ли все наше производство можно считать ориентированным на экспорт.
Минсельхоз в проекте обновления госпрограммы развития сельского хозяйства до 2020 года смещает акценты с цели импортозамещения в сторону развития экспорта продовольствия. Однако, кроме повышения курса национальной валюты, важным фактором, сдерживающим рост вывоза, является ограниченная доступность зарубежных рынков. «Емкость рынков стран СНГ — традиционных импортеров российских сельхозтоваров — ограничена. Рынок ЕЭС в целом сбалансирован внутренним производством. Китай в настоящее время является одним из крупнейших экспортеров продукции сельского хозяйства, — перечисляет Ксения Безшлях. — Таким образом, продукция отечественного агросектора остается слабо востребованной на международном рынке».
В натуральном выражении в 2016 году экспорт продовольствия рос, а импорт падал. Это следствие изменений курса валюты и слабого роста доходов населения в стране, но не торговых ограничений, обращает внимание Дарья Снитко. Благодаря вступлению России в ВТО ключевую роль в ограничении поставок играет лишь курс валюты и административные барьеры, уверен Нигматуллин. «Курс — самая важная переменная для всех секторов, кроме мяса. Для него важно открыть азиатские рынки», — уточняет Басов. Представитель «Черкизово» тоже говорит о влиянии стоимости рубля к доллару на экспортную цену продукции, тем не менее компания продолжает расширять сегмент внешних продаж. «Предсказывать курс мы не беремся, но развивать новые направления планируем: холдинг рассматривает экспорт в долгосрочной перспективе», — уточняет он.
Экономика, в частности курс рубля, — один из важнейших факторов, влияющих на экспортные возможности российского сельского хозяйства, соглашается с другими Виталий Шеремет. По его мнению, эту проблему легче всего решить с помощью правительства: при желании оно может принять меры для ослабления курса. «Такой сценарий кажется мне реалистичным в ближайшем будущем», — уточняет он. А вот открывать иностранные рынки нужно путем переговоров. Усилия в этом направлении предпринимаются, но требуются годы работы для появления первых заметных результатов, добавляет эксперт.
Морев тоже думает, что сейчас основным фактором, ограничивающим поставки сельхозпродукции за рубеж, является именно укрепление рубля, хотя сказывается и отсутствие разрешений на поставки. Кроме того, есть и другие нерешенные вопросы: возмещение НДС, неравноценные правила по налогообложению для всей цепочки игроков от поля до порта и т. д. Дарья Снитко добавляет, что сегодня особенно остро стоят инфраструктурные проблемы, поэтому начинается обсуждение и реанимация давних проектов в этой области. «Инвесторы интересуются сферой агроинфраструктуры, включая экспортную, это отличный знак», — уверена она. Инфраструктурные проблемы — самые сложные из тех, что ограничивают вывоз продовольствия, уверен Шеремет. «Мы не могли решить их много лет, и я считаю, что без структурных изменений в экономике не стоит ждать качественных результатов, — опасается он. — Однако работа ведется: в частности, развивается портовая инфраструктура и сухопутные порты для экспорта в страны АТР, Московская биржа активно продвигает финансовую инфраструктуру для операций с сельхозпродукцией, создан Российский экспортный центр, который поддерживает вывоз, в том числе продовольственных товаров».
Шанс на рост господдержки
Более дорогая нефть, чем заложено в бюджете, создает предпосылки для увеличения федерального бюджета и объема его расходов. В этом году Минсельхоз уже не раз просил о дополнительной поддержке агросектора: в частности, в середине марта Александр Ткачев сказал, что нужно еще 19 млрд руб. на субсидирование льготных кредитов, а в целом господдержку отрасли нужно увеличить на 36 млрд руб. до 250 млрд руб. Премьер-министр Дмитрий Медведев обещал изучить вопрос выделения субсидий на льготное кредитование перед уборочной кампанией. Ранее вице-премьер Аркадий Дворкович и замглавы агроведомства Игорь Кузин говорили, что АПК может получить дополнительное финансирование, если будет весенняя корректировка бюджета. Правда, министр финансов Антон Силуанов объявлял, что правительство приняло решение направлять нефтяные сверхдоходы в резервы и отказаться от увеличения расходов.
Ксения Безшлях считает маловероятным, что рост цен на нефть может способствовать росту господдержки, тем более что в проекте обновленной госпрограммы декларируется ее сокращение в 1,7 раза. В лучшем случае аграрии могут надеяться на сохранение текущего уровня субсидий, думает она. Аналогичного мнения придерживается и Максим Басов, хотя и добавляет, что увеличение помощи государства было бы приятным для бизнеса. По мнению Нигматуллина, решение повысить господдержку АПК, скорее всего, не будет принято, поскольку в последние годы стране удалось достичь стратегической цели по высокому уровню самообеспечения мясом птицы, свининой, некоторыми овощами и т. д. «Таким образом, правительство может направить средства на более значимые для него проекты, к примеру, соцподдержку перед выборами», — полагает он. А вот Морев считает, что при наращивании доходов бюджета вероятность роста поддержки сельского хозяйства высока. Правда, в 2017 году дополнительные доходы скорее будут уходить на поддержку программ, связанных с сиюминутным укреплением рейтинга президента страны перед выборами, а не на реальную экономику, солидарен он с Нигматуллиным.
В последние годы АПК демонстрирует стабильно положительную маржинальность, тем не менее отрасли нужна поддержка, но она должна быть избирательной, полагает Шеремет. Субсидирование секторов, где выпуск продукции близок к перепроизводству (в частности, птице- и свиноводство), может стать фактором риска для уже работающих предприятий, а вот с точки зрения вложений в инфраструктуру отрасль явно недофинансирована. «Есть направления, которые нуждаются в поддержке для становления: это могут быть и какие-то региональные кейсы, как, например, Дальний Восток, проекты кооперации, сектора, в которых мы сегодня откровенно проигрываем, например молочное животноводство, — перечисляет эксперт. — Другими словами, там, где без поддержки государства экономика пока не работает».
В целом, проанализировав структуру господдержки как в развитых, так и в развивающихся странах, КПМГ пришла к выводу, что более половины финансирования идет на поддержку инфраструктуры, то есть создание равных условий для конкуренции, а не на субсидирование отдельных производителей. «Уже давно идет дискуссия о том, что хватит поддерживать производство, нужно переходить к поддержке потребительского спроса», — заключает Шеремет.
Дорогая нефть помешает реформам
К началу 2020 года темпы роста российской экономики должны опережать мировые показатели, заявил президент Владимир Путин на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей. Глава Минэкономразвития Максим Орешкин сказал, что в этом году ведомство ждет прироста ВВП на 2%, однако если сейчас не сконцентрироваться на ряде структурных преобразований, то в дальнейшем динамика начнет затухать. Всемирный банк и крупные западные банки сходятся в том, что ВВП России начнет расти, но в ближайшие год-два не произойдет никаких серьезных структурных и институциональных реформ, которые способны существенно повлиять на динамику экономического роста.
Эксперты РАНХиГС и Института Гайдара считают, что в отсутствие структурных реформ только удорожание нефти до $100/баррель может помочь России выйти на темпы роста более чем 2% в год. Такой вывод содержится в их макроэкономическом прогнозе на 2017-2018 годы. Также дорогая нефть — единственный способ ускорить динамику инвестиций в основной капитал и доходов населения. Правда, реализация такого сценария маловероятна в среднесрочной перспективе, говорится в документе.
Однако даже если цены увеличатся до такой отметки и стабилизируются, одновременно резко возрастут риски возникновения нового кризиса в экономике страны, поскольку необходимые реформы будут отложены. При этом даже при дорогой нефти в 2014 году было понятно, что без них экономика замедляется. «Если цена на нефть уйдет за $60, то, я думаю, это опять всех расслабит, — говорил на Гайдаровском форуме председатель совета Центра стратегических разработок Алексей Кудрин. — До $60 не расслабит, потому что все равно темпы роста будут низкие».
Виталий Шеремет уверен, что уже при текущих котировках ($51-56/баррель в первые две недели марта) есть риск, что так и не будут проведены структурные реформы в экономике. Морев не видит фундаментальных факторов для возвращения нефти на уровень $100/баррель, при этом считает ее удорожание благоприятным для экономики России в моменте. Однако эксперт напоминает, что «благословенные для потребителя» нулевые годы не принесли существенных сдвигов в экономике страны, поскольку так и не было необходимых структурных реформ. «Поэтому, возможно, для нас будет лучше остаться на текущих уровнях и все-таки провести реформы, которые позволят нашей экономике оторваться от нефтяной зависимости, — рассуждает он. — В будущем доход от нефти должен стать приятным бонусом, а не одним из основных источников пополнения бюджета».
Нигматуллин тоже думает, что возвращение цен нефти на уровень выше $100/баррель выглядит маловероятным, поскольку баланс спроса и предложения на рынке не позволит котировкам подняться существенно выше себестоимости добычи на труднодоступных месторождениях. От падения цены будут удерживать рост мировой экономики и сокращение добычи ОПЕК и странами, присоединившимися к соглашению. При этом аналитик не считает, что России жизненно необходимы масштабные реформы. «Скорее всего, „ловушку среднего дохода“ получится преодолеть за счет снижения инфляции, что очень важно для высокотехнологичных отраслей, роста в индексе Doing Business и повышения пенсионного возраста», — предполагает он.
Светлана Барсукова
Гендиректор холдинга «Агросила»
Сложно сказать, какой курс рубля нам более выгоден, смотря с какой стороны оценивать. Если говорить о приобретении импортной техники и оборудования, то чем сильнее рубль, тем лучше, поскольку их рублевая стоимость будет ниже. У нас существенная доля зарубежных средств производства — около 75-80%, это беда всех российских предприятий, и мы не исключение. С момента распада Советского Союза тяжелая промышленность в стране пришла в упадок, поэтому сейчас мы вынуждены закупать оборудование и технику за рубежом. А вот с точки зрения реализации нашей продукции, если мы что-то продаем за доллары, то предпочтительнее слабый рубль. Правда, необходимость покупки импортных составляющих нивелирует выгоду. Сейчас мы экспортируем только сахар в Марокко, но планируем выйти на внешний рынок и с мясом птицы — ведем переговоры с Бахрейном и Оманом. Слабая национальная валюта позволяет предложить иностранным покупателям более конкурентную цену. В своих бизнес-планах мы закладываем пессимистичный сценарий, чтобы оценивать окупаемость проектов и их экономическую целесообразность при любом развитии ситуации.
