Журнал «Агроинвестор»
Местные поставщики переоценили возможности российских потребителей
Запрет на импорт молочной продукции из Европы освободил место на российском рынке, и этим воспользовались белорусские компании. Но непредсказуемые объемы поставок их товаров и демпинг теперь мешают развиваться отечественным производителям.
Поставки молочной продукции из Белоруссии традиционно играют значительную роль на российском рынке. До введения в августе прошлого года эмбарго на импорт сельхозпродукции из отдельных стран общий объем ввоза в Россию составлял около 9-10 млн т/год в пересчете на молоко. «Из них примерно половина приходилась на Белоруссию, остальное — преимущественно на страны, которым впоследствии допуск был закрыт, — рассказывает исполнительный директор Национального союза производителей молока («Союзмолоко») Артем Белов. — Учитывая, что в России перерабатывалось примерно 17-18 млн т молока в год, доля Белоруссии на нашем внутреннем рынке готовой продукции составляла 15-20%».
Партнеры по союзному государству не только преуспели в наращивании объемов поставок, но и улучшили их структуру. Например, таможенная статистика показывает, что только за 2012-2014 годы импорт твердых и полутвердых сыров увеличился почти на две трети. Еще больше впечатляет динамика в сегменте кисломолочной продукции: ввоз йогуртов вырос в 3,7 раза.
Влияние снижается?
Год-полтора назад импорт из Белоруссии очень серьезно влиял на молочный рынок, в том числе на цены сырья, рассказывает Белов. Именно поэтому Минсельхоз России ежегодно согласовывал с белорусским Министерством сельского хозяйства и продовольствия балансы поставок молока и молочной продукции, чтобы более-менее стабилизировать отрасль. Сейчас ситуация немного изменилась. Европейские компании ушли с рынка, и освободившуюся нишу планомерно заполняют российские и белорусские производители. «В данный момент конкуренция со стороны последних становится менее насущной проблемой: они во многом способствуют обеспечению российских потребителей качественным и доступным по цене продовольствием», — говорит эксперт.
Статистика это подтверждает. Так, например, белорусские производители приняли самое активное участие в заполнении рынка сыров. По оценке «Союзмолоко», объемы поставок в прошлом году увеличились примерно на 25 тыс. т. Но при этом и российские сыроделы не упустили свой шанс: по данным Росстата, они нарастили выпуск сыров и сырных продуктов на 59 тыс. т.
А вот замещение импорта сливочного масла происходит преимущественно за счет внутреннего производства. Белоруссия за 2014 год увеличила экспорт этого продукта в Россию всего на 3 тыс. т, тогда как отечественные переработчики поставили на рынок на 26 тыс. т больше, чем в 2013-м. Значительная доля ввозимого сливочного масла приходилась на Новую Зеландию, Австралию, Аргентину и другие страны, которых не коснулся запрет. Поэтому после введения эмбарго объемы импорта лишь немного сократились за счет увеличения российского производства. В части сыров импортозависимость была сильнее, их поставляли как раз те страны, которые попали под эмбарго, поясняет Белов.
«Наша компания испытывала сильное конкурентное давление со стороны белорусских поставщиков до конца лета прошлого года, — делится замгендиректора по переработке молока и реализации молочной продукции сельхозпредприятия «Зеленоградское» (Московская область) Владимир Крючков. — Их продукция в рознице была дешевле аналогичной российской на 10-15%. Но из-за резкого роста курса евро и перехода белорусских производителей на расчеты в этой валюте, начиная с осени 2014 года, цены у них выросли». Сегодня белорусская продукция по цене сопоставима, а часто даже дороже отечественной, отмечает руководитель. По его оценке, благодаря этим изменениям ежемесячные продажи компании выросли примерно на 10%, в основном за счет реализации молока и кефира в экономичной упаковке — полимерных пакетах. Ежемесячно предприятие реализует около 230 т молока и 75 т кефира, из них 140 т и 40 т — в полимерных пакетах. Также «Зеленоградское» производит ряженку, топленое молоко, простоквашу, творог и адыгейский сыр.
Прогнозный баланс спроса и предложения молочной продукции на 2015 год был подписан министрами сельского хозяйства двух стран в марте. Согласно этому документу, Белоруссия может экспортировать в Россию почти 4 млн т продукции в пересчете на молоко — на 26,5% больше, чем в 2014-м. Для сравнения, в 2012 году прогноз ввоза составлял 3,7 млн т, в 2013-м — 4,1 млн т, в прошлом — 3,1 млн т.
Однако что касается фактических поставок, то, по данным ФТС, в январе и феврале импорт по многим укрупненным группам товаров из Белоруссии оказался гораздо меньше, чем за аналогичный период 2014 года. Например, физический объем поставок кисломолочной продукции сократился почти на 30%, сливочного масла — почти на четверть. Хороший прирост был только по статье «Сыр и творог» — 16,6% (см. таблицу на стр. 44). Однако если сравнивать показатели с теми, что были в конце прошлого года, то и здесь очевиден спад. Если сразу после введения эмбарго поставки резко увеличились до 13-15 тыс. т в месяц, то к февралю они упали ниже 8,4 тыс. т.
При этом белорусский Минсельхозпрод с начала года уже несколько раз снижал минимальные экспортные цены на молочную продукцию. Например, масло жирностью 82,5% в начале января ведомство рекомендовало продавать по $4,07/кг, спустя месяц — уже за $3,8/кг. Рублевые цены на него опустились с 235 руб./кг в конце января до 175 руб./кг в середине апреля. За тот же период сыры в зависимости от жирности подешевели с 270-275 руб./кг до 225-230 руб./кг.
«Закрытие европейских поставок и девальвация рубля в конце прошлого года привели к тому, что и сырье, и готовая молочная продукция в России значительно подорожали, — отмечает Белов. — Цены производителей достигли пика в декабре-январе. В результате произошло заметное снижение потребительской активности». В России возникла проблема затоваривания складов, в том числе молокоемкими продуктами. Например, в Алтайском крае, по данным «Союзмолоко», тысячи тонн масла, сыра и сухой сыворотки ждут реализации на складах. В Белоруссии также сформировался достаточно большой объем запасов. Во многом из-за этого белорусские компании снизили индикативные цены на экспортируемую продукцию, предполагает Белов. «Я думаю, что в ближайшее время ситуация стабилизируется: рынок все выровняет, и цены скорректируются в соответствии с нынешней конъюнктурой», — прогнозирует эксперт.
Неравные условия
В последние годы Белоруссии удается сохранять стадо КРС на уровне 4,3-4,4 млн — таким оно было и в 2000 году. А вот в России за этот же период численность скота существенно уменьшилась: с 27,5 млн в 2000 году до менее 20 млн в 2013-м. При этом объемы производства сырого молока у нас почти не изменились, а в Белоруссии выросли с 4,5 млн до 6,7 млн т. Среднегодовые надои на одну корову увеличились в обеих странах: в России с 3,4 т в 2005 году до 4,8 т в 2013-м, в Белоруссии с 3,7 т до 4,5 т за тот же период.
Многие из опрошенных «Агроинвестором» руководителей российских компаний не в восторге от присутствия на рынке белорусских поставщиков, а главное — тех факторов, которые стоят за конкурентоспособностью их продукции. Общий лейтмотив: власти соседнего государства поддерживают свою молочную отрасль на таком уровне, о котором отечественные производители могут только мечтать. «Там государство оплачивает своим предприятиям буквально все: покупает машины, оборудование, строит фермы, плюс дает субсидии, — перечисляет председатель совета директоров Великолукского молочного комбината (Псковская область, перерабатывает 250 т молока в сутки) Дмитрий Матвеев. — В результате руководители компаний фактически просто занимаются торговлей, им не нужно заботиться о том, как вернуть вложенные средства, и прочем». Матвеев возглавляет агропромышленный холдинг, в который кроме ВМК входит агрокомпания «Слактис». Предприятие производит 170 т молока в сутки на собственных фермах и является одним из поставщиков комбината.
Президент Белоруссии Александр Лукашенко после введения Москвой ответных санкций против Запада поставил задачу увеличить экспорт в Россию, напоминает гендиректор компании «Подгорнов и К» (Вологодская область) Полиект Подгорнов. Были приняты решения о строительстве больших современных молочных комплексов и, главное, немедленно выделены деньги. «А что тем временем происходит у нас? Помощь сельхозпроизводителям, запланированная на замещение импорта, сократилась по сравнению с первоначальными обещаниями в десятки раз. Не выплачены субсидии за произведенное молоко за четвертый квартал прошлого и первый квартал этого года, — сетует руководитель. — Взять кредиты невозможно: банки ставят нереальные условия, не отчитываются о поданных заявках, преднамеренно затягивают принятие решения, требуя дополнительные справки. Получается, что хозяйству не отказывают, просто оно якобы предоставило не все документы».
Президент компании «Русское молоко» (Московская область) Василий Бойко-Великий тоже объясняет успехи зарубежных конкурентов более существенной государственной поддержкой: в Белоруссии и странах ЕС прямые и косвенные дотации молочной отрасли в разы больше, чем в России. «А самое главное, что разница в уровнях поддержки существует на протяжении многих десятилетий, — добавляет он. — И основные фонды молочной отрасли этих стран в среднем более новые, их производительность выше». Возглавляемый Бойко-Великим агрохолдинг производит примерно 60 т сырого молока в день, оно перерабатывается на собственном заводе.
По мнению Подгорнова, российским властям стоило бы присмотреться к белорусскому опыту поддержки села: от субсидирования и выделения техники до строительства жилья и наведения порядка с землей. «Я бы с удовольствием отдал брошенные земли в Вологодской и Ярославской областях в аренду белорусам за символическую плату — пусть обрабатывают», — резюмирует он. Матвеев, напротив, не сторонник слепого копирования опыта соседей. Власти Белоруссии оказывают своему АПК «медвежью услугу», поскольку предприятия не работают в условиях нормальных рыночных отношений, а это не может продолжаться вечно, поясняет топ-менеджер.
«Если мы ставим задачи замещения импорта и самообеспечения молоком и молочной продукцией, то первый вопрос, который нужно решать, — это увеличение объема поддержки», — уверен Белов. Ее механизмы могут быть разными: возмещение капитальных затрат, проектное финансирование по льготным ставкам, повышение субсидий на литр молока — все это влияет на экономику, но дело в объеме помощи. Пока российской молочной отрасли уделяется недостаточно внимания.
Спорное качество
Не устраивает российский бизнес и создание соседями транзитного канала для сбыта запрещенных к ввозу в Россию товаров. Европейский молочный совет в своем последнем обзоре отметил, что по итогам 2014 года Белоруссия импортировала из стран союза 70 тыс. т жидкого молока, сразу став важным торговым партнером. Хотя прежде она не делала значительных закупок в ЕС, например, в 2013-м ввезла лишь 116 т. Впрочем, это не такие заметные объемы по сравнению с внутренним производством сырого молока, в 2014 году превысившим 6,7 млн т, и общей переработкой — 5,8 млн т. Зато, по данным Белстата, одновременно в страну ввезли почти 9 тыс. т сгущенного молока и сливок из Польши и Литвы. В 2013 году импорта по этой статье вообще не было.
В целом поставки так называемых белорусских молочных продуктов очень сильно давят на российскую молочную отрасль, считает Бойко-Великий. «Именно “так называемых”, потому что на сегодняшний день это, быть может, всего лишь наполовину или даже на треть белорусские продукты, — предполагает он. — Остальное — это переработанное польское, литовское, немецкое и прочее сырье, находящееся под санкциями».
По мнению экспертов молочного рынка, дополнительные объемы европейского молока, ввезенные белорусами в прошлом году, потребовались им для увеличения объемов экспорта в Россию более маржинальных молочных продуктов — кефира, йогуртов, сливочного масла и сыров, уточняет топ-менеджер. По его словам, это весьма существенный для российского рынка фактор, тем более что эти товары относительно дешевые, но не всегда качественные. В премиальном сегменте качество в среднем ниже российского, поэтому давление со стороны белорусских поставщиков менее заметно. Но в остальных секторах оно серьезно сказывается на нашей молочной отрасли, считает Бойко-Великий.
Поставки из Белоруссии оказывают самое негативное влияние на российский рынок, категоричен Матвеев. «Я не могу сказать, что эта продукция плохого качества, но оно и не высокое. В Европе такая “молочка” никому не нужна, основной рынок — Россия, — комментирует он. — И сейчас идет очень серьезный демпинг, который не дает развиваться нашим производителям». Например, сыр «Российский» белорусские поставщики могут предлагать по оптовой цене 210-230 руб./кг, у отечественных компаний такой цены в принципе быть не может, уверяет Матвеев. «Судите сами: сырое молоко обходится в 23-24 руб./л, плюс еще 1-2 руб./л — на доставку и другие расходы, а для производства тонны сыра нужно 10,5 т молока, — рассказывает он. — Я разговаривал с директорами белорусских заводов, представителями отраслевых объединений, они прямо говорят: у нас указание — хоть за два рубля, но поставлять в Россию, главное, чтобы товар не портился».
При этом из Белоруссии идет много сырного продукта, который продается в магазинах как сыр, преду¬преждает Матвеев. «Обратите внимание на полки в магазинах: большинство представленных компаний и торговых марок не имеют никакого отношения к сыродельным предприятиям, — говорит он. — Они не производят эти сыры, а покупают в Латинской Америке и Белоруссии, и в России только фасуют. Уверяю вас, у этих компаний нет лабораторий для определения состава продукта». Подобная ситуация существовала всегда, но если до введения продовольственного эмбарго правительство еще как-то сдерживало белорусские поставки, то теперь рынок для них полностью открыт, добавляет топ-менеджер.
В целом белорусские молочные продукты достаточно высокого качества, возражает Белов. «Если сравнивать их с аналогами от хороших российских производителей, соблюдающих все нормы и стандарты, то я не вижу большой разницы, — отмечает он. — Случаи фальсификации белорусской продукции бывают, но они очень неочевидны в том смысле, что часто возникает вопрос: фальсификация происходит непосредственно в Белоруссии или в российских цехах, где фасуют продукцию под белорусскими марками».
Нужно договариваться
Еще более серьезная проблема связана с ценами на сырое молоко. Здесь влияние Белоруссии также существенно, поскольку она является важным игроком на рынке сухого молока, поставляя около 100 тыс. т в год. Председатель Комиссии по вопросам агропромышленного комплекса и развитию сельских территорий Общественной палаты, руководитель холдинга «Трио» (Липецкая область, производит 80 т молока в сутки) Евгения Уваркина считает ситуацию с ценами совершенно неуправляемой. «Мы, производители сырого молока, четко видим зависимость цены на нашу продукцию от стоимости импортного сухого молока. И понимаем, насколько неправильно уже в течение многих лет формируются взаимоотношения России и Белоруссии на этом рынке, — делится она. — Волатильность цен на сухое молоко просто безумная: они упали с 210-225 тыс. руб./т в декабре прошлого года до 135-150 тыс. руб./т в апреле 2015-го».
Перерабатывающие предприятия любого уровня — как транснациональные, так и региональные — при покупке сырого молока смотрят на то, сколько стоит сухое. Таковы законы рынка, и они будут действовать всегда: если переработчик не сможет привести закупочные цены на сырое молоко в соответствие с ценами на сухое, то просто выберет второе — то, что дешевле, рассказывает Уваркина. «Белоруссия так существенно снижает цены на обезжиренное и цельное сухое молоко, а также на масло, по всей видимости, из-за потребности в деньгах, — предполагает она. — Другая причина может заключаться в увеличении складских запасов из-за серьезного роста импорта в Белоруссию сырого молока из Польши, Литвы и других стран ЕС по низким ценам».
Если исходить из официальной статистики, то в последние годы сырое молоко в Белоруссии было на 20-30% дешевле, чем в России. «Москва и Минск договаривались о том, что цены на продукцию не должны быть демпинговыми. Но на деле белорусские производители сельхозпродукции получают, по нашим меркам, большие прямые или скрытые дотации на производство молока и продают его дешевле закупочных цен, которые дают переработчики нашим хозяйствам», — сетует Подгорнов. В первом квартале этого года его хозяйству платили в среднем 28,5 руб./л. Предприятие производит в день 38 т молока, в основном высшего сорта.
Затоваренность рынка с одной стороны и снижение потребительского спроса с другой минувшей весной создали условия для падения закупочных цен. При этом в последнее время ценовой вопрос особенно важен для сельхозпроизводителей, поскольку себестоимость производства выросла на 35-40% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, отмечает Белов. По его данным, для новых комплексов она составляет 29-30 руб./л, для немодернизированных ферм — 20-21 руб./л без НДС с учетом возврата кредитов и нормы дохода для инвесторов на уровне инфляции. Кроме того, ставки по кредитам находятся фактически на запретительном уровне.
Отрасли нужно регулирование, причем связанное не только с белорусскими производителями, делает вывод эксперт. «Здесь можно обсуждать и некий коридор цен, который устраивал бы как производителей, так и переработчиков, и вопрос проведения интервенций на рынке в период “большого молока”, — предлагает он. — Кроме того, совместно с белорусскими компаниями мы могли бы выступить с инициативой относительно защиты рынка Таможенного союза от импорта из европейских и других стран».
По мнению Евгении Уваркиной, России и Белоруссии необходимо договариваться о балансе объемов, а также индикативном уровне цен для внутреннего российского рынка, в первую очередь на сухое молоко и сливочное масло. «В принципе, корректная индикативная цена сама по себе способна сбалансировать объемы поставок продукции в Россию: при определенной цене наша страна будет закупать именно тот объем сухого молока, который восполнит дефицит сырого, — объясняет она. — Наш рынок нуждается в белорусской молочной продукции. Но без разумного согласования цен и объемов мы будем впустую тратить государственные деньги на поддержку молочной отрасли, в итоге не развивая собственное производство». Государство выделяет серьезную поддержку молочной отрасли, хотя и несравнимую с той, которую получают производители в ЕС и Белоруссии. Тем не менее, нельзя допустить, чтобы эти деньги были потеряны из-за демпинга по сухому обезжиренному молоку и маслу, тем более что России еще предстоит наращивать производство молока для достижения уровня продовольственной безопасности, напоминает Уваркина.
России и Белоруссии нужно согласовывать внутренние объемы потребления и производства, да и в целом аграрную политику, соглашается Белов. Такие попытки предпринимаются — на базе балансов производства и потребления, которые власти двух стран определяют по целому ряду позиций, в том числе по молоку. Задача — сделать эти балансы обязательными для выполнения, а не просто декларативными документами, как сейчас. «Если это будет достигнуто, то мы получим хороший инструмент для регулирования отношений на молочном рынке», — думает он.
Белоруссия провела достойную модернизацию на своих фермах и заводах, и сейчас она закупает сырое молоко в странах ЕС, чтобы загружать свои перерабатывающие мощности и поставлять готовые продукты в Россию. «Минск действует в своих интересах, но я считаю, что нам нужно не душить рынки друг друга, а вместе думать о будущем, смотреть на растущие рынки Китая и других стран Азии — нам есть, кого кормить», — убеждена Уваркина.
